Слово как элемент системы языка

Слово возникает как знак некоторого мысленного образа. Это качество слова является универсальным, присущим всем

234 ___________________ Тема 9

языкам мира, а его изучение и осмысление вызывают неизмен­ный интерес и имеют первостепенное значение для освоения языка.

Именно в этом качестве, в качестве носителя мысленного образа, слово является привычной и обычной единицей чело­веческого общения, известной всем говорящим. В обиходно-бытовых ситуациях слово кажется чем-то вполне простым и ясным. Все пишущие знают, что слова пишутся раздельно. Однако ошибки на слитное или раздельное написание слов (за границу или заграницу, неприятель или не приятель, вышеука­занный или выше указанный) распространены очень широко. Очевидно, не всегда можно сказать точно, где проходит грани­ца между словами. В языках есть и такие курьезы: в имени­тельном падеже перед нами бесспорное слово: некто, нечто, а в косвенных падежах с предлогами оказываются три слова (не у кого, не к чему и т. д.). В связи с этим было сделано немало попыток найти строгие критерии для определения слова, что­бы всегда можно было точно сказать, где кончается одно слово и начинается другое.

Предлагались фонологические и морфонологические кри­терии: слово должно иметь известную последовательность морфем и допустимые в данном языке сочетания фонем — од­ни для начала слова, другие — на стыке морфем, третьи — в конце слова; в слове допускается одно словесное ударение; в речи слово от слова можно отделить паузой.

Однако попытки перечислить конкретные фонологиче­ские и морфонологические критерии для выделения слов како­го-либо языка не привели к успеху. Не существует таких по­следовательных и непротиворечивых фонемных или морфо-немных показателей, которые были бы обязательны для всех слов данного языка.

Известные ученые А. И. Томсон, Л. В. Щерба, М. Н. Пе-терсон полагали, что деление слов условно и сделано для практических потребностей письма. Американские дескрипти-висты считали возможным ограничиться в качестве единицы морфемой и не пользоваться понятием слова. Формальные критерии, таким образом, себя не оправдывают.

Моделирование лексико-семантической подсистемы языка 235

Более рациональными оказались поиски семантических критериев определения слова. Слово хорошо выделяется тогда, когда для него есть конкретный феномен в объективной дейст­вительности, наглядно-чувственный предмет, знаком которого лексема данного слова является.

Сиртомар — не слово, потому что этой звуковой экскре­ции, как называл бессмысленные звуковые комплексы Бодуэн де Куртенэ, в мире вещей ничего не соответствует, у нее нет денотата.

Кальмар — слово, потому что этому звуковому комплексу соответствует денотат, вид морского животного.

Но есть ведь и служебные слова: бы, ли, не, же, за, под и др. По отношению к ним семантический критерий не так на­гляден и нуждается в дополнительных разъяснениях. Не суще­ствует ни одного критерия, который, взятый сам по себе, по­следовательно выделял бы все слова данного языка.

Вопросы, связанные с проблемой слова, наиболее обстоя­тельно рассмотрел Александр Иванович Смирницкий, который разделил их на проблему отдельности и проблему тождества слова.

Проблема отдельности слова

Чтобы отличить слово от части слова (морфемы), предла­гается использовать критерий смысловой законченности. Ср.: морск- и морской, бубл- и бублик. Чтобы отличить слово от со­четания слов, предлагается критерий грамматической цельно-оформленности. Ср.: надеяться и иметь надежду, атаковать и вести атаку, наблюдать и вести наблюдения, сочувство­вать и испытывать сочувствие.

Различие между морфемой и словом осознается каждым носителем языка. Это проявляется в том, что значение слова отчетливо воспринимается и в речевой последовательности, и в языковой группировке, а значение морфемы в речевой по­следовательности не воспринимается. Слово зубчатый будет воспринято и в синтагмах зубчатый вал, зубчатое колесо и в группировке зубчатый, трубчатый, сетчатый, клетчатый.

236__________________________________________ Тема 9

Морфема — чат- в синтагмах не воспринимается и не замеча­ется. Только в группировке слов, содержащих эту морфему, она будет замечена, но определить ее значение без специаль­ной лингвистической подготовки не просто.

Вопрос об отличии слова от сочетания слов активно об­суждался отечественными фразеологами в конце 60-х гг. XX века. По чисто семантическим критериям многие сочета­ния слов, получившие название фразеологизмов, могут быть приравнены к слову: верить — иметь веру, мало — кот напла­кал, умный — семи пядей во лбу и т. п. Высказывались мнения, что фразеологизм равен слову, и тем самым стиралась ощути­мая разница между словом и сочетанием слов. В результате та­кого подхода одна проблема заменялась другой. Действитель­но, если некоторые сочетания слов могут быть равны слову, то где критерий отделения этих сочетаний от тех, которые не равны слову?

Критерий грамматической цельнооформленности, пред­ложенный Смирницким, позволил показать, что наличие в со­ставе фразеологизма нескольких цельнооформленных слов существенно отличает его от отдельного слова. В составе фра­зеологизма возможны перестановки слов {поехали за семь верст киселя хлебать — поехали хлебать киселя за семь верст — поехали киселя хлебать за семь верст). Часто произ­водятся разнообразные трансформации фразеологизмов с из­менением морфологических разрядов входящих в них слов (воевать с ветряными мельницами — ветряные мельницы, с которыми воюет наш герой и др.). Во фразеологизмах наблю­дается варьирование по любому входящему в него слову на основе парадигматических связей именно этого слова: сбить с ног — свапить с ног; поставить на ноги — поднять на ноги; выбросить на свалку — вышвырнуть на свалку — выкинуть на свалку; провалиться в тартарары — провалиться в преиспод­нюю — провалиться в геенну огненную и т. д.

Все эти возможности принципиально отличают фразеоло­гизм от слова и существуют именно потому, что фразеологизм не равен слову, а состоит из нескольких цельнооформленных слов. Благодаря цельнооформленности слово может сохранять

Моделирование лексико-семантической подсистемы языка 237

и реализовать свои парадигматические связи и в составе фра­зеологизма.

Семантическая цельность фразеологизма уравнивает его со словом только по функции, но не по форме. Фразеологизм выступает как знак некоторого мысленного образа подобно слову. Многие концепты закрепляются в языке не словом, а именно фразеологизмом. Фразеологизмы неизмеримо расши­ряют знаковые возможности языка и образуют вместе со сло­вами единую лексико-фразеологическую систему. И слово, и фразеологизм — единицы этой системы, но ее элементом яв­ляется только слово, которое удается выделить по совокупно­сти двух критериев — смысловой цельности и грамматической цельнооформленности.

Проблема тождества слова

Слово в языках флективного строя всегда имеет то или иное число словоформ, употребляется в нескольких значениях. Смирницкий указал такие, например, пары, как лиса — лисица, ветер — ветр, рельс — рельса и т. п., в которых при неболь­ших различиях в звуковой стороне сохраняется семантическое тождество.

Смирницкий и многие другие лексикологи считают раз­ные словоформы вариантами одного слова, если при наличии обшей корневой части они сохраняют и лексико-семантическую общность. В зависимости от характера разли­чий между словоформами выделяются следующие типы вари­антов слова.

1. Фонетические: матрас — матрац, каюта — галоша,
шкаф — шкап, ноль — нуль; нем. óffenbar — offenbár,
féuerrot —feuerrót.

2. Словообразовательные: табурет — табуретка, диа­
лектный — диалектальный, подсолнух — подсолнечник; нем.
die Demobilisation — die Demobilierung (демобилизация).

3. Формообразовательные: поезжай — езжай, выбрось —
выброси, теноры — тенора, нем. der Schemen — das Schemen
(привидение).

238__________________________________________ Тема 9

4. Словоизменительные: смелый — смелого — смелому —
смелые и т. д.; иду — идешь — идет и т. д.

5. Лексико-семантические варианты слова (далее ЛСВ),
отражающие его многозначность.

Каша — кушание из вареной крупы: гречневая каша, ман­ная каша; хлопотливое, беспокойное дело: заварили кашу, а те­перь расхлебывай; путаница, нерасчлененное, невнятное, ме­шанина: у него каша в голове (все перепутано); у него каша во рту (нечленораздельно говорит).

Защитник — тот, кто защищает, охраняет, оберегает кого-, что-нибудь: славные защитники Родины; адвокат; игрок защиты (в футболе, хоккее).

Тождество слова при наличии разных ЛСВ поддерживает­ся тождеством его лексемы. В большинстве случаев сохраня­ется и связь по значению между разными семемами одной лек­семы.

6. Стилистические варианты: чело—лоб, щеки — ланиты,
ветер — ветр, голос — глас, борода — брада, автомобиль —
машина.

7. Региональные варианты слова: родственники — родни,
родные (воронежск.), головастик — толстоголовёнок (новго-
родск.).

8. Диахронические варианты: шелом — шлем, година —
год, одиножды — единожды, вой— воины.

Очень разные по характеру, по соотношению друг с дру­гом, по роли в лексической системе языка варианты слова ор­ганизуются на основе общей лексемы и ее стандартных слово­изменительных словоформ в одно слово.

В основе выделения слова как элемента системы языка лежит, таким образом, семантическое единство, но оно обяза­тельно должно опираться на формальное тождество лексемы. Именно слово, по определению Виктора Максимовича Жир­мунского, является кратчайшей самостоятельной по значению и форме единицей языка.

При выяснении круга словоформ, входящих в одно слово, представляет трудность интерпретация случаев аналитическо­го формообразования и супплетивизма. Ср.: синий — синее — синейший (или самый синий); пишу — буду писать; дать — да-

Моделирование лексико-семантической подсистемы языка 239

вать; снимать — снять; идти — ходить; человек — люди; ре­бенок — дети и под.

Убедительное разъяснение таким случаям дал Жирмун­ский. Он раскрыл полевую организацию форм одного слова, которые вступают друг с другом в иерархические соотноше­ния. Есть центр слова, который образуют бесспорные вариан­ты этого слова, их признаки представлены комплексно и от­четливо. За центром начинается периферия, где господствуют расхождения, неполнота и асимметрия признаков. На пери­ферии находятся степени сравнения прилагательных, инфи­нитив, причастные, деепричастные, залоговые формы глагола и т. п.

Ядерные словоформы наилучшим образом представляют слово, отвечая критерию смысловой цельности и грамматиче­ской цельнооформленности. На периферии слова можно обна­ружить отдельные отклонения от этих критериев вплоть до по­явления аналитических (двусловных) форм и до объединения в составе одного слова разнокорневых словоформ.

Отрицать существование слова как целостного элемента системы языка невозможно. Говоря словами В. В. Виноградо­ва, «вне зависимости от данного его употребления, слово при­сутствует в сознании со всеми своими значениями, со скрыты­ми и возможными, готовыми по первому поводу всплыть на по­верхность» (Виноградов В. В. Русский язык. М., 1947. С. 14).

Проблема значения слова