Кризис в Советах и других органах

Централизация и бюрократизация привели к кризису и самой основы новой власти — советской представительной системы. Реальная власть все больше "уплывала" из рук представительных органов в сторону аппаратных структур. Работа съездов, сессий Советов подменялась деятельностью исполкомов или неконституционных органов — ревкомов, различного рода "революционных" троек, пятерок, трибуналов и других "чрезвычаек". Выборы в Советы проводились не всегда и не везде, а избирательная активность населения резко упала. С апреля 1919 г. председателем ВЦИК на место умершего Свердлова, человека достаточно энергичного и самостоятельного, был поставлен "старый" большевик М.И. Калинин, питерский рабочий из крестьян Тверской губернии, фигура скорее символическая, призванная олицетворять союз рабочего класса и крестьянства, чем реально значимая личность в политическом руководстве. В феврале 1920 г. на сессии ВЦИК был утвержден устав о фракциях во внепартийных учреждениях, который фактически ставил деятельность Советов под полный контроль партийных комитетов.

Примерно те же процессы происходили в профсоюзах, кооперативах и других организациях, деятельность которых сводилась главным образом к работе аппаратных структур под контролем партийного руководства. Была сделана попытка произвести огосударствление профсоюзов, организовать их работу на военно-принудительных началах. С такой идеей "завинчивания гаек военного коммунизма" в конце 1920 г. выступил Троцкий, который, возглавляя "попутно" НКПС проводил жесткую милитаризацию на транспорте.

Кризис в партии

Весьма сложным было положение в самой партии большевиков. На фоне всеобщего распада большевики единственной цементирующей и связующей силой, ему противостоящей, считали пролетариат. Но ввиду его деклассирования эту функцию должен взять на себя "авангард пролетариата" — партия большевиков. Партия, действительно, взваливает на свои плечи огромное бремя по руководству страной, старается охватить своим влиянием все стороны жизни общества. В духе военного коммунизма она представляется самим большевикам то в качестве "железных батальонов пролетариата", то "железной когорты", то "ордена меченосцев". Но это было не больше, чем иллюзия. РКП(б) вовсе не была единой и монолитной. Утвердившись как правящая партия, она, словно магнит, стала притягивать к себе самые разнородные элементы, вступавшие в нее и из карьеристских, и из шкурных, и иных побуждений. Всего за два года с марта 1919 по март 1921 г. (с VIII по Х съезд) численность РКП(б) увеличилась более, чем вдвое: с 313 тыс. до 730 тыс. членов. На ее составе отразились все явления, свойственные периоду военного коммунизма. Но одновременно все имеющиеся кадры коммунистов расставлялись на самых различных участках руководства. На протяжении первых лет после революции повсеместно были образованы партийные комитеты, которые вмешивались в различные сферы управления.

Кадры

Состав руководящих органов Советской республики в конце гражданской войны заслуживает тщательного анализа. В нем прежде всего выделялась "старая партийная гвардия", вожди, в чьих руках концентрировалось все больше и больше власти. Они занимали ключевые посты в государственном аппарате, совмещая подчас несколько должностей. Обнаружились признаки превращения этой группы в замкнутую правящую элиту. Несколько особняком стояло профсоюзное руководство, которое находилось как бы в партнерских отношениях с государством. Поэтому в профсоюзах в то время работали достаточно сильные и яркие лидеры, вроде М.П. Томского, выдвинутые в свое время рабочей массой. В профсоюзах и других общественных организациях находили себе последнее прибежище деятели других партий, решившие связать свою судьбу с большевиками.

Вторую, более многочисленную группу в аппарате составляли бывшие рабочие, матросы и солдаты. Заняв ответственные посты и должности, они, конечно, далеко не всегда им соответствовали. Многие были готовы "гореть" на работе, трудиться без сна и отдыха, отдавать ей все силы. Но отсутствие культуры и образования не могло не сказаться. Эти люди мало что знали, плохо разбирались в делах и волей-неволей вынуждены были подчиняться ранее заведенному порядку вещей. Немало оказалось таких, кто, поддавшись искушению властью, впадал в фанаберию, хамство, комиссарство, бравирование своим простонародным происхождением. Эти и подобные явления начали распространяться и получили название "комчванства". Стиль руководства в годы военного коммунизма сводился к жесткому приказу, команде, окрику. Многие "по делу и без дела" склонны были размахивать маузером, а то и спускать курок.

Наряду с руководителями в советском аппарате работали специалисты, прежде всего там, где большевикам без них обойтись было совершенно невозможно: в системе ВСНХ, в юстиции, в народном образовании и других сферах. Кадровая политика большевистского руководства по отношению к ним была двойственной и противоречивой: с одной стороны — жалобы на нехватку специалистов, стремление привлечь их к решению важнейших задач, взять на учет, уберечь от призыва в Красную Армию, обеспечить подбор кадров по деловому признаку, с другой — третирование специалистов, линия на "орабочение" аппарата, проводимая партийными органами, ВЦСПС, ЦК отраслевых союзов.

Мощный пласт сотрудников новых учреждений составили мелкие служащие старой России: конторщики, приказчики, делопроизводители, счетоводы и т. п. Они принесли в советские учреждения прежний налет казенщины и канцеляризма, без которых не обходится ни одна бюрократия, и от них много восприняли полуграмотные выдвиженцы из рабочих и крестьян. Относительно новый элемент в советских учреждениях был связан с феминизацией управленческого труда, процессом в целом типичным для ХХ в. В Советской России он был ускорен введением всеобщей трудовой повинности, невозможностью получить паек, который могла обеспечить только служба или работа. Поэтому канцелярии советских учреждений в большом числе пополнились бывшими гимназистками, школьницами, гувернантками, домохозяйками и т. д.

Такой была многочисленная армия управленцев, состоявшая на службе нового режима, без особых изменений перешедшая в последующие годы. Она была весьма пестрой и аморфной, малоэффективной и малокомпетентной. Даже суровая обстановка военного коммунизма не гарантировала от бюрократической "дьяволиады" (М. Булгаков), от злоупотреблений и коррупции, о которых свидетельствуют многие источники того времени.

Осознание кризиса

Встает вопрос о том, видели или нет большевистские лидеры проявления кризиса? Многие из них осознавали, что далеко не все получилось, как задумано, что возникли или восстанавливались институты, шедшие вразрез с революционными идеями, что вместо государства-коммуны, основанного на самоуправлении трудящихся, образовалась огромная махина с сохранением всех атрибутов, присущих государству. Отчетливо осознавалась опасность бюрократизма. Ленин назвал Советскую республику рабоче-крестьянским государством с бюрократическим извращением. Борьба с бюрократизмом была поставлена в повестку дня VIII съезда Советов. Однако, как показывают выступления того же Ленина и его соратников, природа бюрократизма в советских учреждениях связывалась главным образом с наследием старого строя и с пресловутым "мелкобуржуазным окружением". Фактически не была осознана логика развития бюрократизма, вытекающая из воплощения на практике большевистских идей, а это сыграло большую роль в последующем развороте событий.

Ярким проявлением кризиса в партии стала профсоюзная дискуссия, развернувшаяся в конце 1920 г. В ней в завуалированной форме нашли отражение все противоречия кризисного времени: о роли масс в строительстве нового общества, о форме государственного управления, об организации производства и др. Участники разбились на восемь платформ и ожесточенно спорили между собой. Подвести итоги дискуссии должен был Х съезд РКП(б). Традиционно считалось, что победила точка зрения Ленина, который в духе времени сформулировал тезис о профсоюзах как "школе коммунизма", о чем после этого 70 лет "талдычили" историки профсоюзного движения в СССР. Однако победа Ленина была не столь очевидна. Большинство участников дискуссии сошлись на том, что она несвоевременна ввиду ухудшения общего положения в стране, что не время делиться на платформы и фракции. Была принята резолюция, где содержался пункт об их временном запрещении под страхом исключения из партии. Этот пункт в дальнейшем искусно был использован во внутрипартийной борьбе и стал одним из постоянных и основополагающих принципов деятельности коммунистов.

Между тем брожение в стране росло и ширилось, постепенно приближаясь к столице. Участились собрания и митинги, на которых большевистский режим подвергался открытой критике. Подняли головы меньшевистские и эсеровские агитаторы. Последней каплей в переполненной чаше проблем стали проявления недовольства в Петрограде и Кронштадтский мятеж в марте 1921 г.

Кронштадтский мятеж

В истории с Кронштадтом необходимо отметить ряд существенно новых моментов. Во-первых, против большевиков выступили матросы Балтийского флота и крепости, которая всегда, даже в труднейшие для большевиков дни, оставалась их надежным бастионом. Во-вторых, поразительное единодушие в рядах восставших, упорство, озлобление и отчаяние, с которым они сражались против большевиков, их готовность умереть, но ни на йоту не уступить в своих требованиях. В-третьих, лозунги, выдвинутые участниками мятежа: свободные выборы, свобода всем социалистическим партиям, устранение большевистской диктатуры в Советах, свобода слова, печати, собраний, отмена всех мер военно-коммунистического характера, введение рынка и т. п.

Восстание удалось подавить с большим трудом и немалой кровью. Огромные силы под командованием Тухачевского были брошены на штурм Кронштадта против 16 тыс. солдат гарнизона и матросов линейных кораблей.

"Кронштадт" ясно продемонстрировал всю опасность политики следования прежним курсом, показал, что нужно менять ее в наиболее уязвимых направлениях, принимать действенные меры по выходу из кризиса.