Первые кыргызско- русские посольские связи. Конец XVIII- середина XIX вв

В конце XVIII века гла­ва чуйских кыргызов сарыбагышский бий Атаке на курултае предложил обратиться к России. При этом он исходил из того, что это могучее государство, которому ни один из пре­тендентов на территорию Кыргызстана не сможет проти­востоять; кроме того, Россия далеко и прямой угрозы для свободы кыргызов не представляет. Потому российское под­данство, или хотя бы поддержка, принесет кыргызам избав­ление от иноземной экспансии. Курултай принял предложе­ние Атаке. Посольство возглавил купец Абдурахман Кучаков, уже бывавший в России. С ним отправлялся и личный представитель бия Атаке Шергазы. В качестве дипломатических даров чуйский бий отправил с посольством двух скакунов, барсовые и рысьи выделанные шкуры и раба-арапа. Посольство тронулось в далекий путь весной 1785 г.Сарыбагышские послы были милостиво приняты Екате­риной II, которая благосклонно выслушала письмо Атаке-бия, тем более, что оно отвечало ее собственным устремле­ниям. Доверенное лицо Ека­терины член Совета при Высочайшем дворе князь Вяземский 23 января 1787 г. от имени императрицы отписал бию письмо, что предложения о дружбе принимаются, и просил «вспомо­ществования в расширении российской торговли». Письмо с нарочным гонцом спешно отправили в кочевья кыргызского владыки. Болезнь Кучакова помешала посоль­ству сразу же выехать домой. Здоровье его все ухудшалось. В дороге, уже находясь на Сибирской линии, первый кыр­гызский посол умер в возрасте около 50 лет. Так завершилась миссия первого посольства из Тянь-Шаня в Россию. Кыргызы официально еще не были приняты в подданство, но получили заверения в поддержке. Осенью 1787 г. Атаке-бий в торжественной обстановке принимал в Чуйской долине прибывшего с ответным визитом российского посланника Муслима Агаферов.а. В 1788 г Атаке снарядил новых посланников в Омск, которые были приняты весьма благосклонно. Пока не известны даже даты рождения и смерти батыра, но в историю Атаке-бий прочно вошел как инициатор установления дипломатических отно­шений с Россией, заручившийся покровительством россий­ской императрицы. О связях кыргызов с Россией в период с 1790 по 1813 г. документальных данных не найдено. В 1813 г. по инициати­ве начальника Сибирской линии генерала Г. И. Глазенапа на Иссык-Куль и в Восточный Туркестан снаряжается тор­говый караван купца Миркурбана Ниязова. При караване со специальным заданием склонить местных жителей к со­действию России находился губернский секретарь, перевод­чик А. Л. Бубенов. Бугинские аилы кыргызских биев Шапака, Шералы, Ишима и других дружелюбно приняли русских. Бубенов вручил им послание сибирских властей. В ответных письмах бии обещали, что «они купечеству не только не будут делать при­теснений, но будут всегда оказывать защиту, доброхотство и препровождать до желаемого пункта». С Бубеновым в Сибирь верховный манап племени бугу Боромбай натравил ответное посольство иссык-кульских кыргызов. 5 января 1814 г. они прибыли в крепость Семипа­латинскую. Генерал-губернатор принял кыргызских депутатов, по всей вероятности, в Тобольске, где находилось в то время управление Сибирью, заверил в благорасположении к кыргызам русского правительства и обещал покровительство. От посылки депутатов (как они просили) в Санкт-Петербург на этот раз воздержались — слишком далеко была россий­ская столица. Иссык-кульское посольство способствовало дальнейшему развитию контактов между кыргызами и Россией. С этого времени в их взаимоотношениях наблюдается определенное потепление, развиваются торгово-экономические и полити­ческие связи. В 1824 г. в Сибирь прибыла новая кыргыз­ская депутация: Акылбек Улджебаев, Алгазы Шералин и другие. В обратный путь с ними выехали посол России Зибберштейн и хорунжий Т. В. Нюхалов, сопровождае­мые отрядом казаков. На берегу р. Джергалан, что впадает в озеро Иссык-Куль, осенью 1825 г. манапы-родоправителп собрали курултай — съезд виднейших биев племени бугу.Дело в том, что накануне прибытия российского посольства в кыргызских кочевьях появились посланцы кокандского хана. Они предлагали признать подданство их государю. И бугинские манапы решили на общеплеменном съезде ответить на вопрос: чье подданство принимать — России или Коканда? Курултай проходил бурно, высказывались соображения то в пользу одного, то в пользу другого пред­ложения, а также опасения от признания кого-либо своим сюзереном. В конце концов, курултай высказался в пользу России. Целая серия кыргызских писем, сохранившаяся с того времени, дневник русского посла Ф. К. Зибберштейна, пе­реписка сибирских чиновников с императорским двором по поводу просьбы кыргызов о принятии их в подданство по­казывают, что стремление кыргызов было настойчивым. Но поскольку для России это представляло определенную слож­ность в связи с отдаленностью кыргызов от границ России, то власти, всячески поощряя такие предложения, одаривая послов и родоправителей — биев, пока воздерживались от юридического оформления акта принятия кыргызов в рос­сийское подданство. Следующие два десятилетия, особенно 30-е годы XIX в, опять слабо освещены в исследованиях историков: не выяв­лены документы, не введены в научный оборот другие ис­торические источники.