А НУ-КА РАЗ, ДВА, ТРИ, ЧЕТЫРЕ! 6 часть

Чуваки хотели играть в Москве и обещали нам за совместный концерт в столице ответное выступление в Питере. Чуть позже такой обмен состоялся, и к этому я еще вернусь.

А пока, на дворе стояла весна 1995-го, и мы начинали записывать "Best Before...." на той самой студии во Внуково, где несколькими месяцами ранее я писал бэки для "АУ". Бюджет составил 300$. Двести из них дала рубановская подружка (как же ее звали?), умная дочь мелкомасштабного олигарха. Уже по тогдашним меркам, 200$ были небольшими деньгами, девушка же эта просаживала в магазинах и кабаках намного более. Нам было грустно смотреть на это дело, в итоге она ссудила денег безвозмездно. Еще сотку одолжил на неопределенный срок брательник моей дамы сердца. Писались втроем. Родя взялся писать бас сам, не доверив это дело Нэпу. Было решено в третий раз перезаписать "Freedom". Кроме того, в альбом планировалось включить еще несколько старых песен, например "Farewell Majority", "Welcome to the Party", "I left it once" и "Don't Come".

Остальные вещи (кроме кавера боевика "Машины времени" "Поворот") были собственного сочинения. Вот они: "Runaway", "Walking with myself", "Oh, you know", "Baby I love you", "Remember when..." и "Journey to Ramonialand". Несмотря на то, что мы пытались записать все вещи в настолько жестком звуке, насколько это возможно, результат оказался неожиданным. Студия была оснащена только цифровым оборудованием. В акустическом помещении имелась живая ударная установка, но она могла использоваться на записи исключительно как электронные барабаны. Ударные точки этой псевдо живой установки не подзвучивались микрофонами, а "снимались" датчиками, которые фиксировали удар. Таким образом, на месте этих барабанов могли оказаться любые поверхности (мебель, например), - результат был бы тем же. Он также был бы тем же, а может быть и еще лучше, если бы мы просто тупо "забили" барабанные треки в драм-машину, как это делали "АУ". Студия не имела подходящего бэк-лайна, гитарных и басовых комбов, а те, что были, не перегружались до нужного нам уровня. Синтетические барабаны, гитарист, записывающий бас, телка (подружка Роди) на бэк-вокалах, вокалист-неумеха, малоопытность и старперский упырь за пультом - вот вам рецепт, как записать альбом панк-группы со звуком в лучших традициях Status Quo. Несмотря на возможность цифровой редактуры барабанных партий, Рубан писался очень долго. Сказалась его тотальная нелюбовь к метроному. Большая часть его битов оказывалась неровной в плане темпов, он пробовал еще и еще, и, в конце концов, мы просто брали и правили его партии с помощью какой-то компьютерной машины. Вокалы также не давались. Не имея до этого никакого опыта записи голоса, я старался петь агрессивно, с панк-подачей, но в этих случаях я, как правило, не попадал в нужные ноты, а иной раз промахивался мимо правильных тональностей. Когда же ставилась задача спеть ту или иную мелодию точно - это, как правило, получалось, но, фокусируясь на "попадании", я упускал верные интонации, тембр и атаку. Такие места звучат на альбоме наиболее неуверенно. С грехом пополам мы закончили эту запись, самую неудачную в нашей дискографии и менее всего отражающую то, чем мы на самом деле были тогда.

С выпуском альбома проблем почти не возникло. "Наив", а вернее Саша Иванов и Андрей Павлов, объявили об открытии ими рекорд-лейбла. Лейбл был зарегистрирован в "Регистрационной палате" как ООО, имел название "S.O.S. music", собственную печать и одну позицию в каталоге: альбом группы "Наив" "Dehumanized states of America", выпущенный на кассетах тиражом 1000 экземпляров. Офис, оргтехника, персонал, бухгалтерия, склады и партнеры у нового лейбла отсутствовали. Парни были готовы выпустить также и наш новый альбом. На деле громкое слово "выпустить" означало лишь то, что альбом будет растиражирован на деньги лейбла на профессиональной кассетной фабрике, где профессиональные засовывалыцики вкладок профессионально засунут в них вкладки, отпечатанные в профессиональной типографии.

Считалось, что лейбл будет сам заниматься дистрибьюцией альбома (тираж - 500 кассет), однако выяснилось, что Саша и Андрей, как люди занятые на серьезных работах, не имеют достаточного времени на то, что бы лазать по Москве с рюкзаками кассет за спиной. Именно поэтому заниматься распространением пришлось мне. Мест, в которые можно было попробовать сунуть кассеты с нашим альбомом к тому времени стало больше. Кроме "Давай-давай" открылась "Рок-культура", помимо того, существовало несколько магазинов на окраинах, кое-какие ларьки (в том числе пара ларьков, которые держали бывшие хозяева культовой теперь "Рок-галереи Зиг-Заг", Эмма и Аркадий). 500 кассет разошлись где-то за год. Я старался постоянно поддерживать наличие альбома во всех имевшихся точках, кроме того, мы активно распространяли его на собственных концертах. К лету 1995-го сгорел "Sexton", закрылось еще несколько недавно работавших мест, но в "Зеленом театре" ЦПКиО крылся новый клуб. Клуб располагался прямо на сцене "Зеленого театра", сцена же самого клуба была оборудована в левом торце "большой". Из подручных средств была выстроена стена, отделяющая клуб от открытого зала "Зеленого театра". Новое место устраивало концерты 3-4 раза в неделю. Это были в основном концерты "индепендент" групп, много "мазафака-альтернативы", группы, традиционно любимые байкерами (этот клуб, как и "Sexton", контролировали центровые московские мотоциклисты) типа "Монгол Шуудан", "Бахыт Компот", "ЭСТ", "Черный обелиск". Также частенько там проводились концерты, в которых участвовали и "Четыре Таракана". Нами потихоньку стали интересоваться новые люди, на концертах появилось много незнакомых. Мы съездили на 1-ое байк-шоу, организованное теми же "Night Wolves" и отыграли еще парочку концертов до конца лета. "Зеленый театр" работал до наступления холодов и закрылся в начале октября. Как раз на октябрь мы задумали презентацию "Best Before...". Ни один стабильно работавший в Москве не захотел подписываться под нашу акцию. Таким образом, почти через пять лет после первого концерта, мы пришли к тому, что нам пришлось арендовать площадку за деньги. Презентация прошла в клубе "Вояж" в Алтуфьево, почти в том самом месте, где за четыре года до этого заработала "Отрыжка". Кроме нас самих в концерте были заявлены Apple Core и "Наив", как спец. гости. Рискуя собственным прайсом, вложенным в аренду помещения, мы сделали все для того, что бы максимально раскрутить концерт. Kcepoкопированными афишами (мы перешли на формат A3) была убита вся Москва. Мы получили поддержку в программе Сани Скляра "Учитесь плавать" на радио "Максимум", в рамках которой мы дали первое в нашей жизни радио-интервью, после этой программы Скляру позвонил Михаил Козырев, тогда программный директор "Максимум". Миша интересовался, что это за группа была у Скляра в эфире, ему понравилась одна наша вещь, которую он поставить в ротацию станции. "Farewell Majority" действительно некоторое время крутилась на волне "Максимум". Не часто, в основном ночью, но насколько я знаю, это был первый подобный случай с какой-бы то ни панк группой в России. Также появился кое-какой интерес и у ТВ. Анонс выхода "Best Before..." и концерта-презентации показали в музыкальных новостях ТВ-6 и "Программе А", которая до той поры упорно нас игнорировала. Там же прошли эфиры самодельного клипа на песню "Don't Come", который абсолютно без бюджета, из подручных средств снял приятель Роди. Также большое интервью со мной сделала весьма популярная в то время у молодежи передача "До 16-ти и старше". Этот сюжет им от чего-то так полюбился, что его повторы я видел даже через три года после первого эфира. На презентацию "Best Before..." мы собрали рекордное для нас тогда количество публики, что-то типа 350 человек. Перед тем концертом обратная, неизвестная тогда нам сторона DIY медали раскрылась в полный рост. Люди, ничем не помогавшие нам, даже пальцем не пошевелившие для того, что бы этот концерт стал возможным, были уверены, что их всех огромной кодлой бесплатно запустят вовнутрь. Знакомые и не очень, друзья друзей и просто прихлебатели, какие-то девки и прочая туса активно не желали покупать билеты на входе. "Вы пустите нас за так, иначе вы мудаки!" - вот что было написано на их лицах. Они не хотели ничего понимать, они не хотели слушать наши рассказы о вложенном в концерт личном бабле. "Отдавать свои деньги? Кому? Этим обсосам, Сиду и Рубану?". Они хотели все получить на халяву, ленивые безразличные твари. Мы послали на хуй всех, в итоге отбили вложенное и заработали небольшой прайс в личном плане. Это был практически первый случай, когда мы подняли что-то на карман (думаю, в районе 150-200$ на группу). До этого мы зарабатывали деньги всего только один раз. Наш самый последний концерт в "Sexton'e" мы сдуру подписались играть на условиях распространения билетов. Продав практически все, мы приехали играть. Но, как оказалось, тот менеджер, что выдавал нам билеты, днем раньше был уволен за пьянство. Мы ждали, что кто-то спросит у нас прайс до начала выступления, во время и после. Однако... никто к нам так и не подошел. Деньги были поделены по-братски.

Вообще, тема платы за выступления начала потихоньку подниматься именно в тот период. До этого клубы даже и не думали башлять музыкантам. Отрыжкинская практика "проставов" была надежно забыта, а платить "живые" деньги клубы не желали. Мы знали, что "Ва-Банкъ" и "Ногу Свело" (большие группы) спрашивали за свои выступления фиксированные гонорары, т. н. "гарантию". "Наив" настаивали на определенном проценте от входа, как правило, 50%. Мы также начали спрашивать проценты, хотя стандартными условиями тогда для групп нашего уровня была оплата по "меченым флаерам". Группы брали на себя распространения флаеров, каждая банда метила свои определенным образом и раздавала. После концерта количество флаеров подсчитывалось, и таким образом организатор "определял", сколько человек "пришло" на конкретную группу. Эта практика (продолжающаяся до сих пор в некоторых клубах) ущербна, так как не дает истинного представления о том, на кого же все-таки пришла публика, а показывает только, кто активнее других заморачивался на раздачу бумажек. Мы не принимали подобных условий, и это стало причиной небольшого количества наших выступлений некоторое время.

На том последнем концерте в "Sextone" я, кстати, познакомился с двумя юными панками - родными братьями из подмосковной Истры. Они работали в клубе кем-то вроде уборщиков. Парни, бывшие фанаты "ГО", совсем недавно подсели на реальное музло. Увидев на мне майку Ramones, подаренную подружкой, они доебались с расспросами, где такую же взять им. Чуваков звали Чуп и Грузин, и в то время они грезили собственной группой. Через некоторое время они действительно организовали бэнд и, назвавшись "The Fun", приступили к репетициям. Ролевой моделью для группы они избрали своих кумиров - англичан "Toy Dolls". Мы подружились и до некоторых пор они были единственной "новой" панк группой не из старой тусы.

К тому моменту в "Четырех Тараканах" уже был новый басист. Пэп очевидно не тянул, стало ясно, что мы поспешили с "призывом" его в группу. Новым басистом стал Сергей Золотарев по кличке Джек, приятель хозяина нашей тогдашней базы. Серега имел крутой инструмент, роскошную гриву рыжих волос, джазовую школу, но... в группе также долго не продержался, проиграв с нами всего несколько месяцев. Имел место кошмарный инцидент, который сказался на столь непродолжительном участии Сереги в "Четырех Тараканах". В одну из наших поездок в С-Пб с Рубаном, который сильно и беспредельно выпивал, в плацкартном вагоне случилась "белая горячка". Денис доебывался к бухим солдатам-срочникам, ехавшим целой ротой и занимавшим полвагона. Солдатам Денис очевидно не нравился, и они по-человечески просили нас "забрать своего волосатика". Он начинал орать и петь песни в ночи, абсолютно не контролируя себя. Проводник, который заебался делать нам(!) замечания (с Рубаном напрямую общаться проводник не желал), пообещал, что на ближайшей станции к вагону подъедет ментовской наряд, и никакого Питера нам не видать. В конце концов, Рубан начал конкретно беспредельничать, не узнавать братву и лезть в драку. Проводник выдал нам пластмассовый шнур, из тех, которыми закрепляют картонные коробки с только что купленными теликами, и порекомендовал Дениса этим шнуром связать. Нам ничего не оставалось делать, как воспользоваться его советом. Вязать Дениса было непростым делом, мы с Родей не могли справиться вдвоем. Рубан орал, вырывался, делал попытки сунуть нам в ебач, обзывал "фашистами" и брыкался ногами. Тут-то и вступил в дело Серега. Обладая достаточно мощным телосложением, он, навалившись на буяна, пару раз сунул тому в табло и быстренько связал его по рукам и ногам. Связанный Рубан тут же начал плакать и выть, разыгрывая безвинную жертву, жаловаться на немыслимую боль во всех связанных членах и просить развязать его, клянясь и божась, что более он беспредельничать не будет. Сжалившись, мы на свою беду начали распутывать шнур. Однако, как только его руки оказались свободны, Денис тут же предпринял новую попытку достать наши ебальнички, причем на этот раз Серега не успел увернуться. Не увернувшийся Джек рассвирепел, адекватно ответил Денису и связал его снова. Для Рубана этот случай оказался достаточной причиной, чтобы начать постоянно и целенаправленно гнобить басиста и настаивать на его замене. Ко мне и Роде у него претензий не было. Денис вообще имел несколько странные взгляды на вещи.

В итоге, Джеку пришлось уйти. Мы снова проклеили объявы на улицах и, на наше счастье, первый человек, откликнувшийся на них, был Леха Соловьев - супер музыкант, талантливый автор и отличный парень. Второй человек (кроме меня) из тех, что встречались вам на страницах книги до этого места, играющий в группе до сих пор. Уже семь с половиной лет. Леха приехал на прослушивание, заявил, что знает наизусть все эти ваши "панк роки", сходу сыграл пару вещей с "Best Before..." и был без разговоров принят в группу. Родя, который желал не ограничиваться прослушиванием одного чела, назвал Леху "потенциальным" басистом, тем самым придумав ему на некоторое время новую кликуху. "Леха потенциальный" - вот как стали называть его некоторые люди, даже тогда, когда он давно перестал быть потенциальным. Первым концертом Алексея в составе "Четырех Тараканов" стало выступление в маленьком домашнем клубике в Москве под названием "3-й путь", в начале января 1996-го года.

До "Четырех Тараканов" Алексей играл в группе Дмитрия Якомульского, брата Антона из "Ногу Свело". Банда эта являлась логическим продолжением бывшей группы Дмитрия, "Рукастый Перец", которая была достаточно известна в конце 80-х - начале 90-х на андеграундной сцене. В этой же группе вместе с Соловьевым играл Леха Сахаров, будущий барабанщик Ульев.

С новым басистом мы продолжили сочинение и репетиции наших новых вещей. Сразу после записи "Best Before...", Родя настоял на том, что нам необходимо иметь в репертуаре часть вещей на русском (весьма здравая мысль!) Сочинение всей или хотя бы части лирики на русском языке стало насущной необходимостью. Россия так и не стала частью мирового рок-сообщества. Большинство русских групп, игравших нерусский рок в начале 90-х и сочинявших тексты на английском в ожидании скорого прорыва на Запад, к 96-му году либо распались, либо похоронили свои мечты. Многие, (и мы в том числе) находились в плену ложного представления о русских текстах как о факторе, способствующем к скатыванию в "совчину" и в ненавистный русский рок.

Как тогда, так и сейчас, доля музыки на русском языке в наших личных фонотеках составляла лишь мизерную часть. Казалось, что русский язык и есть то главное, что отличает "фирму" от "совка". На самом же деле все было совсем не так. Делать настоящий РОК на русском, конечно же, намного сложнее, чем на английском, однако, тем не менее, возможно. Достаточно по прежнему уделять основное внимание музыке, аранжировкам, чувственному наполнению и драйвовому исполнению. Если не "растекаться мыслью по древу" и не начать использовать песни как полигон для демонстрации своих нереальных поэтических способностей, то результат может получиться вполне сносный. Не забывай о РОКе, а язык дело десятое!

Такой подход позже вызвал массу нареканий со стороны любителей "изящной словесности", облаченной в нелепые и нудные песни, называемые "русским роком". Эти люди, никогда ранее не слышавшие все эти экс-англоязычные банды, попытались применить к ним свои представления о том, каков должен быть текст в рок-песне. Понятно, на какой музыке были основаны их эти представления!

Нам тоже досталось от таких "специалистов". Наш первоначальный стандарт (второй куплет такой же, как и первый, и припев из четырех строчек) казался им свидетельством чуть ли не слабоумия! Все они обвиняли нас в том, что у нас "плохие стихи". Прошло уже достаточно времени с тех пор, и культурные представления людей в России вроде бы должны были достаточно расшириться за эти годы. Но и сейчас можно не редко услышать, как люди говорят о песнях, как о стихах. "Чуваки! Я тут сочинил 20 песен. Может, что-нибудь из этого вам подойдет" - пишет нам фэн и присылает целую тетрадь нелепых стишков, с приписками к четверостишиям: "1-ый куплет", "Припев", "2-ой припев".

В любом случае, мы не собирались становиться русским роком и, смею думать, смогли найти верный баланс между катастрофически не роково звучащим языком и исполняемой музыкой. Вовану также отчего-то перестала нравиться практика совместного сочинения. Он предложил каждому члену банды приносить на репы готовые от начала до конца песни (музыка и тексты).

Я сделал "When She Was a Punk Girl", "Все, что мне надо - это ты" и "Она больше не любит меня". Родя принес "Весна", "Ночь-день-ночь", "Украл? Выпил?! в Тюрьму!!!" и в основном сочинил "Я пил". Он, очевидно, делал над собой усилия для того, чтобы сочинять песни в нашем стиле. Многие его произведения вызывали ожесточенные споры на репетициях, они были слишком "авторские" и не "лезли", как нам тогда казалось, в концепцию группы. Я дико обламывался от некоторых его вещей, например, песня "Кубик-рубик" по моим понятиям была абсолютно не приемлема для "Четырех Тараканов". Особенно меня в ней раздражала строчка: "Кто-то / все время крутит меня / словно кубик-рубик". Я пытался объяснить Роде, что говорить, а уж тем более петь "кубик-рубик" - не грамотно. Что так прозвали знаменитую игрушку советские лохи, и на самом деле она называется "кубик Рубика". Родя не хотел ничего слушать, настаивал на авторском видении, говорил что-то про особый стиль и творческую свободу. Я был готов принять все его аргументы, но петь "кубик-рубик", при всем уважении, просто не поворачивался язык. Я ничего не мог с собой поделать. В итоге песня была снята с повестки. Также мы репетировали еще одну вещь Вована - "Валидол" и песню Лехи Архипа, которая у автора имела название "Красное солнце", мы же ее прозвали просто: "Песня Архипа".

В апреле 96-го в новом клубе под названием "Форт Росс" мы организовали большой концерт в честь собственного пятилетия. Мы снова сделали огромное количество ч/б афиш формата А4 со смешным коллажем и юмористической шапкой "50-тилетие группы "Четыре Таракана"". Майк Полещук познакомил меня с Таней Романенко, студенткой последнего курса журфака МГУ. Она вела программу "Зеленый коридор" на "Биз ТВ". Таня, или Тутта Ларсен, как она известна теперь, была женой Макса Галстяна, гитариста IFK, и как могла, поддерживала тогда независимую сцену в своей программе. Она несколько раз проанонсировала наше мероприятие. Также нас очень поддержала анонсами и пост событийным сюжетом наша подружка Галя Коперник, ведущая музыкальных новостей ТВ 6, будущая певица 8-ой Марты. Специальными гостями на концерте были заявлены Идиоты и Мэд Дог, новая панк (?) группа бывшей ритм секции Lady's Man. На барабанах в этой группе играл (и играет до сих пор) Снейк, старый глэм фэн, экс - участник наиболее раскрученной в начале 90-х глэм группы Янг Ганз.

Снейк внезапно запарился на собственную группу, ушел от Ленина и увел с собой бас-гитариста и певца Боба. Взяв в ансамбль гитаристку из девчачьей группы Бингер, они втроем сделали отличную поп-панк банду, сильно ориентированную на Green Day. Green Day недавно выпустили свой бестселлер "Dookie", их видео даже показывали по российскому ТВ, и все продвинутые пацаны и девчонки некоторое время торчали на них. Как показало время, "Мэд Дог" оказались не настоящей панк группой. Уже через год после первого концерта они полностью сменили ориентацию. Теперь грандж стал их коньком. Еще через какое-то время модными артистами из телевизора стали группы сорта Republica, Garbage и Foo Fighters - "Мэд Дог" начали играть "альтернативный поп". Появление Placebo внесло новые коррективы в видение музыкантами "Мэд Дог" своей музыки.

"Пятилетие "Четырех Тараканов"" прошло отлично. Мы собрали почти 500 человек зрителей, панки тусовали у входа уже за 3 часа до начала, огромное количество новых фэнов тоже были здесь. Клево выглядящие панк-телки на крутом мейк-апе и прикиде, чуваки в разноцветных волосах и на DIY стаффе - отчего-то сейчас очень малая часть панк фэнов парятся на то, что бы выглядеть оригинально и круто. Теперь люди ограничиваются магазинными ширпотреб-лох майками, но тогда, в 96-ом, большинство выглядело просто заебись!

Примерно в это же время нам поступило предложение записать песню для второй части сборника "Учитесь плавать". "УП" были модной тушей, радиопрограмма Скляра разрослась до серии фестивалей и сборников. Поначалу формат "УП" не был ориентирован на панк банды, их интересовал исключительно "хардкор-мазафака", ну и быть может еще "Наив" с их "дегуманизированными" песнями. Публикой фестиваля была в основном "бейсболочно-козлинобородочная" молодежь, которая активно нас не принимала, то ли считая за лохов, то ли в принципе относясь к панкам с брезгливостью. Себя они максимально дистанционировали от панк-тусни, хотя многие из них достаточно скоро подсели на все наши NОFХ'ы и Bad Religion'ы. На вторую часть сборника его продюсеры планировали также включить и группы в других стилистиках.

Мы решили отдать на "УП-2" нашу новую вещь - "Я пил". Песня была записана на студии в Гнесинском училище, снова с помощью Майка Полещука. Майк превзошел сам себя. Он писал гитары через басовый комб, коммутируя несколько гитарных комбов в тех или иных комбинациях, пробовал писать бас через гитарный комб, короче, изгалялся, как мог. В итоге мы получили отличную запись. "Я пил" на сборнике "УП-2" звучит сытно и ярко. Этот сборник стал первым СД носителем, на котором оказалась наша песня. Также его выход стал поводом для знакомства с нашим будущим лейблом - ФИЛИ рекордз - компанией, выпускавшей сборники "УП".

В мае 96-го мы зарядились во вторую в нашей жизни гастроль - поездку с "Наивом" в Тверь. Концерт организовывал московский промоутер, он подогнал пассажирскую "Газель", и обе группы отправились в поездку. На концерт двух московских групп в Твери было продано 30 билетов, и если "Наивы" сыграли более или менее нормально, то мы облажались по полной. Разбор полетов и взаимные обвинения друг друга на обратном пути привели к тому, что Родя заявил об уходе из группы. Через несколько дней после возвращения из Твери мы все собрались на стрелку. Вован подтвердил свое желание уйти, чтобы сделать собственную группу. Он также сообщил о том, что собирается использовать некоторые вещи своего сочинения в новой группе. Главной причиной ухода Вована была потеря взаимопонимания между нами. Он не понимал, почему мы все чаще и чаще подвергаем критике его песни, мы не могли понять, как такое возможно исполнять со сцены группе под названием "Четыре Таракана". Вовановы песни были слишком "Вовановыми песнями". Чуваку с таким сочинительским стилем нечего делать в группе с устоявшимся пониманием вещей, имиджем и звуком. Такому чуваку также нечего делать в группе с небольшой ориентацией на тексты и огромной любовью к традиционно западным формам рока.

Такому чуваку надо делать свой проект, где он был бы главным, а остальные просто делали бы то, что он говорит. Этой группой стали "Ульи", стартовавшие осенью того же года. Каждый из вас может купить их первый альбом "Шоу бизнес в бреду". Как раз на нем и записаны те самые песни, которые при другом раскладе рисковали стать частью нового альбома "Четырех Тараканов".

Сейчас я люблю слушать эту запись "Ульев". Отличные песни, все заебись. Но только не для нас. Тогдашних, по крайней мере. В последствии Родя также начал принимать участие еще в нескольких ансамблях. Весьма активную роль он сыграл в становлении группы "8-ая Марта". Он также был или остается участником групп "Амударья", "Dub TV", "Шашки" и некоторых других.

Недолгое время (всего несколько концертов) он выступал в качестве второго гитариста группы "Наив", когда тем зачем-то понадобился второй гитарист. "Четыре Таракана" - просто кузница кадров для некоторых групп, не находите?

ОК, кто же будет гитаристом? Нам нужен был пацан без "оригинальничания" как Родя, уважающий наш стафф, ништяк играющий и нормально выглядящий (у Вована в последнее время уже начались его фирменные ульевские заебы, типа "А давайте все выйдем на сцену в трениках с оттянутыми коленками"). Мы сделали предложение Роме Шахновскому, экс-гитаристу распавшихся незадолго до этого Les Primitives. Шахно сидел без дела и предложение принял.

Рома много тусовал в Давыдково, учился в давыдковской французской школе вместе с Родей, Ступиным и многими другими достойными людьми. Он сидел на том же музле что и мы, кое-что сочинял и мог играть на рок-гитаре не очень технично, но нам этого было вполне достаточно.

Мы продолжили репы, теперь уже с Шахновским на гитаре. Были сделаны еще несколько песен, среди них кавер "Плохой погоды" (из кинофильма "Мэри Поппинс, до свиданья") - наш будущий первый радио-хит.

Однажды я тусовал по Горбухе, покупал какие-то пластинки. В Д.К. им. Горбунова тогда располагался офис ФИЛИ-рекордз, рядом с ним я повстречал Игоря Тонких, генерального директора ФИЛИ. Игорь и до этого проявлял некоторый интерес к нашим полуподпольным делам, например, он был одним из тех немногих, кто пo-достоинству оценил юмор афиши "Пятидесятилетие "Четырех Тараканов"". Игорь кое-что знал о нас, по его просьбе я как-то завез ему наше новое демо, записанное еще с Родей. В эту нашу встречу Тонких впервые сформулировал предложение, которое потом будет формулироваться не раз и не два и выльется в некий результат только через несколько лет. Звучало это примерно так: "А что, если я предложу контракт?" Игорь - весьма нетипичный для этой индустрии и этой страны бизнесмен. Давление на группы, попытки корректировать творческие вопросы или применение других, более жестких мер влияния на артистов - не его стиль работы. Как правило, ФИЛИ предлагают контракты тем группам, которые им реально нравятся, не только (и не всегда) в плане коммерческого потенциала, а именно в личном плане. Игорь может ходить вокруг да около весьма продолжительное время, присматриваясь к группе, оценивая ее, анализируя те вещи, которые банда делает. Иногда действительно талантливые группы или группы, просто пахнущие будущими деньгами, вдруг резко перестают его интересовать (как это было с "Король и Шут" или Земфирой, например), просто потому, что это не его любимая музыка.

К лету 1996-го ФИЛИ были быстро развивающейся независимой фирмой, специализирующейся в основном на некоммерческом "индепендент"-роке. У них выпускались "Ва-БанкЪ", также совсем недавно они подписали "Текилу" и IFK. В их каталоге была масса наименований, интересовавших по большому счету лишь весьма узкий круг ценителей. Всякие странные группы сорта "Вежливый отказ" или "Не ждали", а также "Колибри" и некоторые альбомы "Аквариума". У Филей было несколько метких попаданий. Например, в самом начале своей деятельности они подписали никому неизвестную группу из Екатеринбурга под названием "Чайф", которая весьма быстро стала мощным хит-мейкером. Также фирма дистрибьютировала пластинки некоторых западных лейблов, в основном английских, среди которых были записи "Depeche Mode", Nick Cave, "Prodigy" и нескольких других групп с массовой известностью в России. Еще они организовывали концерты огромного количества западных звезд: от радикальных панков MDC и Exploited до Smashing Pumpkins и Nick Cave. Контракт с таким лейбаком не сулил миллиона долларов в ближайшие три года, но зато не казался опасным для группы. Пока мы договорились о переиздании на Филях массовым тиражом альбома "Best before...".