Глава 21. Разговоры по душам

В своей жизни Гарри Поттер плакал крайне редко. Жизнь с Дурслями быстро научила его, что слезы – это только повод для новых насмешек и тумаков. И даже в своем чулане, наедине с самим собой, он старался не плакать. Но сейчас сдержать рыдания было невозможно.
Гарри сидел на корточках, прижав колени к груди, в Выручай-комнате и плакал навзрыд. Зачем? Ну зачем он это сказал? Зачем он сказал Снейпу, что любит его? Зельевар, как и следовало ожидать, только посмеялся над ним. И что теперь делать дальше? Как идти на занятия и смотреть ему в глаза? Как вообще жить?
Ну почему, почему он никому не нужен? Почему нет ни одного человека, которого можно обнять, к которому можно прижаться? Который будет целовать и ерошить волосы? Решать его проблемы и заботиться о нем?
Гарри судорожно втянул воздух и зашелся в новом приступе плача. Ему не нужен был кто-нибудь, ему был нужен совершенно конкретный человек. И этот человек только что дал понять, что не хочет иметь с ним ничего общего.
Вдруг за спиной послышались негромкие шаги. Гарри вздрогнул всем телом. Ну конечно, это же Выручай-комната. Она может выполнять желания. Если тебе нужен зал для тренировки Отряда Дамблдора, она превратится в зал для тренировок. А если тебе необходимо увидеть Северуса Снейпа, она…
Гарри резко обернулся и чуть не застонал от разочарования. Прямо перед ним стоял, безмятежно посверкивая очками-половинками, директор Дамблдор.
- Профессор?
- Здравствуй, мой мальчик, - улыбнулся директор. - Мне кажется, тебе нужно с кем-то поговорить.
У Гарри глаза полезли на лоб. Когда ему снятся вещие сны о планах Волдеморта, директор слишком занят, чтобы поговорить с ним. Или его вообще нет в Хогвартсе. Зато теперь, когда у Гарри проблемы совершенно интимного характера, о которых категорически невозможно разговаривать с Дамблдором, он сам появляется неизвестно откуда и предлагает помощь. Как бы то ни было, Гарри постарался ликвидировать следы истерики и мотнул головой:
- Со мной все в порядке, директор.
- В самом деле? Именно поэтому ты сидишь тут и плачешь вместо того, чтобы быть на занятиях? – мягко уточнил старик. – Знаешь, я слышал, что эта комната выполняет любые просьбы. Как ты думаешь, она сможет превратиться в нечто, похожее на кондитерскую мадам Кукс?
Вопрос был, видимо, адресован комнате, потому что интерьер стал стремительно меняться. Секунду спустя Гарри обнаружил, что его окружают стеклянные столики с розовыми столешницами и уютные мягкие кресла, а в воздухе ощущается запах какао и булочек с корицей.
- Великолепно, - хмыкнул Дамблдор. – Присаживайся, Гарри. Здесь будет удобнее, чем в моем кабинете.
Стоило им выбрать столик, как на нем появились две чашки какао и блюдо с глазированными булочками.
- Угощайся! – Дамблдор взял себе булочку. – И рассказывай, почему герой Гриффиндора плачет в Выручай-комнате. Мм, великолепная выпечка!
Гарри сглотнул. Что он должен рассказывать? Признаться, что любит Снейпа? Но и откровенно врать, глядя в эти блестящие голубые глаза, было невозможно. После недолгих сомнений Гарри решил сказать полуправду.
- Дело в том, сэр, что я несколько… ммм… отличаюсь от большинства.
- Несомненно, мой мальчик, - согласно кивнул Дамблдор, жуя булочку. – Ты первый волшебник, который выжил после смертельного заклятия Тома.
- Я сейчас не об этом, профессор. Понимаете, сэр… Ну… Мне не нравятся девочки…
Гарри густо покраснел. Мерлин, признаваться в любви голому Снейпу было легче, чем вести с директором такие беседы за чашкой какао.
Но Дамблдор продолжал безмятежно улыбаться:
- Так вот в чем проблема. Послушай, Гарри, это, несомненно, моя вина. Нет, не в том, что тебе не нравятся девочки, конечно. Моя вина в том, что ты рос с магглами и просто не знаешь некоторых вещей. Как бы тебе объяснить… Существуют несколько важнейших магических законов, которые лежат в основе мироздания. Один из них – закон сохранения магической энергии. Магия волшебника и магия волшебницы имеют различную природу. Соединяясь, эти две силы питают друг друга. Когда обычной силы волшебник и волшебница влюбляются, их магический потенциал изменяется. Их силы объединяются, питают одна другую. В союзе такие маги гораздо сильнее, чем по одиночке. Но если маг очень силен от рождения, у него большой магический потенциал, ему не требуется источник другой, женской силы. От такого союза его собственный магический потенциал будет слабеть. Наш организм отлично знает это и старается не допустить такого поворота событий. Поэтому все по-настоящему сильные волшебники в истории предпочитали представителей своего пола. Кстати, волшебниц это правило тоже касается. Сильные колдуньи тоже не интересуются мальчиками.
Дамблдор лукаво улыбнулся в чашку, наслаждаясь произведенным эффектом. Несколько минут Гарри переваривал полученную информацию, а потом произнес первое, что пришло ему в голову:
- Но, сэр, вы же считаетесь одним из самых сильных магов современности…
Гарри захлопнул рот, понимая, что он говорит, но было уже поздно. Впрочем, директор был невозмутим.
- Да, Гарри. Одним из самых сильных… Другим весьма сильным волшебником был Геллерт Гриндевальд.
Намек был более чем прозрачен, Гарри поперхнулся булочкой. Но это не удержало его от того, чтобы сказать еще одну глупость:
- А профессор Снейп, он ведь тоже сильный маг?
- - Северус? О, несомненно. У него великолепный потенциал. Если бы у него было больше возможностей развивать свои способности… Но увы, Северус уже много лет отдает все свое время школе и… некоторым другим обязанностям. Однако мы заболтались, мой мальчик.
Дамблдор стряхнул крошки с бороды и поднялся:
- Было очень приятно с тобой побеседовать, Гарри. Надеюсь, теперь ты перестанешь стесняться своей «необычности» и примешь ее как должное.
Гарри неуверенно кивнул. Дамблдор улыбнулся:
- Ох, молодость, молодость. Первые увлечения, романтические свидания. Я даже тебе завидую.
- - А уж как я себе завидую, - мрачно пробормотал Гарри, но тут с удивлением обнаружил, что Дамблдор исчез.
Выручай-комната приобрела тот же вид, что и до появления директора. Гарри несколько минут постоял в растерянности, пытаясь понять, действительно он разговаривал с Дамблдором, или просто уснул, и все это ему снилось? Потом тряхнул головой и отправился в подземелья. Выяснять, сколько еще Снейп снимет с него баллов за опоздание на урок.
* * *
Преподавание никогда не доставляло Северусу особенной радости. Но сегодняшний учебный день стал настоящим испытанием, особенно первая пара у пятого курса Гриффиндор-Слизерин. Первые полчаса зельевар пытался еще что-то объяснять, блуждая по рядам и снимая баллы за малейшее нарушение тишины. После бессонной ночи раздражал любой посторонний звук. Но потом класс почил своим присутствием Поттер, и вести занятие стало совершенно невозможно.
Северус с первого взгляда заметил заплаканные глаза мальчишки. Но подавленным Поттер не выглядел. Гриффиндорское недоразумение после разрешения войти уселось на свое место и принялось наблюдать за всеми перемещениями зельевара с каким-то… хм, научным интересом. От этого изучающего взгляда Северус постоянно сбивался с мысли, но рявкнуть на мальчишку после всего, что произошло утром, он так и не решился. В итоге зельевар собрал конспекты и устроился их проверять не за преподавательской кафедрой, а за последним столом. Теперь Поттеру пришлось бы поминутно оборачиваться, чтобы посмотреть на него, а за это можно было снимать баллы.
Остальные пары прошли легче. На обед в Большой зал Северус не пошел. Встречаться с мальчишкой совершенно не хотелось, к тому же он не был уверен, что сумеет проглотить хоть что-то. Измученный организм требовал сна, и, вопреки своим привычкам, зельевар решил подремать пару часиков, пока есть возможность.
Но стоило ему только попасть в свои комнаты, как в камине зашумело и появилась голова Альбуса.
- Мой мальчик, можно тебя на два слова? Не утруждай себя, я сам зайду к тебе.
Северус обречено вздохнул и опустился в кресло, предоставляя второе директору. Дамблдор появился через пару секунд. Бодро перешагнул каминную решетку, отряхнул синюю в золотую звездочку мантию и поинтересовался:
- Что ты хочешь мне рассказать, Северус?
Зельевар заскрежетал зубами. О, сущие пустяки, директор. Пока вас не было я был на свидании с Лордом, половину которого то ли не помню, то ли Поттер придумал, а еще чуть второй раз не трахнул вашего золотого мальчика. А в остальном все просто замечательно.
Но вслух он, разумеется, произнес совсем другое:
- Поттеру снятся вещие сны, Альбус. Подозреваю, что он видит глазами Темного Лорда. Его необходимо учить закрывать свой разум.
- Отлично, ты этим и займешься, - кивнул Дамблдор, как будто просил о сущей мелочи. – Мне хотелось бы знать, что с зельем. Ты выяснил, что это за состав?
- Можно и так сказать, - хмыкнул Северус.
Сегодня, пока второй курс Хаффлпаффа активно списывал контрольную по восстанавливающим составам у Рейвенкло, он перевернул все свои книги по темным зельям (а то, что зелье Лорда темное, сомневаться не приходилось). И нашел только один рецепт, отдаленно напоминающий тот, что дал ему Лорд.
- То зелье, что описано в «Книге Ульриха», вы, конечно, понимаете, о каком Ульрихе идет речь. Да, Альбус, тот самый зельевар, которого именуют проклятым. Но он был гением, пусть и безумным. Так вот, то зелье много столетий назад использовали темные ведьмы, чтобы передать свою силу наследнице. Надо сказать, использовали крайне редко, потому что последствия приема этого зелья для самой колдуньи самые печальные. Как вы знаете, по-настоящему сильные ведьмы никогда не стремились создавать семьи, традиционные семьи, я имею в виду. А передавать знания и умения, да и просто продолжать род было необходимо. Это зелье позволяло ведьме забеременеть без участия мужчины и при этом иметь стопроцентную гарантию, что родится девочка. Ребенок наследовал всю силу матери, более того, он эту силу принудительно забирал. Медленно, по крупицам, с момента зачатия и до одиннадцати лет. Когда ребенку исполнялось одиннадцать, ведьма-мать умирала полностью обессиленная. Так что к данному зелью прибегали нечасто.
- Том просил тебя сварить именно это зелье? – уточнил Дамблдор.
«Просил». Хорошо звучит.
- В том то и дело, что рецепт, который дал мне Лорд, только отдаленно напоминает рецепт из книги Ульриха. Три ингредиента не совпадают, несколько изменена технология приготовления. Общее у этих зелий, несомненно, есть, но рецепты разные. Две унции лунного песка заменяются тремя зубами единорога (кстати, редчайший ингредиент, должен стоить целое состояние), а кость тритона…
- Северус, избавь меня от подробностей, - поморщившись, перебил его Альбус. – Скажи мне, как изменится действие зелья?
- Пока не знаю, - Северус устало потер переносицу. – Я должен подумать, сопоставить магические свойства заменяемых ингредиентов, составить формулу… Но сначала мне нужно хоть немного поспать…
Альбус как будто даже смутился.
- Да-да, мой мальчик, разумеется. Прости, что отвлек тебя. Отдыхай, не буду мешать. И держи меня в курсе.
Спешно попрощавшись, Альбус исчез в камине. Северус тяжело вздохнул и направился в сторону спальни, прихватив с собой свиток Лорда и «Книгу Ульриха». На тот случай, если заснуть не удастся.
* * *
Весь оставшийся день Гарри обдумывал их разговор с Дамблдором и поминутно ловил себя на том, что оценивает всех знакомых ему магов с точки зрения магических способностей. Стоило признать, что по-настоящему сильных волшебников он знал не так уж и много. И ни у кого из них не было крепкой и сплоченной семьи, которую можно было бы с гордостью демонстрировать окружающим. Дамблдор, несмотря на почтенный возраст, не имел кучи детей, внуков и правнуков. Макгонагалл жила интересами исключительно школы и, кажется, даже каникулы проводила в стенах Хогварста. Снейп… В этом месте мысли постоянно сбивались на сцену в ванной старост, Гарри краснел и пытался думать о чем-то другом.
К вечеру его даже посетила идея зайти в библиотеку и взять энциклопедию великих волшебников, сравнить некоторые факты их биографии. Но он отбросил ее как бред. Еще не хватало уподобляться Гермионе и пытаться жить по учебнику. Ему же уже все объяснили: он сильный маг, поэтому его тянет к мужчинам. Это не он извращенец, это закон сохранения магической энергии. Смирись, мой мальчик, и наслаждайся жизнью. Найди себе такого же потенциально сильного педика и радуйся. Все зашибись просто!
Гарри раздраженно отбросил учебник по зельям, который пытался читать уже полчаса, но не понимал ни строчки, и поднялся.
- Ты куда? – тут же встряла Гермиона, сидевшая рядом с эссе по трансфигурации.
- Пойду пройдусь, все равно ничего не лезет.
- Гарри!
- Да-да, я знаю, у нас еще куча домашних заданий, - раздраженно перебил Гарри. - Я на пять минут, ясно?
- Вообще-то я хотела сказать, чтобы ты взял мантию, - пожала плечами Гермиона. - Амбридж ввела новое правило, теперь в коридорах нельзя появляться после ужина.
- - А... - Гарри смутился. – Ладно. Извини, Гермиона.
Девушка пожала плечами и снова уткнулась в эссе. К счастью, не обиделась. Подруга вообще в последнее время стала на редкость спокойной и миролюбивой, зато Рон готов был кидаться на всех подряд. Гарри сильно подозревал, что у друзей что-то не складывалось, но лезть мирить их не собирался. Честно сказать, у него самого сейчас были не лучшие отношения с Роном – прямолинейность друга в отношении Снейпа его раздражала.
Накинув мантию, Гарри отправился на Астрономическую башню, втайне надеясь, что из-за нового распоряжения Амбридж влюбленных парочек там поубавится. Хотелось побыть в одиночестве, спокойно подумать о том, что делать дальше. Ладно, с тем, что ему нравятся представители своего пола, еще можно было смириться. Но что делать с тем, что ему нравится Снейп? Страдать от неразделенной любви, удовлетворять себя ночью под одеялом и взрывать котлы на каждом уроке зельеварения, потому что не можешь смотреть никуда, кроме как на профессора?
Бред какой. Ну не может никому в добром рассудке нравиться страшный, худой сальноволосый профессор с холодными бесстрастными глазами. Но почему-то даже если повторить эту фразу про себя двадцать два раза, профессор в сознании Гарри оставался привлекательным, пусть и изможденным, с красивыми, хоть и неухоженными (а просто некому!) волосами и потрясающими пронзительными глазами, в которых могут плясать чертенята страсти (Гарри видел!).
На Астрономической башне никого не было. По крайней мере, Гарри так показалось сначала. Но стоило ему скинуть мантию, как откуда-то слева, со стороны окна раздалось напевное и чуть удивленное:
- По-о-отер? Нарушаем правила?
- А что, снимешь баллы, дружинник? – мрачно поинтересовался Гарри, подходя к блондину.
К его удивлению, Малфой протянул руку для приветствия. Хотя, удивляться надо было раньше, в последнее время Гарри выяснил, что Драко совсем не такой скользкий гад, каким он привык его считать. Иногда блондин бывал вполне терпимым и даже полезным. Гриффиндорец пожал протянутую изящную кисть и устроился рядом. Некоторое время молчали, наблюдая, как в небе кружатся выпущенные на охоту совы школьной совятни. Первым тишину нарушил Гарри:
- Ты чего здесь?
Малфой неопределенно пожал плечами:
- Хотелось тишины.
- Не думал, что у вас в подземельях шумно. Ходят легенды, что Снейп при первом шорохе возникает из ниоткуда в вашей гостиной и испепеляет провинившихся взглядом.
Драко усмехнулся:
- А еще какие сказки рассказывают грифы про нашего декана? Что он спит в гробу, если вообще спит, питается кровью провинившихся студентов и снимает баллы даже со школьных эльфов?
- Ну, примерно так, - улыбнулся Гарри. – Послушай, Драко, а какой он на самом деле? Ты ведь его хорошо знаешь…
- Неплохо, учитывая, что он мой крестный и вижу я его в своей жизни гораздо чаще, чем собственного отца. Северус, он… разный. Даже в школе разный – для гриффиндорцев один, для слизеринцев – другой.
- Это мы заметили, - хмыкнул Гарри.
- Нет, не в баллах дело, - поморщился Малфой. – Да, он принципиально не снимает баллы со своего факультета, но все равно наказывает, отработками. Дело не в этом. Просто у него есть четкое понятие «свои», как и для всех слизеринцев. Если ты стал для него «своим», он будет решать все твои проблемы. Будет внимательным, заботливым, будет защищать от всех остальных. Сопли он нам, конечно, не вытирает, но в гостиной бывает по пять раз на дню, всегда знает, у кого на факультете какие сложности. К нему можно заявиться в четыре часа утра, попросить антипохмельного зелья, и получить его. С нотацией, конечно, но куда без них? Помню, в прошлом году, когда Пэнси забеременела…
Гарри не смог подавить удивленного возгласа, но Малфой ничуть не смутился:
- Ну да, недоглядели по неопытности. Дамблдор бы меня исключил, наверное. А отец просто прикончил на месте. А Северус просто выслушал и дал два зелья. Одно, как он выразился, для ликвидации проблемы, а другое для предотвращения подобных вопросов в будущем. Второе, правда, не пригодилось, с Пэнси мы тогда расстались.
Немного помолчали. Гарри переваривал полученную информацию, Малфой думал о чем-то своем.
- А еще Северус недоверчив, - почему-то сообщил Драко. – Папа говорил, у него в школе была несчастная любовь, с тех пор он не верит, что его можно любить. Не за деньги, я имею в виду. С его ориентацией и внешностью найти добровольного партнера сложно. Но у тебя есть шанс, Поттер. Просто наберись терпения, действуй постепенно. Как слизеринец! А не в лоб, как это у вас принято.
Сердце Гарри пропустило пару ударов. Он уставился на Драко, как будто видел того в первый раз. За одну минуту он узнал две ошеломляющие новости: Снейп действительно гей, и его интерес к зельевару уже ни для кого не секрет!
- Но откуда ты…
- Уймись, Поттер. Тебе нужно учиться сдерживать эмоции, если ты надеешься на что-то с Северусом. Ты пялишься на него уже третий урок. И глаза у тебя такие влюбленные.
Драко захихикал, и Гарри едва удержался, чтобы не съездить по холеной физиономии. Но вместо этого он почему-то спросил:
- И что мне теперь делать? Попросить у него отворотное зелье?
- Зачем? Это глупо. Просто не дави на него. О твоих чувствах он уже знает. Теперь дай ему время привыкнуть и сделать ответный шаг. А пока веди дневник, выплескивай свои чувства в него, иначе у Северуса скоро котлов не останется.
Гарри задумчиво посмотрел на Малфоя, прикидывая, поблагодарить его за совет или послать к черту. Но Драко сам избавил его от выбора:
- Ладно, с тебя ответная любезность, Поттер. У меня есть к тебе пара вопросов о Грейнджер…

Глава 22. Малфой-менор

В отпущенные Лордом три дня Северусу так и не удалось до конца понять свойства зелья. Формула оказалась весьма запутанной, действие одного ингредиента было противоположно действию другого: зубы единорога по всем правилам нельзя было класть в зелье на водной основе, но именно так предписывал рецепт, а кость тритона не использовалась почти нигде, кроме как в ядах. Одним словом, задача была непростая даже для Мастера Зелий. А если учесть, что времени на ее решение практически не было, - обязанности декана, шпиона и личной няньки Поттера никто не отменял, - и вовсе невыполнимая.
К вечеру пятницы зелье было сварено. Северус разлил его по трем флаконам, как и требовал Лорд, искренне надеясь, что никого не отравит. Мерлин знает, для чего это все понадобилось Лорду, но вряд ли для чего-то хорошего.
Так что не стоило удивляться, что настроение у зельевара было отвратительным. Ситуацию не меняли даже грядущие выходные, последние перед Рождеством. Северус сидел в кресле у камина, цедил уже третий бокал бренди и мрачно прикидывал, сколько запрещенных гадостей в этот раз приволокут ученики из Хогсмида. Он даже не удивился, когда Метку обожгло огнем, он практически ждал этого.
Две минуты на сборы. Пронестись черным вихрем по коридорам, напугав стайку спешащих на ужин первокурсников, быстрым шагом к границе антиаппарационного барьера. Пересекая территорию Хогварста, Северус не мог отделаться от ощущения, что за ним наблюдают. Он несколько раз оборачивался, но возле замка никого не было, а его зрение было не настолько острым, чтобы различить нескладную фигуру в бойнице Астрономической башни.
Темная Метка позволяла аппарировать к Лорду, не зная точных координат его расположения. Для тайной организации это было, несомненно, очень удобно, но Северуса всегда раздражало. Во-первых, он очень не любил неожиданности, во-вторых, не было никакой гарантии, что после аппарации ты не окажешься по пояс в болоте или в каких-нибудь пыточных застенках. Фантазия-то у Лорда извращенная. Но сегодняшнее «место встречи» Северус узнал сразу – он достаточно часто бывал в Малфой-меноре и изучил почти все его помещения.
Но если обстановка была, по крайней мере, знакомая, то компания, мягко говоря, настораживала. Потому что кроме Ближнего круга и самого Лорда в каминном зале поместья присутствовал еще один незнакомый Северусу маг. И судя по тому, что связан он не был, это не очередная жертва на вечер. А весь опыт служения Лорду подсказывал, что гостей тот приглашает крайне редко.
- Тебя ждем, Северус, - прошелестел Лорд.
На сей раз даже обошлось без трона – темный волшебник сидел в обычном кресле возле камина. У его ног свернулась Нагайна, крайне фальшиво изображая кошку. В соседнем кресле на правах хозяина дома, сидел Люциус. Остальные Упивающиеся рассредоточились по залу, видимо, все ждали именно его.
На колено, поцеловать подол мантии. Какой заезженный ритуал. Интересно, как часто Лорду приходится менять зацелованные мантии? Мысли в голову лезли откровенно посторонние, но Северус никак не мог сосредоточиться. Последний бокал бренди был лишним. Кажется, те же самые мысли посетили Лорда.
- Северус, ты пил? – холодные пальцы подцепили подбородок и заставили поднять голову и посмотреть в глаза.
Снейп, несмотря на свое состояние, с момента аппарации держал блок, но сейчас Лорд и не собирался читать его мысли. Его, как ни странно, интересовала трезвость своего слуги. Что было странно само по себе – массовые попойки с последующими пьяными оргиями в кругу Упивающихся были почти традицией.
- Ты пил. Печально, Северус. Это несколько осложнит нашу… хм… задачу. Ты приготовил зелье?
- Да, мой Лорд.
Несколько долгих минут Темный Лорд рассматривал флаконы с прозрачной голубоватой жидкостью, потом удовлетворенно кивнул, после чего поднялся в кресле. Восприняв это как команду, Упивающиеся мгновенно собрались возле него в круг. Занял свое место и Северус.
- Сегодня великий день! День, с которого начнется наш путь к справедливости. К миру, который будет жить по законам чистой крови. В котором магглы будут подчиняться магам, а волшебники перестанут скрываться. Наш друг Северус окажет нам неоценимую услугу, подарит нам великое преимущество перед нашими врагами. И в честь этого события должна пролиться кровь неверных. Люциус, Белла – вы останетесь здесь. Остальные знают, что делать. Повеселитесь сегодня хорошенько! Магический мир должен запомнить эту ночь!
Упивающиеся Смертью быстро надели маски и аппарировали. Северус дернулся, было, за ними. Пожалуй, сегодня он по доброй воле предпочел бы расправляться с магглами, но зловещий голос остановил его:
- О, нет, Северус, не спеши! Я же сказал, у тебя особая миссия. Понимаю твое разочарование, но боюсь, что тебе больше не придется резвиться с остальными. Мне, право, жаль.
Разумеется, в холодном голосе не было ни намека на жалость или сочувствие. Он почти звенел от возбуждения и предвкушения. У Северуса мелькнула мысль, что выпил он слишком мало для такого вечера.
Лорд обернулся к человеку, все это время никак не напоминавшему о своем присутствии:
- Доктор Робуш, пора начинать!
- Да, мой господин.
Трясущимися руками старик достал какую-то склянку и сделал шаг в направлении Снейпа. Зельевар инстинктивно отпрянул, но в ту же секунду услышал властное:
- Incarcerous!
Легкое движение палочкой, и руки Северуса оказались связанными за спиной.
- Прости, Северус. Еще одна попытка к сопротивлению, и будет Crucio. Пей!
Северус проглотил содержимое прижатой к губам склянки, внимательно вглядываясь в явно взволнованное лицо старика. Где-то он его уже видел. Ну конечно, в воспоминаниях Поттера! Сердце забилось чаще от нехорошего предчувствия. Или это реакция на зелье «Красного дурмана»? Впрочем, в следующую секунду зелье начало действовать, и Северус потерял возможность ясно мыслить.
* * *
Гарри сидел на своей кровати, задернув полог, и созерцал девственно-чистую страницу дневника, заведенного по совету Драко. Он так ничего в нем и не написал. Не знал, с чего начать. Да и вообще, не слишком представлял себя, пишущего дневник. Он же не девчонка. Хотя Малфой сказал, что ведет дневник с десяти лет. Но блондин тоже не образец мужественности, вспомнить хотя бы его изнеженные руки, отшлифованные до блеска ногти, откровенно девчачьи манеры.
Гарри тяжело вздохнул. Да, а сам-то ты кто, Гарри Поттер? Надежда магического мира, волшебник с огромным магическим потенциалом, обреченный на соблюдение чистоты магии. Да, в устах Дамблдора все звучит очень красиво. А что бы сказал, например Сириус, если бы узнал, что Гарри спит и видит, чтобы его трахнул старый сальноволосый профессор зельеварения? Представить себе обратную ситуацию Гарри не мог, хотя Драко и просветил его, что в однополом сексе партнеры часто меняются ролями. Интересно, откуда он-то знает?
Решив, что хоть что-нибудь написать нужно, Гарри потянулся за пером, но в этот момент шрам пронзила такая боль, что Гарри рухнул на подушки, прижимая руки ко лбу.

«На сей раз лицо жертвы было отчетливо видно. Снейп, совершенно обнаженный, со связанными руками и затуманенными глазами, сидел на изящном стуле с резной спинкой, время от времени склоняясь над тазом, стоящем у его ног, в жестоком приступе рвоты. Напротив него расположился все тот же старик-колдомедик, внимательно наблюдающий за мучениями зельевара. Волдеморт был здесь же. Он мерил комнату нервными шагами, кривясь от звуков, производимых Снейпом.
- Долго еще? – холодно осведомился он.
В голосе явно сквозило нетерпение.
- Еще несколько минут, хозяин, - почтительно склонив голову, ответил колдомедик. – Мы должны быть уверены, что алкоголь полностью вышел из его организма.
Волдеморт кивнул, и сделал несколько пассов палочкой, бормоча какие-то сложные латинские фразы. На середине комнаты возник тот же стол, который Гарри видел в прошлый раз. Его каменная поверхность была испещрена рунами. По углам стола появились толстые черные свечи, которые Волдеморт зажег еще одним заклинанием. В изголовье стола легла та самая книга в медном окладе.
- Мы можем начинать, хозяин, - робкий голос колдомедика.
- Превосходно. Mobilicorpus!
Связанное тело переместилось на стол, который сейчас больше всего напоминал жертвенный алтарь. При свете свечей было отчетливо видно, как расширились от ужаса глаза зельевара. Однако он не издавал более ни звука.
- Сейчас, Северус, начнется самая приятная часть ритуала, - осклабился Волдеморт. – Остальные понравятся тебе гораздо меньше, уверяю. Поэтому советую расслабиться. О, нет, не надо дергаться.
Прозвучало незнакомое Гарри заклинание, и веревки на руках Снейпа сменились металлическими браслетами, приковавшими тонкие запястья к столу. Точно такие же появились и на лодыжках зельевара, заставив его широко развести ноги.
- Так вот, Северус, я не договорил. Это древняя магия, которая не терпит легкомысленного обращения. Для совершения ритуала Зачатия, ты должен быть абсолютно пуст. Ты понимаешь, о чем я говорю? Люциус и Белла помогут тебе расслабиться. Еще немного «Красного Дурмана», доктор Робош.
Колдомедик послушно влил в зельевара еще одну дозу зелья.
- А мы заодно узнаем, кого же предпочитает наш Северус. Ты так разборчив, мой друг, что этот вопрос давно меня интересовал.
Снейп застонал. Гарри знал это зелье, одно из немногих, врезавшихся в его память. Наверное потому, что познакомился он с ним не на уроке зельеварения. Кажется, Гермиона рассказывала ему о нем. «Красный Дурман» вызывает сильное возбуждение и заставляет в любом человеке, который рядом с тобой, видеть объект своей страсти. Разумеется, зелье было запрещенным.
Люциус Малфой, тоже что-то выпив, медленно и с явной неохотой приблизился к возбужденному Снейпу.
- Ну же, Люци, - усмехнулся Лорд. – Смелей! Ты же у нас всеяден, а Северус – твой старый друг. Бери пример с Беллы.
Беллатриса Лейстрейндж, которой дополнительные стимуляторы явно не требовались, уже расположилась в изголовье стола, нависая над жертвой. Ее острые коготки не слишком нежно выкручивали правый сосок зельевара, левый она дразнила кончиком языка. Глаза Снейпа были совершенно обезумевшие, но он ничего не мог сделать. Он извивался на столе, не имея возможности сопротивляться ласкам-пыткам.
- Люци, мне наложить Imperio?
- Не нужно, мой Лорд.
Люциус сумел-таки перебороть себя. Он склонился над пахом зельевара и почти изящно взял его стоящий член в рот. Холеные пальцы одной руки сжали мошонку, другая скользила по животу. Движения сделались ритмичными, Снейп застонал в голос.
Лорд заинтересованно подошел поближе, пытаясь что-то услышать в бессвязных звуках, издаваемых жертвой.
Белла с остервенением кусала затвердевшие соски, входя в раж, Люциус увеличивал темп, перекатывая в руке напряженные до предела яички, Снейп стонал. Среди этих стонов Волдеморт услышал отчетливое «Поттер» и вдруг рассмеялся.
- Северус! Ну кто бы мог подумать! Как все просто! Ты на редкость постоянен, мой друг. На редкость. Столько лет прошло, а ты никак не забудешь этого неудачника… Да дайте ему уже кончить!
Снейп последний раз дернулся и обмяк. Люциус отстранился с явным облегчением на лице. Белла, несколько разочарованная скорой развязкой, отошла к стене.
К обессиленной жертве приблизился колдомедик, взмахнул палочкой, пробормотав диагностирующее заклинание.
- Он еще не готов, хозяин. Но больше «Красный Дурман» давать нельзя, сердце и так заходится…
Волдеморт сделал неопределенный жест палочкой:
- Есть и более простые, но куда менее приятные способы. Falloteo!
Снейп взвыл, дернувшись всем телом. Его расслабившийся, было, член резко встал, выстрелил струйкой вязкой спермы и снова обмяк. Люциуса передернуло, Белла тоже скривилась как от зубной боли.
- Я же сказал, что это неприятно. Зато быстро, - хмыкнул Волдеморт. – Теперь все?
Колдомедик повторил диагностирующее заклинание и кивнул:
- Да, хозяин.
- Тогда вы мне больше не нужны. Робуш, я вас позову.
Комната опустела. Волдеморт приблизился к столу, открыл книгу и начал обряд. Воздух колебался от магии, наполнявшей помещение. Витиеватые фразы на давно умерших языках отражались от стен. Черные свечи оплывали воском. Одну из них Волдеморт снял со стола и теперь водил ею над распятым телом.
- Alliete morbur morite! Ont de topillus…
Волдеморт наклонил свечу и сделал ею крест, закапав расплавленным воском опухшие после ласк Беллы соски и начертив дорожку из черных капель до пупка.
- Norte libet somnibus…
В руках темного мага появился ритуальный нож с костяной рукоятью. Беспомощное тело на столе дернулось, но совершать жервоприношение Волдеморт явно не собирался. Он делал неглубокие надрезы на животе Снейпа, рассекая лишь кожу. Смысл данной части ритуала был не в том, чтобы нанести увечье, а чтобы сделать руническую надпись кровью.
- Omne rital finite!
Волна магии взметнулась по комнате, погасив свечи, и исчезла где-то над столом. Волдеморт сделал жест в сторону двери – оттуда тотчас появился Робуш. В руках он нес две склянки – в одной было прозрачно-голубое зелье, в другом – какая-то вязкая белая субстанция.
- Сначала зелье, - пояснил он, приближаясь к обессиленной жертве.
Чтобы влить зелье, голову Снейпа пришлось держать. Зельевар был без сознания и, с обожженными сосками, сочащимися кровью руническими знаками на животе являл собой зрелище не для впечатлительных.
- Нужно подождать несколько часов, пока зелье закончит свое действие. Сейчас лучше оставить его в покое.
Волдеморт бросил на колдомедика быстрый взгляд:
- Когда можно будет заканчивать ритуал?
- Все зависит от его организма. Я сразу же сообщу вам, милорд.
Волдеморт кивнул и покинул комнату. Ему явно требовалось восстановиться после ритуала, а в каминном зале уже ждала Нагайна со спасительным молоком».

Гарри открыл глаза. Ему потребовалось не меньше десяти минут, чтобы понять, что он в Хогвартсе, в своей собственной кровати. Но вместе с этим пришло и понимание, что ему срочно требуется туалет.
* * *
Северус пришел в себя от резкой боли в низу живота. Только самоконтроль и выучка шпиона позволили ему сдержать стон. Хотя в следующую секунду, открыв глаза, он вспомнил, где находится и что произошло, а, следовательно, сдерживаться уже смысла не имеет.
Впрочем, обстановка несколько изменилась. Он лежал уже не на столе, а в постели, руки и ноги ничто не удерживало. Судя по всему, он в одной из гостевых спален Малфой-менора. Но немедленно воспользоваться свободой он не мог: палочки у него не было, равно как и сил не то, что сопротивляться, а хотя бы просто двигаться.
Болело все: истерзанные и обожженные соски, порезанный живот, содранные кандалами кисти, некоторые другие органы, также подвергшиеся насилию. Но сильнее всего была тупая, нарастающая боль внизу живота.
- Северус! Ты очнулся?
Голос был смутно знакомым, но в полумраке комнаты он почти ничего не мог различить. Чья-то рука осторожно приподняла ему голову, к губам прижался холодный край кубка:
- Пей. Просто вода.
Он сделал несколько глотков. Его заботливо опустили на подушки.
- Робуш сказал, это продлится всего пару часов. Час уже прошел. Осталось немного, потерпи.
Северус, наконец, узнал этот шелестящий голос. Нарси.
- Где он? – собственный голос звучал хрипло.
- Темный Лорд в каминном зале, восстанавливается после обряда. Робуша я отправила в столовую, он с большим удовольствием пользуется нашими винными погребами и кулинарным искусством эльфов.
В голосе Нарциссы звучало презрение. Неудивительно. В Малфой-меноре гостей всегда недолюбливали, особенно без богатой родословной.
- Я вызвалась посидеть с тобой, пока все не закончится.
- Что закончится, Нарси?
- Ты не знаешь? Обряд Зачатия. Тебе дали зелье, благодаря которому у тебя сформируются некоторые… Ммм… не предусмотренные природой органы.
Северус тихо застонал. Сбывались его худшие предположения.
- Тише, тише, я знаю, что это неприятно, - прохладная рука Нарси скользнула по его волосам, успокаивая.
- Знаешь?!
- Ну, по крайней мере, я знаю, что испытывает женщина, когда ее организм готовится к беременности. Думаю, что ты чувствуешь нечто подобное. Тянущие боли внизу живота, ощущение, что твои тазовые кости расходятся в разные стороны…
- Нарси, прекрати, умоляю.
Северус прикрыл глаза. Только бы его не вывернуло прямо сейчас, когда больно просто пошевелиться. Собрать весь свой самоконтроль, дать Лорду закончить обряд. Вернуться в Хогвартс, в свои подземелья. Шкаф в кабинете, верхняя полка, второй ряд – быстродействующие яды.
- Северус? Хочешь еще пить? Нет? Тогда спи.
Нежные прикосновения Нарциссы успокаивали. Северус провалился в неспокойный сон.
* * *
- Он готов, милорд, - громкий голос Робуша вернул его к реальности.
- Великолепно. Северус, друг мой, ты меня слышишь?
Зельевар открыл глаза. Перед ним стоял Темный Лорд, держа в руках вторую склянку, ту самую, что Северус когда-то принес ему из Хогвартса, выполняя задание.
- Ты знаешь, что здесь, Северус?
Он бы очень хотел не знать.
- Ты уже все понял, да, мой умный друг? – голос Лорда звучал спокойно и уверенно. – Модифицированное зелье магической беременности. Обряд Зачатия. Северус, поздравляю, ты станешь мамой.
Смешно. По крайней мере, Лорд смеется. Маячащий за его спиной Робуш тоже подобострастно улыбается. Удерживая ментальный блок последними оставшимися силами, Северус думал о заветной полочке с ядами.
- Это будет самый сильный маг, которого знала история, Северус! Идеальная магическая беременность! Ребенок от двух магов с огромным потенциалом, чистая кровь, не разбавленная женской! Ты уже догадался, кто папа? Правильно! Ты рад? Возможно, он даже будет похож на Поттера-старшего! Признаться, ты весьма удивил меня, Северус, когда под действием «Красного Дурмана» кричал его имя!
Мерлин!!!
Темный Лорд еще раз плотоядно улыбнулся. Кто ему сказал, что улыбка украшает змею? Северус мрачно подумал, что беременным нельзя смотреть на уродства – малыш некрасивый родится.
- Пей, мой Северус. Сам или помочь Imperio?
Сам. Какая разница. Третья полка, второй ряд. Только бы не вырвало прямо здесь. Флакон опустел. Как ни странно, тянущая боль в животе сразу прекратилась.
- Ну вот и все. Но прежде, чем мы отпустим тебя под крылышко Дамблдора залечивать душевные раны, я хочу объяснить тебе пару моментов.
Холодная рука Лорда легла на его все еще обнаженный живот. Вот сейчас точно вырвет.
Пальцы медленно прошлись по чувствительной коже, задевая порезы. К счастью, боль помогала отвлечься.
- Северус, ты ведь у нас весьма умен. Надеюсь, ты понимаешь, что я не просто так сделал тебя беременным. Мне нужен этот ребенок. Живым, сильным и здоровым. Надеюсь, ты не попытаешься ничего сотворить ни с ним, ни с собой. За тобой будут наблюдать. Малейшая глупость с твой стороны, и весь оставшийся срок ты проведешь здесь, под моим личным присмотром. Я буду частенько тебя вызывать, чтобы доктор Робуш мог контролировать развитие плода и твое самочувствие. И еще. Доктор Робуш сказал, что теперь ты будешь часто испытывать желание. Не сдерживайся, друг мой. Во время секса высвобождается масса энергии, которую будет впитывать ребенок. Если не подберешь себе пассию, я сам найду тебе партнера. Тебе же понравилось с Люциусом?
Его все-таки вырвало. Прямо на дорогой ковер все того же Люциуса. Поэтому он не видел ухмылки Лорда. Когда немного отпустило, и Северус смог разогнуться, в комнате была только Нарси, а на постели лежала его палочка.
Нарси же помогла ему встать, кое-как завернуться в мантию и выйти из Малфой-менора. Несмотря на уговоры Нарциссы еще немного полежать и прийти в себя, Северус не хотел здесь более оставаться ни секунды. Подземелья, третья полка, второй ряд.

Глава 23. В подземельях

От границы антиаппарационного барьера до подземелий не более пятнадцати минут ходьбы быстрым шагом. Но на сей раз Северус добирался больше получаса – болело все: начиная от головы (последствия передозировки «Красного Дурмана») и заканчивая низом живота. К тому же зельевара жестоко тошнило, так что пришлось делать несколько вынужденных остановок. Силы двигаться дальше придавала только мысль о полке с ядами. Наконец-то все закончится. Простите, Дамблдор, миссия провалена. Вы лишитесь шпиона для дела Света. Но и Темный Лорд лишится наследника. Если повезет, то еще и части магической силы – Северус прекрасно понимал, что такие обряды обязательно замыкаются на мага, его проводящего. Гибель ребенка вполне может обернуться неприятными последствиями для автора этого безобразия.
Северус вошел в замок, когда начало светать. Значит, до подъема еще два часа, преподаватели начнут вставать через полчаса. Есть шанс добраться до подземелий незамеченным. Вымученные шаги по коридору, винтовая, но, к счастью, неподвижная лестница. Еще ровно пятнадцать шагов до дверей в личные комнаты.
Эту дорогу он знал наизусть и шел, прикрыв веки – даже неяркий свет редких факелов причинял воспаленным глазам боль. До двери оставалось два шага, зельевар уже достал палочку, чтобы снять запирающее заклятье, как вдруг споткнулся обо что-то мягкое. И явно живое…
- Поттер?
Глаза инстинктивно распахнулись, но в ту же секунду Северус зажмурился, шипя от боли. Несколько секунд ему потребовалось, чтобы привыкнуть к освещению и понять, что перед его дверью на корточках, обхватив колени руками и уткнувшись в них лбом, мерно покачивается Гарри Поттер.
- Какого пьяного Мерлина вы здесь делаете?
Ответа не последовало. Мальчишка продолжал раскачиваться взад и вперед, не меняя позы. Только теперь Северус понял, что от удара Поттер должен был, как минимум, поднять голову, чтобы понять, кто на него налетел. Тем более, раз он сидел перед дверями в покои зельевара, значит, он ждал именно его?
- Поттер, вы меня слышите?
Ноль реакции. Дементор раздери этого мальчишку. Северус, с трудом сдержав собственный стон, присел перед Поттером, взял парня за подбородок и поднес к его лицу палочку:
- Lumos!
Зрачки мальчишки были не больше булавочного ушка. На лбу отчетливо выделялся распухший и покрасневший шрам. Кроме того, Поттер был неестественно горячим и явно не понимал, что с ним происходит.
- Поттер! – прошипел Северус, не отпуская подбородок. – Что с вами? Что у вас болит?
- Голова... - единственное слово, которое можно уловить в неразборчивом бормотании.
Внутри у Северуса все похолодело. Мерлин! Неужели опять эта чертова связь с Лордом? Неужели мальчишка все видел?! Надо было учить его окклюменции, как собирался!
- Поттер! У вас опять было видение? – Северус тряхнул парня за плечи. – Отвечайте, дементор вас раздери!
Северус тряс мальчишку, пытаясь добиться ответа, но гриффиндорец только безвольно мотался в его руках как тряпичная кукла. Кажется, он опять впал в забытье.
Поминая очень нехорошими словами, которые обычно зельевар старался не употреблять в стенах школы, семейство Поттеров, Дамблдора и себя самого, Северус осторожно поднял гриффиндорское недоразумение на руки и внес в свои комнаты. Не оставлять же мальчишку в беспамятстве на каменном полу в коридоре? А левитировать его в Больничное крыло сил не было совершенно.
Устроив Поттера на собственной кровати, Северус вернулся в кабинет к шкафу с зельями. Про третью полку он сейчас даже не вспомнил, его внимание было сосредоточено на второй: от головной боли, жаропонижающее, успокаивающее, Сна Без Сновидений. Раствор аммиака тоже пригодится, пожалуй. Приводить мальчишку в чувство не слишком деликатным Enervate не хотелось.
Все зелья требовались Поттеру одновременно, но перерыв между их приемом должен был быть не менее часа. Северус решил начать с обезболивающего, вспомнив слова мальчишки о головной боли.
Отмерив нужную дозу зелья, Северус застыл со склянкой над кроватью, пытаясь решить дилемму. Если заставить Поттера очнуться сейчас, ему придется пережить несколько очень неприятных минут, пока зелье не подействует. Но если милосердно оставить в обмороке, придется вливать зелье в бесчувственное тело. Поражаясь сам себе, Северус остановился на втором варианте: одной рукой приподнял мальчишке голову, другой надавил на подбородок, осторожно влил густую жидкость в послушно открывшийся рот, провел кистью по горлу, помогая проглотить.
Краем сознания отметил, что прикасаться к Поттеру приятно. Рука сама потянулась к склянке с заживляющей мазью, тонкие пальцы зачерпнули прохладную субстанцию и аккуратно, почти нежно стали размазывать ее по горячему лбу, вспухшему шраму. Северус прекрасно понимал бесполезность своих действий, шрам – способ магической связи, а не рана, которую можно вылечить. Но руки продолжали втирать мазь.
Час пролетел незаметно, о чем оповестили специально наложенные временные чары. Уже проверенным способом Северус влил в гриффиндорца жаропонижающее. Поставил поближе к себе аммиак, решив подождать несколько минут. Но этого не потребовалось – Поттер сам открыл глаза. Посмотрел на зельевара почти осмысленным взглядом, потом огляделся по сторонам, явно пытаясь сообразить, где он и что с ним произошло.
- Не перетруждайте мозги, или что у вас там вместо них, Поттер, - хмыкнул Северус. – У вас состоялось очередное ментальное свидание с Темным Лордом, после чего вы обосновались у моих дверей. Видимо, с целью сообщить мне очередные подробности того, что со мной сделал Лорд. Так вот, не трудитесь. Вас это удивит, но я тоже там был и все прекрасно помню. А вы, если хоть словом обмолвитесь с кем-нибудь о том, что произошло сегодня в Малфой-меноре, получите Obliviate такой силы, что будете помнить только как облизывали погремушки и сидели на горшке!
Северус откинулся на спинку кровати и прикрыл глаза. Остатки сил ушли на эту, без сомнения впечатляющую речь. Вместе с облегчением, что мальчишка пришел в себя, накатила усталость и уже подзабытая боль во всех конечностях.
Поттер несколько секунд хлопал ресницами, переваривая услышанное. Потом нахмурился, демонстративно отодвинулся от сидящего на краю постели зельевара и мрачно сообщил:
- У меня не было погремушек.
- Что?
Северус уже отвлекся на свои мысли и даже не сразу понял, о чем говорит Поттер.
- Я говорю, у меня не было погремушек. И счастливых воспоминаний детства тоже. И вообще особенных воспоминаний, которыми бы я дорожил. Так что валяйте, стирайте мне память на сколько хотите!
Зельевар поморщился и прикрыл глаза.
- Ради Мерлина, Поттер, избавьте меня от ваших истерик. Я устал и хочу лечь, хотя бы на диван. Вон там на тумбочке успокаивающее зелье, выпьете через полчаса. Еще через час – зелье Сна Без Сновидений.
Северус указал рукой в направлении тумбочки, но Поттер неожиданно перехватил ее почти у локтя.
- Профессор, что с вашей рукой? Ваши запястья… У вас кровь…
- Отпустите меня, Поттер, это не ваше дело, - Северус попытался вырвать руку.
Но Поттера уже было не остановить. Он в долю секунды оказался рядом с зельеваром, встревожено глядя на него.
- У вас красные глаза. И запавшие щеки. И вы очень бледны. Профессор! Все, что я видел, правда?
Ну вот, Северус. Теперь эффектно поднимаешь бровь, снимаешь с Гриффиндора баллов двести за наглость, достаешь палочку и Obliviate. Кажется, это становится дурной традицией.
Зельевар уже хотел начать первый акт пьесы по только что придуманному сценарию, разразившись для начала речью о тупости гриффиндорцев, которые не могут сложить два и два, но вдруг понял, что больше не пытается вырвать руку, а Поттер, пользуясь ситуацией, смазывает заживляющей мазью его же стертые запястья. И как смазывает! Бережно, аккуратно, почти лаская…
Никто и никогда так не дотрагивался до Северуса. Как до величайшей ценности, чего-то очень нежного и хрупкого. Родители всегда держались с ним отстранено, мадам Помфри относилась к своим пациентам как к биологической массе, состояние которой нужно нормализовать в самые короткие сроки, а Джеймсу всегда был нужен только секс, без лишних ласк и нежностей.
Наверное, только этим можно объяснить, что ужас Слизерина еще не испепелил наглого мальчишку на месте, а как завороженный сидел на постели рядом с ним и позволял лечить свои руки, не отрываясь следя за каждым движением Гарри. Поттера.
Пламя в камине гостиной резко позеленело, а в следующую секунду в открытые двери спальни донесся до боли знакомый голос:
- Северус, мой мальчик, ты вернулся? Я хочу с тобой поговорить!
Северус с хладнокровием василиска дотянулся уже смазанной рукой до палочки и, не глядя, швырнул в дверной проем заклинание, блокирующее каминную сеть.

* * *

Большие напольные часы в спальне зельевара показывали девять часов пятнадцать минут. Гарри внимательно наблюдал за стрелками, отмеряющими драгоценные минуты. Минуты, когда он нужен. Когда его не гонят, а его нежность и забота не кажутся лишними, неуместными, нарушающими все мыслимые и немыслимые правила. Первая пара уже началась. Это значит, что Гарри пропустил Прорицания. Невелика потеря. Но Снейп наверняка был бы другого мнения, если бы не спал. Безмятежно, благодаря предназначавшемуся Гарри зелью Сна Без Снов, коварно влитому в чашку чая. Снейп даже сделал вид, что не заметил. Может быть, сил препираться просто не осталось?
Успокаивающее зелье Гарри все-таки выпил сам, наверное, благодаря нему он мог сейчас вот так спокойно сидеть рядом со спящим зельеваром, гладить длинные черные волосы, при ближайшем рассмотрении больше не казавшимися отвратительными и грязными, скорее слишком густыми и тяжелыми, и не думать о том, что произошло в Малфой-меноре. События, увиденные им во сне, казались чем-то отвлеченным, не имеющим ничего общего с реальностью. Зато расслабленное и такое желанное тело было вполне реальным, близким и теплым.
О том, что садистский ритуал на самом деле был, напоминали только глубокие морщины, расчертившие лоб зельевара и перебинтованные запястья таких хрупких на вид рук, аккуратно уложенных вдоль тела. Раздевать Снейпа Гарри все же не решился, чтобы не искушать судьбу и не нарушать того взаимопонимания, которое так неожиданно возникло между ними. Хотя надо было бы: мантия была грязной и изодранной, а под ней были ожоги, которые требовалось обработать. Но вместо этого Гарри продолжал бездумно перебирать волосы зельевара, всматриваться в резкие черты лица, слушать размеренное дыхание.
- Мы справимся. Мы обязательно справимся. Я убью этого подонка, и все будет хорошо.
- Поттер!
Снейп так резко открыл глаза и сел, что Гарри чуть не свалился с постели.
- Что вы здесь делаете? И что вы себе навоображали? Нет никаких «мы»!
Взгляд Снейпа упал на часы, брови медленно полезли вверх, обе сразу.
- Поттер! Почти десять! Я пропустил первую пару, и почему-то я уверен, что без ваших гриффиндорских выходок здесь не обошлось!
- Но… я…
Сказка все-таки закончилась. Но действие успокаивающего зелья еще продолжалось, поэтому Гарри даже не обиделся, услышав:
- Минус пятьдесят баллов с Гриффиндора, и чтобы через секунду вас здесь не было!
Из подземелий он уходил почти счастливым. Obliviate на него никто не наложил, а его скудная коллекция греющих душу воспоминаний сегодня несомненно пополнилась.

* * *
Странно, Северус. Очень-очень странно. Еще несколько часов назад тебя переполняло отвращение ко всему миру и к себе в первую очередь. Дышать и двигаться помогала только мысль о спасительной третьей полке в шкафу с ядами всех мастей. Ты мысленно представлял себе каждую из маленьких, плотно закупоренных бутылочек, вспоминал особенности и свойства каждого яда. Один будет действовать медленно и мягко, он не для всех – есть время испугаться и передумать. Другой – мгновенный, но оставляет не слишком красивые следы не теле. Третий… Но сейчас все эти мысли в прошлом. Ты думаешь о зеленоглазом мальчишке, лечившем твои израненные запястья и бормотавшем всякую чушь. Ты вспоминаешь, как он гладил твои волосы и как ты почти физически чувствовал его метания: снять мантию или не стоит. И ты прекрасно понимаешь, что все это значит. Ты отказывался от правды уже давно, с того самого дня, как гриффиндоское чудо само предложило себя в твоей собственной гостиной. Но сейчас правда слишком очевидна: он ждал тебя под дверями твоей комнаты, он переживал, он боялся, он лечил. Не по приказу Альбуса, по собственному желанию. Ты ему нужен.
А он тебе… Но между вами не может ничего быть. И к списку очевидных доводов - ты старше почти вдвое, и он твой ученик, - добавляется еще один. Ты – вместилище сгустка черной магии, инкубатор для рождения наследника Темного Лорда, темного мага, какого еще не бывало. И этот наследник, кстати, ребенок Поттера. И он не должен родиться ни при каких условиях. Поэтому ты сейчас доведешь этот чертов урок, и вернешься к своей третьей полке с ядами.
Северус резко поднялся со своего места и окинул грозным взглядом первокурсников Рейвенкло и Хаффлпафа.
- До сдачи образцов зелья осталось пять минут. Если через указанный срок ваш образец не будет стоять на моем столе, вы напишете эссе об использовании волчьей ягоды в зельеварении на десять дюймов.
Жестоко, Северус. Десять дюймов для малышей, которых еще утомляет сам процесс письма, не говоря уже о необходимости прочитать десяток книг, чтобы набрать столько информации для эссе. Но чем хуже он чувствовал себя сам, тем больше осложнял жизнь своим студентам. А по десятибалльной шкале плохого самочувствия и настроения он сегодня набирал все десять баллов.
Когда седьмой подряд хаффлпафовец поставил на его стол очередную дрянь, даже близко не напоминающую Перечное зелье, Северус с тоской подумал, что, по крайней мере, наследник Темного Лорда не родился бы идиотом. Даже с дурной наследственностью Поттера.
Восьмой образец испорченного зелья. Нервы не выдержали:
- Минус пятьдесят баллов с Хаффлпаффа и «ноль» за урок всем! Evanesko! И вон отсюда!
Первокурсников как ветром сдуло. Северус бессильно опустил голову на руки. Почему-то хотелось спать.
- Мой мальчик, твои педагогические методы приведут к полному вырождению профессии зельеваров через ближайшие двадцать-тридцать лет.
Северус поднял голову и едва сдержался, чтобы не взвыть. Старик не понял мягкого намека, что он не в настроении разговаривать, и явился сам.
- Мне все равно, Альбус, я не доживу до этого счастливого момента.
- Глупости, мой мальчик. Пойдем в мой кабинет, нам многое надо обсудить.
Северус так не считал, но в директорский кабинет, разумеется, пошел. От предложенной лимонной дольки сильно замутило. «Индивидуальная непереносимость сладкого или ранний токсикоз?», - с отстраненностью ученого подумал он.
Альбусу даже не надо было ничего рассказывать. Достаточно было снять ментальный блок и позволить проницательным голубым глазам встретиться с ним взглядом. За стариком было даже забавно наблюдать: сначала он хмурился, потом краснел, но к концу сеанса легиллименции снова был безмятежен.
- Ну что ж, я ожидал чего-то подобного, - директор откинулся в кресле, придвинув к себе поближе розетку с вареньем.
Северус едва не выронил чашку.
- Ожидали? То есть вы знали?
- Догадывался, - Дамблдор качнул головой. – Я знал, что из Отдела Тайн в Министерстве не так давно пропал гремуар, содержащий описания обрядов на притяжение силы. Ты сам описал мне примерные свойства зелья, которое требовалось Тому. О некоем… ингредиенте, который ты получил от Гарри, ты тоже сам мне рассказал. Оставалось только сделать выводы.
- Они настолько очевидны? – простонал Северус.
- Да, если знать Тома.
- Этот ребенок не должен родиться.
- Ты не можешь этому помешать, мой мальчик.
- Разве? – скептически ухмыльнулся зельевар. – Темный Лорд наверняка предусмотрел, что я попытаюсь убить… это… Но он вряд ли рассчитывал, что я готов с той же легкостью убить себя.
- Себя – да. А как насчет Гарри? Ты сможешь с той же легкостью лишить жизни его?
Северус напрягся.
- Причем здесь Поттер?
- Магия ритуала, Северус. Она завязана не на Тома, как ты ошибочно считаешь. Том получит связь с ребенком только после того, как он родится. Сейчас плод связан только со своими родителями – тобой и Гарри. И если с ним что-нибудь случится до рождения, погибнете вы оба.
Чашка все-таки разбилась. И в повисшей тишине Reparo прозвучало как раскат грома.
- Я не могу дать жизнь наследнику Темного Лорда. Не говоря уже о том, что я вообще не могу никому дать жизнь. Я мужчина!
- В этом как раз никто не сомневается, мой мальчик. А вот насчет наследника мне кажется, что ты ошибаешься. Насколько я знаю Тома, ему не нужны преемники, он всегда стремился к единоличной власти. И боюсь, что его планы на этого ребенка куда страшнее и серьезнее, чем тебе кажется.
Голубые глаза блестели за очками-половинками почти сочувственно.
- И что мне теперь делать?
- Пока ничего. Ребенок должен родиться, но не должен попасть к Тому. Я об этом позабочусь, мой мальчик. Пока ты в Хогвартсе, ты и малыш в безопасности.
Северуса передернуло на последней фразе.
- Альбус, Поттер все видел глазами Лорда. Он знает о моем… состоянии.
- Что ж, мне кажется, это еще один повод не противиться своим чувствам.
Северус вспыхнул:
- Что вы имеете в виду, директор?! Вы же не хотите сказать…
- Я хочу сказать, - неожиданно жестко перебил его Дамблдор, - что у тебя уже двадцать минут как идет пара Гриффиндор – Слизерин. И если в твое отсутствие пострадает хоть один ученик, я лишу тебя премии. Всего доброго, мой мальчик.
Мерлин!!!

* * *
Дневник Гарри Поттера.

«Малфой сказал, что я должен вести дневник. Это поможет мне разобраться в своих чувствах к Севе… К Снейпу. Еще хорек сказал, что, если я хочу быть с Сев… Снейпом, я должен стать более утонченным и тренироваться в каком-то там столярном жанре. Ни черта не понял, что он имел в виду.
Кстати, о хорьке. Ему совершенно снесло крышу – все совместные занятия пялится на Гермиону. Рон уже три раза обещал набить ему морду и один раз – заколдовать на нестояк. Последнее обещание меня заинтересовало, но, как выяснилось, Рон не знает, как накладывать такое проклятие, только слышал, что оно существует. Жаль, я бы наложил. На всех слизеринцев. И вообще на всех, кто хотя бы смотрит в сторону Севе… Снейпа. Завтра зельеварение. Я снова его увижу. Он снова обзовет меня идиотом, поставит «тролля» и сделает вид, что между нами ничего не было. А оно было? Скорей бы завтра…».

Глава 24. Что происходит?