Рекламное бомбометание в системе манипулирования сознанием 3 часть

дителями, над детьми фиксируется в каждой четвертой россий­ской семье. За годы независимости России уровень насилия в обшестве достиг небывалого уровня на всех его ступенях — бы-товом, семейном, государственном. Данные правоохранитель­ных органов свидетельствуют, что за 20 последних лет количест­во преступлений против личности выросло вдвое.

Крен российского телевидения в сторону гламура, развле-кухи, насилия и секса приводит к тому, что у подростков возни­кает драматический разлад между «скучной» жизнью, которую они видят в школе, во дворе, дома, на улице, и теми фэнтези и декорациями, которые им рисуют «фабрики звезд». У ре­альной жизни и жизни «из телевизора» разные герои, разные представления о добре и зле, о богатстве и бедности, о чести и бесчестье.

Телевизионный супермаркет в соблазнительной для не­опытных сердец упаковке продает молодежи своих гламурных героев. Тех, для которых «новый завет» — это деньги и успех любой ценой. Хочешь жить в гламуре — прыгни в авто мил­лионера, отдайся богатенькому «папику», закрути романчик с модным певцом.

Как точно выразилась Лолита Милявская (хорошо знающая мир гламура) о светских львицах, охотящихся на богатых муж­чин: «в общем нормальная проститутская жизнь».

Хочешь выделиться среди «серой толпы», объяви себя геем, Размести свою задницу в Интернете, расскажи, с кем переспа-ла на выездной тусовке. Телевизионная реклама навязчиво за­влекает в свой особый мир, где вместо любви — похоть, вместо дружбы — порука братков, вместо работы — игра, убийства, грабежи. В рекламном ролике новоиспеченного сериала за не-сколько секунд демонстрируют десяток убийств. Заходите, ре-

та! Учитесь, приобщайтесь...

Все, о чем детям днем говорят в школе, чему учат хорошие книги, — все это вечером ежедневно и методично опровергается, оплевывается и осмеивается хозяевами и продавцами телевизионного супермаркета. Нужно ли удивляться, что на вопрос социологов, кем бы вы хотели стать, многие девчонки отвечают: хочу стать проституткой, а ребята готовы идти в братки. Около двух миллионов незамужних российских девчат, обманутых телевизионным дурманом о сладкой и легкой жизни, расстаются с мечтами о «дольче вита» в кресле для абортов. А полмиллиона других, поверивших, что родительский дом и честная работа — это скучно, пошло и несовременно, не зна­ют, как вырваться из подпольных борделей и наркотической зависимости, на которую их обрекли сутенеры. По подсчетам профессора Академии труда и социальных отношений Андрея Гудкова, при снижении числа абортов хотя бы на 10 % Россия получила бы 500—700 тысяч новорожденных. Будущих ученых, инженеров, рабочих, солдат. Демография — это не только боль­ше денег и льгот для будущих мам, это и бережное отношение к нравственности народа [128].

Доколе?!

Многие родители негодуют: «Когда будет остановлено это безумие? Когда телевидение перестанет калечить души наших детей?» В любой развитой стране телевидение находится под контролем общества. Во Франции, например, существует Вы­сший совет. Это не цензура, он выносит свой вердикт уже после того, как программа или фильм вышли на экраны. Но если в фильме присутствуют сцены насилия, фильм будит низменные, животные инстинкты и демонстрировался в то время, когда дети могли находиться у телевизора, высший совет наложит та­кой штраф, что каналу впору будет закрываться. Это не какие-то судьи в мантиях. Это люди, которые пользуются уважением в обществе, добились успеха в своей деятельности. Они наделены особыми полномочиями и не работают на телевидении.

Манипулятивность нашего телевидения состоит в том,что в погоне за деньгами оно наносит гигантский вред

нравственно­му здоровью нации, потакая самым низкопробным вкусам и тем самым укореняя их в народе и выращивая все новых и новых "одноклеточных» потребителей телевизионного варева.

Народ устал от двадцати лет чернухи и посыпания головы пеплом, он хочет верить в лучшую жизнь. А ему суют под нос отощавшего гомосексуалиста под видом дизайнера, матеря­щихся «ксюш», поющих лесбиянок. Что ни сериал, то пьянка, мородобой, кровища. Пьют питерские менты, пьют следовате-ли, пьют бандиты и прокуроры. Такое впечатление, что наши киношники не могут выстроить ни одного кадра без бутылки.

При этом общаются работники правоохранительных органов на блатном жаргоне.

Телевидение превратилось в отстойник безнравственности, гламура и распродажи зла. Пора менять идеологию наживы на идеологию добра. В противном случае мы все, наши дети и внуки неизбежно окажемся в «стране дураков».

А пока можно лишь с сожалением констатировать, что мы движемся именно в этом направлении. Подтверждени­ем является мнение тех, кто долго работал на телевидении. Вот что говорит по этому поводу президент российской те­лекомпании «Цивилизация», руководитель программ «Оче­видное — невероятное», «Под знаком Пи», «Гении и злодеи» и других знаковых проектов Лев Николаев: «Интересы те­лезрителей сейчас на уровне средневековья. Популярность всевозможных мистических и псевдомедицинских передач типа «Малахов+», которые эксплуатируют естественную человеческую жажду чуда ради собственных низменных ин­тересов, не может не угнетать. А люди у нас сегодня часто малокультурные, поэтому не понимают, что привидения и лечение мышиным пометом — это все чушь собачья. Пят-надцать-двадцать лет назад такое было немыслимо. Пресса не публиковала объявления типа «Излечу от сердечных ран», а интерес зрителей крутился вокруг серьезных вещей. Люди, даже не очень образованные, с удовольствием слушали про кварки. Я не сторонник цензуры, но с этой ситуацией надо что-то делать».

А сегодня, как образно выразился читатель «АиФ» Анато-лий Рас: «Как хочется отвести душу... от телевизора!»

Результат оглупления бездуховным телевидением прослежи-вается в следующем диалоге: - Нравится вам Бернард Шоу?

- А на каком канале идет это шоу?

Агрессивные рекламные вторжения Мы уже говорили о материальной заинтересованности телевизионщиков в росте объема рекламы. А еще ранее — о том насколько вредоносна агрессивная реклама.

Одним из способов агрессии является звуковая — за счет большей громкости. Дети, услышав более громкое ее звучание, кидаются к телевизору — рекламному зрелищу динамичному, красочному, т. е. они впитывают рекламу «с младых ногтей" По закону рекламные ролики не имеют права «перекрикивать»

основную передачу. Но мы-то слышим: реклама громче Почему — нам разъяснил Дмитрий Сахаров, звукорежиссер компании DTV-MA Production House, специализирующейся на производстве видео-, аудио- и фотоматериалов: «1 января 2008 года в силу вступила новая редакция закона «О рекламе» где в статье 14 говорится: «При трансляции рекламы уровень ее звука, а также уровень звука сообщения о последующей транс­ляции рекламы не должен превышать средний уровень звука прерываемой рекламой телепрограммы или телепередачи».

Почему же кажется, что одни ролики громче, а другие тише? Существуют такие понятия, как объективный и субъ­ективный уровень звука. Объективный уровень виден на мониторе звукоинженеров, и он ни в коем случае не вы­ходит за границы допустимого! Но субъективный уровень звука — это то, как он воспринимается слухом человека. В распоряжении звукоинженеров и звукорежиссеров есть са­мая разнообразная аппаратура, способная изменить звуча­ние ролика, не нарушая при этом технического регламента. Одна из распространенных и эффективных уловок — сжатие динамического диапазона звуковой дорожки. При этом зву­ковые колебания усредняются, сглаживаются. Такой ролик звучит субъективно громче, оставаясь в рамках техничес­кого регламента. Никакого нарушения законодательства в данном случае не происходит. Так что все дело в стремлении рекламодателей легально выделяться, звучать громче. Это борьба за внимание потребителя, а работники телевидения в этой борьбе — не на стороне телезрителей, а на стороне рекламодателей.

10-2

МАНИПУЛИРОВАНИЕ СОЗНАНИЕМ

ПОСРЕДСТВОМ КИНОФИЛЬМОВ

В битее между ушами и глазами всегда побеждают глаза.

М. Дивер.

Следующим после телевидения по силе воздействия и ши­не охвата аудитории является кино. К сожалению, и оно в нашем Отечестве в немалой степени манипулятивно.

Вред, наносимый демонстрируемыми у нас кинокартина­ми двоякий. Во-первых, засилье на экранах американских фильмов приводит к насаждению присущих западному мен­талитету индивидуалистических ценностей, противостоящих более коллективистским славянским (об этом мы писали в разделе 1.4). К тому же американские фильмы воспитывают патриотов Америки, но никак не патриотов России, Белару­си, Украины.

Известный кинорежиссер Станислав Говорухин рассказыва­ет, что у него на съемках 40 % молодых актеров, изображавших русских матросов, отдавая честь, делали это так же, как это делают в голливудских фильмах американские военные.

О силе влияния подобной «культурной среды» говорит опыт современной России, когда под влиянием американских бое­виков, заполонивших российские телеканалы, значительные группы молодежи ориентируются на культ силы и, соответс­твенно, нравственно деградируют.

Однако и некоторые наши фильмы, сериалы наносят боль­шой вред молодежи, проповедуя бездуховность.

После выхода на экраны фильма «Интердевочка», в котором главная героиня, валютная проститутка, была представлена поло-жительной во всех отношениях, да и к тому же талантливо сыгра-ла обаятельной Еленой Яковлевой, 55 % опрошенных старшеклас-сниц заявили, что хотели бы стать валютными проститутками.

К сожалению, немало российских киношников отдает предпочтение созданию боевиков. При этом не останавлива-естя перед смакованием бандитской «романтики». И чем оба-ятельнее актеры, исполняющие роли бандитов, тем больше на-ходится зрителей, желающих подражать их героям.

По нашему мнению, таково негативное влияние на молодежную аудиторию таких фильмов, как «Бригада». И хотя создатели фильма ссылаются на трагический финал, но красивое действо завораживает, а гибель «честных» бандитов у многих вызывает сострадание. Может быть, авторы и хотели «как лучше»,

но получилось то, что получилось.

После каждой демонстрации сериала «Бригада» в разных городах и весях возникают подобные бандитские «бригады» из молодых людей, причем клички они берут такие, какие были у героев этого сериала. Подобную участь, к сожалению, разделил и сын режиссера «Бригады» Алексея Сидорова Леонид (об этом — в конце данного раздела).

В результате многие фактически исповедуют бандитские ценности и хотят внешне походить на них: стригутся «под ноль», пользуются блатным жаргоном («в натуре», «типа» «чисто конкретно»; «стрелка», вместо «встреча», «базар» вместо «разговор», «колись» вместо «признавайся»). А не­которая часть молодежи и вовсе подалась в преступные со­общества, примкнула к фашиствующим или расистским организациям с их установкой на силовое решение всех про­блем.

Если в основе сценария заложена вредоносная идея, то чем талантливее сработан фильм и обаятельнее исполнители глав­ных ролей, тем больший ущерб нравственному здоровью на­ции он наносит.

В подтверждение этой мысли приведем высказывание из­вестного актера Василия Ланового: «Одобряю режиссера Влади­мира Меньшова за поступок на церемонии МТУ, когда он отказал­ся вручать главную премию так называемому фильму «Сволочи»-Он очень правильно поступил, сказав, что этому дерьму он ничего вручать не будет. А я бы еще сильнее высказался: это отврательное, ужасающее и антирусское кино! Из современных фильмое лично я не отказался бы вручить премию, может быть, только «Острову». Да и вообще, я редко смотрю современные фильмы сериалы. Когда их вижу, мне становится горько, что я занимаюсь этой профессией.

Пушкин и Есенин в исполнении Сергея Безрукова - дерьмо. нет, это не Сережу винить надо, он талантлив, а тех людей, которые пишут такие ужасные сценарии! У меня вообще складывается впечатление,

, что у нас идет какая-то подпольная рабо-та, направленная на разрушение культуры». Работа по разрушению культуры дает свои плоды. По мне-нию специалистов, публика в кинотеатрах сильно поглупела, и почем, падение культурного уровня нации можно видеть не только в кинотеатрах.

Разрушительная сила зрелищ (телевизионных, кино, кон-цертов), несущих негативный заряд, объясняется действием эффекта фасцинацш, о котором мы говорили в главе 2. Яркое визуальное и мощное звуковое оформление сюжета, его дина-кика, интрига блокируют защитные фильтры сознания, и вре­доносная идея достигает ядра личности, без критического ее осмысления запечетлевается.

Воздействие жестокостью с киноэкрана

Линц, Доннерстайн и Пенрод [385; 386; 388] исследова­ли эффекты подобных фильмов. Участников экспериментов, студентов колледжей, сперва опрашивали и исключали тех, у кого раньше проявлялись враждебные наклонности или пси­хологические проблемы. Остальным юношам в эксперимен­тальной группе каждый день в течение недели показывали выпущенный в Голливуде стандартный фильм категории R. Все эти фильмы отличались необычайной жестокостью, в них было множество эпизодов с убийством женщин, причем они умирали медленной, мучительной смертью в ситуациях с эро­тическим контекстом. Каждый день участники эксперимента заполняли анкеты, оценивая фильм и предоставляя данные о своем состоянии.

Эти оценки показывают, что по мере просмотра все новых Фильмов реакция мужчин становилась менее депрессивной, менее раздраженной и менее тревожной. Фильмы сами по себе с течением времени оценивались как более приятные, юмо­ристичные, имеющие больше социальной значимости, менее жестокие и оскорбительные, менее унизительные для женщин. За неделю жестокие эпизоды в целом и эпизоды с насилием в частности оценивались как встречающиеся реже, чем это было в действительности. В похожем исследовании, которое про-водил Крафка [380], он тестировал женщин и не обнаружил подобных эффектов. Хотя эти данные служат доказательством

определенного привыкания к жестокости мужчин, остается открытым вопрос, переносятся ли создавшиеся таким образом оценки на другие ситуации.

Чтобы ответить на этот вопрос, Линц, Доннерстайн и Пенрод [385] предложили тем же испытуемым принять участи еще одном эксперименте: они не должны были осознавать никакой связи происходящего с кинофильмами. В этом эксперименте испытуемые наблюдали за судом над насильником, проводимым в юридической школе, и оценивали его несколькими способами. В сравнении с контрольной группой мужчины которые видели боевики, считали, что жертва насилия меньше пострадала и физически и морально.

Эти результаты соответствуют и результатам экспери­мента Зиллмана и Брайанта [441], которые обнаружили, что постоянный просмотр присяжными откровенно сексуальных материалов приводил к вынесению более мягкого приговора насильнику. Такие данные показывают, что мир, который мы себе представляем после просмотра боевиков и откровенно жестоких фильмов, искажает реальность, и эти представления могут иметь губительное влияние, если человек верит в то, что демонстрируемое фильмами и есть реальность.

Неудивительно, что данное исследование и другие рабо­ты в этом направлении (см. обзор [345]) вызвали в обществе серьезную озабоченность и тревогу. Встревожили они и психо­логов. В более поздних экспериментах некоторые из основных эффектов не были повторены [387], и эти выводы подверглись критике как с точки зрения методологии, так и по существу [430; 412].

Подверглись критике и разграничения, которые проводили Доннерстайн и Линц между эффектами порнографии с наси­лием и без него [430; 442].

Есть еще один аспект демонстрируемой на экранах жесто­кости — драки.

На экране киногерои страшно избивают друг друга, падают, вскакивают и продолжают драться. Специалисты же утверждают, что после каждого такого удара подняться невозможно Тем самым кино притупляет чувство опасности, которую несут подобные драки. В некоторых странах уже обратили внимание на эту проблему: «Огромной проблемой для здравоохранения"

назвал Джон Блэк, консультант по экстремальной медицине из Оксфордского госпиталя имени Джона Рэдклиффа, смерть от одного удара в пьяной ссоре. Действительно, в Великобрита-нии количество смертельных случаев из-за одного-единствен-ного удара стремительно растет. Думается, для нашей страны проблема никак не меньшая.

Социальный заказ создателям фильмов

В годы Великой депрессии (1929—1933) в США Голливуд получил социальный заказ государства поднимать настроение согражданам, дать им отдохновение от чувства страха, песси­мизма, безысходности.

И американские кинематографисты блестяще справились с этим заказом, создав множество жизнеутверждающих лент с обязательным «хэппи эндом». Именно с тех пор Голливуд на­зывают «фабрикой грез», а счастливый конец является непре­менным атрибутом всякого фильма. Как правило, добро по­беждает зло: трудолюбие, настойчивость, умение преодолевать трудности приводят к успеху.

К сожалению, российская власть не делает подобного соци­ального заказа. И создатели фильмов заполонили наши экра­ны нагоняющей пессимизм «чернухой».

Использование DOLBY вызывает паническую тревогу

Один из новейших способов атаки звуком — сверхнизкие частоты, порождаемые пятой акустической колонкой по тех­нологии DOLBY SYSTEMS. Именно подобным ноу-хау обору­дованы современные кинотеатры во всем мире. Сверхнизкие звуковые частоты (16—100 Гц) вызывают у человека состояние панической тревоги. Именно такая инфразвуковая волна рож­дается в океане при цунами и на земле при землетрясениях, таким образом, наш организм очень чутко реагирует на звуко-⁸°й диапазон, несущий информацию о гибели (этот природ­ный катаклизм однозначно опасен для человека). В частности, сверхнизкие басы тяжелого рока (хард-, метал-рок) угнетают и ломают психику слушателя именно благодаря данному эффек-ту. В природе звуки очень низкой частоты (инфрадиапазона) крайне редки, и потому наша психика не запрограммирована принимать их как безопасные.

Система DOLBY специально усиливает и фильтрует звуки очень низкого диапазона, для того чтобы мы непроизвольно сжимались в кресло от произведенного эффекта. Скажем, на экране на зрителя мчит автомобиль, а затем он резко тормозит — уффф! В итоге после такого киносеанса оболочка психической защиты серьезно истощена, ведь атака сверхнизким звуком в закрытом помещении даром для нашей психики не проходит. Комбинация психовоздействия выполнена весьма технично: вначале зрителя парализуют страхом «до основания мозгов», а затем предлагают ему некий позитив. Иными словами, вначале пробивают брешь, затем вводят в нее некую программу.

Как этому противодействовать? Пореже попадать «под об стрел» гигантских динамиков в замкнутом пространстве. Не стоит преждевременно ломать свою психику страхом [2501

Сын режиссера «Бригады» создал свою «бригаду»

Сегодня режиссер «Бригады» Алексей Сидоров пожинает плоды своего творчества: его сын Леонид находится за решет­кой за изнасилование и убийство.

Свое двадцатилетие Леня отметил в тюрьме. Из близких лю­дей у него осталась старая, больная бабушка и отец, который не желает принимать сына таким, какой он есть.

...История эта началась в Северодвинске. Когда Алексей Сидоров женился на Ларисе, ему было 20 лет, ей — 18. Что­бы купить ей очередной наряд, однажды даже куртку продал. Через два месяца после свадьбы у них родился сын. Родители сняли молодым комнату. Алексей работал на заводе и учился заочно. Жена якобы сидела с ребенком: могла спокойно оста­вить малыша дома одного, не приходила ночевать.

Вскоре молодая семья переехала в Петрозаводск, где будущий режиссер учился в педагогическом институте. «Приезжаю к ним, а в холодильнике пусто, — вспоминает мать Ларисы. — На полу — батарея бутылок. Ребенок худенький, все время плачет — голо­дный. Приходит Алексей, приносит блок сигарет. Говорит, купил на стипендию. Чтобы взять ребенку молока — и в мыслях нет»-

Вскоре мать и отца Лени лишили родительских прав, малыша определили в дом ребенка. ^

Не выдержала сестра Алексея Лена. У нее уже было двое своих детей. Взяли еще и Леню. К тому времени его родители

развелись. Семь лет мальчик жил в семье опекунов. Его определили в

престижный лицей, где преподавала Лена. Но учился он плохо, украл у кого-то велосипед, затем в семье стали про-падать золотые украшения.

Родственники отдали его на перевоспитание в христианс-

кую школу. Он так вспоминает этот период: «Там все время все молятся. Мне постоянно снилось это: «Господи, подай, про-сти!» Из христианской школы его выгнали. Так Леня оказался

в интернате.

И все же до выхода «Бригады» Леня был адекватным пар-нем. Отец и мать Алексея навещали его и говорили директору интерната Жанне Александровне: «Здесь самое место для него. Ленька должен пройти через трудности».

Когда вышел нашумевший фильм отца, Ленька сколотил в ин­тернате свою «бригаду». Себя он назначил Космосом. Когда его наказывали за хулиганство, так и писал в объяснительных запис-кax: «Я больше так не буду. Космос». Как и киношная «бригада», они вели счет своим «подвигам». Громили все, что попадалось под руку.

Все годы учебы Лени родители режиссера каждый месяц пе­реводили на сберкнижку мальчика по сто рублей. Сам режиссер алименты не платил. И в интернат к сыну не ездил. Леня писал письма отцу, но ни разу не получил ответа. Хотя однажды отец дал о себе знать: после выхода «Бригады» позвонил директору интерната и попросил не беспокоить его. «Я еще буду думать, как быть с этим мальчиком», — сказал он.

А через полгода случилось страшное. Вот строки из матери­алов следствия: «Сидоров и его приятель Семенов, будучи пья­ными, вломились в комнату соседей по коммунальной кварти­ре, где в тот момент находились двое мужчин и женщина. Они Долго избивали их. Женщину не только избили, но и изнаси­ловали. После «уронили» на нее холодильник, потоптались на нем и ушли спать в соседнюю комнату. На следующий день вернулись на место преступления. Угрожая, заставили одного из мужчин пойти с ними в банк, чтобы тот снял со счета все деньги 10 тыс. рублей».

Сидорова и Семенова задержали в тот же день. Избитая и изнасилованная ими женщина от полученных травм скончалась.

Леня пишет бабушке письма. Она читает вслух и плачет: «Дорогая моя бабулечка, со мной никто так не мучился, ты. Моя родная, ты была мне вместо мамы и папы. Такой участи, такого детства я не пожелал бы никому. Я желаю маме папе собирать крошки из-под стола, как собирал я маленыкий!" Я — людской отброс! Я бы попросил, чтобы меня расстреляли надоели эти мучения!»

Преступление — очевидно, в живых остались двое пот певших, которые указали, что в квартире были Сидоров и Семенов. Преступление отличается необъяснимой жестокостью и бессмысленностью.

Сам же режиссер «Бригады» Алексей Сидоров о судьбе сына ничего говорить не желает [201,27].

Эта драматичная история лишний раз показывает полную безответственность создателей «Бригады», крайнюю степень безразличия к судьбам молодых людей (включая и собственных детей), лживость «благих намерений» авторов и силу средств воздействия кино.

10.3. «ЖЕЛТЫЕ» ИЗДАНИЯ

В наш век газеты пытаются заставить публику судить о скульпторе не по его скульптурам, а по тому, как он относится к жене; о художнике — по размеру его доходов, о поэте — по цвету его галстука.

О. Уайльд.

Газетное дело — профессия почти столь же древняя, как... словом, это вторая древнейшая профессия.

Р. Сильвестр.

Желтой прессой в мире называют издания бульварного тол­ка, низкопробного содержания, издания для обывателей, удовлетворяющие самым примитивным вкусам. За последние годы «пожелтели» многие отечественные прежде вполне достойные издания (пример — «Комсомольская правда»). «Гвоздем» каждого номера желтого издания являются слухи, сплетни, личная жизнь звезд столичной тусовки: кто с кем сошелся-развелся,

новая любовница или бойфренд, кто у кого увел жену (не-вету, любовницу), кто в положении, кто, что и кому подарил

(цена подарка обязательна!) и т. д. Смакуя, по-существу, аморальное поведение «светских львиц" и «львов», желтая пресса развращает читательскую мас-су и особенно самую восприимчивую ее часть — молодежь, Ведь те, кого в этих публикациях называют «светскими львицами», это продажные женщины, находящиеся на содер-ании мужчины (содержанки, как их раньше называли), полу-чаюшие «подарки» в виде квартир, машин, бриллиантов, чем они и кичатся. Это порочность, выставляемая напоказ.

Чего стоят, к примеру, публикации о «завидных» женихах и невестах. Завидных в смысле их богатства. Зачем любовь? Ловите богатого (богатую)! И живите в праздности и богатс­тве.

Стоит ли удивляться, что сейчас значительная часть деву­шек в поиске мужа ориентируется только на богатство (или по меньшей мере на финансовую состоятельность) потенциального жениха.

Манипуляция «гламур»

Вызывающая демонстрация красивой жизни получила сей­час название — «гламур». Дорогие дома, машины, бриллианты, одежда от модных кутюрье, походы по бутикам, времяпрепро­вождение на элитных вечеринках, присутствие на страницах глянцевых журналов — вот составляющие гламура.

Казалось бы, ну и пусть себе живут, как хотят и как могут. Но это явление не вещь в себе, его демонстрация агрессивна и небезопасна.

За кадром остается то, что это проедание чьих-то денег, за­работанных непосильным трудом? Да нет! Заработанные тяже­лым трудом средства никто не будет спускать так легко. Всякий понимает, что деньги эти украдены (чаще всего в результате грабительской приватизации, рейдерских захватов собствен­ности или других незаконных мошеннических или попросту бандитских действий).

Вот как воспринимает публика схему «гламура»: укради или злезь в карман того, кто украл (с помощью замужества или

стели), — и живи красиво.

Приманкой к красивой жизни являются глянцевые журналы. Публикации сногсшибательных красоток в дорогих нарядах и украшениях и соответствующих им красавцев служат эталоном для молодежи. Эталоном недостижимым и потому формирующим комплексы собственной неполноценное молодых людей. Ведь юные созерцатели этих раскрашенных картинок не задумываются, что красивые фото — это результат ретуширования и компьютерной обработки оригиналов, профессионально наложенного грима, макияжа и т. д. (Не всё ведь встречали этих людей или их натуральные, бытовые фото­графии без соответствующей обработки, на которых видны все недостатки, а часто и заурядность «оригинала»).

Итак, «гламур» — это, безусловно, манипуляция. Исполни­тели ее купаются в лучах известности (а то и славы), издатели «глянца» кормятся продажей своей продукции. А потребители этого зрелища получают пример безнравственного поведения и комплексы неполноценности.

Мишенью воздействия в этой манипуляции является естес­твенная потребность человека в красивой, обеспеченной жиз­ни, приманкой — демонстрация красивой жизни, фоновым фактором — внутреннее состояние, определяемое как «почему им можно, а мне нельзя?».

Результатом этой манипуляции стало желание многих до­биваться своих целей любыми средствами. Ответом на этот запрос, в частности, стало появление полноводного потока книжонок «стервозной» серии «Как стать стервой»: как стерве добиваться своего в тех или иных ситуациях.

Тем самым воспитываются женщины, не отягощенные мо­ральными принципами — честности, порядочности. Это урод­ливое явление — результат манипуляций, описанных в этом и предыдущих разделах.

«Журналюги», растлевающие души Стервятники в образе журналистов («журналюги», как их окрестил Александр Градский), не обремененные моральными принципами, готовы испачкать все, что традиционно дорого людям, только бы привлечь внимание к своим «опусам».

К сороковому дню кончины всенародно любимого артиста Александра Абдулова «Комсомолка» приурочила кошунственную

публикацию «Кому достанется наследство Абдулова», в которой дотошно перечисляет оставшееся после актера иму-щество, его стоимость, а также родственников, которые могут на него претендовать. Репортер пишет: «Вдова Александра Аб-дулова Юлия до сих пор не может прийти в себя от горя. И о на-следстве своего горячо любимого мужа не задумывается: слишком велика боль, среди которой нет места «практичным» размышле-

ниям.

— Я пока об этом не думаю, — в растерянности говорит Юлия. — мне сейчас совсем не до этого. Я даже не знала, что надо открывать наследственное дело».

Зато «практичные» размышления — на первом плане у пи­шущих стервятников. Не дай бог, дело о разделе наследства дойдет до суда — вот уж порезвится подлое перо!

Едва заслышав о неблагополучии в семейной жизни звезд, желтая пресса тут же начинает «копаться в белье» этих людей, делить наследство и т. п.

Обидно, что благородная память об умершем приносится в жертву меркантильным интересам. Производится девальвация моральных ценностей. Какие образцы морали предлагают га­зеты миллионам своих читателей?

На 70-летие Владимира Высоцкого та же «Комсомолка» опубликовала материал «Внебрачная дочь Высоцкого Настя до сих пор не простила отца?» («КП», 24—30.01.2008), в котором сладострастно копалась в его личной жизни. Газета привела "донжуанский список» актера, нисколько не озаботившись ни достоверностью информации («кто-то когда-то что-то сказал»), ни тем, что вторгаются в личную жизнь женщин (в том числе и замужних). О том, какую роль сыграл этот поэт и его песни в жизни нескольких поколений мыслящих людей, — ни слова.

Нынешняя реальность: чем ниже моральный уровень пуб­ликации, тем выше тираж. Эксплуатацию тем «ниже пояса» Желтые издания тоже поставили на поток. Вот, к примеру, Публикация «Какие машины самые сексуальные?» («КП», 7— 13.02.2008).