Революція як форма соціальних змін

Революции представляют собой наиболее яркое проявление социальных изменений. Они знаменуют собой фундаментальные переломы в исторических процессах, преобразуют человеческое общество изнутри и буквально «перепахивают» людей. Они ниче­го не оставляют без изменения; заканчивают прежние эпохи и начинают новые. В момент революций общество достигает пика активности; происходит взрыв его потенциала самотрансформа­ции. На волне революций общества как бы рождаются заново. В этом смысле революции — знак социального здоровья.

От других форм социальных изменений революции отлича­ются пятью особенностями. 1. Они затрагивают все уровни и сферы общества: экономику, политику, культуру, социальную организа­цию, повседневную жизнь индивидов. 2. Во всех этих сферах ре­волюционные изменения имеют радикальный, фундаментальный характер, пронизывают основы социального устройства и функ­ционирования общества. 3. Изменения, вызываемые революция­ми, исключительно быстры, они подобны неожиданным взрывам в медленном потоке исторического процесса. 4. По всем этим причинам революции представляют собой наиболее характерные проявления изменений; время их свершений исключительно и, следовательно, особенно памятно. 5. Революции вызывают не­обычные реакции у тех, кто в них участвовал или был их свидете­лем. Это взрыв массовой активности, это энтузиазм, возбужде­ние, подъем настроения, радость, оптимизм, надежда; ощущение силы и могущества, сбывшихся надежд; обретение смысла жизни и утопические видения ближайшего будущего.

Распределение революций в истории неравномерно. Похоже, что большинство из них связано с современной или новейшей историей. Революции, известные как «великие», — английская (1640), американская (1776), французская (1789) — открыли эпо­ху современности, русская (1917) и китайская (1949) — положи­ли начало периоду коммунизма, а антикоммунистические в Восточной и Центральной Европе (1989) завершили его. «Бунтар­ское столетие» — так некоторые историки называют период с 1830-го по 1930 год (405). Большинство социологов единодушны в мнении о том, что если какой-либо век и заслуживает титула «век революций», так это нынешний». Наверное, наряду с «прогрессом» и «наукой», «революция» воплощает суть нашего времени.

Білет 26

Концепція модернізації.

Концепция модернизации, специфически адаптированная в 50-х и 60-х годах упомянутыми выше теориями, имела три опре­деления: историческое, релятивистское и аналитическое.

В исторических дефинициях она рассматривается как сино­ним вестернизации или американизации и оценивается как дви­жение к существующим на конкретной территории и в конкрет­ное время обществам. Вот что, например, пишет Шмуэль Айзен-штадт: «Исторически модернизация есть процесс изменений, ве­дущих к двум типам социальных, экономических и политических систем, которые сложились в Западной Европе и Северной Аме­рике в период между XVII и XIX веками и распространились на другие страны и континенты». Аналогичное определение дает Вильберт Мур: «Модернизация является тотальной транс­формацией традиционного домодернистского общества в такую социальную организацию, которая характерна для «продвинутых», экономически процветающих и в политическом плане относи­тельно стабильных наций Запада». Подобный подход наиболее подвержен заблуждениям этноцентризма.

Эта опасность частично минует релятивистские дефиниции, которые не затрагивают специфические пространственные или временные параметры, а сосредоточивают внимание на сущнос­ти процесса, где и когда бы он ни происходил. «Модернизация не является hie et nunc современности. С точки зрения мирового исторического процесса, она имеет отношение к инновациям в моральных, этических, технологических и социальных установ­ках, которые вносят свой вклад в улучшение условий человечес­кого существования». Подобным образом рассуждает Симон Чодак: f Модернизация — это важный момент в развитии обществ — момент, когда предпринимаются совокупные усилия для достижения более высоких желаемых стандартов»! В релятивистском смысле (модернизация означает целенаправлен­ные попытки, осуществляемые либо большинством населения, либо элитой для того, чтобы превзойти современные стандарты.) Но эти стандарты могут варьировать. «Эпицентры» модерниза­ции не закреплены в каких-то обществах раз и навсегда, напро­тив, они меняются. Эдвард Тиракьян прослеживает перемещение таких «эпицентров» от «колыбели цивилизации» — Греции и Из­раиля, через Древний Рим, северную и северо-западную Европу во времена Средневековья к Соединенным Штатам Америки и современным государствам Дальнего Востока. По его мнению, в будущем возможен возврат к объединенной Европе. Дефиниции, используемые в анализе, стали более специфи­ческими, чем дефиниции, с помощью которых пытаются описы­вать параметры современного общества, намеренно помещаемо­го в домодернистское. традиционное окружение. Некоторые ана­литические дефиниции затрагивают структурные аспекты. Так, Нейл Смелзер описываетшодернизацию как комплексное, много­мерное смещение, охватывающее шесть областей. В экономике отмечаются (1) появление новых технологий; (2) движение от сель­ского хозяйства как средства к существованию к коммерческому сельскому хозяйству; (3) замена использования мускульной силы человека и животных «неодушевленной» энергией и механизма­ми; (4) распространение городских типов поселений и простран­ственная концентрация рабочей силы. В политической сфере модернизация означает переход от авторитета вождя племени к системе избирательного права, представительства, политических партий и демократического правления. В сфере образования под модернизацией мыслятся ликвидация неграмотности, рост цен­ности знаний и квалифицированного труда. В религиозной сфере она выражается в освобождении от влияния церкви; в области семейно-брачных отношений — в ослаблении внутрисемейных связей и все большей функциональной специализации семьи; в области стратификации — в усилении значения мобильности, индивидуального успеха и ослаблении предписаний в зависимос­ти от занимаемого положения.

Ряд аналитиков придерживаются скорее психологической по­зиции. Они выводят специфический тип личности, который, по их мнению, характерен для современных обществ. «Современная личность» описана в гл. 5 как особое сочетание свойств, вклю­чающее: (1) независимость от традиционных авторитетов, анти­догматизм мышления. (2) внимание к общественным проблемам, (3) способность приобретать новый опыт, (4) вера в науку и ра­зум, (5) устремленность к будущему, умение воздерживаться от удовольствий, (6) высокий уровень образовательных, культурных и профессиональных притязаний. Модернизация в этой сфере (сфере личности) означает приближение к такому сочета­нию свойств, характеристик и предполагает подавление противо­положных, традиционных черт. В итоге современная личность проявляет способность ориентироваться в расширяющемся со­циальном пространстве; внутреннюю гибкость, разнообразие ин­тересов, большее понимание ценности самосовершенствования и осознание настоящего как «особо значимого временного изме­рения человеческого существования»