Экстравертированность — интровертированность

Экстраверсия — интроверсия (от лат. extra — «вне», intro — «внутрь», versio — «разFворачивать, обращать») — характеристика типических различий между людьми, крайние полюсы которой соответствуют преимущественной направленности чеF ловека либо на мир внешних объектов (у экстравертов), либо на собственный субъекF тивный мир (у интровертов).

Термины «экстраверт» и «интроверт» были в английских словарях уже с 1755 г. Однако в научный обиход понятие «экстраверсия — интроверсия» было введено К. Юнгом в начале ХХ в. для обозначения двух противоположных типов личноF сти, отличающихся своей своеобразной установкой по отношению к объекту: поF ложительной — у экстраверта и отрицательной — у интроверта. При этом К. Юнг подчеркивал, что у каждого человека имеются черты как экстравертированного, так и интровертированного типа. Различие же между людьми состоит в соотно_ шении этих черт: у экстраверта преобладают одни, а у интроверта — другие.

Ганс Айзенк (H. Eysenсk, 1967) выдвинул предположение о том, что люди деF лятся на тех, кто обладает высокой активацией (интроверты), и тех, кто имеет низF кую активацию (экстраверты). Первые склонны сохранять имеющийся уровень активации, поэтому избегают социальных контактов, чтобы не допустить его повыF шения. У вторых, наоборот, имеется стремление повышать свой уровень актиF вации, поэтому им требуется стимуляция извне; они охотно идут на внешние конF такты.

Деление людей на типы экстравертов и интровертов осуществляется с учетом таких качеств, как коммуникабельность, разговорчивость, честолюбие, напористость, активность и ряд других.

Глава 4. Свойства личности, влияющие на эффективность общения ₇₁

Интроверты скромны, застенчивы, склонны к уединению, предпочитают книF ги общению с людьми. Они сдержанны, сближаются только с немногими, поэтому имеют мало друзей, но преданы им. Экстраверты, наоборот, открыты, обходительны, приветливы, общительны, находчивы в разговоре, имеют много друзей, склонны к вербальному общению, не любят уединенное чтение или учебу. Они коммуниF кабельны, разговорчивы, честолюбивы, напористы и активны. Даже если экстраF верты спорят, они допускают влияние на себя. Экстраверты внушаемы, доступны влиянию других лиц, часто жертвуют собой ради других.

Интроверты медленно устанавливают связи и трудно входят в чуждый им мир эмоций других людей. Они с трудом усваивают адекватные поведенческие форF мы и поэтому часто кажутся «неловкими». Их субъективная точка зрения может оказаться сильнее объективной ситуации.

ИзFза более тщательного обдумывания своей речи интровертами у них по сравF нению с экстравертами речь замедленна, с длительными паузами.

Экстравертный собеседник

Весьма расположен к общению как таковому, это его стихия. Там, где нет людей, нет воз_ можности поговорить, он по_настоящему скучает, томится. Направленность на партнерство у него почти постоянная; легко ли, тяжело ли на душе. Легко — значит тянет с кем_нибудь пообщаться; тяжело — значит надо кому_нибудь излить свои горести. Подчеркнем: ему ну_ жен скорее кто_нибудь, чем кто_то конкретный, хотя, разумеется, он, как и все, одних собе_ седников предпочитает другим. И все же, если нет рядом предпочтительного, он может об_ ратиться и к совершенно незнакомому человеку.

Дело в том, что в его представлении собственное Я и Я другого человека довольно сход_ ны. Он не считает, что кто_либо может его не понять (тут он скорее подумает: «Может, но не хочет»). Сам он так же искренне уверен в своей способности понять любого. А когда тот не соответствует его умозаключениям и прогнозам, экстраверту кажется, что партнер что_то «напускает на себя», «темнит», «интересничает». Ему непонятно, например, как это другой человек не желает общения… Он однозначно толкует такую позицию партнера как враждеб_ ную или обиженную и… бросается за объяснениями: что случилось? что не так? кто обидел?

Он отображает вас при контакте прежде всего с точки зрения вашей коммуникабельно_ сти (или некоммуникабельности), делая из этого все прочие выводы о вас и о том, как вы к нему относитесь. Все, что ему понятно в вас, он умеет воспринять сочувственно; поэтому он импонирует вам непосредственной теплотой, готовностью помочь. Однако его дружелю_ бие поверхностно и не слишком стойко. Одни и те же лица его, по правде говоря, тяготят — ему требуется разнообразие.

Он любопытен, и в первую очередь — к людям: к их достоинствам и порокам, к явным и тайным сторонам их жизни. Ему доставляет удовольствие немного посплетничать. Но из этого не следует, что он откажется помочь человеку, о котором вчера говорил дурно или с насмешкой.

Полный внимания к окружающим, к их речам и одежде, поступкам и помыслам, он под_ сознательно и сознательно жаждет такого же внимания к себе. Чтобы привлечь внимание, он подчас становится эгоцентричным в высказываниях, готов даже на неблаговидную выходку —

₇₂ Раздел I. Психология общения

лишь бы заставить людей говорить о себе. Но это не значит, что он по_настоящему противо_ поставляет себя окружению. В конечном счете имеет место обратное: он, в сущности, стре_ мится быть «как все», «не хуже других», и только этим объясняется его эгоцентричность. В случае ссоры он не держит камней за пазухой. Завтра он по_свойски обнимется с тем, с кем повздорил сегодня…

Добрович А. Б., 1987, с. 54–55.

О. П. Санникова (1982) изучала соотношение общительности с эмоциональноF стью человека. Она показала, что широкий круг общения, большая активность последнего в сочетании с ее недолговременностью характерны для лиц с положиF тельными эмоциональными установками (доминированием эмоции радости), а узкий круг и малая активность общения на фоне устойчивости отношений — для лиц, склонных переживать отрицательные эмоции (страх, печаль). Первые более инициативны в общении. К аналогичному выводу пришли А. И. Крупнов, А. Е. ОльF шанникова и В. А. Домодедов (1979). В результате корреляционного анализа ими была обнаружена связь между эмоцией радости и такими динамическими стороF нами общения, как потребность в нем, его инициативность, легкость, выразительF ность. Между астеническими эмоциями и активностью общения были выявлены отрицательные связи, в частности это касается корреляций между «гневом», «страF хом» и легкостью и широтой круга общения.

Есть основание полагать, что экстраверсия — интроверсия в значительной стеF пени зависит от врожденных особенностей человека, таких как свойства нервной системы. В лаборатории В. С. Мерлина выявлена связь высокой общительности со слабой нервной системой. А. К. Дроздовский (2008) на большой выборке подF твердил это. Кроме того, он показал, что экстраверсия связана с инертностью возF буждения и подвижностью торможения, а также с преобладанием торможения по балансу нервных процессов.

По данным Н. В. Бирюковой с соавторами (1976), обследовавших около 800 школьников с 1Fго по 10Fй класс, экстравертов больше среди мальчиков, а интроF вертов — среди девочек.

Л. Френсис и П. Пирсон (L. Francis, P. Pearson, 1993) приводят данные, из коF торых тоже следует, что экстраверсия несколько выше у мужчин (исключая поF стоянно посещающих церковь). Это подтверждается и данными отечественных исследователей (Р. К. Малинаускас, 2001; И. М. Никольская, 2001; А. И. Винокуров).

Интровертный собеседник

Для него непрост переход от внутреннего диалога к реальному, к внешней коммуникации. Ведущая его особенность — несклонность к внешней коммуникации, непрочность внешне_ коммуникативной установки. Это связано подчас с конституциональной (врожденной) специ_ фикой его характера, но подкреплено также и опытом жизни, который гласит: «Им все равно меня не понять». И правда: им нелегко понять интроверта. Ведь переход работы его созна_

ния во внешнекоммуникативный режим заметно затруднен. Поэтому слушатель то и дело вынужден вникать в причудливый и сложный ассоциативный мир интроверта и, недоумевая, пожимать плечами. Интроверт видит это и пытается помочь делу рефлексией. Он так усерд_ ствует в ней, страдая от своей коммуникативной «несостоятельности», что усиленная реф_ лексия вообще лишает его какой_либо свободы самовыражения!

И образуется порочный круг. Невозможно высказать то, что действительно думаешь, так как «не поймут». А при повышенном контроле высказывания получается так, что, вроде бы, и высказывать нечего либо высказываешься «не о том»… Интроверту не остается ничего другого, как оставаться «в себе». Он тяготится контактами и предпочитает им книги, инстру_ менты, коллекции, философские занятия. Он не делится радостями и горестями с други_ ми, а переживает их «внутри себя». Для общения он выбирает двух_трех собеседников (обычно похожих на него самого), если только ему повезет найти их в своем окружении. Он молчун, а если высказывается, то слишком «темно» или вразрез с общим мнением. Для него пробле_ ма — обратиться с элементарным вопросом к прохожему. Легче изучить план города, чем спросить дорогу…

Другой для него в какой_то мере загадочен, поскольку непохож на его Я. Неспособность разом, без напряжения, постичь другого как личность порождает у него подозрительность и тенденцию пристрастно толковать чужие поступки. Ваша теплота к нему воспринимается им настороженно, поскольку сам он еще очень не скоро ощутит в себе ответную теплоту. По_ верхностный обмен знаками симпатии его попросту раздражает, и для него невыносимы «ще_ бечущие кумушки» обоего пола.

Зато если он поверил вам, привязался к вам, это надолго. Долго, впрочем, он будет сто_ рониться и тех, кто обидел или высмеял его. Дело здесь не в ригидности, ее может и не быть, а в сугубой уязвимости интроверта.

Он не любитель ежедневных встреч и разговоров на личные темы.

Добрович А. Б., 1987, с. 55–57.

Эмпатийность

Эмпатия (от греч. pathos — «сильное и глубокое чувство, близкое к страданию», em — префикс, означающий «направление внутрь») — такое духовное единениеличностей, когда один человек настолько проникается переживаниями другого, что временно отождествляется с ним, как бы растворяется в нем.

Эта эмоциональная особенность человека играет большую роль в общении между людьми, в восприятии ими друг друга, установлении взаимопонимания. Л. Н. Толстой считал, например, что лучший человек живет своими мыслями и чуF жими чувствами, а худший — своими чувствами и чужими мыслями. Посредине писатель располагал все разнообразие человеческих душ.

По мнению Т. П. Гавриловой (1981) и других психологов, эмпатия может проF являться в двух формах — сопереживания и сочувствия. Сопереживание — это пеF реживание субъектом тех же чувств, которые испытывает другой. Сочувствие — это отзывчивое, участливое отношение к переживаниям, несчастью другого (выражеF

₇₄ Раздел I. Психология общения

ние сожаления, соболезнования и т. п.). Первое, считает Т. П. Гаврилова, основаF но в большей мере на своем прошлом опыте и связано с потребностью в собственF ном благополучии, с собственными интересами; второе основано на понимании неблагополучия другого человека и связано с его потребностями и интересами. Отсюда сопереживание более импульсивно, более интенсивно, чем сочувствие. Мне все же представляется, что сочувствие не всегда отражает эмпатию, оно моF жет выражаться даже бесстрастно, просто из вежливости («да, я понимаю, что это неприятно, но меня это не касается, не трогает»). Кроме того, Л. П. Калининский с соавторами (1981) считают, что при разделении эмпатических реакций вернее было бы говорить не столько о критерии разнонаправленности потребностей, сколько о степени эмоциональной вовлеченности своего Я во время такой реакF ции. Они полагают, что сопереживание является больше индивидным свойством, так как связано с такой типологической особенностью, как слабость нервной сиF стемы, а сочувствие — личностным свойством, которое формируется в условиях социального обучения.

Т. П. Гаврилова обнаружила, что сопереживание, как более непосредственная концентрированная форма эмпатии, характерно в большей степени для младших школьников, а сочувствие, как более сложная, опосредованная нравственным знаF нием форма эмпатического переживания, — для подростков. Чаще выражается сочувствие, чем сопереживание.

Особенности личности с высокой степенью эмпатии.Как отмечает А. П. ВаFсилькова (1999), для проявляющих высокую степень эмпатии характерны мягF кость, доброжелательность, общительность, эмоциональность, а для демонстрируF ющих низкую степень эмпатии — замкнутость, недоброжелательность.

По данным Дж. Сальзера и Р. Бергласа (J. Sulzer, R. Burglass, 1968), субъекты, которым свойственна высшая степень эмпатии, менее склонны приписывать людям вину за неблагоприятные события и не требуют особых наказаний за их проступки, т. е. проявляют снисходительность. П. Мартин и Т. Туми (P. Martin, T. Toomey, 1973) выявили, что такие люди проявляют себя как поленезависимые. У тех, кто более склонен к эмпатии, меньше проявляется агрессивность (Miller, Eisenberg, 1988).

Факторы, влияющие на эмпатийность.Как показано Л. Мерфи (L. Murphy,1937), проявление эмпатии детьми зависит от степени близости с объектом (чуF жой или близкий человек), частоты общения с ним (знакомый или незнакомый), интенсивности стимула, вызывающего эмпатию (боль, слезы), ее предыдущего опыта. Развитие эмпатии у ребенка связано с возрастным изменением его темпеF рамента, эмоциональной возбудимости, а также с влиянием тех социальных групп, в которых он воспитывается.

Важную роль в формировании и развитии эмпатии играет эмоция печали. ДетF ский плач вызывает у матери чувство сострадания, побуждает обратить на ребенF ка внимание, успокоить его. Точно так же воспоминание о печальном событии, случившемся с близким человеком, вызывает жалость и сострадание к нему, жеF лание помочь (Б. Мур и др. [B. Moor et al., 1984]).

А. А. Бодалев и Т. Р. Каштанова (1975) выявили, что широкий круг общения со сверстниками положительно коррелирует со способностью к сопереживанию.

Половые особенности эмпатийности.По некоторым данным, женщины болеесклонны к эмпатии, чем мужчины (Дж. Сидмэн [J. Sidman, 1969]).

Т. П. Гаврилова (1977) отмечает, что сопереживание взрослым и животным чаще наблюдалось у мальчиков, а сочувствие — у девочек. По отношению же к сверF стникам все оказалось наоборот: сопереживание чаще выражалось девочками, а сочувствие — мальчиками.

Властность

Акцентуация стремления человека к власти над другими людьми («мотив влас_ ти») приводит к такой личностной особенности, как властолюбие. Впервые поFтребность во властвовании стала изучаться неофрейдистами (А. Адлер [A. Adler, 1922]). Стремление к превосходству, социальной власти компенсирует естественF ные недостатки людей, испытывающих комплекс неполноценности. Стремление к власти выражается в склонности управлять социальным окружением, в возможF ности награждать и наказывать людей, принуждать к совершению определенных действий вопреки их желанию, контролировать их действия (не случайно Д. ВеF рофф (J. Veroff, 1957) определил мотивацию власти как стремление и способность получать удовлетворение от контроля над другими людьми, от возможности судить, устанавливать законы, нормы и правила поведения и т. п.). Если контроль или власть над людьми теряется, это вызывает у властолюбца сильные эмоциональF ные переживания. В то же время он сам не желает подчиняться другим людям, активно стремится к независимости.

Доминантный собеседник

Когда он испытывает потребность обратиться к вам, его не слишком заботят соображения типа «уместно ли», «не помешаю ли», «поймут ли» и т. п. Если же это вы побудили его к кон_ такту своим обращением, вопросом или просьбой, то он не чувствует себя по_настоящему обязанным отвечать. Ему присуща подсознательная уверенность: отвечать или не отвечать — «мое право»…

Как бы он ни расценивал вас, положительно или отрицательно, он особенно остро схва_ тывает те приметы вашего облика, из которых можно заключить: поддадитесь или не подда_ дитесь вы его влиянию. А он настроен непременно повлиять: если он силен физически — вызвать у вас робость, если умен — оставить впечатление превосходящего ума… Это у него получается непроизвольно, однако такую его настроенность вы, разумеется, отлично чувству_ ете по его осанке, мимике, взгляду.

Вы видите: он человек жесткий, напористый. Легко перебивает, зато, повышая голос, не даст вам перебить себя. Или, напротив, замолкнет, как бы вынуждая вас снова повторять свои высказывания… Если он что_либо объясняет вам, то «втолковывает» это и интересуется, вер_ но ли вы его поняли. Если выслушивает ваши объяснения, непременно задаст уточняющие вопросы либо покажет, что уже все понял, так что можно больше не распространяться на обсуждаемую тему…

Ему очень нелегко признать свою неправоту, даже если она очевидна. И он говорит: «Что ж… Это надо как следует обдумать…» Он решителен. Ему легко свернуть разговор на полуслове.

₇₆ Раздел I. Психология общения

Если надо, он проявит при этом изысканную вежливость, но вы хорошо почувствуете: точка поставлена…

Констатация «этот человек доминантен» не должна содержать заведомо отрицательной оценки. Конечно, неумный и самовлюбленный «доминант» подчас невыносим. Но при изве_ стных оговорках люди данного склада весьма ценны: они умеют принимать решения и брать на себя ответственность за происходящее. Если же они наделены благородством и велико_ душием, то становятся любимцами в своей среде.

Как строить общение с доминантным человеком? Ему надо дать возможность выявления своей доминантности. Спокойно держитесь независимой точки зрения, но избегайте пресе_ кать или высмеивать используемые им «силовые приемы». И тогда он постепенно умерит свой непроизвольный натиск. Если же вы активно осаживаете его, беседа переходит в ссору.

Добрович А. Б., 1987, с. 49–50.

Проявление «мотива власти» как личностной диспозиции заключается также в склонности обращать на себя внимание других, выделяться, привлекать сторонF ников, сравнительно легко поддающихся влиянию властолюбца и признающих его своим лидером. Властолюбцы стремятся занимать руководящие посты, но неF важно чувствуют себя в групповой деятельности, когда вынуждены следовать одинаковым для всех правилам поведения и тем более подчиняться другим.