Исторические предпосылки сближения кыргызов с Россией

Первые сведения о кыргызах в России получили от посла Петра I в Джунгарском ханстве Ивана Унковского, в 1722—1724 гг. жившего в ставке хана на Иссык-Куле. Унковский называл кыргызов бурутами. Затем в 1749 г. орен­бургский ученый П. И. Рычков составил по опросам приез­жих купцов сведения о кыргызах, которых он назвал по месту обитания алатай-кыргызами. И посол, и ученый отме­чали воинственность северных кыргызов и их неустанную борьбу с джунгарскими завоевателями. В начале 80-х годов XVIII в. через Фергану и Алай прошел «странник поневоле» Филипп Ефремов. Он первым сообщил сведения о южных кыргызах. Изданная в 1786 г. книга его воспоминаний познакомила Россию и с неведо­мым для большинства народом — кыргызами. Подчеркивая отличие кыргызов от казахов, путешественник дает очень точное фонетическое произношение названия этого народа: кыргыз, подчеркивая, что известные в России киргиз-кайсаки — это казахи. В книге он записал: «Кыргызы обитают не в самой Бухарин, а близ оной, между городами Уш (т. е. Ош) и Кашгарией, в горах и равнинах не­большими количествами». Он подчеркнул, что кыргызы — народ независимый, а Коканд лишь «смежен с землею кыргызов», т. е. лишь граничит с кыргызами. У них есть крупные феодалы-князьки, они часто бывают в Коканде, куда пригоняют на торг овец, быков и верблюдов. Благодаря И. Унковскохму и Ф. Ефремову в России узна­ли и о местоположении кыргызов, и о пути к ним. Поэтому отнюдь не случайно уже в мае 1784 г. российская императ­рица Екатерина II рекомендовала генерал-губернатору Уфимскому и Симбирскому иметь при себе «депутатов от орд киргизских, в том числе одного из султанов, через коих могли бы вы получать от их начальников известия, дабы всегда знать все тамошние происшествия». Конечно, речь в первую очередь шла о казахах, но России уже требовались сведения и о Кыргызстане. Сами кыргызы в XVIII в. уже знали о существовании на севере великой страны России. Возможно, от казахов, уже завязавших связи с русскими. Еще в 1757 г. группа тянь-шаньских кыргызов в 200 человек впервые переселилась в Сибирь и приняла здесь российское подданство. Затем они перешли еще далее на запад и расселились в По­волжье. Среди поселенцев был и будущий первый офици­альный посол кыргызов-сарыбагышей в России Абдурахман Кучаков, или, как его еще именовали, Карыганбай Алкучаков. Расселившись среди поволжских калмыков, кыргызы, ес­тественно, познакомились с хозяйством и образом жизни русских, с управлением и податной системой в России, поз­нали тяготы власти астраханского губернатора Бекетова, при котором попали почти в рабское положение. И вынуж­дены были обратиться к Екатерине II с письмом-жалобой. Не дождавшись облегчения, некоторые попытались вернуть­ся на родину. Во всяком случае, Абдурахману Кучакову это удалось, чем вскоре воспользовался верховный бий сарыбагышей Атаке-батыр, снаряжая свое посольство в Санкт-Петербург ко двору Екатерины. Абдурахман Кучаков, вер­нувшись из астраханской губернии на родину, торговал в Ташкенте (был известен как «ташкентский купец»), затем поступил на службу к верховному манапу сарыбагышей Атаке-батыру вожатым торговых караванов. Раздробленные феодальными усобицами кыргызские пле­мена, только что освободившиеся от джунгарского ига, ока­зались перед лицом новой угрозы. Цинская империя, завое­вавшая Восточный Туркестан, уже засылала свои войска на территорию кыргызов, считая их своими вассалами. Недавно возникшее в Фергане, быстро укрепляющееся Кокандское ханство уже захватило исконно кыргызские зем­ли — Ош и Узген, продвигалось на Алай и готовилось поглотить весь Кыргызстан. Натянуты были и отношения с казахами, которые тоже не раз пытались поживиться за счет кыргызов. Ни один из трех, навязывавших себя «покровителей», не устраивал наиболее дальновидных, думающих о судьбах собственного народа руководителей кыргызских племен. Гла­ва чуйских кыргызов сарыбагышский бий Атаке на курултае предложил обратиться к России. При этом он исходил из того, что это могучее государство, которому ни один из пре­тендентов на территорию Кыргызстана не сможет проти­востоять; кроме того, Россия далекои прямой угрозы для свободы кыргызов не представляет. Потому российское под­данство, или хотя бы поддержка, принесет кыргызам избав­ление от иноземной экспансии. Курултай принял предложе­ние Атаке.

А чтобы заинтересовать российский императорский двор в практической важности такого политического шага, Атаке-бий в письме к Екатерине II подчеркивал: «. .как вышеопи­санные предки мои оказывали державе Вашего величества услуги поскольку сил было, также ныне мои, Атаке Тынай-биева сына, посредством препровождения в Россию купеческих ташкентских караванов». А чтобы этот довод был еще более убедительным, посольство возглавил купец Абдурахман Кучаков, уже бывавший в России. С ним отправлялся и личный представитель бия Атаке Шергазы. В качестве дипломатических даров чуйский бий отправил с посольством двух скакунов, барсовые и рысьи выделанные шкуры и раба-арапа. Посольство тронулось в далекий путь весной 1785 г.Сарыбагышские послы были милостиво приняты Екате­риной II, которая благосклонно выслушала письмо Атаке-бия, тем более, что оно отвечало ее собственным устремле­ниям. Доверенное лицо Ека­терины член Совета при Высочайшем дворе князь Вяземский 23 января 1787 г. от имени императрицы отписал бию письмо, что предложения о дружбе принимаются, и просил «вспомо­ществования в расширении российской торговли». Письмо с нарочным гонцом спешно отправили в кочевья кыргызского владыки. Болезнь Кучакова помешала посоль­ству сразу же выехать домой. Здоровье его все ухудшалось. В дороге, уже находясь на Сибирской линии, первый кыр­гызский посол умер в возрасте около 50 лет. Так завершилась миссия первого посольства из Тянь-Шаня в Россию. Кыргызы официально еще не были приняты в подданство, но получили заверения в поддержке (хотя Документально это никак не было оформлено).