Перадумовы Берасцейскай царкоўнай уніі. Унійныя тэндэнцыі ў Вялікім княстве Літоўскім у XV ст

Берасцейская унія гістарычна дэтэрмінавана становішчам Беларусі на памежжы двух светаў: ус­ходне- і заходнеславянскага – і кантактнай зоны дзвюх цывілізацый: праваслаўна-візантыйскай і рыма-каталіцкай. У супрацьстаянні і пад ціскам праваслаўнага Усходу і каталіцкага Захад нашы продкі вымушаны былі шукаць сваё месца ў агульнагістарычным працэсе, у тым ліку і на царкоўным полі. Геапалітычная спецыфіка Беларусі, дзе з канца ХІV ст. усходнехрысціянскі свет сутыкаўся з такім жа хрысціянскім, толькі ў іншай культурна-рэлігійнай версіі, Захадам, набіраючы з канца ХІV ст. сілу рэлігійны антаганізм паміж пра­васлаўным і каталіцкім насельніцтвам ВКЛ проста вымагаў пошуку кампрамісаў у канфесійнай сферы, патрабаваў рэлігійна-культурнага дыялога і ствараў спрыяль­ную глебу для выспявання і прарастання уніяцкай ідэі. Цесна знітаваная з прабле­май адстойвання царкоўнага і дзяржаўнага суверэнітэту ВКЛ, гэта ідэя то ажы­вала, то затухала.

Ужо з ХV ст. ідэю уніі жывілі ў ВКЛ геапалітычны і экуменічны фактары. З 9-ці мітрапалітаў, абраных у ВКЛ у ХV ст., пяцёра абвяшчалі царкоўную унію або былі яе прыхільнікамі (Грыгорый Цамблак, Грыгорый Балгарыновіч, Місаіл Пестручэй, Іосіф І Балгарыновіч). У ВКЛ знайшоў прытулак маскоўскі мітрапаліт Ісідор – падпісант Фларэнційскай уніі, за што папаў у апалу ад вялікага маскоўскага князя. Вядомы калектыўныя пасланні “рускага” духавенства і свецкай знаці ВКЛ папе рымскаму з прапановай аб аб’яднанні з каталіцкай царквой 1473 і 1476 гг.

Папулярнасць ідэі хрысціянскага адзінства, блізкае суседства і дачыненні з лацінскім Захадам, знаёмства і далучэнне да сістэмы яго каштоўнасцяў праз тра­дыцыйныя палітычныя і культурныя сувязі з Польшчай і ўзмацненне зносін з краінамі Цэнтральнай і Заходняй Еўропы ў ХVІ ст., актыўнае збліжэнне з заход­нехрысціянскай культурай, міжканфесійныя шлюбы выпрацавалі спецыфічны, ад­метны ад маскоўскага, менталітэт беларуска-ўкраінскага праваслаўя. Яму ўласцівы здольнасць лавіраваць паміж Царгарадам і Рымам, гатоўнасць пэўных колаў да дыялогу і кампрамісу на годных умовах. Такім чынам, нашы продкі, най­перш «вярхі», былі і псіхалагічна падрыхтаваны да ўзнікнення і прара­стання уніяцкай ідэі. Яе генератарамі былі людзі, выхаваныя на памежжы вызнан­няў і культур, інтэграваныя ў заходнееўрапейскую цывілізацыю, якіх С.А.Падокшын аднёс да тыпу царкоўных і свецкіх дзеячаў «на мяжы культур».

Другая палова ХVІ ст. з’яўляеца часам бурных царкоўных «нестроений» і змены геапалітычнай і духоўна-культурнай сітуацыі ў Еўропе. Новыя рэаліі еўрапейскай і беларускай рэлігійна-палітычнай і этнакультурнай рэчаіснасці за­патрабавалі прывядзення ў адпаведнасць да іх і царкоўнага жыцця Беларусі, якую Люблінская унія паставіла ў цэнтр еўрапейскіх рэлігійна-палітычных канфліктаў; Вялікага княства Літоўскага, дзе сутыкнуліся наспяваўшыя ў сусветным маштабе супярэчнасці ўнутры хрысціянства.

Берасцейская царкоўная унія 1596 г. з’явілася ў выніку збегу як комплексу еўрапейскіх рэлігійна-палітычных адносін 60–90-х гадоў ХVІ ст., так і ўнутраных абставін. Выдзяляюцца 1) ўнутраныя і 2) знешнія прычыны уніі.

Пытанне 12

Контрреформация – католическая реакция на протестантскую реформацию; всестороння деятельность католической церкви с середины XVI до конца XVII в., направленная на препятствование развитию Реформации, а впоследствии – на возвращение верующих, утраченных храмов и бенефициев. Контрреформации – определяющее событие для западнохристианского мира.

Термин «контрреформация» впервые был употреблен в 1776 г. протестантским юристом из Геттингена Путтером для обозначения попыток силового возвращения к католической религии территорий, «протестантизировавшихся» в первый период Реформации. Этот термин был повсеместно принят протестентской историографией, которая понимала под ним также проявление внутренней реформы католической церкви, осуществленной Тридентским собором, папством и иезуитами. Это понимание контрреформации приняли также англосаксонские историки. Марксистская историография, которая считала Реформацию социально-религиозной революцией, трактовала контрреформацию как контрреволюцию, видя в ней проявления общественной косности, нетолерантности и защиты социальных и экономических интересов католической церкви. У советской историографии понятие “контрреформация” несло в себе отрицательную оценочную нагрузку. Акцент делался на ее реакционность, денационализаторские тенденции, засилие религиозной идеологии. Советская историография рассматривала контрреформацию только как феадально-католическую реакцию и систему реп­рессивных мер. Во второй половине ХХ в. в европейской историографии были предприняты попытки более точного поределения контрреформации и ее хронологических рамок. Под ней стали понимать каждую акцию католической церкви, непосредственно спровоцированную Рефармацией. Сегодня в понятие «контрреформация» включают:

1) темпы проведения реформ (не сами реформы) и формулировки католической доктрины, если на ступень ускорения их реализации влияла угроза со стороны протестантизма;

2) полемическую теологию;

3) миссионерскую деятельность по обращению протестантов (деятельность иезуитов, подготовка миссионеров в папских коллегиях);

4) отгораживание верующих от влияния протестансткой пропаганды с помощью koercytywnych средств (индекс запрещенных книг, инквизиция);

5) защита позиций католической церкви и атаки, при помощи светской власти, с целью восстановления утраченных позиций (религиозные войны второй половины XVI в. во Франции, экспедиция большой испанской армады 1588 г. против Англии, антипротестантские декреты польских королей);

6) неприязненное отношение к социальным изменениям, введенных некоторыми ответвлениями протестантизма (анабаптистами, антитринитариями);

7) приведение сакрального искусства в соответствие с постановлениями Тридентского собора.

Обновленческое движение в католической церкви, которое явилось ответом на развитие Реформации, называют католической реформой. Ее проект был разработан на Тридентском соборе (1545–1563). Она научила католическую церковь новым пастырским, педагогическим, интеллектуальным, организационным и миссионерским подходам, необходимым в удовлетворении требований нового мировосприятия. Важную роль в реализации католической реформы сыграли орден иезуитов, религиозное искусство и литература. Перестройка католической церкви предусматривала создание инквизиции, появленне индекса (списка) запрещенных книг, подлежащих уничтожению, создание сети учебных заведений (кол­легий) для подготовки кадров миссионеров для охваченных реформационным пламенем стран.

Во время Реформации и католической реформы религиозная жизнь на Западе достигла высокого уровня осмысленности и динамизма. Острые межконфессиональные дебаты оттачивали богословскую мысль, живили миссионерский энтузиазм, показывали новаторские пастырские подходы. Проповеди, великопостные миссии, литургические процессии и другие религиозные действа, в которых мог принять участие каждый, – всего этого стало больше, лучше качеством, доходило до ума, затрагивало сердца и души «посполитых» людей. Обновились старые католические ордена, создавались новые.

Реформация, контрреформация и католическая реформа привели к интеллектуально-культурному оживлению. На основе современных историографических подходов контрреформация и сопутствовавшая ей католическая реформа представляются религиозно-культурным переворотом, которому Европа ХVI в. в одинаковой с Реформацией мере обязана своим духовно-культурным обновлением, развитием европейской цивилизации. Униатство, деятели которого не стояли в стороне от религиозных и социальных “исканий” своего времени, представляется региональным вариантом контрреформации в данном ее понимании.

Выдающимися деятелями контрреформации и католической реформы были Игнатий Лойола, Франциск Ксаверий, Карл Борромео, Филиппо Нери, Петр Скрга и др.

Авангардом католической реформы стал орден иезуитов, основанный в 1540 г. Иезуиты входили во все сферы экономической, политической, культурной жизни европейских народов, которые поддались протестантским веяниям, и влияли на мир в угодном для римской курии направлении. Они поставили себе на службу образование, науку, литературу, искусство. Иезуиты создали сеть учебных учреждений, которые формировали качественно новый тип священника и несли регулярное просвещение в массы верующих. Созданной системой просвещения, высоким уровнем воспитания и образования молодежи иезуиты в скором времени приобрели хорошую славу в Европе.

Папа Григорий XIII глубоко осознал возможности ордена. Иезуиты стали главной силой, опираясь на которую папа восстановил католическую духовность во всей Европе. Быстрому успеху иезуитов в борьбе за сознание верующих содействовало объединение трех факторов: традиции, мобильности форм обучения и проповеди, з перехватом издательских инициатив у протестантов, и сильной организации, которая держалась на системе духовных правил И.Лойолы и суровой дисциплине, до полного самоотречения ради дела возрождения церкви.

Во многих городах Европы появлялись папские нунциатуры, которые выполняли не только дипломатические, но и церковно-религиозные задачи. Через нуциатуры папство начало лучше ориентироваться в национально-религиозной и политической ситуации разных стран, проблемами которых занимались новосозданные кардинальские конгрегации.

За неполных 10 лет иезуитские миссионеры под руководством Франциска Ксаверия, пройдя всю Евроазию, достигли Японии. В год смерти Игнатия Лойолы (1556) орден насчитывал уже около 1000 членов в 11 регионах, в том числе в Индии и Бразилии. Иезуиты противодействовали различным проявлениям протестантизма во всей романской Европе. После 1564 г., когда по приглашению кардинала Гозия в Речь Посполитую прибыла группа из 11 иезуитов, орден впервые оказался в стране с многочисленным православным населением. Когда опасность протестантизма уменшилась, контрреформационный запал католических миссионеров был обращен против православных «схизматиков». В начале 1580-х Антонио Поссевино, иезуитский эмиссар папы Григория XIII, поехал в Москву, надеясь, что как посредник на переговорах между царем Иваном Грозным и королем Стефаном Баторием сможет привлечь Московское государство в антиосманскую коалицию и склонить к унии церквей.

Контрреформация и католическая реформа привели к усилению позиций папы в католической церкви и епископов в местных церковных организациях, к укреплению дисциплины среди духовенства и уровня его образованности. Они смогла выровнять курс католического корабля, которому Реформация нанесла революционный, травмирующий удар. Реформированная католическая церковь стала играть исключительную роль в европейском обществе. Она быстро осваивала и далее развивала новую религиозную ментальность и приспособлялась жить в поликонфессиональной системе координат.

Началом контрреформации в ВКЛ считается 1569 г., когда первые иезуиты появились в Вильно. Их позвал сюда виленский бискуп Валерьян Протасевич для борьбы с протестантизмом и для организации уни­верситета в столице княжества. Орден направил сюда опытных миссионеров, талантливых теологов, про­по­вед­ников, писателей. Главным идеологом контрреформации в ВКЛ стал П.Скарга. По указанню папы княжество было выделено в отдельную Литовскую иезуитскую провинцию — одну из 35-ти в Европе. Толерантность государства создавала хорошую почву для деятельности ордена. В последней трети XVІ в. правящие круги Речи Посполитой, учитывая централизованный характер католической церкви, ее поли­тические связи и социальный опыт, стали все более ее поддерживать. Сторонником ордена иезуитов быв Стефан Баторий, который опирался на поддержку костела в своей внешней и внутренней политике. Про себя он говорил: “Если бы я не был королем, был бы иезуитом”. Содействовал “гвардейцам Лойолы” Сигизмунд ІІІ - “иезуитский король”, как он сам себя называл. Власти и аристократия щедро наделяли иезуитов землей с крестьянами, жертвовалиа значительные денежные суммы. Экономическое могущество обеспечило ордену сильное идеологическое и поли­тическое влияние.

Первоочередной задачей иезуитов было возвращение в лоно римской церкви соблазненных протестантизмом высших слоев и распространение католицизма среди православного населения Бела­руси. Главными средствами ее осуществления были поли­тика, школа, литература, проповедь, богослужение. Чтобы контролировать политику, иезуиты вошли в дворцы знати как духовники, советники, домашние учителя. На молодежь влияли через школу. В 1579 г. Орден открыл в Вильно свою академию. Это первое высшее учебное заведение в ВКЛ. Ее основание было важным событием в истории культуры Бела­руси. В крупнейших городах Беларуси: Полоцке, Несвиже, Орше, Бресте, Пинске, Новогрудке, Гродно, Витебске, Минске, Слуцке иезуиты основали свои коллегии. При ряде учреждений ордена были созданы типографии и библиотеки. Писатели и про­поведники ордэна заполонили книжный рынок Беларуси своей печатной продукцией, в которой дискредитировали пратестантизм и православие и пропагандировали католическое вероучение. Одновременно иезуиты добивались от властей закрытия арианских школ и типографий. Началось уничтожение, внесенных в индекс. В 1579 г. в Вильно па приказу бискупа Юрия Радивилла впервые в ВКЛ загорелся костер из протестантских и православных книг.

Густая сеть монастырей разных католических орденов (иезуитов, бернардинов, францисканцев, кармелитов, пиаров и др.) и костелов покрыла Беларусь. Через них воздействовали на широкие массы общества. Иезуиты приобрели хорошую репутацию среди населения благотоворительной деятельностью, оказанием медицинской помощи.

Вместе с Люблинской унией и Реформацией контрреформация создала новую культурно-конфессиональную ситуацию на террито­рии Беларуси. Функция контрреформации для Беларуси неоднозначна: с одной стороны, конфессиональный раскол народа, с другой – приобщение к духовной интеллектуальной культуре Запада. Вместе с Реформацией контрреформация и католическая реформа «ошеломили» белорусско-украинское общество богатством западной богословской, институциональной и пастырской традиций, о которых в Киевской митрополии почти ничего не знали на протяжении шести столетий. Все это довела до его сознания информационная «революция», наступившая с расширением печатного слова, а также – переход знати в другие конфессии.

Белорусско-украинское христианство столкнулось с католической контрреформацией в трех основных аспектах: теологическом, организационном, политическом. Реформация и контрреформация выявили слабость православной церкви Киевской митрополии. В процессе успешной контрреформации она, вместо того, чтобы использовать опыт католиков, все более приходила в упадок, как морально, так и материально. Реформа католической церкви, централизация ее структур – все это содействовало появлению глубоких симпатий у тех православных епископов, которые искренне переживали упадок родной церкви.

Успехи контрреформации и католической реформы привели братства и православную иерархию Киевской митрополии к осознанию необходимости реформирования православной церкви: наведения порядка в церковных структурах, усиления церковной дисциплины, открытию своих учебных заведений и к принятию белорусско-украинской иерархией радикального решения о переходе под римскую юрисдикцию. Православная церковь Киевской митрополии не получила поддержки в борьбе с контрреформацией от Константинопольского патриархата, что было одним из мотивов, склонивших иерархию к выходу из-под его юрисдикции и признания власти римского папы. Так на волне контрреформации была заключена Брестская церковная уния, которая укрепила позиции папства на белорусских землях. Идеологи контрреформации рассматривали унию как переходный этап римо-католицизму.

Контрреформация встретила решительный отпор со стороны протестантов и православных. В 1599 г. в Вильно их представители — 168 литовских магнатов и шляхтичей — подписали акт о взаимной помощи в противостоянии католицизму, однако остановить его натиск оппозиция не смогла. Контрреформация обострила религиозные противоречия в последние десятилетия XVІ в. ВКЛ, которое в 20—60-е г. XVІ в. считалось толе­рант­ным государством, в начале XVІІ в. становится ареной преследований иномыслящих. В обстановке обострения религиозной борьбы в Статут ВКЛ 1588 г. была внесена статья о вертерпимосии, однако противоречий она не сняла и ситуации не изменила. Толерантность была постепенно изжита. Особенным преследованиям католической церкви и государства подверглись представители радикальной Реформации — анти­тринитарии (ариане). Были закрыты все их школы и типографии, а сами они решением сейма 1658 г. приговорены к изгнанию из Речи Посполитой.

Контрреформация в Беларуси — часть европейского процесса. Но она имела здесь свои особенности. Реформация и контрреформация в Беларуси частично совпали в своем развитии, что привело к особенному конфессиональному напряжению в последние десятилетия XVІ в.В то же время историческое сосущестоввание двух, а затем трех христианских церквей в ВКЛ выработало нормы толерантности, поэтому контрреформация не приобрела в ВКЛ таких жутких форм, как местами в Западной Европе, и религиозные гонения не были такими суровыми, как в Московском государстве, где господствовала идеологияодной церкви.В отличие от западноевропейских стран, где в результате Реформации от кат­олической церкви откололась ее часть и образовала национальные про­тес­тантские церкви, в Беларуси силам контрреформации удалось вернуть в католицизм охваченнуюпротестантизмом знать и обратить в него знать православную, а народные массы - наблизить через церковную унию. Постепенно обновленный и усиленный иезуитами католицизм начал вытеснять кальвинизм, арианство и другие протестантские секты в Беларуси.

Условия для победы контрреформации создала Люблинская уния 1569 г. Новая политическая реальность — объединение с государством с господствующей католической религеяй, доминирующая роль Польши в Речи Посполитой — подтолкнула наиболее чувствительную к поли­тической коньюнктуре кальвинистскую шляхту к переходу в като­лицизм. Ее гнал туда также страх перед нарастающей волной народных движений, радикализм Реформации. Большинство белорусских феодалов, как втянутых в вир реформационного движения, так и православных в конце XVІ — начале XVІІ в. консолидируются с польскими на основе католицизма.

М.Смотрицкий в произведении “Фринос” (1610 г.) перечисляет 47 известных маг­натских православных фамилий, принявших тогда католицизм: Сапеги, Воловичи, Хрептовичи, Сангушки, Скумины, Чарторийские и др. По иронии судьбы католиками стали дети и внуки опекуна Реформации в ВКЛ Николая Радивилла Черного, “столпа православия” Константина Острожского. Конечно, веру меняли не все поголовно. Малосклонная к римо-католицизму мелкая православная шляхта в большинстве своем в XVII в. приняла унию.

Плоды контрреформации можно выразить языком статистики. Через 5 лет после прибытия в Вильню они обратили в католицизм около 6 тысяч человек. Один только Андрей Боболя во время миссионерской деятельности в Несвиже (1622—1624) склонил к переходу в каталицизм 10 протестантов, 34 православных, 20 “недоверков-безбожников”. Работая в 1652—1653 г. в Пинске, он добился перехода в свою веру двух православных деревень Баландичи и Вздрожин (около 80 дворов), под его влиянием преимущественно католическим стало православное население местечка Янов. Он пал жертвой своей миссионерской деятельносии и был канонизирован папством. В 1660 г. в Речи Посполитой католики составляли 43%, униаты — 33% (это были, главным образом, белорусы и украинцы), православные — 10%, иудеи — 9%, протестанты и представители других религий — 5% от количества всех жителей государства.

В конце XVІІ в. контрреформация в ВКЛ победила. Но духовная жизнь Беларуси определялась ее идеями и после подавления Реформации — почти до середины XVІІІ в. На смену контрреформации пришла эпоха Просвещения.

Литература:

1. Марозава С. Контррэфармацыя // Энцыклапедыя гісторыи Беларусі.: У 6 т. Т. 4. – Мн., 1997. – С. 230 – 232.

2. Гудзяк Б. Криза і реформа: Киівська митрополия, Царгородский патриархат і генеза Берестейськоі уніі: Пер. з англ. – Львів, 2000.

3. Дмитриев М.В. Брестская уния 1596 г. как форма контрреформацион­ного движения в славянских странах // Материалы школы молодых сла­вистов и балканистов. – М.: АН СССР, 1990. – С. 76–86.

4. Encyklopedia Koscielna. – T. IX. – Lublin, 2002. – S. 765–766.

5. Tazbir J. Reformacja – kontrreformacja – tolerancja. – Wroclaw, 1996.

6. Tazbir J. Swieci, grzesznicy i kacerze: Z dziejow polskiej kontrreformacji. – Warszawa, 1959.

С. В. Морозова

Пытанне 13

Берасцейская царкоўная унія як вынік перапляцення еўрапейскіх рэлігійна-палітычных адносін 60-90-х г. ХVI ст . Усходні і заходні фактары ў яе заключэнні. Мэты суб'ектаў уніі. Артыкулы-умовы уніі.

Другая палова ХVІ ст. з’яўляеца часам бурных царкоўных «нестроений» і змены геапалітычнай і духоўна-культурнай сітуацыі ў Еўропе. Новыя рэаліі еўрапейскай і беларускай рэлігійна-палітычнай і этнакультурнай рэчаіснасці за­патрабавалі прывядзення ў адпаведнасць да іх і царкоўнага жыцця Беларусі, якую Люблінская унія паставіла ў цэнтр еўрапейскіх рэлігійна-палітычных канфліктаў; Вялікага княства Літоўскага, дзе сутыкнуліся наспяваўшыя ў сусветным маштабе супярэчнасці ўнутры хрысціянства.

Берасцейская царкоўная унія 1596 г. з’явілася ў выніку збегу як комплексу еўрапейскіх рэлігійна-палітычных адносін 60–90-х гадоў ХVІ ст., так і ўнутраных абставін. Выдзяляюцца 1) ўнутраныя і 2) знешнія прычыны уніі.

Унутраныя прычыны уніі.

Крызіс беларуска-ўкраінскай праваслаўнай царквы, якой былі нанесены тры удары: Рэфармацыяй, Контррэфармацыяй і Люблінскай унія, ахапіў усё духоўнае жыццё грамадства. Практыка куплі-продажу вышэйшых царкоўных пасад, дыктат свецкай улады і патронаў, нізкі ўзровень адукаванасці і «недба­лость» пас­тыраў - «попы схлопели, а наука упала», абвінавачванні «Русі» ў невуц­тве, цемнаце, адсутнасці пісьма і навукі; падзенне дысцыпліны і парушэнне суб­ардынацыі, разбэшчанасць кліра; «раздоры» – абстаноўка дэмаралізацыі, разла­жэння і ўзаемных інтрыг у асяроддзі царкоўных саноўнікаў; супярэчнасці паміж вернікамі і духавенствам і іншыя негатыўныя праявы канфесійнага жыцця паразілі ўсё беларуска-ўкраінскае грамадства і прывялі да масавай рэлігійнай пераарыента­цыі насельніцтва. Стала відавочнай яго адставанне ад заходнееўрапейскага прагрэса. Ішлі пошукі шляхоў выхаду з крызіса. Заходняя мадэль хрысціянства, якая толькі што пераадолела рэфармацыйны крызіс, прываблівала сваёй жыццяздольнасцю і высокім культурным узроўнем. Абвастрэнне рэлігійнага антаганізму ў ВКЛ і Рэчы Паспалітай, патрэба рэлігійнай кансалідацыі патрабавала кампрамісаў – разнаверства насельніцтва перашкаджала стварэнню маналітнай дзяржавы.

Дасягненне дзяржаўнай монакан­фесійнасці бачылася вар­шаўскаму двару ў падпарадкаванні ўсходнеславянскага насельніцтва папе рым­скаму праз унію цэркваў. Яна была заклікана назаўсёды пазбавіць Рэч Паспалітую ад унутраных міжканфесійных разладаў, кансалідаваць усё хрысціянскае на­сельніцтва дзяржавы ва ўмовах канфрантацыі праваслаўя і ка­таліцызму. Варшава разглядала пытанне аб лёсе беларускай царквы толькі з пункту гледжання сваіх дзяржаўных інтарэсаў.

2) Знешнія фактары заключэння уніі. Заняпад рэлігійна-культурнага і палітычнага прэстыжу Канстанцінопальскага патрыярхата пазбаўляў надзеі на атрыманне ад яго дапамогі ва ўмовах каталіцкай экспансіі. З другога боку, павышэнне ў 1589 г. іерархічнага статуса Масквы да ўзроўню патрыярхата, з яго прэтэнзіяй на ролю новага сусветнага цэнтра праваслаўя (тэорыя “Масква – трэці Рым”) і духоўнае падпарадкаванне Беларусі і Украіны, пасля спусташальнай Лівонскай вайны нараджала імкненне не папасці пад яго ўладу. З трэцяга боку моцным быў культурны выклік і ціск каталіцкага Захаду, на чыю карысць у другой палове ХVІ ст. схіляецца раўнавага сіл на Беларусі, і які імкнецца ўцягнуць яе ў сферу свайго ўплыву Усё гэта вымагала рэлігійнага самавызначэння Беларусі перад экспансіянізмам з Усходу і з Захаду. Рэчы Паспалітай.

У тых умовах у розумах мясцовай палітычнай і інтэлектуальнай эліты, якая раней і часцей за іншых датыкалася да да­сяг­ненняў заходнееўрапейскай культуры, ідзе пераасэнсаванне візантыйскай спад­чыны і выспяваюць ідэі аб неабходнасці змен, спараджаюцца навацыі, новыя ідэалы і каштоўнасці эпохі. Пад яе ўплывам высокая непаграшымасць царгарадскага пра­столу захісталася сярод духавенства і вернікаў Беларусі і Украіны.

У пошуках выхаду з царкоўна-рэлігійнага крызісу ў беларуска-ўкраінскіх духоўных і свецкіх колах у канцы 80 – сярэдзіне 90-х г. былі распрацаваны тры праграмы аздараўлення цар­квы, адна з якіх і прадугледжвала выхад з царкоўнай і культурнай арбіты Візантыі і пераход пад юрысдыкцыю аўтарытэтнага папства.

Берасцейская унія стала кампрамісам, на які пайшла праваслаўная царква Кіеўскай мітраполіі, апынуўшыся ў небяспечным трохкутніку паміж рыма-каталіцкім месіянствам Польшчы і праваслаўным адзінаверствам Расіі, чые інтарэсы скрыжоўваліся на Беларусі, і паралізаваным мусульманамі Кан­станцінопалем. У такой няўцешнай сітуацыі яе правадыры ўбачылі пара­тунак у аднаўленні адзінства з апостальскім прастолам, пазбаўленага, па крайняй меры, ад тэрытарыяльных прыцязанняў на беларуска-ўкраінскія землі. Саюз з Ры­мам гарантаваў ад замахаў маскоўска-візантыйскага праваслаўя, а адда­насць візантыйска-славянскім традыцыям павінна была служыць перашкодай для лацінізацыі, якой рэальна пагражала польска-каталіцкая экспансія.