Историческое становление и социальные параметры криминальной культуры как культуры социальных слоев, противостоящих легитимному социальному порядку

Российские исследователи отмечают, что криминальная субкультура в условиях цивилизованного мира направлена не на разрушение господствующих социальных порядков, а на сосуществование с доминирующими условиями. Она имеет свою шкалу ценностей, систему норм и законов, стратификацию, традиции и ритуалы, преемственность и отбор. Криминальная субкультура имеет и свою символику, обеспечивающую ей не только внутреннюю коммуникационность, но и отдаленность от представителей культурной доминанты.

Субъекты этой группы отличаются целеустремленностью и способностью для достижения целей использовать самые разнообразные способы, в том числе и те, которые основаны на отсутствии общегуманных барьеров поведения здравомыслящих людей.

Криминальная субкультура отличается многообразием специализаций (воровство, убийство, хулиганство, проституция, нищенство, мошенничество, национальный экстремизм, политический терроризм, нелегитимное сектантство, сексуальный криминал, наркоторговля и т.д.). Она характеризуется обостренной противоречивостью и необыкновенной целостностью проявлений одновременно. Ее высокий профессионализм сочетается с неспециализированностью, четкая спланированность действий с неорганизованной стихийностью, иерархичность с разобщенностью и т.д. Она имеет институты воспроизводства: воровские притоны, публичные дома, места заключений, подполье, тоталитарные секты и др. Структура криминальной субкультуры включает в себя мировоззрение, философию, эстетику, этику, законы и этикет. Так мировоззрение субъектов этой социальной группы отличается такими представлениями, как отрицание существующего мирового порядка и стремление создать и обосновать иную, собственную систему ценностей. Существуют даже древние мифы криминальной среды об удачливом мошеннике, благородном разбойнике, романтике криминального мира (Прометей, укравшего огонь у Богов и наказанный ими за это, Робин Гуда – разбойник и, одновременно, народный борец за справедливость в средневековой Европе).

Криминальная философия направлена на систематизацию и обоснование догм оправдания преступления и асоциального образа жизни. Эстетика криминального мира связана со стремлением к «красивой» жизни без затрат, особым критериям во внешности и предпочтениям в музыке, изображениям, кино и т.д. Этические представления криминальных субъектов строятся на основании сочетании таких противоречивых принципов как принцип коллективной взаимопомощи и принцип «человек человеку — волк».

Образ субъекта криминальной культуры, как это не странно звучит, имеет глубокие культурные традиции. Присмотритесь внимательнее к сказочному образу Ивана-дурака. Он асоциален (не хочет работать, а лежит на печи), мечтает не о доле крестьянина, а, как минимум, о царском статусе (взять в жены царевну), отторгаем и осуждаем братьями (он для них только дурак), в сложных ситуациях не предсказуем в решениях, действуя рискованно (на «авось»). Но русская сказка именно Ивана-дурака делает удачливым и счастливым. Этим в самой традиции русской культуры уже закладывается позитивное отношение образа будущего субъекта криминальной культуры. Интересно, что в дореволюционной Росси воров называли Иванами. Об этом упоминает В.А. Гиляровский в знаменитой книге «Москва и москвичи».

Исторический эпос России подтверждает статус этого образа в двух вариантах: видимая глупость, оказывающаяся на деле прозорливостью, воплощается в образе юродивого, который становится пророком и носителем народной правды, и образ народного героя победителя (Илья Муромец, Степан Разин, Денис Давыдов и др.). Если образ «отверженного» в западной традиции призван взывать к снисхождению и состраданию, то в русской традиции он обаятелен и вызывает восторг (Остап Бендер).

Отношения с криминалом так же могут иметь позитивный оттенок. Это прослеживается в языке криминальной среды, которым не чуралась русская интеллигенция. В качестве примера можно вспомнить знаменитый случай с Гиляровским, когда он, осваивая мир трущоб для реалистичности воплощения его в театральной форме, входя в контакт с его представителями криминальной среды, просто покорил своим искусством нецензурной брани даже самых «изысканных» его представителей.

Сегодня отмечается стремление криминальной субкультуры на доминирование в обществе. Пример первый — доминирование криминальной темы в современных СМИ, литературе и искусстве. Писать и говорить о криминале, тюрьмах, притонах, душегубах, мошенниках и ворах, судебных разбирательствах стало сегодня модно. Криминальная хроника стала занимать ведущие позиции в газетах, заняв «почетное» место на первых страницах. Самое «смотримое» место на телевиденье тоже отдано криминальным и правовым программам. Можно говорить о буме активности авторов “блатной” массовой литературы: “Ментовка” М. Федорова, “Братва” Е. Монаха, “Блатные” И. Деревянко и “Лярвы” М. Рогожина и т.д.

Пример второй —трансформация образа криминального субъекта в образ положительного героя. Эта трансформация обусловлена тем, что криминалы возводят свою историю к принципу "защиты справедливости", в котором рэкет, шантаж, грабеж, изнасилование и прочее трактуют как возмездие или наказание. Этому способствует массовое кино и телевидение. Началось это тогда, когда возник жанр детектива. Сначала все было по правилам: Жиглов ловил тех, «кто должен сидеть в тюрьме» («Время встречи изменить нельзя»), потом, как-то незаметно для зрителя, тот, кого преследовала полиция, стал вызывать у зрителя не сочувствие, а восторг (фильм «Брат»). Еще до этого с появлением знаменитой комедии «Джентльмены удачи» образ криминала приобрел особое обаяние. Современная «Бригада» превратилась в дубль «Трех мушкетеров», и все забыли, что мушкетеры не только демонстрировали образец дружбы и взаимовыручки, но и преданности идеалам королевства. Жизнь и бизнес современных криминалов в кино — не просто воплощение «джентльменского» духа, но и самый надежный пример для подражания. Самое увлекательное занятие подростков — рассматривание манго, которое пришло в нашу культуру из японской криминальной среды.

Пример третий — закон положительного героя требует подражания не только во внешности, но и в поведении. Многие черты поведения современных людей несут на себе отпечаток осознанной или неосознанной самоидентификации себя с субкультурой криминала. Это проявляется не только в моде на «по-зековски» обритую голову, неопрятную одежду, наколки и татуировки тюремной тематики, но и в нескрываемом поведенческом вызове обществу по принципу «что хочу, то и делаю» (употребление пива не только в общественных местах, не желание уступать место в транспорте пожилым людям, употребление «нецензурной» лексики, распространенной в криминальной среде). Из моды, напротив, уходит элитный этикет, подтянутость и опрятность. Обращение на Вы, уже не в ходу.

В моде давно вошел и криминальный арго. Появились словари воровского арго (“Толковый словарь уголовных жаргонов” (Дубягин Ю. П., Бронников А. Г. [ред.]. М., 1991)). Автор словаря “Блатной фени” откровенно признается, что “словарь русского арго ориентирован, в первую очередь, на отражение общеупотребительной лексики и фразеологии”. Слова алкаш, амбал, анаша, бабки, баксы, балда, баламут, басить, бедолага, безнадега, бич, бугор, будка, бухало, бухтеть, бычок, лох и тому подобные перестают считаться примерами воровского жаргона, а становятся общеупотребительными единицами интердиалектной формы речи, или, проще говоря, городского просторечия. Складывается парадоксальная ситуация: воровской жаргон перестает быть арго, становясь общеупотребительной лексикой.

Пример четвертый — криминализация нашего общества начинает восприниматься как норма жизни, не требующего противостояния. Масштабы проникновения воровской культуры в “жизнь” гораздо больше, чем можно вообразить. И это проникновение в сознание, а не только в жизнь. Тут уже речь должна идти не о феномене “воровского” словаря, а о предшествующем ему феномене массового “воровского” сознания.

Даже ребенок знает, что в любой развитой стране есть не только законопослушные граждане, но и преступность. Криминал стал неотъемлемой частью (?) любого общества. Национальные отличия проявляются на уровне отношений с властями. Из всех своих аналогов ("триады" Юго-Восточной Азии, итальянская мафия, американские гангстеры, российские "братки") японские якудза признаются самыми организованными и законопослушными (!?). Противостояние «мы и они» начинает существовать не на уровне «законопослушные граждане и преступники», а на уровне «те, кто с нами и те, кто против нас». Для криминальной среды очень важно разделение на «братков» и "лохов", тех, кто не является «братками». Слово «лох» сегодня можно легко найти в самом простом разговоре окружающих вас незнакомых людей. Так сегодня могут назвать вообще любого человека, который просто не нравится. Поэтому оказывается, что те, кто с нами «братки», а кто против нас — «лохи».

Во всем мире криминальную среду условно можно разделить на три направления: деятельность в социальной сфере, в экономической среде и деятельность в досуге и развлечениях. Первых отличает воинственность и агрессивность, вторых профессионализм и образованность, третьих артистизм и психологическая подготовленность. Если первое направление сегодня не изменяет свои давние принципы, то криминалы-бизнесмены и криминалы-игроки проявляют заметно новационную трансформацию. Криминальная субкультура сегодня специализируется на разных бизнесах: рэкет, сутенерство, нарко-бизнес, игорный бизнес и т.д. Криминальные бизнесмены, в прошлом руководствовались знаменитым принципом "Не обманешь - не продашь", торгуя просто некачественными товарами. Сегодня они торгуют не только подделками, но и тем, что в действительности не представляет ценности (пищевые добавки, которые только симулируют лечение, технические приспособления, которые не стирают, не лечат, не работают и т.д.). Их бизнес связан и с самым разнообразным спектром предоставляемых услуг, куда могут входить и кредитование, и интим-услуги, и репетиторство, и медицина, и выдача «липовых» документов, и гадание, и многое другое. Вариативность не знает границ. Проследить кто прав, а кто виноват в криминальных событиях простому обывателю необычайно сложно. Так несколько дней назад по российскому телевидению прозвучало сообщение о том, что осужден некий молодой человек, обвиняемый «в убийстве криминального авторитета»!? Получается, что наказание правоохранительных органов понесет человек за то, что выполнил работу эти же правоохранительных органов. Конечно, сам факт убийства и наказания за него никто не оспаривает, но почему бы не посадить на скамью подсудимых сразу и того, кто не выполняет свой профессиональный долг, а ловит и наказывает тех, кто это делает за него? Самое главное для любого криминала - личная честь, считающаяся производной от чести клана. Как правило, криминальные субъекты не переносят, когда их оскорбляют или унижают. Поэтому в их среде не принято признавать ошибки и оправдываться.