Усиление колониальной экспансии

События европейской политики конца 60—70-х гг. XIX в. поглощали все внимание большинства правительств европей­ских государств. На некоторое время они ослабили внимание к колониям. В частности, от активной колониальной политики отказалась Франция, не желавшая распылять силы и средства, которые могли понадобиться ей в случае новой войны с Герма­нией. По той же причине не помышляла о колониальных экс­педициях и сама Германия. Единственными государствами, ко­торые ни при каких переменах погоды в Европе не снижали темпов своей колониальной экспансии, были Великобритания и Россия. Будучи убеждены в том, что войны между Францией, Германией, Италией и Австро-Венгрией не только не противо­речили, а скорее всего даже соответствовали их интересам, обе державы не преминули воспользоваться благоприятной воз­можностью, чтобы расширить свои владения в мире.

Исключительно разносторонними были колониальные ин­тересы Великобритании. Она прилагала значительные силы для расширения своих колониальных владений на юге Африки, где близ слияния рек Вааль и Оранжевая в 1867 г. были обнаруже­ны богатые месторождения алмазов и золота. В надежде разбо­гатеть туда устремились старатели. Ими были основаны города Кимберли, Иоганнесбург и др. Вслед за старателями в глубь континента направились и отряды колониальных войск, захва­тывая земли, принадлежавшие бурам (потомкам голландских колонистов) и африканским племенам. В результате кровопро­литной войны 1879—1880 гг. британские колонизаторы сломи­ли сопротивление зулусов.

Но, разумеется, британские колонизаторы в особенности заботились о своих колониальных владениях в Южной Азии. Завершив покорение Индии, они попыталась подчинить сосед­ние с ней страны. В 1860 г. они навязали неравноправный до­говор Непалу, а в 1878—1880 гг. в очередной раз предприняли попытку покорить Афганистан. Воинственные афганские пле­мена и на этот раз дали отпор захватчикам. Тем не менее, бри­танским колонизаторам удалось заключить с эмиром Кабула договор, лишавший Афганистан права на проведение самосто­ятельной внешней политики.

Правительство Великобритании ревниво следило за успеш­ной экспансией России в Центральной Азии. В конце 70-х — начале 80-х годов XIX в. в ее подданство перешли туркменские племена. А в 1885 г. произошло вооруженное столкновение между отрядами русских и афганских войск близ Кушки, край­не встревожившее Великобританию. В Лондоне прямо загово­рили о «русской угрозе» Индии. Было приказано привести в полную боевую готовность 50 тыс. солдат, дислоцированных в этом районе мира. Одновременно в метрополии призвали на службу 15 тыс. резервистов. Спешно готовились планы пере­броски британских войск в стратегически важные точки бри­танской колониальной империи.

«Колониальная лихорадка» охватила европейские державы не раньше, чем в самой Европе стабилизировалось междуна­родное положение в результате образования Тройственного и русско-французского союзов. Лишь убедившись в безопасности своих границ, они сочли возможным направить значительные финансовые средства и военные силы на осуществление коло­ниальных захватов. С завидным упорством они стремились к приобретению колоний, не считаясь с издержками. Все им было нипочем — ни расстояния, ни естественные преграды, ни дороговизна колониальных экспедиций, ни человеческая кровь, обильно проливавшаяся в колониальных войнах.

Тому имелось много причин. Отметим лишь некоторые из них. Во-первых, значительно более совершенными стали тех­нические средства осуществления колониальной экспансии. Революция в средствах транспорта, прежде всего, возникнове­ние парового крупнотоннажного судоходства, не только обес­печили надежную связь метрополии с заморскими колониями, но и сделали рентабельной транспортировку на большие рас­стояния тех видов промышленного и сельскохозяйственного сырья, а также топлива, которые в силу громоздкости и отно­сительно дешевизны никогда раньше не были предметом миро­вой торговли, например, железной руды и каменного угля.

Во-вторых, в результате завершения промышленной рево­люции во многих странах Европы возникла крупная инду­стрия, которая испытывала острую потребность в поставках де­шевого сырья и топлива из заморских стран.

В-третьих, и это особенно важно подчеркнуть, к активной колониальной экспансии промышленно развитые страны по­буждало заметное ухудшение условий мировой торговли, свя­занное с «великой депрессией» и таможенными войнами. Рань­ше, в условиях свободы международной торговли, царившей в 60—70-е годы, обеспечение как поставок сырья и топлива, так и сбыта готовой продукции не представляло больших труднос­тей для передовых предприятий, отличавшихся низкой себесто-

имостью и высоким качеством своей продукции. Они активно осваивали самые отдаленные рынки, не считаясь с государст­венными границами. Однако в последней трети XIX в. различ­ные страны мира стали отгораживаться друг от друга высокими таможенными барьерами. Торговать с иностранными партнера­ми стало менее выгодно, а то и вовсе накладно. В этих услови­ях возросло значение колоний как источников дешевого сырья и топлива, а также защищенных от иностранной конкуренции рынков сбыта.

Следовательно, усиление колониальной экспансии в конце XIX в. во многом объяснялось интересами развития крупной машинной индустрии, нуждавшейся в гарантированных источ­никах топлива и сырья, а также рынках сбыта готовой продук­ции. Это объясняет, почему колониальная политика вновь ока­залась в числе первостепенных внешнеполитических приорите­тов большинства крупных высокоразвитых государств.

Узкий круг колониальных держав в это время несколько расширился. Наряду с Испанией, Португалией, Голландией, Великобританией и Францией, с давних пор владевшими коло­ниями, в него вошли Германия, Италия и Япония, раньше ко­лоний не имевших. Как к достойным соперникам все эти госу­дарства относились к США и России, хотя их внешняя экспан­сия имела своеобразные, не похожие на западноевропейские страны, формы. Если колонии западноевропейских государств были отделены от метрополии морями и океанами, то колони­альные империи США и России долгое время являлись факти­чески продолжением их национальной территории (Сибирь, Дальний Восток, Центральная Азия — для России, Луизиана и западные земли — для США).

За короткое время эти крупнейшие государства мира почти полностью разделили между собой на колонии и сферы влия­ния Южную и Юго-Восточную Азию, а также Африку. При­чем, колонизация породила массовые миграционные потоки, направлявшиеся преимущественно из Европы в другие части света. На протяжении предшествующего времени эти потоки постепенно усиливались, достигнув своего пика именно в конце XIX — начале XX века. Правительства колониальных го­сударств не только не препятствовали, но даже поощряли эми­грацию. Они относились к ней как к предохранительному кла­пану, благодаря которому они искусственно снижали давление избыточного предложения рабочих рук на рынке труда. В тече­ние XIX в. демографический рост в большинстве европейских государств приобрел стремительный, скачкообразный характер. Их население выросло в 2—4 раза. Столь высокий темп роста народонаселения обычно определяют как «демографический взрыв». Социальные последствия демографического роста усу-

губляло то обстоятельство, что промышленная революция вела к распространению трудосберегающих технологий, т.е. новые высокопроизводительные машины заменили труд десятков и сотен работников ремесленного и мануфактурного производства.

Миграционные потоки распределялись неравномерно. Ос­новная масса переселенцев-колонистов направлялась в те районы мира, где туземное население было немногочислен­ным, имелось много свободной земли, а климатические усло­вия более или менее соответствовали европейской норме — в Северную и Южную Америку, Австралию, Новую Зеландию и т.д. Это объяснялось простой причиной: основную массу пере­селенцев составляли крестьяне, мечтавшие хозяйствовать на собственной земле. Так возникли многочисленные переселен­ческие колонии. К Северной и Южной Америке, где европей­ские колонисты начали селиться еще в XVI—XVII вв., в XIX в. добавились Австралия и Новая Зеландия.

Большое своеобразие представляли переселенческие коло­нии на севере и юге Африканского континента. Французское правительство поощряло переезд европейских колонистов в Алжир. К концу XIX в. их численность достигла нескольких сотен тысяч. Тем не менее, они составляли меньшинство насе­ления этой колонии, чем она и отличалась от переселенческих колоний Великобритании, таких как Канада, Австралия и Новая Зеландия.

В XVII в. на юге Африки возникла Капская колония. Пер­воначально большинство ее жителей составляли голландские переселенцы (буры) и их потомки. Они использовали туземцев как рабов. В начале XIX в. она была захвачена Великобрита­нией, которая в 30-е годы отменила в своих колониях рабовла­дение. В знак протеста голландские колонисты (буры) стали переселяться в глубь континента. Их переселенческое движе­ние получило название «трек». Оно было сродни движению как русских первопроходцев, осваивавших Сибирь и Дальний Вос­ток, так и североамериканских «пионеров», покорителей Дико­го Запада. В середине столетия буры основали независимые республики Трансвааль и Оранжевая. Буры настолько укорени­лись на юге Африки, что сами стали называть себя африкане-рами («африканцами»), а свой язык африкаанс («африкан­ским»).

Старт борьбе держав за колониальный раздел мира дала ан­нексия Францией Туниса в 1881 году. Эта страна считалась ос­манской провинцией, которой управлял бей. К ней давно при­глядывались французские колонизаторы, поскольку она грани­чила с Алжиром. Свое согласие на захват Туниса французами дал Бисмарк, рассчитывавший тем самым отвлечь их внимание от европейской политики. Не возражало и британское прави-

тельство, которое рассчитывало «обменять» Тунис на Египет, т.е. добиться уступки Францией ее прав на Египет в обмен на согласие с аннексией Туниса. Первый шаг к господству в Египте британское правительство сделало в 1875 г., когда по очень низкой цене выкупило крупный пакет акций Компании Суэцкого канала, принадлежавший египетскому хедиву ^прави­телю). А вследствие государственного банкротства Египта в 1876 г. Великобритания и Франция фактически взяли в свои руки управление всей страной. Их самоуправные действия, од­нако, привели к восстанию египтян против засилья иностран­цев. Этим и воспользовалась Великобритания, чтобы оконча­тельно занять господствующее положение в Египте. В сентябре 1882 г. под предлогом подавления беспорядков его заняли бри­танские войска. Египет, формально оставаясь самостоятельным государством (под верховной властью турецкого султана), фак­тически превратился в британскую колонию.

Оккупация британскими войсками Египта восстановила ба­ланс сил Франции и Великобритании в Средиземном море. Однако французы расценили ее как нарушение своих прав и интересов. Спор между Францией и Великобританией из-за Египта растянулся на 20 лет. Эти события, хотя и вызвали на­пряженность в отношениях между Францией и Великобрита­нией, тем не менее не привели к вооруженному конфликту. Убедившись в том, что колониальные споры и противоречия отнюдь не угрожают миру в Европе, другие государства также вступили в борьбу за раздел мира.

Яблоком раздора между ними стал бассейн реки Конго, почти сплошь покрытый труднопроходимыми тропическими лесами. Первыми европейцами, исследовавшими внутренние районы Южной и Центральной Африки, были знаменитый британский путешественник Дэвид Ливингстон и американец Генри Стенли. Обследовав этот район Африки, они обнаружи­ли месторождения различных металлов, а также каучуконосы. Стенли, по поручению бельгийского короля Леопольда II, ос­новал на берегах Конго несколько европейских поселений, в том числе город Леопольдвиль (ныне — Киншаса). Но на эти земли, кроме Бельгии, претендовали еще несколько государств.

Чтобы разрешить противоречия, возникшие в связи с коло­ниальным разделом бассейна Конго, в 1884—1885 гг. в Берлине состоялась Африканская конференция, в которой приняли участие 14 государств, в том числе Бельгия, Великобритания, Германия, Португалия, Россия, США, Франция. По решению этой конференции было образовано Свободное государство Конго, переданное под управление Бельгии (с 1908 г. — коло­ния Бельгии), на территории которого все европейские держа-

вы пользовались равными возможностями торговли, судоходст­ва, освоения природных ресурсов.

В дальнейшем ведущую роль в колониальном разделе Аф­рики играли Великобритания и Франция. План создания сплошной полосы британских колоний от Кейптауна на юге до Каира на севере выдвинул С. Роде. Уроженец Англии, он в 1870 г. приехал в Южную Африку на заработки. На алмазных копях он прошел путь от простого старателя и мелкого торгов­ца алмазами до основателя компании «Де Бирс», которая вско­ре сосредоточила в своих руках 90 % мировой добычи алмазов. В дальнейшем он сделал и политическую карьеру: в 1890— 1896 гг. он возглавлял правительство Капской колонии. В осу­ществление плана Родса британские колонизаторы вскоре после Египта захватили Восточный Судан, а в 1899 г. развязали войну с целью захвата бурских республик в Южной Африке, которая продолжалась до 1902 года.

Французы, напротив, предприняли попытку создания сплошной полосы своих колоний в Африке с Запада на Восток. Сначала они покорили земли, расположенные в бассейнах рек Сенегал и Нигер. В 1895 г. из них была образована колония Французская Западная Африка. Ряд территорий, включая часть Конго, Чад и Габон, Франция захватила в Центральной Афри­ке. Из них впоследствии была образована колония Француз­ская Экваториальная Африка. Затем, опираясь на эти владе­ния, французы попытались покорить Судан. Эта попытка едва не привела к колониальной войне с Великобританией. В 1896 г. небольшой отряд французских колониальных войск вы­ступил из Конго в восточном направлении. Спустя два года, в 1898 г., он достиг местечка Фашода на Белом Ниле. Здесь на него наткнулся более многочисленный отряд англо-египетских войск, плывший на канонерках вверх по течению Нила. Не­сколько месяцев продолжалось военное и дипломатическое противостояние обеих держав. В 1899 г. они подписали договор о разграничении их владений в Судане. Франция отказалась от притязаний на долину Нила. Великобритания со своей стороны признала ее права на Западный Судан.

В 1883 г. Франция начала завоевание Мадагаскара, прави­тельство которого в 1895 г. было вынуждено признать француз­ский протекторат. Однако местное население продолжало борьбу против колонизаторов вплоть до начала Первой миро­вой войны.

Бисмарк долгое время не сочувствовал идее колониальных захватов, считая, что они отвлекают силы от более важных задач. Сторонникам активной колониальной политики Герма­нии он возражал: «Моя карта Африки — в Европе. Здесь рас­положена Россия, здесь — Франция, а мы находимся между

ними». Поэтому первые немецкие колониальные экспедиции были предприняты частными лицами — купцами, судовладель­цами, банкирами — на свой страх и риск. И лишь убедившись в их успехе, правительство обеспечивало немецким колониям свое покровительство. В 1884 г. таким способом бременский купец Людериц основал колонию — Германская Юго-Западная Африка, а некий авантюрист Петере колонию — Германская Восточная Африка.

Эти владения Германии в Африке ущемляли интересы бри­танских колонизаторов, поскольку они лежали как раз на пути их экспансии. Однако до поры до времени это не отражалось на отношениях обоих государств, которые оставались дружест­венными. Свидетельством тому было соглашение 1890 г., со­гласно которому Германия передала Великобритании значи­тельную часть своих владений в Восточной Африке (Кению, Уганду) в обмен на маленький остров Гельголанд, расположен­ный в Северном море близ устья реки Эльба.

Отношения между обеими державами ухудшились лишь после того, как Бисмарк в 1890 г. ушел в отставку, а его пре­емники на посту канцлера стали явно отдавать предпочтение не европейской, а «мировой политике». Статс-секретарь ино­странных дел Бернхард фон Бюлов в 1897 г. заявил о притяза­ниях Германии, якобы ущемленной в своих правах, на «место под солнцем». Прямую угрозу своим колониальным интересам Великобритания усмотрела в грандиозной программе стро­ительства военно-морского флота, принятой Германией в 1898 году. Последние сомнения британского правительства рассеяла поддержка Германией буров во время Англо-бурской войны 1899—1902 годов.