Ювелирное искусство и глиптика

Еще более запутанным является вопрос об историчности Троянской войны, которую Гомер, а вслед за ним все греческие историки считают главным событием военно-политической истории Микенской Греции. Трудно себе представить, что причиной нападения на Трою всех государств Пелопоннеса, об экономическом и военном могуществе которых ныне можно судить на основании табличек линейного письма Б, было похищение троянским царевичем супруги царя Спарты. Дело в том, что похищение Елены является в греческой мифологии мотивом, первоначально не связанным ни с Троей, ни с Микенами. Греческие мифографы рассказывали, что прекрасная юная спартанка Елена была похищена Тесеем и Перифоем, но досталась по жребию Тесею. Во время спуска Тесея в царство Аида Елену вновь похищают, возвращая в Спарту… Сведения о том, что в Спарте находился платан Елены и то, что в Кафии она имела титул «Древесная», указывает на то, что до того, как превратиться в предмет любви микенских героев, Елена была древнейшим божеством растительности.

А. И. Немировский [1]

Одно из крупнейших событий, связанное с историей Трои, которой посвящен целый цикл мифов, является поход коалиции ахейцев. Поселение Илион (Вилиос) было расположено на холме Гиссарлык. Поселение было основано выходцами из Анатолии и существовало с конца IV тысячелетия до н. э. и погибло в результате пожара (Троя I). Около 2800 г. до н. э. в Троаде появляются индоевропейцы; именно к этому периоду относится знаменитый «клад Приама» [2], обнаруженный Г. Шлиманом (Троя II). Поселение этого периода, окруженное мощными стенами из камня (высота ок. 3 м), имело небольшие размеры; население занималось земледелием; было знакомо с обработкой бронзы, серебра и золота. Три века спустя (ок. 2500 г. до н. э.) в Троаде – собственно Трое (Трусе) появились лувийцы, как предполагает А. И. Немировский, возможно, протоэтруски. Это событие ознаменовало начало нового периода в истории региона – Лувийского (2500–1800 гг. до н. э.) или Троя III–V. Стены трех последовательно существовавших поселений имели бóльшую высоту (в Трое III, в примеру, они достигали 12 м). Вероятно, Троя V погибла в результате вторжения иллиро-фракийских племен с Балкан. С 1800 – до около 1250 гг. до н. э. Троя входила в конфедерацию стран Арцава и имела связи с населением Эгеиды – в слоях разрушения Трои VI встречены предметы, характерные для Микенской культуры и островного мира Эллады. Около 1350 г. жители Троады добровольно подчинились хеттам (Троя VI). Возможно, еще в начале ХIII в. до н. э. ахейцы попытались утвердиться в регионе, оказав поддержку пирату Пиямарду, который стремился захватить Вилусу-Трою. Вмешательство хеттов предотвратило ее захват, при их поддержке во главе царства был поставлен малолетний царевич Алаксандру. Следующий этап – это возрожденный после землетрясения город – Троя VIIа (около 1250–1185 гг. до н. э., согласно современным археологическим исследованиям). Легенды свидетельствуют, что «новый город» при царе Лаомедонте освободился от хеттского влияния, однако испытал набег ахейцев (около 1240 г. до н.э.). «Память» об этом отражена в мифе о походе Пелея и позднее – разорении Троады Гераклом [3]. Отражая нападение ахейцев, Лаомедонт погиб, и в Трое воцарился неоднократно упоминаемый Гомером Приам. При малолетнем царевиче хетты вернули царство под свой контроль, однако разразившийся в Хеттской державе кризис (около 1225 г. до н. э.), позволил Приаму расширить владения и установить дружеские связи с фригийцами. Конец правлению Приама положила военная экспедиция ахейцев во главе с Агамемноном (80-е гг. ХII в. до н. э.). «Троянская война» охватила все побережье западной и южной Малой Азии, совпала с передвижением «народов моря», в котором принимали участие и победители Трои. Трое было суждено еще раз возродиться в последней четверти XIII в. до н. э. (Троя VIIб; 1185–1125 гг. до н. э.), но в конце ХII в. до н. э. Троада была захвачена фригийцами. В VIII в. до н. э. на месте разрушенного поселения утвердились греческие колонисты.

Насколько масштабной была Троянская война, описанная в «Илиаде» (или в памяти слились воедино неоднократные набеги в Троаду) трудно судить. Столь же сложно представить хронику событий, однако некоторые данные сказаний эллинов находят подтверждение в восточных источниках и данных раскопок, которые свидетельствуют, что уже в XV в. до н. э. ахейцы начинают проникать на побережье Малой Азии, устанавливают контакты с финикийцами и испытывают влияние финикийской культуры. От финикийцев они унаследовали способы приготовления красной краски и красных чернил – «пурпур», получаемый из желез морского моллюска. Не без влиянием финикийской письменностисложилось линейное письмо Б, в котором впервые встречаются знаки для обозначения отдельных звуков – гласных. Линейное письмо Б дешифровал М. Вентрис в 1952 г., доказавший, что язык этого письма был уже греческим.

______________________________

¹ Немировский А. И. Древнее Гомера (вместо послесловия) // Бартонек А. Златообильные Микены. М., 1991. С. 302.

2Так называемый клад Приама состоял из слитков серебра, золотых украшений (браслеты, серьги, диадемы), тончайшей работы, медных и глиняных сосудов и оружия, в том числе изготовленного из яшмы, нефрита (полированные топоры). В литературе отношение к «Кладу Приама» неоднозначно. Некоторые исследователи полагали, что Г. Шлиман собрал него все то, что было обнаружено в различные дни раскопок, скрывая изделия из благородных металлов от работавших, чтобы находки не привлекли их внимания. Косвенным основанием для подобного предположения стало то, что свыше 8 тысяч мелких золотых вещей обнаружены в последний день работ. Как показало изучение артефактов из клада (доступных для изучения), они относятся к близкому хронологическому периоду и, возможно, в данном случае следует говорить об археологической удаче первого исследователя холма Гиссарлык.

3Мифы свидетельствуют не только о набегах ахейцев на территорию Малой Азии, но и переселениях их. Так Беллерофонт, внук которого Главк участвовал в Троянской войне, бежал из Коринфа в Ликию, где стал соправителем царя Иобата.

2. Раскопки Микен и Тиринфа

Появление новых источников о Микенском мире, все более и более роняет авторитет Гомера как историка, но нисколько не принижает его величие как поэта.

А. И. Немировский [1]

После Трои внимание Г. Шлимана привлекли руины Микен (1874 г.). Микены расположены на господствующем над плодородной долиной холме и имели две линии стен вокруг дворца, которые относятся к различным хронологическим периодам; ниже – по склону – в последний этап существования Микен располагались мастерские, жилища ремесленников и торговцев (образы 1–10). Во II в. н. э. историк и путешественник Павсаний Периегет, рассказывая о памятниках Арголиды, отметил циклопическую кладку опустевших Микен и Тиринфа.

Рядом с монументальными воротами, которые украшали плиты с изображением львов (Львиные ворота, возведены в XIV–XIII вв. до н. э.) находился некрополь – это могильный круг «А» с шахтовыми гробницами (образы 11–13), которые даруются 1650–1550 гг. до н. э. Во время раскопок Микенского холма Г. Шлиман раскопал несколько погребений [2], которые представляли собой ямы, облицованные в нижней части каменной кладкой (до 1,0 м высотой). На пол из гальки ставились многочисленные погребальные дары, сопровождавшие усопшего в потустороннее царство, затем все перекрывалось деревянными балками, засыпалось землей; сверху ставилась стела. Среди инвентаря уникальными находки являются погребальные маски из золота (образы 17–21).

С середины XVI в. до н. э. сооружались купольные гробницы – толосы. Более ранние из них вырубались в скале и частично облицовывались камнем. Купольные гробницы XIV в. до н. э. являются монументальными сооружениями, сложенными из плит, с ведущим на поверхность длинным коридором – дромосом (образы 57–60). Г Шлиман, раскопавший два толоса, полагал, что одна из гробниц принадлежала Агамемнону. Высота ее 13,0 м, диаметр 14,5 м, купол состоял из 34 концентрических кругов кладки. Дромос имеет длину в 36,0 м. Во второй, расположенной неподалеку, по его мнению, была похоронена супруга правителя Клитемнестра.

Исследование сооружений «нижнего города» в ХХ в. привело к обнаружению табличек с линейным письмом Б в так называемом «Доме торговца маслом», где находились многочисленные сосуды с пробками и пифосы.

Удача сопутствовала Г. Шлиману и во время раскопок Тиринфа, родины Геракла. С южной стороны дворцового комплекса он открыл внутренний дворик, окруженный колоннадой с прямоугольным помещением с четырьмя колоннами (мегарон), в центре его располагался круглый очагом и кресло правителя (мегарон называют также тронным залом). Раскопки Тиринфа были кратковременными. В последующем здесь была открыты ванная комната, атриум и пропилеи, остатки росписи стен, близкие по сюжетам к микенским (сцены охоты, сражений, изображение воинов, а также могучего быка со «всадником»; из Тиринфа происходит фреска, именуемая «Выезд на охоту»). Находки керамики свидетельствовали о связях Тиринфа со странами Востока (папка «Тиринф», образы 1–11).

Г. Шлиман стремился исследовать и остатки фундаментальных построек Кносского дворца. Он вел переговоры с владельцем земли, чтобы купить участок, где были расположены руины, но ему не удалось договориться о цене. Раскопки на Крите принесли славу другому исследователю древнейшей цивилизации – Артуру Эвансу.

____________________________

¹ Немировский А. И. Древнее Гомера (вместо послесловия) // Бартонек А. Златообильные Микены. М., 1991. С. 305.

² В 1952–1954 было изучено еще несколько погребений, расположенных на площадке в виде круга (диаметр ок. 28 м) и огороженных стеной циклопической кладки – могильный круг Б.

3. Исследования Кносского дворца (образы 1–112)

Некоторые рассказывают, что Дедал посетил Египет и, восхищенный увиденным там замечательным сооружением, построил для царствовавшего в то время на Крите Миноса лабиринт по подобию египетского. В этом лабиринте и обитал согласно преданиям Минотавр. Однако, если критский лабиринт исчез бесследно, разрушенный то ли каким-то правителем, то ли временем, египетский лабиринт сохранился до наших дней в полной целости и сохранности.

Диодор Сицилийский. Историческая библиотека, I, 61

Древнейшим очагом цивилизации Эгеиды является гористый остров Крит, обращенный в сторону африканского и азиатского побережий Средиземного моря. С глубокой древности здесь перекрещивались морские дороги, ведущие на Балканы, к побережью Малой Азии, в Сирию и Северную Африку. Возникшая на оживленном перекрестке цивилизация не могла не испытывать влияние культур Востока. Наиболее ранние археологические памятники относятся к 7 тыс. до н. э. (эпоха неолита: 7000–3300 гг. до н. э.); период же, когда жители острова овладели искусством изготовлять вооружение, инструментарий и предметы быта – эпоха бронзы – Минойская эра – подразделяется на следующие периоды: преддворцовый (3300–2100 гг. до н. э.), время существования ранних дворцов (2100–1700/1650 гг. до н. э.), период «новых дворцов» (1700–1480/1430 гг. до н. э.). Существование «новых дворцов» завершилось катастрофой [1], о причинах которой среди историков не существует единого мнения: возможно, сильное землетрясение, сопровождаемое пожарами, или междоусобные войны привели к разрушениям – устоял или же в последующем возродился только Кносский дворец [2]. Для следующего – Третьего дворцового периода (1430–1370 гг. до н. э.) выявлены существенные ремонтные работы, приведшие к изменению планировки комплекса. Предполагается, что это являются свидетельством прихода к власти новой Крито-микенской династии (именно этот период современные греческие историки именуют Крито-микенским). Одним из новых наиболее существенных элементов в планировке дворца стало появление Тронного зала; в искусстве наблюдается отход от минойского натурализма, появление военных сюжетов. Завершением стал Постдворцовый период (1190–1000 гг. до н. э.), который как и Третий дворцовый относится к Позднеминойскому времени по периодизации А. Эванса.

Принято считать, что в середине III тысячелетия до н. э. на острове появились новые племена, принесшие с собой орудия труда и вооружение из бронзы. Основным занятием их стало земледелие: выращивание ячменя, возделывание оливы и виноградной лозы. Благоприятный климат острова позволял получать избыточный продукт и обеспечивать тех, кто не был занят в земледелии – ремесленников, к этому времени относится и появление гончарного круга, освоение резьбы по камню, в том числе изготовление печатей, развитие ювелирного искусства. Одно из раних поселений открыто в 1967 г. английской экспедицией (П. Уоррен) под Кносским дворцом. В ходе раскопок выявлено 9 строительных периодов, последовательное разрушение которых и новое строительство привели к тому, что на этом месте вырос холм, где и был возведен Кносский дворец. В эпоху ранней бронзы появляются поселения с плотной застройкой, состоявшие из хаотично расположенных небольших помещений, примыкавших друг к другу (см. образы в папке «Рядовые поселения»). Признаков, которые позволили бы судить об имущественном расслоении, не обнаружено. На Кносском холме выявлено 90 жилищ неправильной формы, в которых имелись кладовые, возможно, кухня и рабочие помещения.

Конец III тысячелетия до н. э. – XVII в. до н. э. – это время формирования самостоятельных государств и «ранних дворцов» в Кноссе, Фесте, Маллии, Закросе (см. образы папки «Дворцы»). Большая часть их расположена на побережье и после возвышения Кносского они были соединены с ним и друг с другом дорогами. Для керамических изделий данного времени характерно появление росписи в виде спиралей, пальметт, различных геометрических фигур (стиль Камарес; папка «Кносс», образы 20–29), некоторые сосуды «украшены» изображением священной секиры – лабриса); встречаются среди ранних находок сакральные фигурки (образы 13, 15–19). В XVII–XVI вв. до н. э. начинается использование пиктографических знаков (см. папку «Фест», образы 2–4; в настоящее время диск датируется широких пределах: 1600–1450 гг. до н. э.).

Центральное место среди дворцов о. Крита со временем стало принадлежать Кносскому, для которого характерно наличие многочисленных помещений, освещаемых с помощью световых колодцев, кладовых с пифосами и сокровищниц, расположенных в нижнем (подвальном) этаже (см. папку «Кносс). В это время дороги от дворцов и поселений вели уже в Кносс и, как полагают исследователи, наступил Миносский мир, обусловивший расцвет Минойской цивилизации (папка «Кносс», образы 1–11). Около 1700 г. до н. э. Кносский дворец, как и другие дворцы, был превращен в руины, возможно, из-за мощного землетрясения, правда, существует и иное мнение «старые дворцы» были разрушены пришельцами с севера – предполагается, что это были предки ахейцев (пеласги), которые смешались с этеокритянами. Мифическим отражением этого события считается рассказ об экспедиции Тесея на Крит, где он убил Минотавра и смог выйти из лабиринта, воспользовавшись клубком ниток, врученным ему дочерью Миноса Ариадной, полюбившей пришельца. Легенда о предыстории данного события такова: Андрогей, сын Миноса, участвовал в спортивных играх в Афинах и одержал победу над афинским правителем Эгеем, убившим его из зависти. Минос, снарядивший против афинян флот, принудил афинян посылать на растерзание Минотавру ежегодно по 7 юношей и девушек, наконец, среди «жертв» Минотавру оказался и Тесей, сын Эгея, покончивший с зависимостью Афин от Кносса. Воссоздание истории дворца принадлежит Артуру Эвансу и многим исследователям, которые исследовали его руины во второй половине ХХ в.

Артур Эванс (1851–1941) родился в состоятельной семье, получил образование в лучших университетах Англии и Германии и, в отличие от Г. Шлимана, являлся признанным специалистом по истории Греции. Но и в его жизни большую роль сыграл случай. Эванс увлекался собиранием древностей и однажды к нему попала печать с изображением головы волка, барана и птиц. Узнав, что она куплена в Афинах, Эванс решил выяснить ее происхождение. Оказалась, что печать найдена на Крите. В 1893 г. А. Эванс выступил с докладом, посвященным иероглифам Крита, а в 1894 г., впервые посетил Крит, планируя начать раскопки на холме Кефали около Ираклиона. Предположение о том, что здесь расположено грандиозное сооружение, возможно, дворец мифического Миноса, было высказано в 1877 г. юристом из Ираклеона Миносом Калокериносом, который произвел и первые любительские раскопки холма. Однако турецкие власти не позволили А. Эвансу начать раскопки, только спустя 5 лет ему удалось приобрести участок, где располагался дворец; одновременно в Просветительском обществе Ираклеона начали сосредотачивать все находки с Крита и был разработан Закон, согласно которому найденное в процессе изучения дворца не могло быть вывезено с острова. Около тридцати лет посвятил А. Эванс изучению Кносского дворца, а открытая им культура была названа по двум наиболее известным в тот период центрам Крито-Микенской: А. Эванс полагал, что Минойский Крит оказывал существенное влияние на континентальный мир [3]. В настоящее время критоцентристкая теория А. Эванса не находит поддержки у историков древнейших цивилизаций Эгеиды, однако основные принципы хронологии – выделение трех периодов для Минойской культуры на основании анализа находок во дворце Кносса, с небольшими уточнениями по-прежнему используется историками.

Дворцовый комплекс («новый» дворец), открытый Эвансом, оказался грандиознее, чем в Микенах и Тиринфе, и имел более сложный план: многочисленные помещения окружали мегароны царя и царицы. Его стены украшали фрески: игры с быком, бытовые сюжеты, торжественная процессия с изумительно исполненными женскими фигурами, рисунки двусторонней секиры – лабриса (образы 4, 33–35, 56–66, 73–75, 100; папка «Находки», образы 11–17), что и послужило основанием именовать его лабиринтом уже в Древности. Раскопки Эванса и последующих поколений археологов выявили, что первые дворцы были разрушены землетрясением. На их месте возведены более монументальные постройки, кроме Кносса, они открыты в Като-Закро, Фесте, где ранний дворец имел оборонительные сооружения, в Меллии.

Маллия расположена к востоку от Кносса. Обновленный дворец имел колонные портики и световые колодцы; хозяйственные и жилые помещения группировались вокруг центрального двора, который имел размеры, близкие к центральному двору в Фесте (его размеры 22,0 х 30,0 м). Более сложной являлась планировка дворца в Фесте, обновление которого произведено в близкое с Кносским время. В «новом дворце» Феста исчезли оборонительные стены; помещения сакрального характера, как и в Кноссе, расположены в южном крыле, а в северном – кладовые (папка «Фест»).

Но самым грандиозным из дворцов Крита был Кносский (1650–1430 гг. до н. э.): его площадь составляла около 20 тыс. кв. м.

«Новый» Кносский дворец имел 3 этажа и несколько сотен хозяйственные и жилых помещений, группировавшихся вокруг центрального двора, который, вероятно, использовался для сакральных празденств, посвященных быку Минотавру (мифическому обитателю лабиринта). Дворец делился на два крыла и не был укреплен. Возможно, потому, что, во-первых, море являлось естественной границей, во-вторых, все расположенные на Крите поселения и другие дворцы к этому времени были подчинены Кносскому (так согласно античной традиции, дворец в Фесте принадлежал брату Миноса Радаманту, считавшемуся справедливейшим среди людей). Дворец являлся не только местом обитания правителя и тех, кто обслуживал нужды живших в нем, на нижнем его этаже располагались кладовые, где хранилось все то, что собиралось с подвластного населения («Кносс», образы 93, 94).

Античная традиция относила время правления Миноса Первого к 1431 г. до н. э.: сохранились хронологические свидетельства источника – «Паросского мрамора». Надпись, получившая такое наименование, состоит из двух плит, первая куплена в 1627 г. в Измире и отправлена в Лондон. В 1897 г. на Паросе была найдена вторая часть плиты. «Паросский мрамор» является краткой сводкой событий от мифического царя Кекропа, время правления которого отнесено к 1581/1580 г. до н. э.; последнее из упоминаемых событий – 264 г. до н. э. Составитель хроники соотносил события с Олимпиадами. Тесей Афинский упоминается под 1256 г. до н. э. Начало Троянской войны датируется 1218/1217 г. до н. э.

В мифах говорится о том, что спустя поколения после рождения богов, на Крите появилось много героев, самыми прославленными из них были Минос, Радамант и Сарпедон. Они являлись сыновьями Зевса и Европы, которая прибыла на Крит верхом на быке (образы 71–72). Старший, Минос, стал царем острова, создал могучий флот, с помощью которого подчинил множество островов. Брат его, Радамант, вершил справедливый суд. Сарпедон же отправился с войском в Азию – в Ликию, где стал правителем.

Последним, упоминаемым в сказаниях царем Кносса, был внук Миноса Идоменей, который присоединил 80 критских судов к флотилии ахейцев, отправившейся к стенам Трои. После Троянской войны Крит опустел, а в последующем на его плодородных землях расселились дорийцы.

Верховным божеством Крита была «Владычица» – Диктина. Это имя встречается в таких сочетании: «Владычица лабиринта», «Владычица хлебов». Супругом ее являлся бог-бык (Минотавр), в честь которого совершались ритуальные игры девушек и юношей, изображенные на фресках дворца, которые, возможно, отражали легенды о прибытии родоначальницы правителей Кносса на остров. Сохранились фрески и с изображением «Владычицы», и тех, кто поклонялся ей. Верховным жрецом являлся представитель рода Миноса.

В «новых» дворцах Крита во время раскопок обнаружены глиняные таблички с линейным письмом «А», которое не дешифровано, поэтому многие детали жизни населения острова, характер связей правителей дворцов, из взаимоотношения друг с другом, как и с островным миром Эгеиды, остаются гипотетичными. Но А. Эвансу удалось доказать, что критяне обладали мощным флотом, имели торговые связи с Сирией, Финикией, Египтом.

Последующие раскопки показали, что во время существования раннего дворца (XXI–XX вв. до н. э.) непосредственно к нему примыкали жилища. Около середины XVI в. до н. э. начинает развиваться новая топография Кносса. В центре поселения (на прежнем месте) возведен «новый» дворец, окруженный многоэтажными домами с обширными подвалами и световыми колодцами, стены которых, сложенные из камня на глиняном растворе и покрыты красной штукатуркой (в отдельных зданиях она стала основой для фресковой росписи). Небольшие одноэтажные дома располагались на окраине Кносса.

Кроме дворцовых комплексов изучены и рядовые поселения в приморской части (Гурия, Пале Кастро), обитатели которых занимались земледелием, скотоводством, рыболовством и морской торговлей. Все они расположены на невысоких холмах, у основания которых имелись более крупные постройки. Археологические находки свидетельствуют о торговых контактах жителей поселений с Египтом (где критяне известны под именем кефтиу), Малой Азией и Месопотамией.

______________________________

¹ Завершением периода новых дворцов до последнего времени считалось извержение вулкана на о. Фера в 1450 г. до н. э. (или 1480 г. до н. э.). Современные методы датировки позволили установить, что катастрофа на Фере произошла около 1620 г. до н. э.

² Периодизация А. Эванса имеет отличия: раннеминойский (3000–2200 гг. до н. э.), среднеминойский (2200–1600 гг. до н. э.), позднеминойский (1600–1200 гг. до н. э.). Она встречается и в настоящее время в ряде работ, посвященных истории Крита.

3 Обобщая итоги исследований «островного мира» Эгейской культуры Ю. В. Андреев отмечает, что многие вопросы остаются дискуссионными, в том числе и вопрос о талласократии Крита, подчинении ему правителей островов. Элементы влияния минойской культуры прослеживаются на островах, но возникшие на Кикладах протогорода имели специфические черты, независимое от внешних влияний развитие; критские гарнизоны или администрация на них отсутствовала, кроме того поселение Акротири, об открытии которого речь пойдет ниже имело оборонительные стены (см.: Андреев Ю. В. Островные поселения Эгейского мира в эпоху бронзы. Л., 1989. С. 218).

4. Выдающийся памятник Кикладской цивилизаций

(образы 1–140)

Открытие комплекса зданий на Фере поставило вопрос об их характере и назначении. Жилые ли это помещения богатых торговцев и мореплавателей, как можно судить по покрывавшим их стены фрескам с изображением кораблей и людей, их встречающих, или святилища? Критерием для идентификации послужили не только фрески, имеющие, как это ныне установлено, религиозный характер, но и различные находки в помещениях, украшенных фресками: сосуды для возлияний (ритоны), столы для жертвоприношений и другие предметы религиозно-культового назначения. Вся совокупность этих данных позволила исследователям высказать предположение, что дома Акротири, украшенные фресками, являются святилищами.

А. И. Немировский [1]

Раскопки Г. Шлимана, стремившегося подтвердить реальность существования городов, упоминавшихся Гомером, стали первым шагом к познанию древнейшей культуры Средиземноморья. Критские археологические компании А. Эванса уже не сопровождались широким освещением результатов в прессе, но результаты их были весьма существенны, поскольку планомерное изучение Кносского дворца закладывало основы нового направления в исторической науке и появились первые исследования, посвященные языку минойцев.. К первой половине ХХ в. относится возвращение к изучению руин Илиона; предприняты раскопки Пилоса и стали известны многочисленные центры материковой Ахейской цивилизации; выявлены особенности развития островного мира (Кикладская цивилизация), хотя и в научных исследованиях продолжало существовать мнение А. Эванса о влиянии Минойского Крита на культуру региона, отразившееся в понятии Крито-Микнская культура. Планомерные раскопки уже не вызывали сенсационных откликов прессы. Исключением стали раскопки греческого археолога Спиридона Маринатоса в 1967–1970 гг. около деревни Акротири на о. Санторин протогорода, уничтоженного извержением вулкана. Памятник вошел в научную и популярную литературу как «Греческая Помпея» [1[. Некоторые из исследователей «увидели» в Акротири II тысячелетия до н. э. легендарную Атлантиду, описанную Платоном.

Фера (Тира, Санторин) является самым южным из островов Киклад. Извержение вулкана, расколовшего остров на две части, как полагал С. Маринатос, сопровождалось громадными волнами, которые могли докатиться до Крита. В течение длительного времени предполагалось, что природная катастрофа произошла в первой половине – средине XVI в. до н. э., но геологические исследования недавних лет относят это событие к 1620 г. до н. э. Правда, не все исследователи древнейших цивилизаций Средиземноморья принимают новую датировку. Следует также отметить, что руины «домов» на Фере были обнаружены еще в 1866 г. французским геологом Фуке: он видел и фрески на стенах некоторых из них, но именно С. Маринатос начал систематическое исследование Акротири; ему принадлежит и первая интерпретация памятников.

С. Маринатос в течение десятилетней археологической компании (он трагически погиб в 1976 г.) под слоем пепла и пемзы, толщиной от 5 до 20 м, выявил мощеные улицы, здания до 3 этажей высоты. Они имели кладовые, где стояли пифосы (образы 9, 10), украшенные росписью в виде спиралей, цветов. На одном кувшине сохранилось изображение ласточек и колосьев ячменя (образы 109, 110). С. Маринатос полагал, что он изготовлен на Крите. В некоторых сосудах обнаружены остатки бобов, сезама, виноградные косточки. Редкой находкой стала серия свинцовых гирь, весом от 15 до 737 г (образы 49, 50). Как и в Кносском дворце, в некоторых из наиболее крупных построек имелись ванная комната и водопровод. В одном из комплексов найдены каменные молотки и наковальня, в другом – остатки ткацкого станка. На стенах помещений сохранилась фресковая роспись – изображения растений, змей, ласточек, пальм, выполненные голубой краской обезьяны (образы 84–87, 126–138). По художественной выразительности они не уступают дворцовой живописи Кносса. На одной из фресок был изображен праздник, посвященный Богине-матери и священному быку: берег моря с барками, украшенными гирляндами; на берегу юноши с жертвенным животным, а в верхней части фрески расположен, вероятно, храм-? с фигурами на балконе, наблюдающими за происходящим (образ 137) [2]. Чрезвычайно выразительной является фреска «Два боксирующие подростка» (образ 139). Пифосы и амфоры украшали растительно-геометрический декор и рисунки ласточек (образы 33, 37, 123), дельфинов (образы 57–63, 111), лабриса (образы 66, 120). Встречались и бронзовые сосуды, кинжалы, фигурки идолов. Удивление у исследователей вызвало отсутствие останков людей, которые, как предполагается при приближении катастрофы покинули остров на имевшихся у них многочисленных кораблях.

С. Маринатос полагал, что он открыл большой город, в котором обитало до 30 тыс. (цифра дискуссионна); планировка его складывалась стихийно, начиная с раннекикладского периода, а расцвет пришелся на 1550–1500 гг. до н. э. Раскопками С. Маринатоса и его коллег выявлено несколько блоков жилых комплексов, разделенных узкими улочками – один из них состоял из 24 помещений. Все дома, по мнению исследователей Акротири, «отличает высокий жизненный стандарт и степень художественного вкуса, которые обычно встречаются в богатых и культурных обществах» [1]. Но на чем особенно настаивал С. Маринатос, в Акротири не было дворца, а помещения с фресковой росписью являлись святилищами. Оппоненты исследователя полагают, что фрески с сакральными сюжетами единичны; помещения с фресками могли являться парадными, при этом не исключено, что они использовались и для совершения религиозных ритуалов. Раскопки Акротири позволили получить одну из самых масштабных коллекций артефактов, особенно для Среднекикладского периода островной цивилизации, получившей наименовании по южному архипелагу Эгейского моря. Периодизация ее близка к периодизации ранней истории Крита: Раннекикладский период (2700–2200 гг. до н. э.), Среднекикладский (2300–1550 гг. до н. э.), Позднекикладский (1550–1100 гг. до н. э.). Для последнего периода на островах прослежено сильное влияние Минойской культуры, предполагается, что некоторые из них были колонизованы Критом. Однако к этому времени поселение на Фере, раскопки которого породили множество вопросов, которые еще предстоит решить, уже не существовало.

Работы различных экспедиций на Крите, Кипре, островах Кикладского и Спорадского архипелагов, на территории материковой Греции позволили выявить некоторые реалии истории древнейшего периода Восточного Средиземноморья. Они привели к рождению многочисленных дискуссий и одна из них связана с Фестским диском, который найден вместе с табличками, относящимися к 1700 г. до н. э. Фестский диск и находки табличек свидетельствуют о существовании во II тыс. до н. э. письменности. Что это за письменность и почему она исчезла – это уже следующий сюжет истории Эгеиды.

________________________________

¹ Подробнее об открытиях С. Маринатоса и его коллег см.: Андреев Ю. В. Островные поселения Эгейского мира в эпоху бронзы. Л., 1989. С. 207–218.

² Немировский А. И. Древнее Гомера (вместо послесловия) // Бартонек А. Златообильные Микены. М., 1991. С. 306.

3 Трактовка сюжета принадлежит дочери первооткрывателя Акротири Н. Маринатос. В литературе существует иная интерпретация сюжета: торжественная встреча кораблей, возвращающихся из Ливии. Некорректность такого мнения отметил А. И. Немировский (см.: Немировский А. И. История Древнего мира: Античность. М., 2007. С. 60).

5. Ранняя письменность

(образы 1–12)

Прочтение надписей на глиняных табличках из Кносса выбило почву из-под ног фантазеров и открыло путь к подлинно научному пониманию целого исторического периода в истории древнейшей Европы. Это великое открытие было осуществлено английским ученым Майклом Вентрисом, и с этого времени берет начало та наука, которую принято называть микенологией (А. И. Немировский [1]).

В 1908 г. итальянская экспедиция, возглавляемая Л. Пернье, обнаружила небольшой глиняный кружок (толщина 2,0 см, диаметр 15,0 см). Рядом с ним лежала табличка, которая относилась к 1700 г. до н. э. (или к 1600 г. до н. э.). На обе стороны диска были нанесены с помощью специальных штампов рисунчатые знаки, расположенные по спирали – древнейшая для Эгеиды пиктографическая надпись. Друг от друга знаки отделялись вертикальными штрихами и изображали кошек, рыб, птиц, баранов, головы людей в уборе из перьев, имелись также рисунки судов, оружия, растений и сосудов. Всего было выделено 242 штампа – 45 повторяющихся знаков. «Надпись» не походила на другие иероглифические системы. А. Эванс предположил, что диск происходил из Анатолии. Позднее С. Маринатос во время раскопок пещерного святилища на о. Фера (в Аркелохории) нашел двойной бронзовый топор, на рукояти которого (в три вертикальные колонки) были нанесены знаки, часть которых напоминала знаки Фестского диска. Позднее в Фесте встретились печати из слоновой кости и блюдо со спиралевидно расположенными изображениями. Находки были датированы второй половиной III тыс. до н. э. Они стали основой для гипотезы А. Эванса, полагавшего, что появление иероглифической системы следует отнести к XXI в. до н. э. В XVIII в. до н. э. возникло линейное письмо А, переходное от иероглифики к силлабографическому (слоговому). Следует отметить, что уверенной дешифровки этого письма не существует, выделено около 80 слоговых знаков и примерно столько же рисунчатых – идеограмм. Считается, что критское линейное письмо «А» не является греческим. А. Эванс начал исследования табличек, в 90-е гг. XIX в. еще немногочисленных, но он смог выделить среди надписей две линейные системы. К Среднеминойскому периоду было отнесено 140 иероглифов (по датировке А. Эванса– это 1700–1500 гг. до н. э.).

Итак, в слоях около середины III тыс. до н. э. найдены печати с рисунчатыми символами. Позднее возникают композиции из двух-трех знаков (пиктограмм). На более поздних печатях встречаются иероглифы, передающие слова или части слов. Затем развивается слоговое письмо. Некоторые таблички относятся к XIX в. до н. э. В течение двух столетий иероглифы сосуществовали с линейным письмом А. На его основе возникло линейное письмо Б. В середине II тыс. до н. э. ахейцы, как полагают некоторые историки, заимствовали его у критян. В настоящее время установлено, что иероглифическое письмо существовало около XX–XVII вв. до н. э., с XVIII в. началось использование линейного письма А, в XVII–XII (XI) вв. до н. э. распространяется линейное письмо Б.

Дешифровка линейного письма Б является одним из выдающихся открытий XX в. Среди тех, кто обращался к раскрытию тайн древнейшей письменности Эгеиды, следует назвать имя болгарского историка Владимира Георгиева, полагавшего, что линейное письмо А и Б некоторое время сосуществовали; в надписях критского линейного письма А, развившегося под влиянием лувийцев, отражен этеокритский язык; По мнению исследователя, таблички содержат вотивные и религиозные тексты, некоторые из них являются регистрами дворцовых поступлений, как и пилосские и микенские надписи. Монография В. Георгиева была издана в 1963 г., уже после дешифровки линейного письма Б, но начало исследований относится к 1949 г.

Заслуга дешифровки линейного письма Б принадлежит молодому архитектору Майклу Вентрису (1922–1956), юношей услышавшему доклад о критских раскопках А. Эванса, увлекшего его тайнами Минойского дворца. Предшественники М. Вентриса при дешифровке табличек использовали математические методы (комбинаторный анализ), искали разгадку письма, основываясь на знаниях других древних языков (например, хеттского). М. Вентрис предположил, что язык, на котором писали обитатели дворцов, был родственен греческому, и таблички «заговорили». Совместные усилия М. Вентриса и Дж. Чедуика завершились изданием фундаментальной работы (1956), посвященной документам из архивов Кносса, Пилоса и Микен. Наиболее крупный архив был обнаружен во время раскопок К. Блегена во дворце Пилоса в 1939 г. – около 400 табличек. Благодаря раскопкам С. Маринатоса к ним прибавилось еще 39 надписей. К концу ХХ в. число их превышает 3 тыс. и это не только таблички из архивов дворцов, но и граффити на различных предметах из островных и материковых центров.

К числу наиболее изученных относится архив Пилоса. Его писцы (и других центров) использовали три вида знаков: слоговые (фонетические), которых в настоящее время насчитывается 90; вторым видом являлись идеографические (рисунчатые), обозначавшие различные предметы, людей и животных; идеографически обозначались как числительные, так и меры веса [2].

Содержание табличек кратко, многие из них фрагментированы, однако, тексты позволили получить сведения о распределении сырья среди ремесленников, о земельных участках. Встречаются и учетные документы продуктов, находившихся в дворцовых кладовых. Надписи являются одним из важнейших источников для реконструкции социальной картины ахейского общества. Безусловно, система письма не имела широкого распространения – это «письменность дворцов». Следующая стадия развития письменности на землях Эллады связана с возникновением алфавита, ставшего достоянием широкого круга.

Алфавитное письмо возникло в Финикии, оно состояло из 22 букв, обозначающих не слова и слоги, а согласные звуки. О заимствовании алфавита у финикийцев свидетельствуют названия греческих букв («бета», «гамма», «дельта»), соотносимые формой, названиями и порядком расположения с финикийскими знаками. Эллины усовершенствовали финикийский алфавит: каждому из 24 знаков соответствует согласный или гласный звук. Алфавитная письменность стала одним из важнейших средств сближения греческих племен. Благодаря использованию общих письменных текстов из диалектов сформировался единый язык. Алфавит стимулировал появление неведомого Востоку человека читающего, возникновению в широких слоях общества потребности в «книге». От VIII в. до н. э. дошли граффити на фрагментах сосудов. Различия в написании литер ранних надписей из различных регионов свидетельствует о постепенном и долговременном процессе формирования алфавитной системы [3]. Заимствование и приспособление финикийской письменности происходило в разных местах обитания эллинов, независимо друг от друга. Первоначально они, как и финикийцы, писали справа налево. В качестве основы для текстов из-за редкости и дороговизны папируса у эллинов-ионийцев служили козьи и овечьи шкуры, очищенные от жира и шерсти. Писали также на дереве, камне, металле, кости, керамике, полотне. Для обучения и при переписке использовались деревянные или костяные таблички с углублением, заполненным воском. Буквы на воске процарапывались деревянными, костяными или металлическими стержнями – стило. (От орудия для письма произошло слово, обозначающее стиль – совокупность приемов и признаков, свойственных писателю, литературному произведению, жанру.) Несколько прикладываемых друг к другу табличек образовывали – складень. На бортиках некоторых найденных в Этрурии складней содержатся образцы написания букв. Этруски заимствовали алфавит у греческих колонистов и приспособили его к своему языку. Этрусский алфавит, в свою очередь, заимствовали латиняне, венеты, умбры, мессалы и другие народы Апеннинского полуострова.

Археологические раскопки, содержание табличек – основа для изучения Элладской и Минойской культур, о некоторых событиях, происходивших в то время, говорится в мифах; представление об эпохе позволяют получить фреск