Две концепции языкового знака в современной лингвистике

Признание языковых единиц знаками мысленных образов, значений поставили новый вопрос: входит ли значение слова в знак?

Некоторые лингвисты вслед за Соссюром считают, что значение входит в состав языкового знака, что в знаке есть две стороны: означающее и означаемое. Такая концепция языково­го знака называется билатеральной (двусторонней).

Но есть и другая концепция знака, сторонники которой признают знаком только лексему, ее акустический образ. Зна­чение понимается как мысленный образ, который является оз­начаемым знака, но в его состав не входит. Эта концепция яв­ляется унилатеральной (односторонней). В ее защиту очень убедительно выступил украинский лингвист Александр Сав­вич Мельничук. Он подчеркнул, что звуковые единицы языка в принципе не могут включать в себя психическое отражение действительности в качестве одной из своих сторон. Звуковые единицы языка лишь ассоциируются с психическими отраже­ниями в сознании говорящих. Такое материалистическое по­нимание знакового характера языка лишает почвы теорию Уорфа и Вайсгербера о том, что мировоззрение различных на­родов обусловлено конкретным языком.

Акустический и смысловой коды мозга заложены в раз­ных его структурах, и только их ассоциативные связи образу­ют единицы языка, слова как единства звука и значения. В конкретных исследовательских целях языковеды с полным правом могут рассматривать отдельно звуковые знаки — лек­семы и отдельно их семемы, ставить и решать проблемы, ка­сающиеся каждой из этих сторон в отдельности.

Значение является неотъемлемой составляющей слова как целого, но в слове различается знаковая сторона — лексема и

Знаковый аспект языка

незнаковая — семема. Поэтому отождествить слово и знак не­возможно.

Из унилатерального понимания знака следует, что язык даже в той части, которая хранится в мозгу человека, не может быть определен только как система знаков. Язык не сводится к системе знаков, к акустическому коду, ибо в нем заключается и система мысленных образов (означаемых), смысловой код.

Сами знаки составляют систему лишь потому, что они организуются смысловым содержанием. Язык — сложная система акустических и смысловых образов, хранящихся в памяти человека, а набор акустических знаков является лишь одной из ее составляющих. Семиотика может изучать один из аспектов языка — знаковый, но не способна раскрыть всю сложность системы языка. Лингвистика обращается к семио­тике, но не исчерпывается ею, потому что у нее, кроме язы­ковых знаков, есть и особый объект изучения — область язы­ковых значений.

Типология знаков

Семиотика разработала типологию знаков, знание кото­рой полезно для лучшего понимания знакового аспекта языка.

Знаковые средства общения людей чрезвычайно разнооб­разны. Это телеграфный код, различные транскрипции, стено­графия, таблицы, цифры, жесты (аплодисменты, толчок, щи­пок, похлопывание и др.), шифры, искусственные системы ма­тематических, физических, химических знаков, дорожные знаки, пароли, разные памятные знаки, техника дирижирова­ния, деньги, циферблат, электрокардиограммы, чертежи, гео­графические карты, музыка, танец, нагрудные знаки, ордена и медали, погоны, нашивки и т. п.

Разграничить знаки по типам можно на разных основани­ях: по их физической природе {звуки, движения, цвет...), по форме (буквы, кружочки, звездочки...), по типу восприятия (ухом, глазом, кожей...), по устройству их системы и т. д. Ка­ждая типология будет решать свои задачи, будет полезна для определенной цели.

Тема 5

Типология польского ученого Адама Шаффа указывает наиболее крупные группы разных знаков и устанавливает ме­сто языковых знаков среди других знаковых систем.

К числу естественных знаков относятся разнообразные признаки, по которым человек ориентируется в проявлениях природы (например, лед может служить признаком низкой температуры), и симптомы, по которым человек может сделать заключение о состоянии организма (например, повышение температуры — симптом болезни, симптоматична мимика страха, радости, удовольствия и т. п.).

Искусственные знаки создаются человеком.

Словесные знаки — это язык, который Шафф ставит на особое место. Примером несловесных знаков-сигналов может служить ракета, выпущенная, чтобы сообщить, например, о достижении той или иной группой людей пункта назначения.

Собственно замещающие знаки — это портреты, картины, модели, макеты, фотографии.

Символы — это какие-либо предметы или их изображе­ния, имеющие некоторое сходство с замещаемыми концепта-

Знаковый аспект языка

ми. Например, фигура богини Фемиды с завязанными глазами, которая держит весы — символ правосудия, чаша с ядом, об­витая змеей — символ медицины и т. д.

Примеры социальных символов: иномарка, норковая шу­ба, собственная вилла — зажиточность, короткая стрижка — символ «крутизны» или «практического интеллекта», длинные волосы у мужчин — артистическая профессия и т. д. Социаль­ные невербальные символы имеют ярко выраженную нацио­нальную специфику.

Среди несловесных невербальных знаков самую большую группу составляют жесты — значимые движения тела. Жесты подразделяются на следующие разряды.

Номинативные жесты — их функция заменять, допол­нять или дублировать вербальные средства. Номинативные знаки используются автономно или вместе с вербальными средствами (большой палец — отлично, палец к губам — ти­хо, покручивание у виска — ненормальный и др.). К номина­тивным относится и большой разряд изобразительных жес­тов — их особенность в том, что они передают чувственный образ предмета, действия (изображение размера, формы, высо­ты предмета).

Эмоционально- оценочные жесты — выражают оценку че­го-либо в ходе общения (собеседника, его действий, слов, окру­жающих предметов, событий, третьих лиц) — огорченная отмаш­ка рукой, кулак как угроза, руки к груди как знак просьбы и др.

Указательные жесты — выделяют предмет в коммуни­кативной ситуации, ориентируют собеседника в пространстве (указание пальцем, ладонью, головой).

Риторические жесты — жесты, которые усиливают вы­ражаемое содержание, акцентируют отдельные части выска­зывания, текста в целом. Риторические жесты могут подчер­кивать ритмический рисунок высказывания, коммуникативно значимое членение речи (взмахи рукой, движение ладоней к аудитории).

Игровые жесты — шуточные, используемые для игры, развлечения (нос, рожки при фотографировании).

Вспомогательные жесты — жесты, используемые пре­имущественно в качестве физической помощи себе или собе-

168__________________________________________ Тема 5

седнику в конкретной ситуации (поддержать под руку, прило­жить ладонь ко лбу козырьком от солнца).

Магические жесты — жесты, используемые в суеверных, магических целях (скрещение пальцев, осенение крестом).

Типология Шаффа не является единственно возможной и общепринятой. Много возражений со стороны других ученых вызывает, в частности, трактовка естественных признаков как знаков, трактовка собственно замещающих (или икониче-ских) знаков, а также символов в одном ряду с языковыми знаками.

Взаимные отношения разных типов знаков в человече­ской коммуникации подробно рассмотрел Леонард Иванович Ибраев, который считает знаками только вещи, специально для этого созданные людьми. Другие вещи, которые сущест­вуют сами по себе, но могут использоваться как знаки (ори­ентиры, симптомы, показатели, приметы), Ибраев называет признаками. Признаки вызывают у человека образы других вещей рефлекторно и ассоциативно. Знаки — это тоже при­знаки, но они создавались специально, чтобы быть знаками. Никакой другой ценности они не имеют и вне знаковой функции не существуют.

От признака к знаку ведут, по Ибраеву, семь ступеней.

1. Биологические признаки.

2. Выражения (симптомы) чувств.

3. Сигналы — искусственные действия для побуждения к
действиям других (звонки, вспышки света), у животных — за­
пахи, телодвижения, голосовые сигналы. Сигнал имеет знако­
вую функцию только в конкретной ситуации.

4. Притворные выражения.

5. Обманные сигналы. Знаки четвертой и пятой ступеней
применяются в игре и независимы от ситуации, но они всегда
ложные и не имеют другого применения.

6. Знаки — сигналы, которые независимы от ситуации и
рассчитаны на будущие действия в будущей ситуации. Они
создаются в процессе труда. Для таких знаков используются
искусственно созданные меты — фонемы, графемы. Связь
знака с предметом осуществляется через их образы в созна­
нии человека. Обмен знаками рассчитан на то, чтобы вы-

Знаковый аспект языка

звать нужные образы в сознании других людей. Эти образы создаются общей практикой и сознанием людей, а не сами­ми знаками.

7. На седьмой ступени находится язык, в котором связь знаков позволяет обозначать все, что необходимо. В сочетани­ях знаков возникают созначения, позволяющие обозначать и то, для чего еще не создано специальных отдельных знаков. Язык развился из признаков и знаков и содержит их в себе в диалектически снятом виде; он образован благодаря связям между знаками.

Множество разнообразных искусственных систем знаков, которыми люди пользуются в целях удобства и осуществления коммуникации в специальных условиях (азбука Морзе, симво­лика научных описаний, дорожные знаки и т. п.), это вторич­ные системы. Они создаются, вводятся в обращение, расшиф­ровываются и воспринимаются только с помощью естествен­ного языка.

Таким образом, одна из популярных идей зарубежной се­миотики о том, что знаки языка — лишь одна из разновидно­стей знаков, оказывается ошибочной. Языковые единицы име­ют знаковую составляющую, а именно звуковые последова­тельности — лексемы. Но лексемы — это и знаки семем, и в то же время способ их бытия. Такой второй стороны у других знаков нет. Все типы доязыковых знаков от признаков до сиг­налов существуют как самостоятельные вещи, действия, зна­ковое использование которых возможно, но не заложено в их природе, не составляет их сути и назначения.

М. В. Никитин замечает, что для определения знака необ­ходимо учитывать обязательное существование отправителя. Знак предназначается получателю, он является прежде всего необходимым средством коммуникативного акта. Учет суще­ствования отправителя позволяет четко отграничить знаки языка от разнообразных естественных и несловесных знаков, которые не имеют коммуникативной интенции.

Все типы послеязыковых знаков (коды, символика и др.) — результат преобразования естественного языка, ре­зультат договора на естественном языке и невозможны без него.

170__________________________________________ Тема 5

Знаковая ситуация

Для того, чтобы чувственно воспринимаемая вещь могла служить знаком чего-то отсутствующего или не воспринимае­мого, необходима знаковая ситуация.

Осмысление знаковой ситуации в истории науки шло по­степенно.

Античные и средневековые мыслители обсуждали во­прос об отношении слова и обозначаемого им предмета. Те, кто считал слово ИМЕНЕМ предмета, данным людьми, по сути дела уже нащупывали знаковую ситуацию. Она склады­валась из двух компонентов: знак (имя) — обозначаемый предмет.

Философы XVII-XVIII вв. открыли третий компонент знаковой ситуации — понятие. Признав слово знаком понятия о предмете, они фактически представили знаковую ситуацию как трехкомпонентную: знак — понятие — обозначаемый предмет.

Под разными названиями эти же три компонента присут­ствуют в трудах многих логиков, семиотиков, лингвистов.

Одно из первых развернутых описаний знаковой ситуации как важной категории в семиотике предложил выдающийся немецкий логик и математик Готлоб Фреге в его знаменитой статье Sinn und Bedeutung, впервые опубликованной в 1892 году.

Фреге предложил различать ИМЯ (знак), ДЕНОТАТ (предмет, называемый именем) и СМЫСЛ имени (концепт де­нотата) Знаковая ситуация из этих трех компонентов получила название семантического треугольника Фреге. Под смыслом имени Фреге понимал то, что отражает способ представления обозначаемого денотата. Иллюстрацией служит пример, став­ший теперь уже классическим: денотат выражений утренняя звезда и вечерняя звезда один и тот же (планета Венера), но смысл этих выражений различается. Одному денотату может соответствовать несколько смыслов. Один и тот же смысл мо­жет выражаться разными знаками. У знака (имени) всегда есть смысл, но не у всякого смысла есть денотат. Например, у вы-

Знаковый аспект языка________________________ _____171

ражения наиболее удаленное от Земли небесное тело смысл есть, но денотата нет.

Фреге выделяет еще и ПРЕДСТАВЛЕНИЕ о денотате — расплывчатое, пропитанное эмоциями, глубоко субъективное, индивидуальное. Смысл он помещает между денотатом и представлением.

Создатель фундаментальной теории языкового знака (первая публикация — 1916 год) Фердинанд де Соссюр опре­делял языковой знак как двустороннюю психическую сущ­ность, состоящую из акустического образа (означающего) и понятия (означаемого). И важным моментом для дальнейше­го осмысления знаковой ситуации стала разработка Соссю-ром категории ЗНАЧИМОСТИ языкового знака, предпола­гающая обязательное наличие многих знаков, так как только при сопоставлении и противопоставлении каждого знака ка­ждому другому знаку данного множества выявляется значи­мость, благодаря которой знак выполняет Свою функцию. Иными словами Соссюр ввел в знаковую ситуацию компо­нент ДРУГИЕ ЗНАКИ.

Крупнейший американский семиотик XX века Чарльз Моррис рассматривает знаковый процесс (семиозис) как пяти-членное отношение, одним из членов которого он называет интерпретатора, то есть ЧЕЛОВЕКА.

Как видим, в знаковой ситуации появился ЧЕЛОВЕК и отношение знака к ДРУГИМ ЗНАКАМ.

Таким образом, знаковая ситуация в общей семиотике приняла вид:

172__________________________________________ Тема 5

Вещь может стать знаком, только попав в знаковую си­туацию, так как БЫТЬ ЗНАКОМ — это функция, а не природа вещи. Вне знаковой ситуации эта же самая вещь знаком слу­жить не будет.

Для общей семиотики, которая занимается всеми вида­ми знаков, такое представление знаковой ситуации, видимо, достаточно. Но для лингвосемиотики, изучающей знаки ес­тественного языка, такая знаковая ситуация является непол­ной.

Карл Бюлер, известный немецкий психолог и лингвист, рассматривал знаковую ситуацию именно для языкового знака (первое издание его книги — 1934 год). Бюлер исходил из ут­верждения Платана о том, что язык — это organon, служащий для того, чтобы один человек мог сообщить нечто о вещи дру­гому человеку.

В модели Карла Бюлера языковой знак графически изо­бражен в виде треугольника, наложенного на круг так, что уг­лы треугольника выходят за пределы круга, а за пределами треугольника остаются сегменты круга. Автор хотел этим по­казать, что языковое явление (круг) и его знаковое содержание (треугольник) не вполне совпадают.

Стороны треугольника символизируют три фактора, кото­рые делают языковое явление знаком. Это предметы и ситуа­ции, по отношению к которым языковой знак выступает как СИМВОЛ; это отправитель, у которого языковое явление ста­новится СИМПТОМОМ; это получатель, который восприни­мает языковое явление как СИГНАЛ.

Линии, соединяющие треугольник с каждым из трех фак­торов знаковой ситуации, символизируют семантические функции (сложного) языкового знака. С тремя отношениями языкового знака Бюлер связывает осуществление трех функ­ций языка: репрезентации, экспрессии (выражения) и апелля­ции (обращения).

Приведем схему К. Бюлера.

В этой схеме в отличие от общесемиотической модели знаковой ситуации фактор ЧЕЛОВЕК представлен в двух ипо­стасях как ОТПРАВИТЕЛЬ и как ПОЛУЧАТЕЛЬ.

В настоящее время по результатам трудов семиотиков и лингвосемиотиков стало ясно, что уже явно недостаточно ил­люстрировать знаковую ситуацию на примере одного знака, нужно включить в нее систему языковых знаков.

В следующей схеме на пересечении линий, идущих от обозначений трех основных участников ситуации (предметы и ситуации, отправитель, получатель) представлен не один язы­ковой знак, а вся система языковых знаков, находящаяся в сфере речемыслительной деятельности человека.

Тема 5

Отправитель и получатель акустического знака одинаково подключены к системе языковых знаков, хранящейся в их моз­ге. Именно здесь запечатлены образы акустических знаков (лексемы), образы предметов и ситуаций внешнего мира (кон­цепты, смыслы), в том числе и те, которые получили наимено­вания, имеют свои способы выражения посредством языковых знаков (денотаты). Здесь же находятся и означаемые акустиче­ских знаков (семемы).

Образы предметов и ситуаций образуют концептосферу человека, а та часть концептосферы, которая получила языко­вое выражение и вошла в сферу означаемых акустических зна­ков, с добавлением коннотатов образует семантическое про­странство языка, открытое как в сторону концептосферы, так и в сторону образов акустических знаков. Семантическое про­странство языка тесно связывает образы акустических знаков с образами предметов и ситуаций внешнего мира.

Эта открытость объясняет постоянное перетекание обра­зов из концептосферы в семантическое пространство языка.

Знаковый аспект языка

Типология языковых знаков

Вопрос о типологии языковых знаков является дискусси­
онным, его решение зависит от общей теории знака, которой
придерживается ученый.

Многие видные семасиологи, среди которых зарубежные ученые Д. Ричардс, С. Огден, С. Ульман, Э. Бенвенист, отече­ственные ученые В. А. Звегинцев, А. И. Смирницкий и другие, обсуждают проблему знака только по отношению к слову, ко­торое имеет все четыре вида отношений, необходимых для знаковой ситуации.

Некоторые лингвисты считают знаками все двусторонние единицы языка — морфемы, словосочетания, предложения (Ф. де Соссюр, Ч. Моррис, Л. Блумфильд, Л. Ельмслев; А. Мар­тине, чешские лингвисты, российский языковед В. Г. Гак и др.).

Третья группа ученых (Ю. С. Маслов, Л. М. Васильев и некоторые другие) именуют знаками и фонемы, и другие еди­ницы плана выражения, хотя за отдельно взятой фонемой нет никакого означаемого. Эти авторы исходят из того, что фоне­мы и другие единицы плана выражения обладают различи­тельной, дистинктивной функцией. В категорию знаков зачис­ляются, таким образом, и признаки, т. е. материальные состав­ляющие, из которых строятся единицы языка.

Рассмотрим этот вопрос с точки зрения знаковой ситуа­ции. Важнейшими отношениями знака являются семантиче­ское (а через него денотативное) и синтагматическое, которые в полной мере проявляются у слова. Любая лексема (звуковая сторона слова) имеет свою семему (конкретное значение сло­ва), а через семему входит в отношение с объектом:

У каждой лексемы имеются разные соотношения с други­ми лексемами языка. Например, для лексемы «яблоко» можно определить вхождение в такие ряды:

176__________________________________________ Тема 5

и др.

В коммуникативном процессе каждое слово может быть употреблено и воспринято как самостоятельная единица, не­сущая известную долю информации. Сказанное о слове отно­сится и к словоформам, и к словосочетаниям — в первую оче­редь, к фразеологическим. У других единиц языка положение в знаковой ситуации оказывается не столь определенным.

Морфема имеет семантическое знаковое отношение, но не выходит через него на реальный объект (ср., например, суф­фикс -н- в слове яблочный). Морфема вступает в отношения с другими морфемами (например, суффиксы -н- и -ев- в словах яблочный и грушевый), но их отношения можно определить только в составе слов, сопоставляя их между собой. В комму­никативном процессе вне слов морфемы не участвуют и взя­тые сами по себе информации не несут.

Получается, что морфема, не являясь самостоятельным знаком, может быть охарактеризована как составляющая язы­кового знака, вносящая в него свою семантическую долю, ко­торая опознается лишь в составе лексемы благодаря знанию рядов лексем, в которые эта морфема входит.

У фонемы есть парадигматические отношения с другими фонемами, но нет ни семантического, ни денотативного отно­шений, требуемых знаковой ситуацией. Она является образом материального звучания в сознании человека. Последователь­ности из фонем позволяют узнать данную лексему среди дру­гих подобно тому, как конкретный набор цветных лампочек позволяет узнать ночью номер маршрута трамвая. Иначе гово­ря, сама по себе белая или зеленая лампочка ничего не значит,

Знаковый аспект языка

но сочетание зеленая — белая — зеленая означает, к примеру, маршрут номер три в отличие от сочетания белая — зеле­ная — белая, которое обозначает маршрут номер один. Фоне­ма не является знаком языка, она выступает в качестве мате­риального различителя, позволяющего уху человека в наборах фонем отличать один лексемный знак от другого.

Предложение можно рассматривать как конкретное вы­сказывание с конкретным лексическим наполнением: Смот-ри-ка: Оля идет; Обещали грозу и град; Дети охотно смот­рят мультфильмы и т. д. Конкретные высказывания беско­нечно разнообразны и создаются говорящими каждый раз заново, поэтому в качестве знаков они рассматриваться не мо­гут. Но синтаксисты давно установили, что множество кон­кретных высказываний строятся по небольшому количеству повторяющихся схем типа: им. пад. существительного — лич­ная форма глагола; им. пад. существительного — связка — им. пад. существительного и т. п. Такие схемы имеют знако­вую функцию, означая определенные виды связей, устанавли­ваемых человеком между реалиями объективного мира. Через эти связи схемы предложений вступают и в денотативное от­ношение с реальными взаимосвязями между вещами. Схемы предложений находятся в парадигматических отношениях друг с другом (ср.: книга хорошо читается — книгу охотно читают; книга прочитана всеми учениками — все ученики прочитали книгу и т. д.).

Однако в акте общения схемы предложений никогда не выступают вне лексического наполнения; они воспринимаются лишь как регулярно повторяющиеся последовательности сло­воформ (мне темно, нам весело, вам трудно; у меня книга, у тебя гости, у нас занятия и т. п.). Следовательно, признать схему предложения полноценным знаком языка, имеющим са­мостоятельное бытование, невозможно. Эти схемы представ­ляют собой необходимые структуры языка, которые могут быть признаны знаками отношений.

Итак, подход со стороны знаковой ситуации показывает, что знаками мысленных образов в языке являются только лек­семы и сочетания лексем (фразеосочетания). Схемы предложе­ний являются знаками отношений между мысленными образ-

178________________________________________________ Тема 5

ами. Морфемы являются частями языковых знаков. Фонемы знаками языка не являются, их можно определить как призна­ки, по которым мы отличаем один знак от другого.