ГЕНЕЗИС И ПРИРОДА ПУБЛИЧНОЙ ВЛАСТИ

Политогенез как становление властной асимметрии

Для понимания как природы властного общения вообще, так и специфики современных отношений между людьми по поводу государственной власти, необходимо коснуться вопроса о се происхождении и публичном характере. Нередко упускается из виду, что политическая власть в се современной форме, как власть государственно-публичная, имеет не такую уж длительную историю (всего около 5 тысячелетий) по сравнению с догосударственными (так называемыми «потестарными», от позднелатинского «potestas» — власть) структурами управления и самоорганизации, существовавшими, начиная с появления в эпоху позднего (или верхнего) палеолита около 40 тысяч лет назад кроманьонского человека (Homo Sapiens)⁷. Кроме всего прочего, в пользу того, что видовое понятие государственной власти по объему значительно уже, чем родовая категория «власть», свидетельствуют и новейшие процессы появления на рубеже третьего тысячелетия органов «надгосударственной» власти в лице законодательных (Европарламент) и исполнительных (Комиссия Европейского Сообщества) институтов, властные полномочия которых распространяются на территорию почти полутора десятка европейских стран. Итак, можно сделать предварительный вывод о том, что в широком смысле категория «власть» включает в себя и догосударственную (потестарную), и государственную (публичную), а возможно даже и «надгосударственную» (пост-государственную) формы властной организации людей.

Генезис власти как механизма, регулирующего социальное общение, интересен для анализа природы и феноменологии властных отношений. Ведь политической этнографии известны примеры, когда общественные структуры, хотя и довольно примитивные, управлялись на началах относительно симметричного равенства,

избегая при этом резкой асимметрии и отчуждения, присущих современным отношениям власти. Встречаются и такие случаи, когда общины и вовсе обходились без власти старейшины, существуя как бы на основе полного самоуправления (и в этом, смысле самовластия), а также саморегулирования коллективной жизни при помощи традиций и обычаев, правил и норм.

Движение общества к современной публичной власти начинается с постепенного нарушения этой природной симметрии и равенства, причем эта тенденция просматривается уже в самых примитивных обществах, в рамках сегментированных и автономных семейных и родовых общин. Еще в условиях политогенеза, то есть процесса перехода общества к новому типу управления, к государственной организации и институтам публичной власти, мы сталкиваемся с так называемой потестарной властью и такими догосударственными формами ее организации, как «линейный» и «конический» кланы «линидж» (lineage) и «рэмедж» (ramagе), «протогосударство-вождество», «чифдом» (chiefdom). В результате их изучения наглядно прослеживается постепенное расслоение общества на властвующих и подвластных, усиление неравенства и асимметрии в отношении между ними, приведшее, в итоге, к господству и подчинению, и, наконец, перераспределение управленческих функций и формирование обычаев и регламентов, фиксирующих и закрепляющих властные отношения⁸.

Первоначально отношения власти и влияния локализуются в рамках кровно-родственных связей, основываясь на половозрастном разделении труда. Значительная часть управленческих функций осуществляется еще самим семейно-родовым коллективом, представляющим еще во многом и субъект, и объект управления. Затем начинается постепенное обособление властно-управленческих функций внутри изначально эгалитарного сообщества в пользу определенной группы лидеров. Особенно ярко это проявляется в отношениях внутри так называемого «конического» клана «рэмедж» (от англ. ramage — ветвь), в котором властный статус и сила влияния отдельного индивида при еще однолинейном варианте родства определяются как функция родственной близости и генеалогического старшинства по отношению к предку-основателю и линии его прямых потомков, являющейся старшей по властному рангу. В то же время лидеры-руководители клана в целом еще не стоят «над» рядовыми общинниками, являясь скорее исполнителями общественных обязанностей, то есть «слугами общества», а не его «господами».

Симметричность отношений между руководителями, вождями и рядовыми общинниками особенно наглядна в такой форме формирующихся властных отношений как потестарная структура «военной демократии». В этой племенной форме, изученной еще Л. Морганом и описанной в работе «Древнее общество» на примере лиги ирокезов, власть и влияние находятся в достаточно сбалансированном состоянии, когда еще отсутствуют присущие государственным формам общения асимметричное неравенство и отчужденное противостояние управляющих и управляемых. Процесс принятия решений в совете лиги по процедуре и традиции должен учитывать волю как «властвующих» (совета старейшин и военного вождя), так и «подвластных» (народного собрания общинников), влияние которых в ряде важных вопросов было примерно равным по своему значению.

Но уже в первых ранних государствах асимметрия в отношениях между властью управляющих и влиянием управляемых начинает резко усиливаться. Это ярко видно на примере государственной истории Древнего Египта, когда вчерашний вождь племени постепенно становится князем-номархом, а затем и фараоном, «живым богом», отношения которого с рядовым крестьянином образно можно выразить как отношения «между небом и землей». В результате процесса политогенеза формируется государственная власть, как асимметричное и амбивалентное отношение между управляющими и управляемыми, сразу поставившее государство и его подданных в разные «весовые категории» с точки зрения их силы. Политическое общение близких по крови, еще относительно равных по потестарному статусу и влиянию людей, сменяется отчужденными отношениями господства и подчинения, опирающимися на административный аппарат принуждения и насилия.

В современных разработках по потестарной этнографии и политической антропологии обосновывается положение о существовании всего лишь трех основных форм становления этой властной асимметрии и отчуждения, другими словами, определяются три главных пути политогенеза в развитии человеческой цивилизации. Во-первых, это военный путь, когда институционализация публичной власти происходит за счет возвышения и обособления института «военного вождя», а также его вооруженной дружины и административного аппарата, состоящих из его родни и приближенных (Древний Шумер). Во-вторых, существует аристократический путь, когда носителями публичной власти постепенно становятся представители родо-племенной аристократии

(«великие» воины, старейшины, охотники, жрецы и т. д.), которые концентрируют в своих руках военное, религиозное и административно-хозяйственное руководство. И наконец, третий, плутократический, путь был связан с накоплением отдельными общинниками материальных богатств (ресурсов), формированием вокруг патронов многочисленных клиентел (группировок сторонников), постепенной трансформацией авторитета и престижа богатого и сильного лидера (феномен «бигмена») в силу административной власти. Все эти три дороги приводят к одному и тому же пункту — формированию обособленного и отчужденного от общины административного аппарата управления, а также асимметричной и амбивалентной структуры отношений публичной власти.