Укрепление обороноспособности страны. Репрессии в армии

В создавшихся условиях советское государство стремилось использовать возможности, предоставленные внешнеполитическими соглашениями 1939 г. с Германией, с одной стороны, для соблюдения максимальной осторожности, а с другой - для принятия всех необходимых мер по укреплению обороноспособности страны.

Нарастание военной угрозы поставило СССР перед необхо­димостью ускорения экономического развития, всемерного наращивания военно-промышленного потенциала. С 1939 г. по июнь 1941 г. доля военных расходов в бюджете страны увеличилась с 26 до 43%. Выпуск военной продукции в это время более чем в 3 раза опережал общие темпы промышленного роста. На востоке страны строились оборонные заводы, предприятия-дублеры. К лету 1941 г. там уже находилось почти 1/5 всех военных заводов. Осваивалось производство новых видов военной техники, некоторые образцы которой (танки Т-34, реактивные минометы БМ-13, штурмовики ИЛ-2) превосходили все зарубежные аналоги. 1 сентября 1939 г. был принят закон о всеобщей воинской обязанности. Численность вооруженных сил с августа 1939 г. по. июнь 1941 г. выросла с 2 до 5,4 млн.человек.

В 1939 г. была расширена сеть военно-учебных заведений, открыто

более 40 новых сухопутных и авиационных училищ. К началу войны офицерские кадры для армии и флота готовились в 19 академиях, на 10 военных факультетах при гражданских вузах, в 7 высших военно-морских училищах, 203 военных училищах. В первой половине 1941 г. в войска было направлено из училищ и академий около 79 тыс.человек.

Однако огромные усилия, предпринимавшиеся для форсированного наращивания военно-промышленного потенциала, во многом сводила на нет обстановка физического и морального террора, установившаяся в стране в 30-е годы. В результате СССР запоздал с переводом экономики на военные рельсы и реорганизацией армии, кроме того, сама эта работа сопровождалась крупнейшими ошибками и просчетами. Затягивалось производство новых образцов военной техники. Многие конструкторы и инженеры были арестованы, некоторые из них работали в дальнейшем в специальных конструкторских бюро, созданных из заключенных. Из-за репрессий лихорадило целые отрасли оборонной промышленности.

В результате в 1939-1941 гг. СССР производил больше самолетов, чем Германия, но преобладающая их часть была устаревшего образца. Примерно такая же ситуация наблюдалась и с танками. Волюнтаристскими решениями Сталина перед Великой Отечественной войной были сняты с вооружения 76- и 45-мм орудия, выпуск которых пришлось затем срочно восстанавливать. Задерживалось освоение минометов и автоматов. Их считали “оружием полиции”. Замену в армии лошадей на машины нарком обороны К.Е. Ворошилов назвал “вредительской теорией”. В результате сталинских репрессий была уничтожена подавляющая часть высшего командного состава - почти все наиболее подготовленные полководцы и военные теоретики. Из 85 высших военачальников - членов Военного совета при Наркомате обороны было репрессировано 76 человек. Репрессии выбили и значительную часть среднего и младшего комсостава. Только в 1937-1938 гг. было репрессировано 43 тыс. командиров. При этом следует иметь в виду, что чистки командного состава начались с середины 20-х годов и до середины 30-х из армии было уволено 47 тыс. человек, многие из них были уничтожены или оказались в лагерях. Репрессии продолжались в 1939- 1941 гг. и даже в период Великой Отечественной войны, хотя и в меньших размерах. В результате к 1941 г. только в сухопутных войсках не хватало 66,9 тыс. командиров, а некомплект летно-технического состава ВВС достигал 32,3%. Резко ухудшился качественный состав военных кадров. Лишь 7,1% комсостава имели высшее военное образование. К началу Великой Отечественной войны 3/4 командиров находились на своих должностях менее года.

Таким образом, армия накануне войны была практически обезглавлена. Потери высшего командного состава (наиболее ценного и труднозаменимого) в результате сталинских репрессий намного превысили последующие потери в войне с Германией. Развернувшаяся после советско-финляндской войны реорганизация армии, включавшая в себя смену наркома обороны (им стал С. К. Тимошенко), перестройку системы обучения войск и другие меры, не могла радикально изменить ситуацию. Этому препятствовали не только нехватка времени, но и сохранявшаяся обстановка нервозности, связанная с беспрестанным поиском “врагов народа” и поощрявшая слепое подчинение.

Последнее особенно ярко проявилось при решении принципиального вопроса о возможности и сроках нападения фашистской Германии на Советский Союз. Уже с ноября 1940 г. советские разведчики докладывать о готовящемся нападении Германии на СССР, в том числе блестящий разведчик Рихард Зорге сообщал из Японии точную дату нападения Германии на Советский Союз, а также сведения о том, что Япония не выступит на стороне Германии в войне с СССР. Количество донесений, составленных на основании самых разных военных и дипломатических источников, исчислялось десятками. Однако Сталин с порогa отметал все аргументы разведчиков, дипломатов и тем более иностранных государственных деятелей, считая их дезинформацией. 14 июня 1941 г. было опубликовано сообщение ТАСС, в котором “разоблачались” заявления иностранной и особенно английской печати о скором нападении Германии на СССР. В соответствии с указаниями Сталина не допускать никаких действий, могущих быть расцененными как подготовка СССР к войне с Германией (Сталин панически боялся спровоцировать этот конфликт), строго пресекались попытки повысить боеготовность войск приграничных округов. За 10 дней до начала войны “во избежание провокаций” были запрещены полеты советской авиации в 10-километровой пограничной полосе.

Причины такого поведения состояли в том, что Сталин понимал неготовность Красной Армии к столкновению с лучшей в то время военной машиной в мире. Армия должна была быть готова к конфликту с Германией в 1942 г. Сталин боялся этой войны и всячески хотел ее оттянуть. Он полагал, что Гитлер не рискнет повторить печальный для Германии опыт борьбы на два фронта в Первую мировую войну и не нападет на СССР, имея за спиной непокоренную Англию. С этих позиций многочисленные предупреждения о готовящемся нападении Гитлера выглядели результатом широчайшей кампании по дезинформации, запла­нированной английским руководством (известным своим антисоветизмом) с целью поссорить СССР и Германию. Они лишь в очередной раз убеждали Сталина в собственной прозорливости.

Истоки трагических просчетов советского руководства в 1939-1941 гг. коренились в самой тоталитарной системе, существовавшей в стране. Будучи предельно централизованной, она не допускала демократического механизма формирования решений, обсуждения альтернативных вариантов (в случае нежелания харизматического вождя) и уж тем более возможности его поправить. Эта система не позволила эффективно распорядиться с таким трудом накопленным военно-экономическим потенциалом и стала причиной новых трагических ошибок уже в военные годы.