EIN SCHRITT VORWÄRTS, ZWEI SCHRITTE RÜCKWÄRTS 8 часть

Одновременно с этим получено еще другое письмо:

«Состоялось соглашение между уполномоченными «меньшинства» и ЦК. Уполномоченными выдана расписка. Но ввиду того, что не было предварительно опроса «меньшинства», то, естественно, и сама расписка является не совсем удачной, т. к. в ней выражается «доверие» Центральному Комитету, а не его объединительной политике; там говорится и о растворении в партии, и о прекращении обособленного существования, а между тем достаточно только второе. Наконец, в этой расписке отсутствует «credo»* «меньшинства». Ввиду этого решено еще провести через все организации «меньшинства» резолюцию с «credo» и указанными исправлениями, конечно, признавая соглашение наших уполномоченных с ЦК состоявшимся».

* * *

Весьма вероятно, что пойманные на месте преступления лица, разоблаченные на­стоящими документами, со свойственной им «моральной чуткостью» приложат все усилия, чтобы отвлечь внимание партии от содержания документов к моральному во­просу о праве на их опубликование. Я уверен, что партия не позволит морочить себя этим отводом глаз. Я заявляю, что беру всецело на себя моральную ответственность за настоящее разоблачение и дам все надлежащие разъяснения перед третейским судом, который будет рассматривать все дело в целом.

— символ веры, программа, изложение миросозерцания. Ред.

САМОДЕРЖАВИЕ И ПРОЛЕТАРИАТ

Россия переживает новую волну конституционного движения. Современное поколе­ние не видало еще ничего подобного теперешнему политическому оживлению. Легаль­ные газеты громят бюрократию, требуют участия представителей народа в государст­венном управлении, настойчиво заявляют о необходимости либеральных реформ. Все­возможные собрания земцев, врачей, юристов, инженеров, сельских хозяев, городских гласных и пр. и пр. выносят резолюции, более или менее ясно высказывающиеся за конституцию. Всюду слышатся необычно смелые, с точки зрения русского обывателя, политические обличения и страстные речи о свободе. Либеральные собрания превра­щаются, под напором рабочих и радикальной молодежи, в открытые народные собра­ния и уличные демонстрации. В широких кругах пролетариата, среди городской и де­ревенской бедноты явно усиливается глухое брожение. И хотя пролетариат сравни­тельно мало участвует в наиболее парадных и торжественных проявлениях либераль­ного движения, хотя он держится как будто бы немного в стороне от чинных совеща­ний солидной публики, но по всему видно, что рабочие чрезвычайно глубоко заинтере­сованы в движении. По всему видно, что рабочие рвутся на широкие народные собра­ния и на открытые уличные демонстрации. Пролетариат как бы сдерживает себя, со­средоточенно всматриваясь в окружающую обстановку, собирая свои силы и решая во­прос, пришел

Первая страница большевистской газеты «Вперед» № 1,

4 января 1905 г. (22 декабря 1904 г.) с передовой статьей В. И. Ленина

«Самодержавие и пролетариат»

Уменьшено

_________________________ САМОДЕРЖАВИЕ И ПРОЛЕТАРИАТ________________________ 129

или не пришел еще момент решительной борьбы за свободу.

По-видимому, волна либерального возбуждения начинает уже несколько спадать. Слухи и сообщения заграничных газет о победе реакционеров в наиболее влиятельных придворных кругах подтверждаются. Опубликованный на днях указ Николая II есть прямая пощечина либералам. Царь намерен сохранить и отстаивать самодержавие. Царь не желает изменять формы правления и не думает давать конституции. Он обеща­ет — только обещает — всяческие реформы совершенно второстепенного характера. Никаких гарантий осуществления этих реформ, разумеется, не дается. Полицейские строгости против либеральной печати усиливаются не по дням, а по часам. Всякие от­крытые демонстрации начинают опять подавлять с прежней, если не с большей еще, свирепостью. Либеральных гласных, земских и городских, начинают заметно опять подтягивать, а еще более — либеральничающих чиновников. Либеральные газеты впа­дают в унылый тон и просят прощения у корреспондентов, письма которых они не смеют печатать.

Нет ничего невозможного в том, что волна либерального возбуждения, быстро под­нявшегося после разрешения Святополка-Мирского, быстро и уляжется после нового запрещения. Надо различать глубокие причины, которые неизбежно и неминуемо — и чем дальше, тем больше — порождают оппозицию и борьбу против самодержавия, от мелких поводов временного либерального оживления. Глубокие причины порождают глубокие, могучие и упорные народные движения. Мелкими поводами являются иногда смена лиц в министерстве и обычная попытка правительства перейти на час к политике лисьего хвоста после какого-нибудь террористического акта. Убийство Плеве , види­мо, стоило террористической организации громадных усилий и долгих подготовитель­ных работ. И чем удачнее было это террористическое предприятие, тем ярче подтвер­ждает оно опыт всей истории русского революционного движения, опыт, предостере­гающий нас от таких приемов

130__________________________ В. И. ЛЕНИН

борьбы, как террор. Русский террор был и остается специфически интеллигентским способом борьбы. И что бы ни говорили нам о важности террора не вместо народного движения, а вместе с ним, факты свидетельствуют неопровержимо, что у нас индиви­дуальные политические убийства не имеют ничего общего с насильственными дейст­виями народной революции. Массовое движение в капиталистическом обществе воз­можно лишь как классовое рабочее движение. Это движение развивается в России по своим самостоятельным законам, оно идет своим путем, становясь все глубже и шире, переходя от временного затишья к новому подъему. И только либеральная волна под­нимается и спадает в тесной связи с настроением разных министров, смена которых ус­коряется бомбами. Неудивительно поэтому, что у нас так часто встречается сочувствие террору среди радикальных (или радикальничающих) представителей буржуазной оп­позиции. Неудивительно, что из революционной интеллигенции особенно увлекаются террором (надолго или на минуту) именно те, кто не верит в жизненность и силу проле­тариата и пролетарской классовой борьбы.

Недолговечность и непрочность либерального возбуждения по тому или иному по­воду, конечно, не могут заставить нас забыть о неустранимом противоречии между са­модержавием и потребностями развивающегося буржуазного общества. Самодержавие не может не задерживать общественного развития. Чем дальше, тем больше сталкива­ются с самодержавием интересы буржуазии как класса, интересы интеллигенции, без которой немыслимо современное капиталистическое производство. Поверхностным может быть повод либеральных заявлений, мелок может быть характер нерешительной и двойственной позиции либералов, но настоящий мир возможен для самодержавия лишь с кучкой особо привилегированных тузов из землевладельческого и торгового класса, а отнюдь не со всем этим классом. Прямое представительство интересов правя­щего класса в форме конституции необходимо для страны, которая хочет быть евро­пейской страной и которую положение

_________________________ САМОДЕРЖАВИЕ И ПРОЛЕТАРИАТ________________________ 131

ее обязывает, под угрозой политического и экономического поражения, стать европей­ской страной. Поэтому крайне важно для сознательного пролетариата ясно понимать и неизбежность либеральных протестов против самодержавия и действительный буржу­азный характер этих протестов.

Рабочий класс ставит себе величайшие, всемирно-исторические цели: освободить человечество от всяких форм угнетения и эксплуатации человека человеком. К осуще­ствлению этих целей он стремится во всем мире упорно, в течение десятилетий и деся­тилетий, постоянно расширяя свою борьбу, организуясь в миллионные партии, не падая духом от отдельных поражений и временных неудач. Ничего не может быть важнее для такого истинно революционного класса, как отделаться от всяких самообманов, от вся­ких миражей и иллюзий. У нас в России одной из самых распространенных и живучих иллюзий является та, будто наше либеральное движение не есть буржуазное движение, будто предстоящая России революция не есть буржуазная революция. Русскому интел­лигенту, — начиная от умереннейшего освобожденца и кончая самым крайним социа­листом-революционером , — всегда кажется, что признать нашу революцию буржуаз­ной значит обесцветить, принизить, опошлить ее. Русский сознательный пролетарий видит в таком признании единственно верную классовую характеристику действитель­ного положения дел. Для пролетария борьба за политическую свободу и демократиче­скую республику в буржуазном обществе есть лишь один из необходимых этапов в борьбе за социальную революцию, ниспровергающую буржуазные порядки. Строго различать этапы, различные по своей природе, трезво исследовать условия их прохож­дения — вовсе не значит откладывать в долгий ящик конечную цель, вовсе не значит замедлять заранее свой путь. Напротив, именно для ускорения пути, именно для воз­можно более быстрого и прочного осуществления конечной цели, необходимо пони­мать отношение классов в современном обществе. Только разочарования и шатания из стороны в сторону ждут тех, кто

132__________________________ В. И. ЛЕНИН

чурается якобы односторонней классовой точки зрения, кто хочет быть социалистом и в то же время боится прямо назвать предстоящую нам в России, начавшуюся у нас в России революцию — буржуазной революцией.

Характерный факт: как раз в разгар современного конституционного движения наи­более демократическая легальная печать воспользовалась необычной свободой для на­падок не только на «бюрократию», но и на «несостоятельную» якобы «научно», «ис­ключительную и потому ошибочную теорию классовой борьбы» («Наша Жизнь» № 28). Изволите видеть: задачу сближения интеллигенции с массами «ставили до сих пор, исключительно напирая на классовые противоречия, существующие между народ­ными массами и теми слоями общества, из которых выходит... большая часть интелли­генции». Нечего говорить, что это изображение дела прямо противоречит действитель­ности. Как раз наоборот. Вся масса русской легальной, культурнической интеллиген­ции, все старые русские социалисты, все деятели типа освобожденцев совершенно иг­норировали и игнорируют глубину классовых противоречий в России вообще и в рус­ской деревне в особенности. Даже крайняя левая русской радикальной интеллигенции, партия социалистов-революционеров, грешит больше всего таким же игнорированием; стоит вспомнить ее обычные рассуждения о «трудовом крестьянстве» или о том, что предстоит нам революция «не буржуазная, а демократическая».

Нет. Чем ближе подходит момент революции, чем острее становится конституцион­ное движение, тем строже должна партия пролетариата охранять свою классовую само­стоятельность и не позволять топить своих классовых требований в воде общедемокра­тических фраз. Чем чаще, чем решительнее выступают представители так называемого общества с своими якобы общенародными требованиями, тем беспощаднее должна со­циал-демократия разоблачать классовый характер этого «общества». Возьмите пресло­вутую резолюцию «тайного» земского съезда 6—8 ноября . Вы увидите в ней отодви­нутые на задний план и умыш-

_________________________ САМОДЕРЖАВИЕ И ПРОЛЕТАРИАТ________________________ 133

ленно неясные, робкие конституционные пожелания. Вы увидите ссылки на народ и общество, гораздо чаще на общество, чем на народ. Вы увидите особенно подробное и наиболее подробное указание реформ в области земских и городских учреждений, то есть учреждений, представляющих интересы землевладельцев и капиталистов. Вы уви­дите упоминание о реформе в быту крестьянства, освобождение его от опеки и ограж­дение правильной формы суда. Совершенно ясно, что перед вами представители иму­щих классов, добивающиеся только уступок от самодержавия и не помышляющие ни о каком изменении основ экономического строя. Если такие люди желают «коренного» (будто бы коренного) «изменения нынешнего неполноправного и приниженного со­стояния крестьян», то это лишний раз показывает правильность воззрений социал-демократии, которая неустанно подчеркивала отсталость порядков и условий жизни крестьянства от общих условий буржуазного строя. Социал-демократия всегда требо­вала, чтобы сознательный пролетариат в общекрестьянском движении строго различал властные интересы и запросы крестьянской буржуазии, как бы ни были прикрыты и задернуты туманной дымкой эти запросы, в какие бы утопии «поравнения» ни облекала их крестьянская идеология (и «социалистско-революционная» фраза). Возьмите резо­люции петербургского банкета инженеров 5 декабря. Вы увидите, что 590 участников банкета, а за ними и 6000 подписавших резолюцию инженеров высказываются за кон­ституцию, «без которой невозможна успешная защита русской промышленности», а заодно уже протестуют против отдачи правительственных заказов заграничным пред­принимателям.

Неужели можно еще теперь не видеть, что именно интересы всех слоев землевла­дельческой, торгово-промышленной и крестьянской буржуазии составляют подкладку и основу прорвавшихся наружу конституционных стремлений? Неужели нас может сбить с толку представительство этих интересов демократической интеллигенцией, ко­торая брала на себя роль публицистов,

134__________________________ В. И. ЛЕНИН

ораторов и политических вождей всегда и везде, во все европейские революции бур­жуазии?

На русский пролетариат ложится серьезнейшая задача. Самодержавие колеблется. Тяжелая и безнадежная война, в которую оно бросилось, подорвала глубоко основы его власти и господства. Ему нельзя держаться теперь без обращения к правящим классам, без поддержки интеллигенции, а такое обращение и такая поддержка неминуемо ведут за собой конституционные требования. Буржуазные классы стараются учесть в свою пользу затруднительное положение правительства. Правительство ведет отчаянную иг­ру, чтобы вывернуться, отделаться грошовыми уступками, неполитическими реформа­ми, ни к чему не обязывающими обещаниями, которых всего больше в новом царском указе. Удастся ли хотя временно и частично такая игра, это зависит, в последнем счете, от русского пролетариата, его организованности и силы его революционного натиска. Пролетариат должен воспользоваться необыкновенно выгодным для него политиче­ским положением. Пролетариат должен поддержать конституционное движение бур­жуазии, встряхнуть и сплотить вокруг себя как можно более широкие слои эксплуати­руемых народных масс, собрать все свои силы и поднять восстание в момент наиболь­шего правительственного отчаяния, в момент наибольшего народного возбуждения.

В чем должна выразиться немедленно поддержка конституционалистов пролетариа­том? Всего более в том, чтобы утилизировать общее возбуждение для агитации и орга­низации наименее затронутых, наиболее отсталых слоев рабочего класса и крестьянст­ва. Разумеется, организованный пролетариат, социал-демократия должна посылать от­ряды своих сил во все классы населения, но чем самостоятельнее выступают уже эти классы, чем острее становится борьба и чем ближе момент решительного боя, тем бо­лее должен переноситься центр тяжести нашей работы на подготовку самих пролетари­ев и полупролетариев к прямой борьбе за свободу. Только оппортунисты могут в такой момент называть особенно активной борьбой или новым методом борьбы,

_________________________ САМОДЕРЖАВИЕ И ПРОЛЕТАРИАТ________________________ 135

или высшим типом демонстраций выступление отдельных рабочих ораторов в земских и других общественных собраниях. Такие манифестации могут иметь лишь совершенно подчиненное значение. Несравненно важнее теперь обратить внимание пролетариата на действительно высокие и активные формы борьбы, вроде знаменитой ростовской и ря­да южных массовых демонстраций⁶². Несравненно важнее теперь расширять наши кад­ры, организовать силы и готовиться к еще более прямой и открытой массовой борьбе.

Разумеется, речь идет здесь не о том, чтобы оставить повседневную и будничную работу социал-демократов. Они не откажутся от нее никогда, они именно в ней видят настоящую подготовку к решительному бою, ибо они рассчитывают всецело и исклю­чительно на активность, сознательность, организованность пролетариата, на его влия­ние в массе трудящихся и эксплуатируемых. Речь идет об указании правильного пути, об обращении внимания на необходимость идти вперед, о вредности тактических ша­таний. К будничной работе, которую никогда и ни при каких условиях не должен забы­вать сознательный пролетариат, относится и работа организации. Без широких и разно­сторонних рабочих организаций, без сближения их с революционной социал-демократией невозможна успешная борьба с самодержавием. А дело организационной работы невозможно без решительного отпора тем дезорганизаторским тенденциям, ко­торые проявляет у нас, как и везде, бесхарактерная и меняющая свои лозунги, как пер­чатки, интеллигентская часть партии; дело организационной работы невозможно без борьбы с нелепой, реакционной и прикрывающей всяческий разброд «теорией» органи­зации-процесса.

Развитие политического кризиса в России всего более зависит теперь от хода войны с Японией. Эта война всего более разоблачила и разоблачает гнилость самодержавия, всего более обессиливает его в финансовом и военном отношении, всего более истер-зывает и толкает на восстание исстрадавшиеся народные массы, от которых эта пре­ступная и позорная война требует таких

136___________________________________ В. И. ЛЕНИН

бесконечных жертв. Самодержавная Россия разбита уже конституционной Японией, и всякая оттяжка только усилит и обострит поражение. Лучшая часть русского флота уже истреблена, положение Порт-Артура безнадежно, идущая к нему на помощь эскадра не имеет ни малейших шансов не то что на успех, но даже на то, чтобы дойти до места на­значения, главная армия с Куропаткиным во главе потеряла более 200 000 человек, обессилена и стоит беспомощно перед неприятелем, который неминуемо раздавит ее после взятия Порт-Артура. Военный крах неизбежен, а вместе с ним неизбежно и уде­сятерение недовольства, брожения и возмущения.

К этому моменту должны мы готовиться со всей энергией. В этот момент одна из тех вспышек, которые все чаще повторяются то здесь, то там, поведет к громадному народ­ному движению. В этот момент пролетариат поднимется во главе восстания, чтобы от­воевать свободу всему народу, чтобы обеспечить рабочему классу возможность откры­той, широкой, обогащенной всем опытом Европы, борьбы за социализм.

«Вперед» №1, 4 января 1905 г. Печатается по тексту

(22 декабря 1904 г.) газеты «Вперед»

О ХОРОШИХ ДЕМОНСТРАЦИЯХ ПРОЛЕТАРИЕВ

И ПЛОХИХ РАССУЖДЕНИЯХ НЕКОТОРЫХ

ИНТЕЛЛИГЕНТОВ

Современное конституционное движение в имущих классах нашего общества резко отличается от предыдущих движений того же типа конца 50-х и 70-х годов. Конститу­ционные требования либералов, в сущности, те же. Речи радикальных ораторов повто­ряют знакомые положения земского либерализма. Крупной и очень важной новостью является участие в движении пролетариата. Русский рабочий класс, движение которого было главной осью всего революционного движения последнего десятилетия, давно уже перешел к открытой борьбе, к выступлению на улицу, к массовым народным соб­раниям, вопреки полиции, к прямым схваткам с врагом на улицах южных городов.

И теперь либерально-буржуазное движение сейчас же ознаменовалось рельефным, решительным, несравненно более резким и смелым выступлением на сцену пролета­риата. Сошлемся прежде всего на демонстрацию в Санкт-Петербурге, где участие ра­бочих оказалось, к сожалению, слабым вследствие дезорганизаторской попытки «меньшевиков», и на демонстрацию в Москве. Затем отметим появление рабочих на либерально-буржуазном банкете в Смоленске, на собрании просветительного общества в Нижнем Новгороде, на заседаниях ученых, врачебных и других обществ в разных го­родах, на большое собрание рабочих в Саратове, на демонстрацию 6 ноября в Харьков­ском юридическом обществе,

138__________________________ В. И. ЛЕНИН

20 ноября в Екатеринодарской городской думе, 18 ноября в Одесском обществе охра­нения народного здравия, в Одессе же, немного позже, в окружном суде, причем обе одесские и харьковская демонстрации сопровождались уличными демонстрациями ра­бочих, шествием по городу со знаменами, пеньем революционных песен и т. д.

Эти четыре последние демонстрации описаны, между прочим, в № 79 «Искры» в от­деле под заголовком «Пролетарские демонстрации», и на этих описаниях мне хотелось бы остановить внимание читателя. Сначала воспроизведу факты по «Искре», затем — рассуждения «Искры».

В Харькове комитет организует участие рабочих в собрании юридического общест­ва; на собрание попадает свыше 200 пролетариев : частью рабочие стеснялись идти в парадное собрание, частью «мужиков не пускали». Либеральный председатель обраща­ется в бегство после первой революционной речи. Следует речь социал-демократа, ле­тят прокламации, поют марсельезу, выходят на улицу с толпой до 500 рабочих, идут с красным знаменем и рабочими песнями. Под самый конец часть избита и арестована.

Екатеринодар. В думскую залу привлечена (слухом о либеральных предстоящих ре­чах) широкая публика. Телефон приведен в негодность. Оратор комитета с 30—40 ра­бочими проникает в зал, говорит краткую, вполне революционную соц.-демократическую речь. Аплодисменты. Прокламации. Оцепенение гласных. Бесполез­ный протест головы. Демонстранты спокойно удаляются по окончании. Ночью — мас­совые обыски.

Одесса. 1-я демонстрация. На собрании около 2000 чел., из них масса рабочих. Ряд революционных речей (с.-д. и с.-р.), гром аплодисментов, революционные возгласы, прокламации. Шествие по улицам с революционными песнями. Разошлись без побои­ща.

Одесса. 2-я демонстрация. Собрание в несколько тысяч. Такое же грандиозное на­родное революционное собрание и шествие по улицам, как предыдущее.

____________________ О ХОРОШИХ ДЕМОНСТРАЦИЯХ ПРОЛЕТАРИЕВ___________________ 139

Побоище. Масса раненых, некоторые тяжело. Одна работница умирает. 60 арестов.

Такова фактическая сторона дела. Таковы демонстрации русских пролетариев.

А вот каковы рассуждения некоторых соц.-демократов интеллигентов. Относятся эти рассуждения к демонстрации екатеринодарской, о которой пишется целая статья. Слушайте: «В этой демонстрации русский организованный пролетариат впервые встре­тился лицом к лицу с нашей либерально настроенной буржуазией!»... Демонстрация эта — «еще новый шаг в развитии форм политической борьбы», она является, «как-никак, действительно новым приемом политической борьбы, дающим вполне очевидные пло­дотворные результаты», рабочие в подобных демонстрациях «чувствуют, что они вы­ступают, как определенные политические единицы», они получают «чувство своей правоспособности в качестве партийных политических борцов». Распространяется «в самых широких кругах общества значение партии, как чего-то вполне определенного, оформленного и, главное, имеющего право требовать». Привыкают смотреть на всю партию «как на активную, борющуюся, ясно и определенно заявляющую о своих тре­бованиях, политическую силу». Надо «шире использовать новый метод борьбы — в думах, в земствах и на всевозможных съездах общественных деятелей». И редакция «Искры», в унисон с автором этих рассуждений, говорит об «идее демонстраций нового типа», о том, что «особенно в Екатеринодаре нашим товарищам удалось показать «об­ществу», что они действуют, как самостоятельная партия, чувствующая себя способной оказать влияние на ход событий и пытающаяся сделать это».

Так. Так. «Особенно в Екатеринодаре»... Новый шаг, новый метод, новый прием, впервые лицом к лицу, вполне очевидные, плодотворные результаты, определенные политические единицы, чувство политической правоспособности, право требовать... Чем-то старым, давно минувшим, почти забытым пахнуло на меня от этих напыщен­ных, глубокомысленных рассуждений.

140__________________________ В. И. ЛЕНИН

Но раньше, чем отдать себе отчет в опознании этого старого, я спросил невольно: По­звольте, однако, господа, почему же это «особенно в Екатеринодаре», почему же это, в самом деле, новый метод? почему ни харьковцы, ни одесситы не хвастают (простите за вульгарное выражение) насчет новизны метода и насчет очевидных плодотворных ре­зультатов, насчет первой встречи лицом к лицу и насчет чувства политической право­способности? Почему результаты собрания десятков рабочих с сотнями либералов в четырех стенах думской залы более очевидны и плодотворны, чем собрания тысяч ра­бочих не только в обществах врачей и юристов, но и на улице ? Неужели в самом деле уличные собрания (в Одессе, а также бывшие раньше в Ростове-на-Дону и в других го­родах) развивают меньше, чем собрания в думах, чувство политической правоспособ­ности и право требовать?.. Правда, я должен признаться, что испытываю некоторую неловкость, выписывая это последнее словосочетание (право требовать), — слишком уже оно неумно, но из песни слова не выкинешь.

Впрочем, в одном случае это словосочетание получает некоторый смысл, и не толь­ко оно одно, а и все рассуждения «Искры». Это именно в том случае, если мы предпо­ложим существование парламентаризма, если мы на минуту вообразим, что Екатерино-дарская дума перенеслась на берега Темзы, рядом с Вестминстерским аббатством⁶³. То­гда, при этом маленьком допущении, становится ясным, почему в четырех стенах деле­гатского собрания можно иметь больше «права требовать», чем на улице, — почему плодотворнее борьба с премьер-министром, то бишь с екатеринодарским головой, чем с городовым, — почему чувство политической правоспособности и сознание себя в каче­стве определенных политических единиц повышается именно в зале палаты депутатов или в зале земского собрания. В самом деле, отчего не поиграть в парламентаризм за неимением настоящего парламента? Тут можно так картинно представить себе «встре­чу лицом к лицу» и «новый метод» и все прочее.

____________________ О ХОРОШИХ ДЕМОНСТРАЦИЯХ ПРОЛЕТАРИЕВ___________________ 141

Правда, эти представления неизбежно отвлекут нашу мысль от вопросов настоящей массовой борьбы за парламентаризм, вместо игры в парламентаризм, но это мелочи. Зато какие очевидные, осязательные результаты...

Осязательные результаты... Это выражение сразу напомнило мне тов. Мартынова и «Рабочее Дело». Не возвращаясь к последнему, нельзя правильно оценить новой «Ис­кры». Рассуждения о «новом методе борьбы» по поводу екатеринодарской демонстра­ции целиком повторяют рассуждения редакции в ее «письме к партийным организаци­ям» (кстати: разумно ли держать под спудом, в секрете, оригинал и открыто пускать для сведения всех лишь копию?). Рассуждения редакции воспроизводят, по другому поводу, обычный ход мысли «Рабочего Дела».

В чем состояла неверность и вредность рабочедельской «теории» о придании самой экономической борьбе политического характера, об экономической борьбе рабочих с хозяевами и с правительством, о необходимости ставить правительству конкретные требования, сулящие известные осязательные результаты? Разве мы не должны прида­вать экономической борьбе политического характера? Непременно должны. Но когда «Рабочее Дело» выводило политические задачи революционной партии пролетариата из «экономической» (профессиональной) борьбы, то оно непростительно суживало и опошляло социал-демократическое понимание, оно принижало задачи всесторонней политической борьбы пролетариата.

В чем состоит неверность и вредность новоискровской теории о новом методе, о высшем типе мобилизации сил пролетариата, о новом пути развития чувства политиче­ской правоспособности рабочих, их «права требовать» и пр. и пр.? Разве мы не должны устраивать рабочих демонстраций и в земских собраниях и по поводу земских собра­ний? Непременно должны. Но по поводу хороших пролетарских демонстраций мы не должны говорить интеллигентских глупостей. Мы будем только развращать сознание пролетариата, мы будем только

142__________________________ В. И. ЛЕНИН

отвлекать его внимание от быстро надвигающихся задач настоящей, серьезной, откры­той борьбы, если будем превозносить, под именем нового метода, именно те черты обычных наших демонстраций, которые всего меньше похожи на активную борьбу, ко­торые только на смех можно объявлять дающими особо плодотворные результаты, особо повышающими чувство политической правоспособности и проч.

И старый наш знакомец, тов. Мартынов, и новая «Искра» грешат одним и тем же ин­теллигентским неверием в силы пролетариата, в его способность к организации вооб­ще, к созданию партийной организации в частности, в его способность к политической борьбе. «Рабочему Делу» казалось, что пролетариат не способен еще или долго не бу­дет способен к политической борьбе, выходящей за пределы экономической борьбы с хозяевами и с правительством. Новой «Искре» кажется, что пролетариат не способен еще, или долго не будет способен, к самостоятельному революционному выступлению, и поэтому она называет новым методом борьбы выступление десятков рабочих перед земцами. И старое «Рабочее Дело» и новая «Искра» клятвенно повторяют слова о само­деятельности и самовоспитании пролетариата только потому, что за этими клятвами кроется интеллигентское непонимание действительных сил и насущных задач пролета­риата. И старое «Рабочее Дело» и новая «Искра» говорят совершенно ни с чем не сооб­разный глубокомысленный вздор насчет особого значения осязательных и очевидных результатов и конкретного противопоставления буржуазии с пролетариатом, отвлекая таким образом внимание этого последнего на игру в парламентаризм от все более и бо­лее надвигающейся задачи прямого натиска на самодержавие во главе народного вос­стания. И старое «Рабочее Дело» и новая «Искра», предпринимая ревизию (пересмотр) старых организационных и тактических принципов революционной социал-демократии, суетясь в поисках новых слов и «новых методов», на деле тащат партию назад, выдвигают отсталые, а то и прямо реакционные лозунги.