Нравственное воспоминание - ГУКЪЭКI

Существенным признаком памяти является ее избирательность. Что же касается нравственного воспоминания, то оно избирательно прежде всего в том смысле, что обязывает отбирать и воспроизводить материал, который служит интересам другого человека. Так же, как и в случае с нравственным вниманием, здесь на первый план выдвигается нравственная валентность памяти, и отсюда дословное значение термина "гукъэкI" -"сердечное воспоминание", то есть теплое, доброе, сочувствующее. Категория "гукъэкI" является отображением готовности извлечь из архивов памяти этически значимые, актуальные в данный момент факты и отношения прошлого.

Когда говорят о ком-либо: гукъэкI иIэщ - "обладает нравственной памятью", под этим подразумевают, что он добр, чуток, и в то же время находчив, предупредителен. Такой человек готов откликнуться на чужую радость, боль или беду каким-либо неожиданным, неординарным жестом участия, опираясь на забытую или игнорируемую другими информацию. Например, если ставший большой знаменитостью человек навестит с подарками забытого всеми старого учителя, то о нем с уважением скажут: ГукъэкI иIэщ, цIыхугъэшхуэ хэлъщ - "Сердечной памятью, большой человечностью обладает".

Эмпатическое восприятие переживаний человека предполагает опору на воображение и эмоциональную память, на аналогичные переживания, имевшие место в жизни субъекта социального действия. На этом строится концепция и тактика "непрямого восприятия" личности (Соок 1971: 29), то есть видения и оценки человека через призму прошлого опыта, через представление или воображение себя в тех условиях и обстоятельствах, в которых находится в данный момент объект его восприятия и наблюдения. С другой стороны, это селекция наличной информации в соответствии с определенной, в данном случае нравственно акцентированной перцептивной задачей (Cohen 1981).

Нравственное воспоминание, как мы видим, связано с нравственным вниманием, является его продолжением и дополнением. Можно даже сказать, что это одна из форм внимания, а именно: нравственно мотивированное проявление внимания к актуальным на данный момент элементам прошлого, к тому, что, казалось бы, не имеет значения для настоящего и могло бы не приниматься в расчет. Поэтому совокупное действие нравственного внимания и воспоминания я называю нравственным озарением.

Обычно действия, диктуемые нравственным озарением, являются для адресата приятной неожиданностью. И совершаются они без каких-либо требований, просьб или намеков со стороны. Словом, это самостоятельное, спонтанное движение навстречу людям, проявление внутренней потребности и готовности человеколюбия. Необходимую для нравственного мышления и поведения информацию нравственная память черпает главным образом в событиях и ситуациях прошлого, которые внешне никак не связаны с текущим моментом. Только по этическим соображениям они становятся актуальными в данное время. ГукъэкI - этически значимая форма соотнесения прошлого с возникшей ситуацией, нравственный отклик былого на настоящее. И, кстати, чем дальше в глубь прошлого проникает нравственная память, тем больше ценится базирующаяся на этом активность.

Необходимо развивать такую способность, сознательно приучая и принуждая себя к этому. Если процессы воспоминания прямо связаны с самоприказом (мысль, высказанная в свое время П. Жане), то в отношении нравственного воспоминания это справедливо вдвойне. Воспоминание можно рассматривать как поручение, которое дает личность самой себе. Но в случаях нравственного воспоминания к этому прибавляется еще всеобщий моральный долг - не забывать о нуждах других людей, помнить об их добром отношении, оказанной помощи или моральной поддержке. Следовательно, нравственное воспоминание, как и память в целом, включено в систему более широких жизненных связей и отношений, в систему структурирования и анализа бытия. Каждый день перед человеком встает вопрос, что именно следует вспомнить, чтобы наилучшим образом, этически грамотно отреагировать на ту или иную ситуацию. Это требует и определенной мыслительной работы; мышление определяет, когда и что необходимо вспомнить.

Кроме того, именно мышление или акты нравственного понимания - зэхэщIыкI доводят процесс эмпатии до своего логического конца, до установления всех нюансов доброго и злого. Отсюда выражение: зэхэщIыкI зиIэ цIыху - "понимающий человек", "человек с пониманием", то есть умный, проницательный и добрый. В последующем, в связи с анализом принципа разумности, мы еще вернемся к этой очень важной категории.

Благодарность - ФIЫЩIЭ

Прежде всего это внешнее выражение признательности, свидетельствующее о том, что доброе отношение замечено, принято, по достоинству оценено. Такие реакции можно отнести к проявлениям внимательности, чуткости, благородства, к симптомам человечности. Говорят: ФIыщIэ пщIымэ, уцIыхущ, цIыхугъэ пхэлъщ, напэ уиIэщ - "Отвечая на добро благодарностью, ты поступаешь как благородный человек, обладающий человечностью и честью". Неблагодарность квалифицируют как проявление или обнаружение "нечеловечности": ФIыщIэ зымыщIыр цIыхугъэншэщ -"Неблагодарный - нечеловечен".

Благодарность - одна из первых заповедей религиозной этики, и потому говорят: ФIыщIэ зыщIыр тхьэм и щIасэщ - "Благодарный человек -любимец Бога". В отличие от этого, неблагодарный человек, как считается, лишает себя благосклонности Бога, обретает в нем врага, ср.: ФIыщIэ зымыщIыр алыхьым и бийщ - "Неблагодарный - враг Аллаха".

Таким образом, быть благодарным - значит быть человечным, чтить Бога, Божественный закон. Это состояние нравственного сознания, благодаря которому доброе дело не остается незамеченным, находит соответствующий отклик в душах людей. Отсюда целый ряд суждений: ФIыр кIуэдыркъым - "Добро не пропадает", ФIым фIыщIэ пылъщ - "Добро вызывает благодарность"; ФIы здэщыIэм фIыщIэ щыIэщ - "Где добро, там и благодарность". Тем самым подчеркивается, что проявления человечности вызывают и порождают признательность, что они принимаются в расчет самим Создателем. В сущности, это один из законов социальной жизни. Поэтому благодарность становится неотъемлемой частью повседневных контактов, обнаруживая себя в словах, жестах, поступках, в ответных добрых делах. Подхватывая как эстафету всякое доброе начинание, такие формы активности служат своего рода гарантом продолжения и развития аналогичных нравственных реакций. Строго оговаривается, кто, кого и каким именно образом должен поблагодарить за оказанное внимание, помощь, услугу. Благодарность предполагает готовность ответить добром на добро, любовью на любовь, уважением на уважение. Неблагодарность разрушает эту гармонию и тем самым наносит ощутимый удар устоям морали. Поэтому этика обязывает к тому, чтобы ни одно сколько-нибудь значимое доброе дело, слово, побуждение не осталось без внимания, без нравственного отклика.

Щепетильность адыгов здесь настолько велика, что даже в том случае, когда, действуя с добрыми намерениями, человек не смог помочь другому человеку, последний обязан исполнить по отношению к первому свой долг признательности. Заслуживает благодарности сама по себе готовность помочь или оказать услугу, сам импульс участия. Более того, услуга из разряда "медвежьих" и та нуждается в благодарной и благородной оценке. Обычно в связи с этим говорят: Зы дэкIэ уигъу сыкъэкIи кунэфу къыщIэгъэкI, что означает: "Да будет твое участие в моих делах всего с один орех, и пусть даже этот орех окажется гнилым, и в этом случае я благодарен тебе и ценю твой поступок".

Благодарность, как мы видим, не просто "достраивает" здание человечности, она раздвигает горизонты человеколюбия, выполняет роль "пружины", которая накапливает необходимую духовно-нравственную энергию, приводит в действие механизм новых благодеяний. Если благодарность выпадет из системы морали, человечность потеряет неизбежно значительную часть своей внутренней силы и энергии. В конечном итоге это может настолько ослабить мотивацию человеколюбивых поступков, что станет равносильно уничтожению морали.

В самом деле, сколько бы мы ни отвергали желание заслужить благодарность или славу, сознание, что совершаемые нами благородные поступки никем и никогда не будут поняты, оценены, признаны, что в конечном итоге они не ведут к добру, - не способствует утверждению человеколюбия. Более того, на этой почве формируется отрицание человеколюбия. Мизантропия как философия жизни является, реакцией на реальное или мнимое непонимание, непризнание и неблагодарность окружающих. И. Кант не зря подчеркивал, что на благодарности лежит печать особой ответственности, ответственности за состояние и судьбу морали в целом, ср.: "Благодарность следует еще рассматривать как священный долг, то есть долг, нарушение которого (как позорный пример) может в самом принципе уничтожить моральный мотив благодеяния" (Кант 1964: 396).

Парадокс заключается однако же в том, что этика, и в частности адыгская этика, обязывает совершать добрые дела, не рассчитывая на благодарность, - чтобы не снизить, не уничтожить этим нравственную ценность поступка. Вспомним упоминавшееся ранее назидание: ФIы щIэи псым хэдзэ - букв.: "Сделай добро и брось в воду". Оказав кому-либо помощь, недостойно жаловаться на то, что тебя за это не поблагодарили, что ты зря потратил время, силы, средства; неприлично напоминать человеку об оказанных ему услугах, говорить об этом с упреком или с сожалением. Даже в разговоре с третьими лицами нужно избегать сообщений о своих благодеяниях.

Возникает, одним словом, нравственная коллизия - своего рода антиномия благородного самопожертвования и ожидания благодарности.

Такое противоречие затрагивает основы внутреннего мира личности и требует своего разрешения. Отсюда стратегия распределения и перераспределения объема и содержания нравственной памяти: рекомендуется вытеснять информацию о собственных добрых делах и не забывать о добрых делах других людей, и прежде всего об услугах, оказанных вам лично. В конечном итоге все сводится к тому, чтобы каждый знал, помнил и соответствующим образом исполнял свой долг человечности и благодарности, по возможности сконцентрировался на добром отношении к нему окружающих, а не на том, в какой мере и форме находят признание его собственные дела.

Этим объясняется традиционная скромность, непритязательность и уравновешенность простых тружеников жизни. Обычно порядочный и верующий человек не боится, что не будет замечен или отмечен. Он уверен, что рано или поздно его доброта и отзывчивость ему зачтутся и откликнутся. ФIы зыщIэм и фIыщIэ кIуэдыркъым - "Благодарность благодетеля не обойдет", - гласит народная мудрость.

И последнее, о чем нужно сказать. Участие одного человека в делах другого (помощь, поддержка, сопереживание) является некоторым образом проявлением власти и ставит последнего в определенную зависимость от первого, требует реакций признательности. Часто это тяготит человека, и он старается избегать благодеяний, а к благодетелям относится иногда негативно, даже с ненавистью. И стало быть, ведет себя соответствующим образом - способен навредить тем, кто оказал ему когда-то существенную помощь и поддержку. Рассказывают, что однажды Жабаги Казаноко и его спутники встретили в поле группу всадников. Встревоженные этим люди из свиты Жабаги остановились, опасаясь нападения. Но Жабаги успокоил их: "Не волнуйтесь, среди них нет ни одного человека, которому я сделал бы добро".

Все это связано с понятием черной неблагодарности, разрушающей человеческие отношения. По адыгским понятиям, она является не чем иным, как болезненным желанием освободиться от власти других над собой. Неблагодарность - искажённая, этически неполноценная или ущербная жажда свободы и независимости. С другой стороны, - и это уже было отмечено - как чрезмерную, неразумную жажду власти расценивают действия тех, кто прямо или косвенно принуждает окружающих быть ему полезным и обязанным.