Специфические активы. Идиосинкратические активы

Специфические активы сделки — это те, что пригодны лишь для крайне ограниченного использования за пределами сделки, для которой были разработаны/приобретены. Специфические активы сделки подразумевают инвестиции в человеческий и физический капитал, который невозможно переместить без потери его производственной ценности. Эти активы могут находиться в уникальных заводах и оборудовании, приспособленных для производства конкретного продукта или обслуживания конкретного потребителя, в преимуществе торговой марки или в специфических знаниях и опыте.

Специфические активы сделки (или специфичность активов) — это ключевой, определяющий фактор в логике трансакционных издержек, разработанной Вильямсоном. Партнеры, подписывающие контракт, который требует вложений, специфичных для сделки, вступают в отношения взаимозависимости. Не существует рыночных механизмов, позволяющих показать оппортунизм после подписания контракта, если последний формально не нарушается. Поэтому в нем необходимо предусмотреть определенные гарантии, минимизирующие последствия возможной его эксплуатации партнером с односторонней выгодой. Проблема возникает из трудности передачи неявных знаний или тех, которые являются собственностью стороны, другому партнеру, а также из угрозы ведения переговоров с малым количеством экспортных посредников. Последнее относится к ситуации, при которой от партнера, не имеющего возможности выбора, требуются вложения в специфические активы сделки и, следовательно, он оказывается связанным этими взаимоотношениями по рукам и ногам. Эта сторона может подвергнуться эксплуатации со стороны более сильного партнера. В тесной связи со специфичностью активов находится неявность предложений фирмы. Ноу-хау зачастую неявно так как фирма не способна сформулировать все знания, которыми обладает. Неявность приводит к трудностям (трансакционные издержки) и в определении цены на ноу-хау, и в его передаче через процесс заключения контракта. Очень сложно установить справедливую для обоих партнеров цену — это может явиться серьезной причиной для проявления оппортунистического поведения.

Идиосинкратический актив - это актив, который при альтернативном употреблении (при изъятии его из данной трансакции) теряет ценность вообще, или его ценность становится ничтожной. К таковым активам относится половина производственных инвестиций - инвестиций в конкретный технологический процесс. Скажем, построенную домну, кроме как по прямому назначению, использовать больше никак нельзя. Даже если на ней устраивать соревнования альпинистов, это не окупит и 1 % затрат на ее строительство. В данном случае актив идиосинкратичен, т.е. привязан к определенной технологии.

Теперь представим, что вам предлагают на неком передельном заводе установить за свои деньги мартеновскую печь и использовать ее по назначению, согласно заключенному с вами контракту. Т.е. вам предлагают взять на себя определенную часть технологического процесса при условии, что он независим от остального производства. Такое бывает, например, в секторе производства комплектующих и запасных частей (в каждом случае для достаточно уникального производства), где предпочитают иметь независимых производителей-поставщиков. В природе существуют любые виды трансакций, и надо просто уметь объяснить их происхождение. Однако в большинстве случаев требуется, чтобы идиосинкратические инвестиции регулировались в рамках единой собственности. Классический ответ экономической теории: идиосинкратические трансакции требуют фирмы.

Что касается повторяющегося контракта с использованием специфического актива, то он, согласно Уильямсону, влечет за собой т.н. “фундаментальную трансформацию”, когда вместо рыночного типа связи возникает внерыночный партнерский тип связи. Это еще не фирма, но нечто, совершенно от рынка отличное. Уильямсон считает, что фундаментальная трансформация происходит следующим образом.

Фирмы вступают в аукционную игру за получение того или иного контракта на производство каких-то заказов (чаще всего – правительственных или крупной фирмы). Кто-то из них этот контракт выигрывает в рамках чисто рыночного взаимодействия. Но когда на рынок повторно будет вынесена закупка некого оборудования, у фирмы, первый раз выигравшей контракт на его изготовление и выполняющей этот контракт, будет столь большое преимущество перед всеми другими фирмами, что любой другой выбор будет не выгоден не только для этой фирмы (она понесет потери, ибо вложила средства в какие-то специфические активы), но и для покупателя этих услуг.

Например, будь то Министерство обороны России, США или Кувейта, оно будет стараться покупать оборонную технику у поставщика, с которым в свое время связалось. Они не образуют никакой совместной фирмы, но между ними возникают отношения взаимозависимости, основанные на том, что продавец услуг или товаров (производитель) вложился в специфические активы, сделал специфические инвестиции, адаптировал свой товар к специфическим условиям данного покупателя. Они как бы вросли друг в друга. Тем не менее, покупатель каждый раз будет сохранять ситуацию торгов, угрожая возможным переходом к другому поставщику, не для того, чтобы избавиться от своего поставщика, а для того, чтобы добиться лучших для себя условий контракта.

Эти отношения взаимозависимости Уильямсон называет фундаментальной трансформацией рыночных отношений. Он считает, что до половины всех трансакций по стоимости приходится на трансакции в отношениях взаимной зависимости, а по частоте, наверное, 90-95 % трансакций - это разовые или повторяющиеся трансакции массовых товаров. Т.е. практически в экономике мы имеем дело не с рынком и фирмами (особенно, когда речь идет не о потребительском секторе, а о секторе контрактов компаний между собой), а с очень плотной сетью отношений взаимной зависимости, при которых партнеры чаще всего друг от друга уйти не могут, они связаны друг с другом.