До сих пор культура механически

Предопределяла судьбу человеческих

Обществ, поскольку представляла собой

Автоматическую интериоризацию

Их собственных технологий

$$ До сих пор большинство людей принимало культуру как судьбу, подобно климату или родному языку. В нашем же случае эмпатическое проникновение в жизнь других культур есть не что иное, как способ освобождения из их тюрьмы. Потому-то заглавие книги Джойса — это одновре­менно и манифест. В высшей степени компетентном иссле­довании «Человек: его первый миллион лет» Эшли Монте­гю рассуждает (р.193, 194) об аспектах бесписьменной ку­льтуры в прямой связи с рассматриваемыми здесь темами:

Бесписьменный человек набрасывает сеть своего мышления на весь мир. Мифология и религия могут быть тесно связаны, но если одна вырастает из повсед­невной жизни человека, то другая — из его интереса к сверхъестественному. Так же обстоит дело и с его миро­воззрением, в котором в единый клубок сплелись эле­менты мирской жизни, религии, мифологии, магии и опыта.

Большинству бесписьменных народов свойствен трезвый реализм. Они стремятся подчинить себе мир, и большая часть их практик нацелена на то, чтобы заста­вить реальность покоряться их приказаниям. Человек всегда убежден, что духи на его стороне, и, замыслив какое-либо предприятие, он предпринимает все необхо­димые приготовления для его успеха, неизменно пребы­вая в этой убежденности. Принуждение реальности к выполнению своей воли путем предписанных манипу­ляций для бесписьменного человека является частью самой реальности.

Необходимо понять, что бесписьменные народы в го­раздо большей степени ощущают свое единство с ми­ром, в котором они живут, чем это свойственно пись­менным народам. Чем более «письменным» становится какой-либо народ, тем больше усиливается разобщен­ность между ним и его миром.

Для бесписьменного человека реальностью является то, что происходит. Так, если ритуалы, предназначен­ные для того, чтобы способствовать размножению жи­вотных и росту растений, приводят к успеху, то они не только связываются с явлением, но и становятся его ча­стью. Ибо без такого ритуала не было бы и желаемого результата — таков ход рассуждений бесписьменного человека. И его нельзя обвинить в алогичности; его ум безупречно логичен, и он умело им пользуется. Если об­разованный белый человек вдруг окажется в централь­ной австралийской пустыне, вряд ли он сможет долго продержаться. Для австралийского же аборигена такая ситуация не проблема. Аборигены во всех частях мира очень хорошо приспособились к окружающей их среде, что, вне всяких сомнений, доказывает высокий уровень их интеллекта. Проблема бесписьменного человека не в недостатке логики, а в том, что он прибегает к ней слишком часто, и нередко основываясь при этом на не­достаточных посылках. Он исходит из предположения, что связь между событиями всегда носит каузальный характер. Но это ошибка, которую постоянно соверша­ют и цивилизованные люди, и даже квалифицирован­ные ученые! Бесписьменные люди склонны всякую связь рассматривать только как каузальную, но поско­льку чаще всего это срабатывает, естественный прагма­тизм заставляет их думать, что то, что приносит успех, истинно.

Ничего не может быть дальше от истины, чем пред­ставление о том, что бесписьменные люди абсолютно доверчивы, суеверны, живут в постоянном страхе и не­способны к независимому и оригинальному мышлению. Помимо простого здравого смысла, они обычно проявля­ют недюжинную практическую сметку, основанную на понимании трудностей жизни...

Высказывание Монтегю об изрядной практичности бес­письменного человека может служить прекрасным ком­ментарием к фигуре джойсовского Блума-Одиссея, которо­му никак не откажешь в изобретательности. Что может быть более практичным для человека, зажатого между Сциллой письменной культуры и Харибдой постписьмен­ной технологии, чем попытаться выплыть на рекламе? Он ведет себя, подобно матросу Эдгара По из рассказа «Низ-

вержение в Мальстрем», который спасается благодаря то­му, что изучил принцип действия водоворота. Не в том ли будет состоять наша задача в новую электронную эпоху, чтобы попытаться понять принцип действия нового водово­рота на тело старых культур?