Их наизусть. Комические поэты смеются

Над тем, что всякая изобретательность

Стала -здесь невозможна. Как только

Эдип появляется на сцене, зрители,

Не исключая детей, знают, что он скажет,

Что он будет делать, что с ним

Случится. Чтобы получить некоторую

Свободу творчества, необходимо было

Выйти из круга этих сюжетов с известными

Всем персонажами и со всем

Сценическим аппаратом старой трагедии.

Но никто не осмеливается сделать

Этого. Традиционный характер греческой

Трагедии, связанной с культом

Диониса, становится теперь препятствием

На пути сколько-нибудь радикальной

Реформы.

Какими новыми чертами можно было

Обрисовать характер Эдипа после

Эсхила, Софокла и Еврипида? Что

оставалось еще делать? Аристотель

Сообщает, что драматурги отказались

От изображения характеров. На сцене

— те же самые трагические события,

Но отсутствуют персонажи, из которых

Каждый имел бы свой характер.

А поскольку язык этих героев не вытекает

Из углубленной обрисовки их

Характера, то он все более и более впитывает

В себя элементы риторики. Аристотель

отмечает в «Поэтике» (гл. VI),

Что когда-то поэты заставляли говорить

Своих героев, как граждан, а нынешние

Поэты заставляют их говорить, как ораторов.

Наряду с риторической в трагедии

IV в. до н. э. сильна философская

И сентенциозная сторона, унаследованная

Еще от Еврипида, но непомерно

Разросшаяся. И наконец, еще одно

место из «Поэтики» Аристотеля (начало

XVI гл.) позволяет сделать заключение,

Что некоторые драматурги явно стремились

К сценическим эффектам и показывали

В своих драмах не страшное,

А чудесное. В подобных попытках

Проявляется желание обновить трагедию

Посредством внешней пышности.

Эта тенденция выявилась, впрочем, еще

Раньше, во время Пелопоннесской

Войны. Каркин и его три сына писали

Трагедии, насыщенные эффектными

Мизансценами.

Из трагических поэтов IV в. до н. э.

Наибольшей известностью пользовались

Теодект из Фезелиды в Ликии

(Малая Азия), Херемон, Астидамант

Младший, Каркин Младший и некоторые

Другие.

Главным среди риторических поэтов

Этого периода является Теодект. Поселившись

В раннем возрасте в Афинах,

Он был учеником Платона, знаменитого

Оратора Исократа и особенно Аристотеля.

Ораторское искусство было основной

Профессией Теодекта, но вместе

С тем он посвятил себя и сочинению

Трагедий, написав пятьдесят пьес,

в том числе и пьесу «Филоктет». Теодект

Был популярен не только в свое

Другие трагические поэты V в. до н. э. Трагедия в IV в. до н. э. 195

Время, но сохранил известность и в

Последующие века. Аристотель часто

Ссылается на него; он с восхищением

Говорит о созданном Теодектом образе

Филоктета, героически старающегося

Скрыть свои страдания.

Наиболее известным из поэтов, в творчестве

Которых была сильна литературно-

Философская струя, был Хере-

Мон, писавший в середине IV в. до н. э.

Аристотель сообщает о нем, что его

Трагедии были предназначены скорее

Для чтения, чем для игры на сцене (это

Не означает, однако, что Херемон не

Принимал участия в театральных состязаниях).

Аристотель также сообщает,

Что Херемон, словно прозаик, был до

Скрупулезности точен в своем стиле.

Один отрывок из его трагедии, где описываются

Спящие вакханки, подтверждает

Это мнение.

Астидамант Младший был учеником

Оратора Исократа, но скоро оставил

Красноречие ради сцены. Первую победу

Он одержал в 372 г. до н. э. В течение

своей жизни он, по словам «Суды»,

Написал 240 пьес и одержал победу

В пятидесяти состязаниях. Ни одна из

Его пьес до нас не дошла. Известно

Только, что при обработке мифа об

Алкмеоне он заставляет героя убить

Свою мать случайно, а не намеренно,—

Желая, по-видимому, смягчить первоначальную

Жестокость мифа1.

Каркин Младший, приходившийся

Внуком Каркину Старшему, писавшему

Во время Пелопоннесской войны, пользовался

Большей популярностью, чем

Его дед. Он написал 160 пьес. В своей

«Медее», руководствуясь, очевидно, как

И Астидамант, желанием устранить жестокость

Мифа, он не доводит героиню

До убийства детей. Медея только прячет

Их, что дает повод коринфянам обвинить

Медею в убийстве. До нас дошел

Фрагмент защитительной речи Медеи,

В которой ясно ощущается влияние риторики.

«Предположите, что я убила

Их,— говорит Медея,— тогда было бы

Ошибкой с моей стороны не убить также

И их отца Ясона. Но ведь этого, как вы