Глава 2. Эй, пацан, где мои боты?

Коридор лазарета был заставлен, завален и засижен разного рода телами. Их счастливыми обладателями были пациенты палат, которых выгнали до отбоя. Также то тут то там расхаживали, а кое-кто разъезжал на инвалидных колясках до боли в желудке знакомые Шута и Морьентеса - фаны Пахтакора. Не забывая про друга Шут, размахивая костылями, ломился напролом к своей палате. Не успевавший за ним Морьентес бубнел себе под нос.
- Чё-та я не пойму, какая-то странная больничка. Уже третий прохожий говорит, что он меня раньше видел. И притом, что при освобождении Берлина. Достали вопросами, типа почему я усы сбрил?
- Да, дураки они все, - не останавливаясь распихивал сброд Шут, - Не обращай внимания. Привыкнешь.
- В натуре, дураки? - Морьентес заинтересовался данным обстоятельством. И не успел Шут оглянуться, как он уже подошел к какой-то бабушке небольшого роста.
- Бабуся, - обратился он к ней, - а слабо достать конфету не подпрыгивая? - он поднял на вытянутую руку фантик от конфеты, которую съел ещё до того как очутился в больнице.
На что бабка нахмурившись ответила: "А ты отсосёшь не нагибаясь?"
Не ожидавший такого поворота событий Морьентес завел было телегу сбиваясь и нервничая:
- Чего?.. А ну-ка... - но закончить интересную мысль не дал товарищ, который рубанул друга по башке загипсованной рукой и поволок его дальше.
Палату, где сконцентрировались все алкоголистические силы Пахтакора, друзья скорее почувствовали, нежели увидели. Из конца коридора, сквозь обшарпанную белую дверь, обитую мягким материалом доносились привычные крики, стоны, плач, смех, лошадиное ржание, свиное хрюканье, ментовский свист, автомобильный клаксон и т.д. и т.п. Лёгкий сквознячок, вырывавшийся фонтаном из замочной скважины двери, как свежая блевотина из чрева Абрикоса, доносил до хулиганов тонкий изысканный почти как одеколон "Шанель №5" аромат хорошего недорогого вина.
- Туда! - уверенно показал рукой Шут.
- Да, заждались, наверное. - потирая бородавочные ладони вторил друг.

Глава 3. Палата - номер.

В апартаментах царил привычный беспорядок. Поломанные раскладушки, личности, мирно дрыхнувшие возле стен. Куски блевотины на стенах, потолке и окнах придавали собранию нужную деловую обстановку и законченный вид.
Хулс разлили ещё по одной. К сожалению в банде не было их главного разливающего Цукермана, который откосил от махача и уехал на время в Израиль. На его должность временно был назначен фан Ницше, но у него рука была слишком тяжёлой, и поэтому все становились всё пьяней и пьяней, что, впрочем странно. Тузик о чём-то толковал с Абрикосом, доверительно положив руку ему на плечо. А фан Зараза, припавший к окну, смотрел на прохожих. Он протер мешавшее пятно чьих-то экскрементов на стекле и задумчиво посмотрел в окно.
- Ах, осень...листопад... Это ж сколько людей листьями поубивало...
Затянувшийся цейтнот прервало заявление Тузика: "О, Морьентес! Братан! С возвращением тебя!"
- Налейте Морьентесу!!! - понеслось по палате словно отрыжка после залпом выпитой кока-колы. На мгновение гость снова представил, что сейчас он будет бухать. Скользкое чувство прерванного запоя многократным отражением перегара замутило желудок, побуждая последнего к преждевременному рвотоотторжению.
- Пацаны... - немного растерялся он, - вы знаете я больше не пью... - почувствовав непреодолимую вину, робко произнес он.
-!?
- Я боты свои ищу, вот...
- Боты? Ах, Боты! - облегченно улыбнулся Тузик, - Ну на счет ботов, надо помочь пацану, потому что пацан пацана в беде не кидает! Вот.
Вдруг из двери донеслось: "Мальчики, чего это вас так много?". Санитарка заглянула в палату по профилактическим вопросам.
- О, уколы! Нужное дело, - обрадовался дремавший возле системного устройства под названием параша фан Бетховен.
- Тетя, а давайте, мы таблетки выпьем, а уколы себе сами сделаем. - предложил кто-то, - Давайте!
- Ишь чего удумали, укуренные балдёжники. Ещё и шприцы вам доверь! - нахлобучилась молоденькая девушка.
- Сестричка, золотце моё! Помнишь нашу прошлую ночь? -включился спасать разговор фан Абрикос, - как я тебя своим личным винчиком поил? И притом абсолютно на халяву. Что, забыла?
- Ладно, лоботрясы. В последний раз иду на должностное преступление. - сделала уступку мед. Работник, повернулась и ушла, оставив новые одноразовые шприцы.
- Что теперь и колоться будем? - не выдержал Морьентес.
- А х..ля! - улыбнулся Тузик, - спиртяры мало, а бухать надо, товарищи, надо!
Морьентес посмотрел на Тузика потом на довольного Шута и упал в обморок.