За счет правильных упражнений

Часто приходится слышать: «Но ведь я же учился целых пять лет». Но это ничего не значит. Все зависит от того, сколько часов вы работали каждый день. Да, вы могли потратить на какое-то дело пять лет. Но пять минут в день означает в этом случае всего лишь 150 часов. Вам следо­вало бы в этом случае сказать: «Я работал 150 ча­сов, но никакого прогресса нет». В этом уже есть какой-то смысл. И нет ничего удивительного, что успех так и не пришел. Глупо жаловаться на отсутствие таланта, если вы сами положили его на верхнюю полку.

Развитие способностей идет постепенно и по­ступательно. В этом можно быть абсолютно уве­ренным. Люди в совершенстве осваивают либо правильные навыки (в этом случае мы говорим о таланте), либо неправильные и неприемлемые (это мы называем отсутствием таланта). Все за­висит только от того, что мы сами выберем для себя. Чем больше мы будем тренироваться в вы­бранном направлении, тем лучше. Любые спо­собности можно развить в каждом человеке при наличии двух составляющих: большой практики и практики в нужном направлении. В течение двадцати лет я лично наблюдал развитие тысяч детей и то влияние, которое оказывают на этот

процесс в положительном или отрицательном направлении родители или учителя. И я могу без тени сомнения утверждать, что все сказанное мною — истина.

Самая первая вещь, которую дети учатся играть, — это «Свети, свети, звездочка». Много­кратно прослушав эту запись дома, дети затем учатся играть ее сами. Когда в результате дли­тельных упражнений дети осваивают мелодию, им говорят: «А теперь мы будем учиться играть ее красиво». Это очень важный шаг, направлен­ный на достижение качества игры. Начинается трудная работа по совершенствованию звука, плавности движений смычка, аккуратности и точности. Вот так на основании простой пье­сы развиваются музыкальные способности. И каждый без исключения ребенок в конце кон­цов учится исполнять эту вещь в совершенстве. Постепенно улучшается качество звука, движе­ния становятся свободными и изящными. Дети становятся музыкантами. В них зарождается талант.

Я твердо верю, что любой ребенок может достичь больших высот в музыке, и до сих пор эту мою уверенность ничто не могло поколебать. Я убежден, что так и будет, потому что в про­тивном случае это означало бы мою личную не­удачу, а терпеть неудачу — не в моих правилах.

Чтобы выяснить, насколько прочно дети усвоили навыки, я играю с ними в различные игры.

«Сколько у вас ног?»

Когда дети легко и свободно начинают ис­полнять вариации на тему «Свети, свети, звез­дочка», я говорю им: «Сейчас мы с вами сыгра­ем. Я попрошу вас отвечать на мои вопросы, не прекращая музыки. Продолжайте играть и отвечайте мне вслух: сколько у вас ног?» Дети действительно воспринимают это как игру и радостно кричат во весь голос: «Две!» Если им удается это сделать, не нарушая ритма и мело­дии, то можно считать, что навыки прочно уко­ренились в них и стали их второй натурой. Если среди детей попадается ребенок с недостаточно усвоенными навыками, то он либо так сосредото­чивается на мелодии, что не отвечает на вопрос, либо отвечает, но прекращает при этом играть. Я задаю множество вопросов, а они отвечают, не прекращая игры, и улыбаются при этом во весь рот. Этого может добиться каждый ребенок без исключения. Ведь можем же мы выполнять раз­личные действия, одновременно говоря по-япон­ски, потому что язык — это наша вторая натура. То же самое и с музыкой.

Существует несколько видов тестовых игр, и я часто пользуюсь ими, чтобы проверить, какого

прогресса добились мои юные слушатели. Эти игры можно проводить в группах по десять-пят­надцать человек, а если позволяет помещение, то и с сорока, и с пятьюдесятью детьми одновремен­но. Одна из них состоит в том, что я с пустыми руками, без скрипки и смычка, только жестами показываю начало пьесы, а потом говорю: «При­готовились — начали». Внимательно проследив за моими движениями, дети угадывают, о какой пьесе идет речь, и играют ее. Это учит их бы­строте реакции, наблюдательности и развивает интуицию.

По мере приобретения детьми все новых навыков усложняются и игры. Они предназначе­ны не только для того, чтобы проверить их спо­собности, но и развивают детей. Когда какой-то навык и жизненная сила интуиции прочно усва­иваются и становятся второй натурой ребенка, он обнаруживает, что это помогает ему в приоб­ретении все новых навыков в любой сфере дея­тельности.

Мы поражаем мир

Прошло более двадцати лет с тех пор, как была основана детская скрипичная школа воспи­тания талантов. Теперь в Японии дети трех-че­тырех лет на маленьких скрипочках со знанием и тонким пониманием дела исполняют музыку

Баха и Моцарта. Через эту школу прошло уже более 200 тысяч детей. Ничего подобного боль­ше нет нигде в мире. Католический священник отец Кандо, умерший в 1953 году, был настоль­ко тронут массовым концертом, который тысяча детей давала в одном из токийских спортивных залов, что воскликнул: «На наших глазах совер­шилось чудо».

Сегодня люди повсюду в мире проявляют большой интерес и с удивлением наблюдают за тем, что происходит в Японии.

Подлинное детское лицо

Жорж Дюамель (1884-1966) был не только поэтом, но и драматургом, новеллистом и ли­тературным критиком и принадлежал к веду­щим литераторам Франции. В 1953 году, спустя восемь лет после начала движения воспитания талантов, он приехал в Японию и послушал вы­ступление детей из филиала школы в Нагое под руководством профессора Нисидзаки. Услышав игру детей, Дюамель опубликовал статью под названием «Идеальное детство», в которой, в частности, писал:

Если бы меня попросили дать совет путеше­ственникам, отправляющимся в Японию, особенно тем, кто настроен к ней критически, я бы первым делом сказал: «Отправляйтесь в Нагою». Почему? Да потому, что там я увидел удивительнейшую

вещь. После ужина в нагойском ресторане «Асахи Кайкан» мне довелось послушать игру на скрипке ансамбля из 30 детей. Когда я только увидел этих мальчиков и девочек в возрасте от 6 до 10 лет с их крошечными скрипочками, я решил, что это какая-то игра. Но они под руководством такого же юного дирижера исполнили концерт Вивальди, и исполнение было изумительным. Я был не просто тронут, я был поражен. Сказать вам по правде, я еще никогда в жизни не видел у детей такой со­вершенной музыкальной техники.

С невинным выражением на лицах эти детишки играли Баха, и их полифония была тонкой и точ­ной. Пьеса была исключительно трудной, но дети исполнили ее с блеском. А потом одна девочка, очевидно самая лучшая из них, сыграла Моцар­та с большим артистизмом и в прекрасном стиле. Пьеса представляет трудность даже для професси­оналов, но она играла ее легко и непринужденно. Более того, в одной только Нагое несколько сотен таких скрипачей, исполняющих сложную полифо­ническую музыку.

Будучи представителем Западной Европы, я уже подумал было, что такая демонстрация талантов юных исполнителей является чем-то из ряда вон выходящим, но тут же вспомнил о тех глубоких традициях, которые хранятся в сердце японского народа. Эти дети, достигшие в музыке высот, ко­торые по силам только самым одаренным детям в Европе, вовсе не чувствуют своей ущербности от того, что они — японцы и живут далеко на Восто­ке. С моей точки зрения, Япония — это не Дальний Восток, а Дальний Запад. Из всех народов Востока японцы могут считаться самым европейским.

Казалъс заплакал

В 10 часов утра 16 апреля 1961 года, спустя восемь лет после визита Дюамеля, четыреста де­тей в возрасте от пяти до двенадцати лет стоя­ли ровными рядами с маленькими скрипочками в руках на сцене токийского зала Бункьо. Они ждали прибытия одного из самых великих ви­олончелистов двадцатого века Пабло Казальса. Автомобиль маэстро подъехал ко входу без двух десять. Ровно в десять Казальс с женой вошли в зал, встреченные бурными аплодисментами ро­дителей выступавших детей и преподавателей школы воспитания талантов. Войдя и увидев четыреста детей, выстроившихся на сцене, маэ­стро был тронут. Он помахал детям рукой и сел. Не успел он еще занять свое место, как дети на­чали играть в унисон вариации на тему «Свети, свети, звездочка». В исполнении четырехсот де­тей это звучало очень красиво. Старый маэстро с восторгом наблюдал за этим представлением и только ахал. Но его восторг возрос еще больше, когда дети заиграли сначала концерт Вивальди, а потом концерт Баха для двух скрипок. Он начал всхлипывать, на глазах появились слезы, губы дрожали от избытка эмоций. А когда пятнадцать или шестнадцать детей, учившихся игре на вио­лончели под руководством ученика Казальса Йо-

сио Сато, сыграли «Лебедя» Сен-Санса и «Бур-ре» Баха, его восторгу не было предела.

Когда выступление закончилось, я подошел к Казальсу, чтобы поблагодарить его за приезд, но прежде чем я успел что-то сказать, он порывисто обнял меня и расплакался на моем плече.

Как часто и у меня наворачивались слезы, когда я наблюдал за этими прекрасными и не­посредственными проявлениями детской жиз­ненной силы! А теперь и семидесятипятилетний маэстро потерял дар речи, став ее свидетелем. Затем Казальс с женой вышли на сцену, поглади­ли по головам детей, сгрудившихся вокруг. Для них на сцене поставили стулья. Гости сели, и дети преподнесли им цветы. Дрожащим от вол­нения голосом маэстро сказал в микрофон:

Дамы и господа. Я стал свидетелем самого вол­нующего события в своей жизни. То, что мы с вами увидели, намного более важно, чем может показаться на первый взгляд. Не думаю, что в ка­кой-либо другой стране мира можно почувствовать такой же дух братства и сердечности, как здесь. Каждую секунду пребывания на японской земле я чувствовал идущее из самого сердца стремление сделать мир лучше, и это поразило меня в Японии больше всего. Стремление к достижению абсолют­ных высот в жизни проявляется в заботе взрослых о том, чтобы даже маленьким детям в самом нача­ле их жизни сопутствовали благородные чувства

и благородные поступки, в том числе и такая му­зыка. Это не та музыка, под которую можно по­танцевать и повеселиться. Вы научили их играть и понимать музыку, которая спасет мир.

Я хочу не просто поздравить учителей, но вы­разить им все свое восхищение и уважение. И я со всей искренностью хочу сказать вам, что япон­цы — великий народ. Они не только добились вы­сочайших достижений в промышленности, науке и искусстве, но и делают это от всего сердца, а это то, в чем в первую очередь нуждается чело­вечество.