Попытка создания Кыргызской Горной области в 20-х гг. в Кыргызстане

Впервые вопрос об образовании самостоятельной адми­нистративной кыргызской области в составе Туркестанской АССР поднимался в 1921 г. Необходимость образования области мотивировалась тем, что, во-первых, разрозненность кыргызского населения по отдельным областям, уездам и даже участкам Туркестанской республики мешала социаль­но-экономическому и культурному развитию народа. Во-вторых, это положило бы конец обостряющейся борьбе между отдельными группами казахских и кыргызских ра­ботников Джетысуйской областной структуры управления. В-третьих, самостоятельное государственное образование кыргызов должно было способствовать ускорению ликвида­ции басмачества в южной части Кыргызстана. Была и другая причина. В 1921 г. ЦИК Киргизской (Ка­захской) АССР ходатайствует перед Президиумом ВЦИК о включении Сырдарьинской и Джетысуйской областей в состав образованной в 1920 г. автономии казахов. Предло­жение находит поддержку в Наркомате национальностей и вопрос в принципе решается положительно. Устраивалась судьба казахского населения Сырдарьинской и Джетысуй­ской областей, но усложнялась проблема национального суверенитета кыргызского народа. Создавалась реальная опасность для его консолидации. В этой обстановке народ (особенно его образованная часть) не мог оставаться безучастным. В марте 1922 г. по инициативе Ю. Абдрахманова, И. Арабаева, А. Сыдыкова вновь поднимается воп­рос о выделении кыргызских уездов в отдельную Горную область. Таким образом, на этом этапе борьбы за обретение кыргызами государственности одни, поддержав сверху спущенную идею, добивались государственности конституционно-правовым путем, другие — путем вооруженной борьбы — в рядах басмачества. 25 марта 1922 г. секретариат ЦК КП(б) Туркестана при­нимает постановление о районировании Джетысуйской об­ласти. Чем поручается Президиуму ТуркЦИКа опубликовать декрет об организации Горной области в составе Туркес­танской республики, которая образуется из Пишпекского, Пржевальского, Нарынского уездов и горного участка Аулие-Атинского уезда. Вопрос о горной части Ферганы, населен­ной кыргызами, был оставлен открытым до перехода Ферга­ны на мирное положение. Однако принципиально решенный вопрос об образовании Горной области вызывает сопротивление со стороны части кыргызских работников во главе с Р. Худайкуловым. Они начинают вести работу против созыва съезда. Их поддержи­вает и часть казахских руководителей как в Ташкенте, так и в Алма-Ате, рассматривающих кыргызов как часть казахов и считающих, что не может быть и разговора о различии между кыргызами и казахами. Исполбюро Джетысуйского обкома и президиум Облис­полкома ровно через два месяца после принятия ими реше­ния об образовании Горной области резко меняют свои позиции и выдвигают такие предварительные условия, часть которых остается неразрешимой даже через десятилетия. В этом сказалось и то, что на позицию руководителей Дже­тысуйской области решительно перешли многие руководители Туркестана — Ходжанов, Асфендияров, Тюракулов и дру­гие, игравшие в то время значительную роль в политичес­кой жизни края, зная, что большинство кыргызских ра­ботников поддерживают их политического соперника Рыскулова. В случае выделения области на ключевых постах окажутся они, а не сторонники Худайкулова — «окыргызившегося» казаха. Все это привело к тому, что съезд, созванный 4 июня 1922 г., с санкции туркестанских и джетысуйских властей был распущен. Очень существенную роль в этом сыграла и доходившая до кулачной драки групповая борьба делегатов, разделенных по родоплеменным признакам. Таким образом на неопределенное время было отло­жено исполнение естественного стремления кыргызского на­рода на самостоятельное государственное образование (даже с ограниченной автономией). В неудаче первой попытки создания кыргызской Горной области в 1922 г. сказалось совокупное влияние сил и факторов, как противоборствовавших, так и способство­вавших естественно-исторической мечте кыргызского наро­да. К числу первых относились: великодержавная и уни­таристская позиция части советских политических и госу­дарственных деятелей центра, прикрытая псевдореволюци­онной фразеологией; действия шовинистически настроен­ной части общетуркестанских руководителей, не признавав­ших самостоятельности отдельных малочисленных народов, в том числе и кыргызов; рецидивы трайбализма, происки части участников групповой борьбы за власть среди кыр­гызских работников, опасавшихся за вероятное ослабление своих позиций в случае создания самостоятельной госу­дарственности.