Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 8 часть

— Они не должны так рано ставить на тебе крест.

— Вот и я им то же самое говорю. — Он усмехнулся. — Теперь твоя очередь. Расскажи о своем детстве.

— Ну… до восьми лет я жила вдвоем с мамой, а потом она встретила Фрэнка, который стал моим отчимом. Мама была с ним счастлива. Когда мне исполнилось десять, у них родился мальчик — мне он казался живой игрушкой. Через два года родилась еще девочка. Когда мне было четырнадцать и они ждали третьего, Фрэнка перевели в Де-Мойн. — Она подняла взгляд на Уолта. — Я тогда отказалась ехать с ними, и, когда семья Джулии предложила мне жить у них, родители согласились. Потом, как я узнала, все считали, что я не выдержу долго, но я очень даже выдержала. У Фрэнка с мамой была своя, новая семья, новая жизнь, и я никогда по-настоящему не чувствовала себя ее частью.

— Ты скучала по ним? — спросил он.

— Конечно! Следующие два года я часто навещала их, проводила с ними лето, потом пошла работать и приезжать стала уже реже.

— А что твой отец — родной отец?

— Ничего о нем не знаю. — Она пожала плечами. — Мама умерла молодой — ей было только сорок четыре — от опухоли мозга. Я почти полгода жила в Де-Мойне и ухаживала за ней. И тогда я попыталась отыскать отца, но не нашла. Через Интернет многие разыскивают родителей, которые, может, вовсе не хотят быть найденными, размещают объявления с просьбой откликнуться, и я разместила, но он не откликнулся. Может быть, его тоже нет в живых? Но теперь мне уже все равно. Он никогда не участвовал в моей жизни. Если бы он сейчас нашелся, я бы лишь спросила у него о наследственных заболеваниях и больше не знала бы, о чем еще говорить. Разве что…

Он помолчал, выжидая, и повторил:

— Разве что?..

— Мне хочется знать, почему он нас бросил.

— Тебе что-нибудь об этом известно?

— Мама говорила, что они недолго пробыли вместе. Она забеременела, он женился, но фактически не жил с ней. Они развелись до того, как мне исполнилось полгода. Они оба были тогда очень молодые. Наверное, он считал случившееся своей большой ошибкой, о которой стремился поскорее забыть. Все это было так давно и настолько теперь несущественно, что даже смешно ломать себе голову по этому поводу, правда?

Широкая ладонь Уолта легла ей на висок и провела по волосам.

— Тебе в самом деле больше не больно от этого?

Она покачала головой.

— Больно только, что мамы больше нет. С Фрэнком у нее началась новая жизнь, но все равно мы были близки. Могли часами говорить по телефону обо всем на свете. Иногда мне ее ужасно не хватает.

— Я понимаю. Может, ты не поверишь, но я дружу с отцом и мамой. Они не отвернулись от меня, когда я послал к черту все, чему они меня учили, поддержали, когда на меня навалились неприятности. Будет очень тяжело потерять кого-то из них.

— Наши ранние годы предопределили наше настоящее, — вздохнула Касси. — Наверное, это объясняет, почему мне в конце концов пришлось отбиваться от насильника на переднем сиденье машины…

— В смысле? — нахмурился он.

— Уолт, если разобраться, у меня никогда не было настоящей семьи.

— Но твой отчим, братья и сестры, пусть и сводные?

— Это не то же самое. Я никогда не была близка с Фрэнком и малышами, старшая девочка теперь пошла в колледж, с пяти лет я была для нее всего лишь редкой гостьей. В моем раннем детстве нас с мамой было только двое — вся наша жизнь была друг в друге. Потом у нее появился Фрэнк, дети от него, и она была очень счастлива. И мне было в радость помогать ей о них заботиться. Наверное, тогда мне и запало в голову, что состоявшаяся женская жизнь — это когда есть муж и дети. И когда я потом жила отдельно, то все равно знала, что мне от жизни нужно то же самое, что и маме, — человека, который сделает меня такой же счастливой, какой Фрэнк сделал маму, и даст мне детей. И боюсь, что каждого встречного парня я пыталась превратить в такой идеал. Я хорошо понимала, чего хочу, но не представляла подробностей. И не знала, как к этому подступиться. Мама-то не охотилась на мужчин, не помню, чтобы она ходила на свидания. Она никогда не оставляла меня одну дома или с няней. Фрэнка она встретила в собственном офисе у копировальной машины, а остальное уже стало историей.

— Все самое важное в жизни происходит всегда внезапно, — сказал он.

— Неужели? — улыбнулась Касси. — С тобой когда-нибудь так бывало?

— Почти всегда. Я не планировал заранее свое путешествие, не думал, что оно продлится больше года, просто обозлился на весь свет и рванул с места. Это перевернуло всю мою жизнь. А мастерская, куда я устроился после возвращения на свою первую работу? Я делал там мелкий ремонт мотоциклов, но потом она стала большим мотосалоном, которых теперь уже четыре. Я считал, что мы просто добросовестно трудимся, и не представлял, что дело пойдет настолько успешно. Я не предвидел какой-то необыкновенной удачи. Если бы десять лет назад мне сказали, что все обернется именно так, я бы не поверил. — Он засмеялся. — Десять лет назад я скорее ожидал, что кончу тюрьмой или чем-то таким…

— Ты очень любишь свою работу, да? — улыбнулась она.

— Люблю. И дела у нас идут все лучше. Кстати, в моей личной жизни тоже — стоит посмотреть на тебя в этих шортиках, Касси. Мне не на что жаловаться. А встретились мы совсем не через службу знакомств.

— Уолт, ты в самом деле стал моим хорошим другом, — сказала Касси.

— Спасибо. Мне это приятно слышать. Не хочешь надеть джинсы и прокатиться немного дальше вдоль океана?

— Пожалуй. Никогда не думала, что смогу полюбить этот жуткий мотоцикл.

— Здесь у залива есть рыбный ресторан — ничего сверх необыкновенного, но рыба там всегда свежайшая.

— Тебя там тоже знают? — спросила она, втискиваясь в джинсы.

— Конечно. Я туда часто заглядываю.

— Кто бы сомневался, — засмеялась Касси.

Билли вернулся с рынка в половине одиннадцатого вечера, после восьми часов работы, весь в гранитной крошке и опилках. Дом стоял темный, только на кухне горел свет над плитой, и он решил, что Джулия уже легла. Билли смертельно устал, последние шесть дней он работал каждый день, а три из них отдежурил полную смену в своем пожарном депо. Теперь ему предстояли четыре дня отдыха от дежурства, но он намеревался целиком посвятить их работе в строительной мастерской. Он открыл холодильник, чтобы глотнуть холодной колы, после чего собирался прямиком направиться в душ, смыть с себя грязь и провалиться в сон.

— Билли?

Он повернулся в сторону столовой.

— Джу? Ты еще не спишь?

— Билли… — тихо проговорила она. — У меня не все в порядке. Я, кажется… теряю ребенка.

Он бросился к дивану, увидел лежавшую на нем Джулию, на животе у нее был пузырь со льдом. Он опустился на колени рядом с ней, отвел волосы с ее лба.

— Что случилось?

— Я была сегодня у Бет, чтобы убедиться точно… И попросила ее вынуть спираль. Она предупреждала, что такое может случиться. И оно случилось. У меня сильное кровотечение. Надо что-то делать…

— Ты спрашивала ее, что делать в таком случае?

Она кивнула:

— Надо ехать в больницу. Придется позвонить Касси или маме, чтобы они побыли с детьми. Я хотела дождаться тебя. Чтобы ты был рядом.

— Господи, а если бы я задержался! — Он вскочил и бросился к телефону. — Почему ты не позвонила мне? Я немедленно приехал бы. — Он быстро заговорил в трубку: — Кэсс? У нас беда. Сможешь подъехать побыть с детьми? Я должен отвезти Джу в больницу. У нее может быть выкидыш. — И потом после молчания: — Да, все так, как я сказал. Она никому не говорила, наверное, потому, что была расстроена. Но сейчас не время это обсуждать. Приезжай скорее. Спасибо.

Когда Касси подъехала к их дому, Билли уже усадил Джулию в машину и завел мотор. Касси подбежала к окошку, за которым виднелось бледное лицо Джулии.

— Это выкидыш? — прошептала она испуганно. — Ты не сказала, что беременна.

— Я не могла, — едва слышно выговорила Джулия.

Билли нагнулся к ней:

— Мы потом поговорим, хорошо, Кэсс? — И не успела она отойти от машины, как он дал задний ход в сторону шоссе.

— Сильное кровотечение? — спросил он у жены.

— Кажется, да. Очень сильное. Но не знаю — у меня раньше не было такого.

— Что еще говорила Бет?

— Она велела сразу приехать к ней.

— Нет, во время приема. Почему она достала спираль?

— Я ее попросила.

— Они что — всегда так делают?

Джулия ответила после паузы:

— Нет. Но я хотела, чтобы ее достали. Бет сказала, что может быть по-всякому. Может случиться выкидыш, или ничего не будет.

— Почему ты не захотела оставить все как есть? — спросил он.

— Потому что в любом случае была бы проблема. Шансов поровну — или все обойдется, или, если удалить позже, будет риск для плода и беременность с осложнениями. Раз проблем не избежать, я решила, пусть все произойдет поскорее. Раньше, чем мы привыкнем к мысли. Раньше, чем нестрахуемый минимум возрастет.

Билли стиснул зубы.

— Ты, похоже, и не собиралась привыкать к мысли.

— Билли… не надо сейчас!

— Разве не стоило обсудить это со мной? — спросил он. — Принять решение сообща? К черту нестрахуемый минимум! Я мог бы взять дополнительные часы…

— Обсудить? С тобой? Ты не стал бы слушать! — воскликнула она. — И когда нам было обсуждать, скажи? Ты постоянно работаешь. Тебя никогда нет дома. А когда ты дома и я пытаюсь обсудить, ты только твердишь, что все устроится, что у нас с тобой есть нечто особенное, помимо денег. Вот уж верно сказано!

— Ты хотела, чтобы я, как ты, постоянно дергался? — Он тоже повысил голос. — Надо же кому-то сохранять самообладание. И разве у нас есть выбор!

— Выбор в том, чтобы тебе найти лучше оплачиваемую работу! Я не в одиночку родила детей!

— Моя работа будет оплачиваться лучше. Мне каждый год повышают разряд. Когда мы заключим новый контракт…

— Через два года! Господи, Билли, как ты не поймешь, мы не справляемся сейчас!

Пару минут он ехал молча. Потом спросил спокойно:

— Если бы ты хотела этого ребенка, то как бы поступила?

Она заплакала. Проговорила с трудом:

— Ты думаешь, я его не хотела? Думаешь, это было просто? Я боюсь иметь ребенка! Знаешь, каково это, когда твоя мать при каждой встрече сует тебе в сумку двадцатидолларовую бумажку? Покупает футбольную форму, платит за летнюю группу? Каково приезжать к ней и шарить в ее холодильнике и буфете, чтобы дотянуть до твоей получки? Объяснять детям, что мы не можем сходить в «Макдоналдс», когда им хочется? — Она впилась взглядом в его чеканный профиль. — Я давно ем только овсянку на ужин, а мясо приберегаю для тебя, чтобы у тебя достало сил проработать всю неделю. И еще… — Она закрыла лицо ладонями и всхлипнула. — Я просрочила платеж по закладной. Боюсь, что мы потеряем дом. Все очень, очень плохо.

— Ну-ну. — Он погладил ее по бедру. — Перестань. Все устроится.

— Ничего не устроится! — отчаянно зарыдала она. — Все у нас так идет с самого начала. Я твержу тебе об этом, но ты говоришь, что я преувеличиваю. У нас не хватает денег платить по счетам, а надо еще и еду покупать. Каждый месяц я оставляю какой-нибудь счет неоплаченным, чтобы мы могли есть! — уже кричала она. А потом добавила тихо: — Я предоставила все на волю случая, и это было самое тяжелое, что мне приходилось делать. А теперь Господь наказывает меня, я умираю от потери крови. И наверное, это заслуженно…

— Джулия! Прекрати! Ты не умрешь, я не собираюсь тебя терять. Ты знаешь, что я без тебя не смогу. Успокойся, моя девочка. — Он потянул с пояса мобильник. — Какой номер у Бет?

— Не помню наизусть. Я уже ей звонила. Я даже кошелек с собой не взяла…

Но Билли, будучи парамедиком, имел свои возможности. Он позвонил в больницу, попросил вызвать Бет. Когда она подошла к телефону, он сказал:

— Я везу Джу, мы уже рядом. Слушай, у нее очень сильное кровотечение, она до смерти напугана. Встречай нас через пять минут у входа в отделение. Да, да, спасибо.

Потом положил Джулии ладонь на плечо.

— Тебе надо успокоиться, — сказал он твердо. — Мы все поправим. Я все поправлю — придумаю как. Я тебя люблю. Держись, от слез тебе будет только хуже. Ты нужна мне…

Остановив машину, он велел Джулии сидеть спокойно, обошел машину кругом, взял ее на руки и внес в больницу. Она уронила голову ему на запорошенное опилками и гранитной крошкой плечо и тихо плакала.

Бет ждала их в дверях, в докторском халате и брюках. Сказав Билли идти следом, она направилась в смотровой кабинет.

— Кровопотеря не должна быть большой, — мягко сказала она. — Я сначала посмотрю ее, а потом мы сделаем все, что надо.

Билли осторожно, с помощью подоспевшей медсестры, положил Джулию на смотровое кресло, потом Бет и медсестра стали раздевать ее. Билли стоял рядом, наблюдая. Бет сказала ему:

— Может, тебе отогнать машину на стоянку?

— Какая разница, — отмахнулся он.

— Пока ты это делаешь, я уже буду знать, как обстоят дела. Иди. Займись чем-нибудь. Дай мне хотя бы десять минут.

— Только чтобы с ней все было в порядке! — произнес он, со смесью отчаяния и угрозы.

— Иди, — повторила Бет, не глядя на него, помогая Джулии сесть на кресло для осмотра. — Через десять минут.

Эти десять минут до стоянки и обратно Билли боролся со страхом и горечью. «Как же так вышло, что она ела овсянку? Я сытно обедал в депо, мяса съедал даже больше, чем требуется. Я не знал, что все настолько плохо. Зачем она скрывала от меня? Почему я позволял ей все брать на себя? Господи, я теряю семью! Я даже не знаю, что творится с моей женой. Работа… я считал, что если буду много работать…»

Он подходил к смотровому кабинету, когда оттуда вышла Бет, вытирая руки полотенцем. Она поспешно улыбнулась:

— Все не так плохо, зря я боялась. Кровопотеря не слишком серьезная…

— Она потеряла ребенка?

— Да. К сожалению. Это случилось спонтанно, и кровотечение сразу прекратилось. Послушай, ты должен понять, что это могло произойти в любом случае, что бы она ни решила…

«Только не у Джулии, — подумал Билли. — У нее железная матка, она выносила бы ребенка, но она потеряла голову».

Он, потупившись, кивнул.

— Я хочу сделать расширение шейки и выскабливание, убедиться, что внутри все чисто. Это не займет много времени. Потом немного понаблюдаем за ней и отпустим домой, если ты пристроишь к кому-нибудь на завтра детей, чтобы она могла отдохнуть и совсем поправиться.

— Я договорюсь, — сказал он.

Бет положила ладонь ему на руку:

— Ты в порядке?

— Да, — сказал он, поднимая голову. — Я подожду здесь, пока все не закончится, пока она не проснется, если понадобится — до утра, и отвезу ее домой. С детьми сейчас Касси.

Билли был хорошо знаком с тяжелым трудом, еще с отроческих лет. Когда ему исполнилось четырнадцать, а его старшему брату шестнадцать, с их отцом, работавшим на стройке, произошел несчастный случай, после которого он так и не поднялся — пролежал целый год, а потом, на всю оставшуюся недолгую жизнь, остался безработным инвалидом. Какое-то время он получал страховку, потом пособие по безработице, потом пенсию по инвалидности. Но это было все равно что капля в море. Мальчикам сразу же пришлось работать, за грошовую зарплату, чтобы хотя бы покрывать расходы на самих себя. Старший брат Дэн в восемнадцать лет тоже пошел на стройку, а через два года отец умер.

Сейчас Дэн был женат, имел двоих детей и жил в Сан-Хосе, мать жила с ним и заботилась о внуках, так что и Дэн, и его жена могли работать. Возможно, часть проблем Билли проистекала из его привычки затягивать пояс потуже, работать не щадя себя.

Но даже несмотря на необходимость подрабатывать, на постоянную экономию во всем, он с радостью вспоминал годы учебы. Он хорошо учился, играл в футбольной команде, и еще у него была Джулия. Машину приходилось одалживать у брата, у Джулии же была своя машина, и она подвозила его до работы и забирала, когда Дэн не мог. Они не могли себе позволить ужинать в ресторанах, но были счастливы, встречаясь с друзьями, посещая школьные вечера, просто гуляя в парке, где могли страстно целоваться. И это было восхитительно. Несмотря на несчастье в семье, отец и мать старались не допускать уныния. Они считали своим долгом держаться.

Возможно, эта привычка держаться и была как раз частью проблемы. Билли полагал, что, если человек не сдается, если упорно работает, все в конце концов у него наладится. Он в самом деле считал, что трудности преодолимы. Вот Дэн с женой вполне управляют своей жизнью, вопрос о деньгах уже не стоит у них так остро. Билли был уверен — еще пара лет, и их семейный бюджет тоже выправится.

Место в пожарной охране для Билли стало сбывшимся сном. Это не просто была достойная работа — другой он никогда не хотел. Еще департамент предоставлял солидные льготы — с этим все было нормально. Тяготы повлекло раннее создание семьи, годы низкооплачиваемой работы, одновременно с учебой, долги. Родители Джулии помогли им приобрести дом, чтобы они не тратили свои доходы на арендную плату, но недвижимость в Калифорнии всегда отличалась дороговизной. Домик был крошечный, а кредит большой. Но если бы они продержались еще несколько лет, потом все пошло бы значительно легче. Билли твердо намерен был не упустить ни одного шанса на повышение. Потом планировал рано выйти в отставку, поступить на новую работу, проработать на ней лет двадцать, сделать карьеру и таким образом заработать пару приличных пенсий. Дети к тому времени пойдут в колледж, дела наладятся, жизнь станет легкой и приятной.

Но видимо, для Джулии все это оказалось чересчур. Она не смогла вынести их теперешней жизни. Она побоялась родить этого ребенка, побоялась, что ей придется есть овсянку всю оставшуюся жизнь. Что это за муж, который подвергает свою жену подобным испытаниям?

Он сидел у ее кровати, где Джулия спала после наркоза, и каждые несколько минут брал ее за руку. Под утро она открыла глаза, он вздрогнул и наклонился к ней:

— Привет, девочка!

— Билли, — прошептала она. — Билли, прости меня…

— Тш-ш, главное, чтобы ты скорее поправилась. Все оказалось не так страшно, как ты думала. Все теперь в порядке.

— Я не хотела сделать тебе больно, Билли, я люблю тебя, ты же знаешь…

— Не волнуйся, Джу. Я не такой уж слабак. Пока у тебя все хорошо, то и все остальное хорошо. — Но у нее далеко не все хорошо, ей было гораздо хуже, чем он предполагал. Он даже думал, что у нее испортился характер, а она на самом деле была голодна, лишена необходимого, напугана. «И я должен срочно найти способ все исправить».

Он нагнулся и поцеловал ее в лоб:

— Мы справимся, милая. Пока мы вместе.

— Извини, — прошептала она. — Извини. Я не знала, что делать…

— Джу, все позади. Мы не позволим, чтобы это нас сломало. Я знаю, поверь мне. Еще немного — и я что-нибудь придумаю. Богом клянусь, Джу. Я все поправлю, вот увидишь.

— Я не хотела терять его, ведь он был твой, а я так люблю твоих деток…

— Все в порядке, девочка. Поспи еще, а потом я отвезу тебя домой.

Ее ресницы затрепетали, глаза закрылись, и Билли снова опустился на свой стул. И отвернулся, чтобы медсестры не увидели, как он плачет.

Глава 6

Касси вошла в полутемную спальню к Джулии с двумя бокалами вина в руках. Джулия весь день провела в постели, съела приготовленный Касси вкусный обед, у нее ничего не болело… и она больше не была беременна. Касси принесла с собой бутылку вина, зная, что у Джулии вина в запасе не бывает. Она протянула один бокал Джулии. Та полулежала на высоко взбитых подушках, на ее щеки постепенно возвращался румянец, а в глаза — тень прежнего блеска.

— Ты думаешь, мне можно вино? — спросила Джулия.

— Если тебя не тошнит после наркоза, значит, все в порядке. Когда Билли привезет детей от твоей мамы, их ждет роскошный обед. Но нам надо поговорить. Джу, я понятия не имела, что с тобой происходит. Давно это я перестала быть в курсе твоих дел?

— Прости. Я совсем не стала меньше тебе доверять, не усомнилась в твоей поддержке. Я знаю — ты все для меня сделаешь. Но я была абсолютно подавлена, просто убита! Я сначала хотела и Билли не говорить, но, кажется, у меня не получается ничего от него скрыть. — Она отпила вина, и на глаза ей навернулись слезы. — Я поняла наконец, как женщина бывает несчастна по-настоящему. Когда сталкиваешься с подобным, не может быть верного, правильного решения. Выбираешь менее страшное. — Она моргнула, и по ее щеке скатилась слеза.

— Может, начнешь сначала? — попросила Касси.

Джулия засмеялась и закатила глаза:

— Сначала? Значит, так — я познакомилась с Билли в пятнадцать лет, а в шестнадцать уже вовсю бегала на свидания с ним…

— А если серьезно? — сказала Касси.

— Я и говорю серьезно. Я правда знаю людей, которым приходится гораздо хуже. И честное слово, никогда бы не стала жаловаться на Билли или на детей. Но мы просто не можем свести концы с концами! Единственная надежда — поддерживать все на нынешнем уровне и мне пойти работать как можно скорее. Мы не сможем увеличить семью на одного ребенка, не увеличив сроков выхода из нашего финансового тупика. Мы не просто запаздываем с оплатой счетов, мы накапливаем неоплаченные. Мы выплачиваем заем на учебу Билли, наш дом заложен, мы платим по второй ипотеке, процентная ставка выросла запредельно, а все деньги с кредитных карточек истрачены! — Она горько рассмеялась. — Ты можешь искромсать эту карточку, но тебе все равно выдадут новую, хотя тебе нечем оплатить счет. Эта страна держится на безумии.

— Так… что случилось? — спросила Касси.

— Я снова залетела, — пожала плечами Джулия. — Смотри: я забеременела Джеффи, потому что принимала тогда антибиотики, и пилюли не подействовали. Не помню, чтобы кто-то меня предупреждал. Я тогда была совсем молодая. Потом мы понадеялись на презервативы и спермицид. Но и тут вышла промашка. Мы взяли у Джо яхту, чтобы прокатиться на годовщину свадьбы, и так распалились, так увлеклись, что — бац! Родился Клинт. Я уверена, что за пять лет это был единственный раз, когда мы не предохранялись, и на тебе! Сразу после Клинта я поставила колпачок и тут же забеременела. Бет думает, что был неправильно подобран размер. Я решила, что уж спираль-то сделает свое дело, хотя месячные стали просто кошмарными. И вот — не прошло и трех лет!

— Ну и ну. Просто плодоносный мирт! Вам стоит поторопиться с вазэктомией.

— Я не могу больше ждать, когда Билли соберется! Хочу сделать перевязку маточных труб. Не знаю только, смогу ли позволить себе…

— Как Билли воспринял все это? — спросила Касси.

Джулия снова отвела взгляд:

— Он очень подавлен. Очень. Избегает смотреть мне в глаза. Наверное, никогда не сможет меня простить.

— Ну что ты! Подожди. Давай рассмотрим факты. Удаление спирали — это был путь наименьшего зла? Так или иначе, это произошло бы — то, что ты вынула спираль, просто ускорило дело. Оплодотворение происходит в трубах, спираль не дает оплодотворенной яйцеклетке внедриться, и только. Ты даже не знаешь, что выходит из тебя каждый месяц, просто кровь или…

— Ребенок?

— Оплодотворенная яйцеклетка. Ты знаешь, сколько таких яйцеклеток не внедряется в матку? Даже без спирали? Сколько раз оплодотворяется клетка? Никто не знает, бесконечное число раз. Бет права — невозможно повлиять на последствия. Нельзя знать точно, повлечет удаление спирали за собой выкидыш или нет. Риск был, конечно. Но не больший, чем оставить ее вместе с ребенком, так что не вини себя. Совсем другое дело, если бы ты тайком от мужа сделала настоящий аборт…

— Об этом я тоже думала.

— Думать и сделать — вещи разные. Джулия, ты даже свою беременность не смогла от него скрыть. Ты ему все рассказываешь. — Она погладила подругу по руке. — Он, конечно, переживает потерю, как и ты. Вам нужно время, чтобы это пережить, потом станет легче. Не падай духом.

В дверь позвонили, Касси поставила свой бокал на тумбочку и пошла открывать. И почти тотчас вернулась, следом за ней шла Бет.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Бет, присаживаясь на кровати.

Джулия постаралась изо всех сил сдержать слезы:

— Чувствую пустоту.

— Милая. Как мне жаль, что так вышло.

— Это правда, что я все равно могла потерять его позже? Даже после того, как он начал бы шевелиться?

— Сейчас много случаев, когда беременность при спирали удается сохранить, но возможны и серьезные проблемы. Чем больше срок беременности, тем лучше шансы. Но каждый день для плода есть риск. Главное, что ты жива и здорова. Вот чему надо радоваться, Джулия.

В дверь опять позвонили.

— Сейчас я открою, — снова вскочила Касси.

Через минуты две в комнату вошла Марта с бутылкой апельсинового сока для больной и села на кровать вместе с остальными.

— Так ты была беременна? И не сказала нам?

— Я была в прострации, — сказала Джулия. — И это вышло случайно. Но разве можно поверить в такое количество случайностей? Вы, наверное, считаете, что я придумываю оправдания для нашей глупости?

— Ну, перестань. Депрессия в твоем состоянии — это понятно, но паранойя уже слишком, — сказала Марта. — Мы же тебя знаем, Джу. Знаем, что ты поставила крест на воспроизводстве.

— Да уж, для тебя трое детей — это подвиг.

— Конечно, — засмеялась Марта. — Еще один, и я повешусь.

— Неужели Джейсон такой трудный ребенок? — удивилась Бет.

— Джейсон — ангел, трудный ребенок у нас Джо. — Марта взглянула на Джулию: — Так что происходит? Нет, я понимаю твое желание остановиться, но тут еще что-то, да? Тебе надо этим с нами поделиться.

Джулия только покачала головой.

— Да, у них проблемы с деньгами, — нарушив молчание, ответила Касси за подругу. — И очень серьезные. Но раз Билли и Джо работают вместе, это не должно пойти дальше. Ты даешь обет молчания?

— Разумеется! — воскликнула Марта. — Господи, вы что, мне не доверяете?

— А мне даже все равно, — встряхнулась Джулия. — Билли живет работой, и у него нет причин стесняться коллег. Дело в том, что мы на волоске от банкротства. Тут и студенческий заем, и полностью истраченные деньги с кредиток, и дважды заложенный дом, и консолидирующий кредит — все навалилось разом. И становится хуже и хуже. Конца не предвидится. Новый ребенок не уменьшил бы проблем, правда? — Она втянула в себя воздух. — Я впала в панику.

— Может быть, банкротство правда выход? — спросила Бет. — Вы ни с кем не консультировались?

— Это такое унижение…

— Но все-таки?

— Мы ходили в банк, — сказала Джулия. — Нам отсоветовали.

— Еще бы, — засмеялась Бет. — Ведь денег своих им тогда не видать.

— Бет, мне кажется, что такого позора я не вынесу. Мы все-таки платим по счетам, хотя бы по мере сил.

Бет снова рассмеялась, и все повернулись к ней.

— Очень благородно, конечно, но наступает время, когда собственная семья становится дороже гордости. У нас работал сосудистый хирург, который заявил о неплатежеспособности, и пристыженным он вовсе не выглядел. Ему пришлось отказаться от «феррари», но со своим домом площадью три тысячи квадратных метров, с бассейном, он не расстался! Тебе надо обратиться за профессиональной помощью.

— Нам и так два раза консолидировали кредит. Но счета продолжают расти.

— Я про то и говорю. Некоторые счета были, может быть, уже десять раз оплачены, если считать проценты. Такие ситуации разрешимы. — Все продолжали молча смотреть на нее. — Я на досуге читаю журналы о деньгах, — пояснила Бет.

Касси покачала головой:

— Господи, только тебе придет в голову читать для развлечения такие журналы. — И повернулась к Джулии: — Пока ты разруливаешь ситуацию, мы тоже могли бы помочь.

— Ой, ну нет, — замотала головой Джулия.

— Я не о деньгах говорю, — сказала Касси. — Я, например, обязуюсь два раза в неделю готовить мясные запеканки. В самой большой кастрюле. И еще поставлять к вашему столу все, что вырастет в саду.

— Я тоже обеспечу две запеканки. Джо не узнает, — заявила Марта. — Я их приготовлю в те дни, что он на работе, а я дома, и заморожу.

— Ну а поскольку я даже приблизительно не знаю, что такое стряпня, — вступила в разговор Бет, — что бы мне такое придумать?

— Покупать салат и помидоры сумеешь? — спросила Марта.

— Наверняка сумею, — улыбнулась Бет. — Мне как раз хорошо удается покупать именно овощи и фрукты. И еще хлеб, — добавила она. — Это, конечно, не решит проблем, но все-таки…

Джулия закрыла лицо руками и разрыдалась.

— Ну вот, сейчас-то почему ты плачешь? — взволновалась Касси.

— Друзья обычно делают такое, когда кто-то умирает, — всхлипнула Джулия.

— Или когда кому-то немного не везет, — возразила Марта, сжимая ей руку. — Ты разве сама так не поступила бы? О чем ты плачешь?

— Сама не знаю, — прорыдала Джулия. — То ли мне стыдно, то ли вы так меня растрогали, то ли просто от слабости. Я ничего не знаю, я даже сама себя уже не понимаю…

— Ты не одна такая, — сказала Марта. — Я в последнее время чувствую то же самое. На днях мы сцепились с Джо, все из-за того же. Я разъярилась, что он не убирает за собой и не принимает душ. Я ездила по округе, потом зашла к Мартинелли купить домой еды, и кого, вы думаете, там встретила? Райана Чамберса!

— Вот как! И что ты сделала? — спросила Касси.

— Да ничего, просто поговорила с ним немного, ожидая, пока принесут мою пиццу… Джу, киска, хотела бы я, чтобы пара кастрюлек в неделю могла решить мои проблемы! Потому что мы с Джо едва ли сами их разрулим…