Медицинские школы и университеты

Первые высшие медицинские школы в Западной Европе появились в Италии. Старейшая среди них – Салернская, основанная в ІХ в. По велению императора Священной Римской империи Фридриха ІІ ей – единственной в стране – было дано право присвоения звания врача; без лицензии этой школы заниматься медициной запрещалось. В 1213 г. Салернская школа была преобразована в университет (лат. Uiversitas – совокупность). Обучение продолжалось пять лет, после чего следовала обязательная врачебная практика в течение одного года.

Как правило, средневековые университеты имели несколько факультетов (лат. Facultas – способность, талант), один из которых обязательно был медицинским. Термин «факультет» введен в 1232 г. папой Григорием ІХ в Парижском университете, открытом церковными властями, которые стремились таким образом утвердить свое влияние на подготовку ученых.

Слово «студент» произошло от латинского studere – учиться. Количество студентов в пределах одной специальности редко превышало число 10. Для руководства ими избирался староста десятка – декан (от лат. Decem – десять). Во главе университета стоял rector magnificissinus ( лат. Rector – управитель). Оба эти поста занимали лица, имевшие высокий духовный сан. Термин «профессор» (лат. Professor – знаток) пришел из Древнего Рима. В средневековых университетах примерно с ХІV в. Профессорами стали называть преподавателей – магистров ( лат. Magistri).

Обучение в университетах носило теоретический характер, длительное время опиралось на учение Галена. Сочинения, отобранные и отрецензированные церковными служителями, заучивались наизусть. Прикладные дисциплины запрещались церковью. Так, Солернскому университету в ХІV в. Было разрешено вскрывать один труп в пять лет. В 1376 г. Людовик, герцог Анжуйский, приказал своему суду отдавать университету в Монпелье один труп в год. Система обучения была направлена на формирование врача-схоласта. Французский художник ХІХ в. О. Домье запечатлел двух средневековых врачей-схоластов, которые, придя к больному и едва взглянув на наго, усердно спорят, держа в руках книги и показывая в них пальцами. Каждый утверждает свою правоту, ссылаясь на текст в открытой книге. Во время затянувшегося спора, когда врачи стоят, повернувшись к больному спиной, смерть в образе скелета с косой уносит больного.

Следует напоминать, что еще в середине прошлого века больницы выглядели совершенно иначе, чем теперь. В палатах царили грязь и смрад. Больные с гнойными ранами лежали рядом с только что перенесшими операцию, выздоравливающие находились рядом с умирающими. Среди хирургов господствовало убеждение, что жизнь человека на операционном столе подвергается большей опасности, чем на поле брани. Операционный стол был деревянный, инструменты с полок брали без всякой стерилизации, вместо ваты употребляли корпию – клубки нитей из старого белья, вообще не стиранного. Хирурги приходили в больницу в одном и том сюртуке, до предела загрязненном кровью и гноем, что являлось предметом гордости и служило доказательством большого опыта го владельца.

Метод антисептики, несмотря на его положительные и очевидные результаты, не мог решить всех проблем обеззараживания ран. Было очевидно, что обеззараживанию подлежит все, соприкасающееся с раной: инструменты, перевязочный материал, руки хирурга и пр. Факт гибели микроорганизмов при высокой температуре послужил основанием для разработки метода асептики. Введение методов асептики и антисептики явилось самым крупным завоеванием в хирургии.

Выдающийся венский хирург прошлого века Т. Бильрот считал своим учителем н. и. Пирогова. Он, так же как и Земмельвейс, вел борьбу с внутрибольничной инфекцией, боролся за чистоту в палатах и операционных, за смену врачебной форменной одежды ежедневно, за мытье рук в хлорной воде. Бильрот бывал в России и оперировал Н. А. Некрасова по поводу рака прямой кишки. Современники писали о Т. Бильроте: «Это не специалист-оператор, хирург-ремесленник, это настоящий хирург». Десятки различных операций, разработанных Бильротом, носят его имя, но вершиной творчества стали два варианта резекции части желудка, которые и в настоящее время являются операциями выбора у хирургов всего мира. Великий русский хирург Н. И. Пирогов высоко ценил Бильрота и, когда заболел сам, консультировался с ним.

Хирургия второй половины XІX в. Оттеснила мать медицины – терапию на второе место. В этот период невиданный рывок сделала пластическая хирургия – восстановление утраченных органов и тканей, протезирование.