Уважаемые читатели, в главе присутствует немножко NC-17. 5 часть

(Эдвард)

Я услышал продирающийся сквозь сон громкий звук. Автоматически нащупав рукой тумбочку, попытался смахнуть назойливое жужжание. Не вышло. Источником этих громких вибраций был Танин телефон. Мгновенно придя в сознание, я вспомнил своё состояние и мысли, с которыми обнимал тёмного ангела. Коротко взглянув на неё, понял, что не был замечен за открытым проявлением своей слабости. Прокрутив в голове события вчерашнего вечера, мгновенно ворвалось понимание того, насколько сильно я рисковал. Но и бороться с этим больше не было сил, хотелось побыть слабым хотя бы в тот момент, когда меня никто не смог бы увидеть. В полной мере осознавая свой вчерашний порыв нежности к девушке, которую в действительности ненавидел всеми фибрами души, в очередной раз убедился в том, что мои силы иссякли. Необходимо было действовать, ведь я находился уже почти на грани срыва, ощущая приближающийся взрыв. Я перестал быть бесчувственным, жестоким роботом ровно с того момента, когда Белла открыла во мне человечность, но сейчас испытывал острую необходимость перезапустить эмоциональное состояние, возвращая его именно к той стадии холодности и непробиваемой жестокости, которой обладал вечность назад. Однако теперь был не в состоянии вернуть всё назад, безответно пытаясь отыскать хоть крупицы прошлой жизни. Раньше мог запросто выстроить все заслоны, прячась от сильных эмоций и переживаний в своей нейтральной, безопасной зоне, отбрасывая любые попытки вторгнуться в неё. Но лишь раскрывшись перед Беллой, смог бы полностью овладеть ею, поэтому мне пришлось скинуть все маски и укрытия, чтобы быть с ней настоящим. Это сработало, Белла смогла разглядеть во мне другого человека, совсем не того, каким был для окружающих, проникая гипнотизирующим, вдумчивым взглядом куда-то настолько глубоко, что порой становилось страшно от её попыток рассмотреть намного больше, чем видел я сам.

Эти глаза, цвета шоколада. Я мог безошибочно определить настроение Беллы, лишь на секунду взглянув в них. Будто отражая весь её внутренний мир, они мерцали и блестели всегда по-разному, словно общаясь со мной на своём неуловимом языке.

Глубоко вздохнув, быстро убрал руку Тани и, перегнувшись через девушку, взял мобильный. На дисплее высветилось странное имя «Роза». Открыв раскладушку, поднёс её к уху и в следующую секунду пожалел о содеянном.

- Да.

- Это ты, кретин? – прорычал женский голос. От неожиданности я отстранил телефон от уха, опасаясь, что он может меня укусить.

- Я, конечно, очень извиняюсь. Но кто ты, твою мать?

- Придурок, дай мне Таню, - не меняя интонации она прорычала ещё громче.

С черепашьей скоростью до моего полусонного сознания начали доходить обрывки воспоминаний, от которых становилось очень погано на душе и, спустя десять долгих секунд молчания, прорычал с не меньшей агрессией.

- Розали!

- Аллилуя, осёл. А теперь дай мне Таню.

- Пошла ты, тварь, - выплюнул я, резко захлопывая телефон и кидая его на простыни.

Появившийся адреналин и злость после этого короткого обмена любезностями выветрили остатки сна, и, резко сев в постели, я, наконец, взглянул на время. Стрелка неумолимо стремилась к полудню. Громко простонав, я посмотрел в окно. Пробивающиеся сквозь плотные шторы лучи Солнца танцевали на стенах, отражаясь бликами во всей комнате, и сильно раскачивающиеся деревья за окном отбрасывали тени, блуждающие где-то у линии соприкосновения материала с полом. Ветрено, впрочем, как и всегда на побережье. Сдавленно простонав, упал обратно на подушку. Мы оба проспали, но в моём случае цена такой оплошности была слишком высока, значительно больше банальных поминок и слов сожаления в адрес Тани.

Я мог понять её, постоянно преследующее девушку чувство вины, с новой силой разгорающееся в ней при очередном напоминании или поздравлении с днём рождения, это медленно, но верно убивало остатки человечности и разума в ней. Злая ирония ситуации, в которой прибывала Таня всю свою сознательную жизнь, смешила меня и угнетала одновременно. Я прекрасно понимал, что не смог бы жить с этим, являясь постоянным напоминанием своего ничтожества. Задумываясь об этом, мне хотелось пожалеть Таню, проникаясь сложившейся ситуацией. В такие моменты осознавал её ужасное, аморальное поведение по отношению ко всем окружающим. Девушка всегда старалась доказать, что заслуживала право на жизнь, лишив такого блага свою мать, но, постоянно перегибая палку в попытках выделиться, выставляла себя на посмешище. Лучше сдохнуть, чем всю оставшуюся жизнь находиться рядом с существом, отравляющим меня каждый день своим убийственным ядом, превращая в падонка и ничтожество, не способное хоть на что-то, кроме шантажа и мерзкой лжи. И каждая упущенная минута оставляла всё меньше шансов выбраться из преисподней, плавящей и испепеляющей сознание на каждом новом круге ада, к которому меня подталкивала дъяволица. Закрыв глаза, попытался разработать новый план, чтобы выиграть как можно больше времени. Я вздрогнул, когда телефон завибрировал снова. На этот раз, шумно выдохнув, Таня сама потянулась за ним. Резко поднявшись с постели, подошёл к окну и раздвинул шторы, впуская полуденный свет в комнату, игнорируя изучающий взгляд девушки на своём обнажённом теле. Медленно пошёл в сторону душа, тайно наблюдая за пробуждением дьявола.

- Да, - прохрипела Таня в трубку.

- Привет, - потерев глаза пальцами, распахнула их ещё больше и уставилась куда-то в потолок.

- Да, он здесь. Подожди, - тихое «бип» привлекло моё внимание.

- Ты на громкой связи, милая, - растеряно усмехнулась девушка, глядя на меня, пожала плечами.

- Так вот, я звоню не просто так, - услышал я противный голос Розали.

- Таня, ты не представляешь, что со мной приключилось этой ночью, - я отвернулся и уже собрался выйти из комнаты, когда Таня остановила меня жестом.

- Этот кретин слушает?

- Чего тебе надо, шлюха? – отозвался я, прислоняясь плечом к косяку.

- Пошёл ты. В общем, я зачитаю всё, как есть, - в её голосе сквозила явная улыбка и неприкрытое возбуждение, от которого он был выше на пару октав. Спустя несколько секунд тихих шорохов, Розали заговорила, а я был готов провалиться сквозь землю от того, что услышал.

- Дорогая, Розали. Я ушла на пробежку. Ты так сладко спала, моя милая, что я не решилась тебя разбудить. Потом заеду домой переодеться, и, надеюсь, что мы ещё встретимся. Прошлая ночь была волшебной. Ты – удивительная, знаешь об этом? Люблю, Белла.

Всё слилось в едином гудении в моём мозгу, и я не мог пошевелиться, осознавая поганые, ядовитые слова, доносившиеся из трубки.

- Ты слышал это, кретин? Сегодняшнюю ночь я провела с Беллой, и она оставила мне эту записку, когда уходила утром, - рассмеялась Розали. Я сжал челюсти, боясь сказать что-то лишнее. Вообще, выплюнуть хоть слово.

- Роза, а ты уверена, что это не уловка? – сомневающимся тоном ответила Таня, искоса глядя на меня. Наконец придя в себя, я посмотрел на девушку, едва заметно улыбнувшись, сохраняя иллюзию спокойствия и незаинтересованности на лице. Я не мог говорить, тщетно пытаясь отыскать хоть какие-то мысли в голове, которые в миг исчезли, стоял полностью парализованный и шокированный, не веря ни единому услышанному слову, гипнотизируя мобильный, в надежде, будто Розали вот-вот рассмеётся, сказав, что это шутка. Но сучка только добавила.

- О нет, дорогая. Она была очень убедительна сегодня ночью. Я даже и представить не могла, что эта скромница способна на что-то подобное. Ох… эта девочка покорила моё тело и моё сознание. Ночью Белла согласилась, что нам очень не хватало тебя, Таня, - похотливо прорычала Роуз, когда я сорвался с места с криком.

- Хватит! – вырвал мобильный из рук девушки и зашвырнул его в дальний угол комнаты.

Белла никогда не ходила на пробежку по утрам, - запрыгнув на постель, быстро прижал тонкое тело блондинки своим.

Белла не могла так поступить со мной, - грубо поцеловал Таню, до боли впиваясь в её губы. Охотно ответив на мои прикосновения, она раздвинула ноги, позволяя удобно расположиться между ними.

Белла никогда бы не стала делать этого, - прикусив мочку уха девушки, заскользил языком вниз по тонкой шее, когда она обвила свои ноги вокруг моей талии, бёдрами подаваясь навстречу.

Белла всегда ненавидела Розали, и сама не раз признавалась мне в этом, - мои руки автоматически двигались на худощавом теле, грубо сжимая и разжимая пальцами силиконовую грудь, я следовал в известном направлении.

Белла всегда оставалась верна мне. Зная себе цену, она никогда бы не потеряла достоинство таким образом, - быстро расцепив Танины ноги на своей пояснице, раздвинул их в стороны, грубо рванув разделяющую нас простынь.

Белла вполне могла пойти на это, чтобы отомстить за моё исчезновение, - сорвав с Тани лёгкую сорочку, требовательно стал водить руками вдоль всего её тела, не заостряя внимания на его отдельных местах.

Белла пошла на это, она забыла меня. Слова любви, давшиеся мне с таким трудом, были сказаны в пустоту, - грубо поцеловав, требовательно раскрыл её рот своим языком и проник внутрь, теребя набухшие соски пальцами. Девушка взвизгнула от моих прикосновений, но лишь, притянув ближе к себе, стала до боли кусать мои губы.

Белла выкинула меня как ненужную, использованную вещь. Забыла и перевернула страницу нашей истории, как делала со всеми своими предыдущими мужчинами. Так, как всегда делал я, - шире раздвинув ноги тощей блондинки, отыскал членом горячий центр и резко вошёл в неё. Девушка удовлетворённо охнула, а я глухо зарычал, начиная с отчаянием биться в никуда.

Сорок минут спустя мы оба невероятно мокрые и измученные лежали на полу гостиной, не в состоянии пошевелиться. Бездумно пялясь в потолок, я пытался разобраться в произошедшем. Мучило ли меня чувство вины? Сложно сказать наверняка. В тот самый момент, когда я услышал слова Розали, внутри будто что-то переломилось, полностью теряя связь с реальностью, с тем Эдвардом, который всегда был рассудителен и умён. Отчаяние, безысходность, злость, ревность, боль, ярость и отвращение пленили моё сознание, не позволяя и крупице трезвого рассудка проникнуть сквозь пелену эмоций. Я поступил как полный кретин хотя бы потому, что поддался на провокацию, пусть даже и не лишённую смысла. До конца не веря словам Розали, понимал, что моё отчаяние было естественным. Безумно скучал по Белле, любил её и просто хотел видеть, но зная сейчас о таких подробностях, боялся подумать о том, как могла пройти наша встреча с ней. Эти сильные чувства к нежной, беззащитной девушке до сих пор помогали мне держаться, и я был растерян из-за того, что смутно представлял себе смысл жизни теперь, если уж единственный светлый и невинный человек для меня во всём этом водовороте обмана, шизофрении, интриг и тайн оказался таким порочным и грязным. Я старался разобраться в себе, но постоянно спотыкался, не понимая зачем, почему или для чего? Зачем мы подвергли таким испытаниям наше сокровенное чувство? Почему обстоятельства диктуют нам свои условия, ломая и прогибая под себя? Для чего Белла переспала с Розали, а я трахнул Таню? Миллион вопросов и ни одного ответа бесконечно кружили в моей голове, не давая возможности взглянуть трезво на сложившуюся ситуацию. Мне срочно нужна была передышка, просто небольшая пауза, чтобы остановить ход событий и всё проанализировать, замереть на несколько мгновений и оглянуться в поисках истины, которая, я знал, была где-то совсем рядом, физически ощущая её присутствие.

Таня нарушила молчание первой, всё ещё задыхаясь проговорила:

- Ох, Эдвард. Никто не сравнится с тобой в постели. Я не устану повторять это.

Чуть улыбнувшись ей, быстро поднялся и направился в спальню, по дороге услышав её сдавленный смешок.

- А в гневе ты такой агрессивный и страстный - самый настоящий Демон.

Мне стоило огромных усилий, чтобы не остановиться, когда она проницательно заметила мою грубость по отношению к ней. Затаив дыхание, скрылся в дверях спальни от её испытывающего взгляда, борясь с бешенным потоком мыслей, непрерывно разрывающим моё сознание.

Демон. В минуты истинного блаженства или сокрушительного отчаяния Белла называла меня именно так. Я был её личным адом, и так она тоже говорила не раз. Мне всегда казалось, что это было чем-то невероятно сексуальным и притягательным, отдавать порочную, грязную и демоническую часть себя ей. Но как я заблуждался, представляя, что это было пиком наслаждения для нас обоих. Примитивное желание и страсть так прочно засели в моём развращённом мозгу, что я разучился читать между строк. Белла всегда хотела от меня другой близости, порой сама не признавая этого. Моя духовная сторона сущности, кардинально отличающаяся от физической, привлекала её гораздо больше. Позволив ей раскрыть некоторые грани приятного, хорошего, доброго и безумно романтичного Эдварда, я никогда не поверил бы, что тем самым подпишу себе смертный приговор, принимая эту светлую сторону как данность. И теперь должен был заново учиться быть чёрствым, угрюмым, похотливым, порочным и агрессивным ублюдком, чтобы сохранить под слоем лжи то хорошее для Беллы, что не успела выжечь Таня своим ядом. Сучка чётко дала понять мне, что от неё не укрылась перемена моего настроения, когда я услышал вести о своём ангеле. Но судя по спокойной реакции, тощая блондинка была не против. Улыбнувшись, вспомнил, как девушка пронзительно кричала и громко стонала подо мной на полу в гостиной, подавляя внезапно подступивший рвотный рефлекс.

Собрав все нужные вещи, пошёл в душ, чтобы избавиться от липкого пота и остатков отчаяния, прочно обосновавшегося где-то в сознании. Не получалось отделаться от мысли, что Белла могла предать меня. Почувствовав острую боль в груди и тугие, прочные цепи, стягивающие моё тело, позволил слезам свободно скатывать по щекам, омываемым горячими струями воды.

- Нет, нет, нет, - выдохнул я, прислоняясь лбом к запотевшему стеклу душевой кабинки, закрыл глаза. Из последних сил пытался бороться с яростью и обидой, туго сковавшей сердце, душу, сознание. Казалось, что узнал Беллу достаточно, чтобы судить о её поступках, но близость с Розали не вписывалась ни в одно из моих представлений о её доброй, светлой и чистой натуре. Как же могло случиться так, что моя малышка изменила своим принципам, перечеркнув этой выходкой всё то возвышенное и необъяснимое, что было между нами. Я горько усмехнулся, когда осознал, что был сейчас за тысячи километров от Беллы, пленённый этой стервой с худыми куриными ножками и силиконовой грудью. Идея поехать в Италию с ней вдруг перестала казаться мне такой уж удачной, поняв, с какой стороны на это могла посмотреть Белла. Зная меня, зная Таню, она совершенно чётко осознавала, что мне придётся спать с сучкой, притворяясь навеки влюблённым и подчинённым. И даже мои паршивые объяснения на жалких клочках бумаги не смогли бы успокоить её истерзанную душу. И тогда Белла могла пойти на такой отчаянный шаг, чтобы отомстить мне, чтобы причинить ту заслуженную боль, которой когда-то ранил её. Что ж, Белла мастерски справлялась с поставленной задачей, разрывая моё тело на куски. Тёплый душ, который обычно расслаблял и успокаивал, не принёс необходимой свободы, лишь глубже загоняя свербевший в сердце осколок когда-то невинного счастья. Я знал, что не смогу избавиться от осадка, пока сам не услышу этой правды или неправды от Беллы. Почувствовав лёгкое головокружение от недостатка кислорода и слишком высокой температуры воды, вышел из душа. Насухо вытерев тело, замотал полотенце вокруг бедёр и направился в гостиную.

Таня, тепло улыбаясь, ожидала меня в дверях полностью одетая и готовая отправиться в путь. Похоже, что я провёл в душе гораздо больше времени, чем показалось сначала.

- Мой котёночек, мне пора ехать. Машина уже у двери. Я вернусь совсем скоро, ты даже не успеешь соскучиться, - проворковала она, подходя ближе.

- Хорошо, но ты можешь и задержаться, если это потребуется. Ведь сегодня практически весь день потерян. У меня много работы, поэтому не переживай, - без интонации ответил я, стараясь придать лицу наиболее приятное выражение, на которое только было способно сейчас моё в дребезги разбитое сердце.

- Ты прав, возможно, что немного задержусь. Я позвоню тебе и предупрежу. Хорошо, малыш? – нежно погладив меня по щеке, оставила лёгкий поцелуй на моих губах. Взяв её небольшой чемодан, проследовал с девушкой до двери и погрузил вещи в багажник такси.

- Проведи больше времени со своими близкими, - участливо проговорил я, склоняясь над открытым стеклом автомобиля, когда она села внутрь.

- Да, завтра будет тяжёлый день, - закусив нижнюю губу, она опустила глаза, вновь превращаясь в хрупкую, беззащитную девочку, которую непременно хотелось обнять.

- Ты сможешь справиться, я знаю, - улыбнулся, отталкиваясь от машины, когда услышал шум заводящегося двигателя.

- Увидимся, - она вернула улыбку, устраиваясь на сидении.

- Пока.

Машина быстро уехала, пуская из-под колёс клубы пыли и мелкие камешки гравия. Я дождался, когда такси скроется за огромными распахнутыми воротами, которые пока что не собирался закрывать, планируя покинуть это место через полчаса максимум.

Вернувшись в дом, налил себе бокал виски, чтобы хоть немного расслабиться, стараясь отпустить всё напряжение и стресс наступившего дня. Что-то подсказывало мне, что все сложности ещё ожидали меня впереди. В этот момент, я задал себе вполне логичный вопрос: «А нужно ли мне теперь освобождаться от оков Тани, если я потерял Беллу?». Сердце полоснула невыносимая боль и, тряхнув головой, одним большим глотком допил содержимое бокала. В голове никак не могла найти пристанище шокирующая информация, постоянно блуждая где-то под коркой, каждый раз напоминая о себе неприятной тяжестью в районе груди. Прислонившись лбом к стеклу огромного окна, из которого открывался великолепный вид на море, закурил любимые Captain Black, наблюдая за непокорной водой, то и дело омывающей белый береговой песок. В момент, когда я заворожено смотрел на воздушную пену волн, произошло две вещи: послышался звонок моего мобильного и раздался неуверенный стук в дверь. Оставив сигарету в пепельнице на подоконнике, достал из кармана куртки раскладушку. Я ответил на звонок матери, одновременно приближаясь к входной двери, чтобы открыть её для Тани, наверняка что-то случайно оставившей.

- Привет, Эсми, - улыбнулся я, радуясь звонку матери, распахнул дверь. Моя улыбка мгновенно исчезла, превращая лицо в серую маску, когда увидел стоявшего перед собой человека, готовый провалиться сквозь землю прямо в эту самую секунду.

- Эдвард, привет сынок. Я уже в четвёртый раз пытаюсь дозвониться. Почему ты не брал трубку? – слышал всё тише и тише отдалённые сетования мамы, медленно опуская руку, в которой держал телефон. Я вздрогнул, когда мобильный с громким звуком упал на деревянный пол просторного холла.

- Здравствуй, Эдвард...

Глава 8. Здравствуй

(Эдвард)

- Здравствуй, Эдвард, - проговорила она, пленив меня глубиной своих глаз. Хрупкая девушка стояла в дверном проёме, прижимая к груди чёрную папку для документов, пристально глядя на меня, будто сканируя лицо на наличие каких-то изъянов. Утонув в шоколадном мерцании, вмиг забыл всю боль и разочарование, сковывающие сердце ещё полчаса назад. Передо мной стояла моя милая, любимая, ранимая Белла. Как я мог подумать, что это нежное создание было способно совершить нечто ужасное, что до сих пор не укладывалось в сознании. Сердце ёкнуло, пропустив пару ударов, и казалось, вовсе остановилось, когда она одарила меня мимолётным взглядом, хранившем в себе всё ту же тайну, что не раз пытался разгадать, и, закусив дрожащую губу, стала смотреть в пол. Не мог поверить своим глазам. Казалось, что стоит только протянуть руку, и это видение навсегда исчезнет, растворяясь неуловимой белой дымкой.

- Но… - выдохнул я, и в следующую секунду почувствовал лёгкое неуверенное прикосновение прохладной ладошки и внимательный взгляд на себе. Хотел задать множество вопросов, но милая складочка, появившаяся между её бровями, остановила этот поток, говоря о том, что девушка сильно расстроена. Стоило нашим взглядам встретиться, как вся прошлая жизнь, до Беллы и с её появлением, начала проноситься перед глазами яркими картинками воспоминаний, сменяющими друг друга как кадры киноленты. Фильма, во всех мельчайших подробностях демонстрирующего счастливые моменты моей жизни. С каждой новой сияющей улыбкой девушки и её блестящими радостными карими глазами на снимках, воспоминания больно ударяли в самое сердце. Я мечтал, чтобы эти стоп-кадры, не омрачённые тяжким бременем потери, переместились бы сейчас в настоящее, стирая серую пелену грусти и боли с красивого лица. Тонкая влажная дорожка блеснула на её щеке, отражаясь внутри плачем моего кровоточащего сердца, вновь зажатого тисками стальных прутьев. Хотелось забыться, дотронуться до неё, обнять, поцеловать и увезти как можно дальше отсюда, где ни Таня, ни Розали, никто не нашел бы нас... Казалось, время остановилось, сохраняя это мгновение нам одним, будто желая воскресить в реальность потерянные дни ласковых, осторожных и таких желанных прикосновений. Словно обжёгшись, она отдёрнула дрожащую руку, с новой силой сжимая кистью чёрный пластик. Теперь вместо такого родного и забытого чувства единения душ была уже ставшая моей постоянной спутницей - пустота.

Я не мог отвести взгляда от её изменившегося лица. Казалось, за эту невыносимую неделю нежные девичьи чёрты приобрели какую-то вековую мудрость, более характерную опытной, зрелой женщине. Рассматривая Беллу, заметил неестественно бледный оттенок кожи, мерцающей в тусклом свете лампы холла, выступающие скулы отбрасывали глубокие тени на впалых щеках, нежные губы, о которых мечтал каждую ночь, находясь вдали от неё, потеряли свой насыщенный цвет спелой малины, изменив оттенок на едва заметный розовый. Позволяя слезе скатиться по щеке, посмотрел в её глаза, большие, глубокие, бездонные, сохранившие прежнюю задумчивость и понимание, дополняемые теперь невероятно чистым мерцанием чего-то, более всего напоминающего уверенность. Я опешил, убеждённый в том, что не мог увидеть этих искр в них после того, как разрушил её незащищённый, маленький мирок своим отъездом, не имевший права сейчас требовать и спрашивать что-либо. Всем своим обманчиво хрупким видом Белла наглядно демонстрировала мне переполняющую девушку внутреннюю силу, которая так и сочилась из неё, придавая всему силуэту мужественности и решительности, в которых нуждался сам.

- Белла, я… - выдохнул, проводя рукой по волосам. Что? Ну что я мог сказать ей?

- Тише, - прошептала она, дотрагиваясь пальчиком до моих губ. Я осознал, что снова падаю в бездну, на сей раз, радуясь и внутренне ликуя, полностью отдаваясь ощущениям от разливающегося по всему телу тепла, когда посмотрел на неё. Незамедлительно отреагировав, сердце, сбросив свои оковы, начало ускорять ритм, наполняя вены жизнью. Белла улыбалась. Господи, как же долго ждал этого момента, молился ради единственной мимолётной улыбки, ради едва заметного счастья, тронувшего её губы, ради возрождения наших чувств, ради исцеления душ. Я молился. И был услышан. Будто загипнотизированный этим невинным и таким желанным прикосновением, бессознательно поцеловал мягкую подушечку её пальца. Пластиковая папка упала на каменную плитку порога, создавая тихий пустой звук, почувствовал, как Белла заключила моё лицо между своими мягкими ладонями, маленькими пальчиками стирая слёзы с щёк. Не в силах противиться инстинктам, осторожно коснулся её левой скулы. Девушка тихонько простонала, и маленькая слезинка, до сих пор только мерцавшая в уголке глаза, скатилась по бархатной коже. Ловко подхватив крошечную капельку мизинцем, стал нежно водить пальцами по щекам, желая наполнить их прежним румянцем и жизненной силой; бровям и векам, мечтая разгладить все мельчайшие морщинки, пленившие её глаза. Дотронувшись до лба девушки, аккуратно провёл большим пальцем, стараясь уничтожить любые намёки тревоги и беспокойства, разглаживая небольшую складочку на нём. Белла заворожено изучала и поглощала глазами то, что было безвозвратно потеряно. Подобно мне, она впитывала все упущенные мгновения вечности, отразившейся на наших лицах глубоко залегшими рубцами одиночества. Отзывающееся на каждое прикосновение, моё окаменевшее тело будто заново наполнялось живительным светом, приобретая очертания и форму. Я чувствовал что-то вроде нитей, появляющихся на месте выжженных ядом глубоких дыр истёртого полотна моей души, они переплетались в сложной, неповторимой вязке, прочно соединяли и скрепляли частички некогда целого человека. Белла была способна исцелить меня, и я чувствовал, нечто подобное происходило и с ней, когда видел разгорающееся пламя в её почерневших глазах, пока она исследовала забытые черты.

Мои ладони плавились от ощущения её горячей кожи, когда, оставив лёгкое прикосновение на тонкой бледной шее, провёл рукой по ключице. Поддев пальцем лямку сумки, оттянул в сторону, и она обречённо упала на пороге, освобождая Беллу от ещё одной тяжёлой ноши. Резко выдохнув, она боялась даже на секунду прикрыть веки, внимательно наблюдая за мной, а я тонул в её глазах, не в силах оторваться от завораживающих трепета, нежности и ласки, зарождающихся в плавящемся шоколаде взгляда девушки. Мы простояли так вечность, влюбившись в этот неповторимый сладкий миг первой встречи. И это было действительно так. Казалось, будто впервые встретил эту прекрасную девушку, моментально ощутив родство наших душ, не в силах бороться с притяжением, опутавшим моё тело, всё сильнее приближающим к ней. Я не мог этого объяснить, и даже не старался ухватиться за мысль, без остановки водя ладонями по её мокрым от слёз щекам, гладил хрупкие плечи и руки, не желая прекращать прикасаться к ней. Дотронувшись руками моего лба, Белла провела тонкими пальчиками вдоль бровей, затем вдоль носа, осторожно перемещаясь на скулы, а потом веки, безмолвно прося меня закрыть их. Я подчинился, и в следующее мгновение почувствовал, как она притягивает меня к себе, обвивая хрупкими ручками за талию и прижимаясь сильнее. Не в состоянии сдержать стон, облегчённо выдохнул, позволив эмоциям, которые подавлял в себе всё это время, выплеснуться наружу. Крепко обняв свою любимую девочку, уткнулся носом в её шею, жадно вдыхая знакомый и почти выветрившийся из воспоминаний нежный аромат клубники. Ощущение тепла сейчас было таким необходимым и важным для меня, не желая прятать хлынувшие из глаз слезы, тихо всхлипывал ей в унисон. Осторожно поглаживал девушку по спине, чтобы немного успокоить её, тщетно пытаясь сделать то же.

Отступив на несколько шагов назад, ожидал единственно верного поступка от неё сейчас, но Белла, сильно нахмурившись, нехотя разорвала контакт, от чего тут же почувствовал возвращающиеся клешни пустоты, от которых бежал всю сознательную жизнь. Она мгновенно ответила на мой незаданный вопрос:

- Не хочу проходить в дом, здесь каждая вещь кричит мне о том, что я старалась выкинуть из памяти все эти дни, - выдохнула она, умоляюще глядя на меня.

- Подожди, - легонько коснувшись большим пальцем её подбородка, скрылся в дверях спальни, оставляя девушку на пороге дома, считавшегося для меня теперь обителью дьявола. Я прекрасно понимал нежелание Беллы пройти внутрь, где в её отсутствие происходили разные события, при мысли о которых меня самого выворачивало наизнанку. Каждый уголок этого особняка, самая мелкая деталь интерьера и любая складка на простынях напоминала о бесчувственном существе, разлучившем и забравшем нас друг у друга. Стены просторного помещения вдруг резко начали давить на меня тяжёлыми воспоминаниями, пронизывающими душу ледяными иглами самообмана и отчаяния. Скинув полотенце, до сих пор находившееся на моих бёдрах, быстро надел спортивные штаны и толстовку. Осознавая, что впереди нас ожидал неприятный разговор, тряхнул головой, стараясь не думать о самых плачевных его последствиях. Мог ли я теперь, когда Белла сама приехала ко мне, отпустить её? Все мысли в голове перемешались, и не понимал, что же из этого хаоса сейчас было важнее всего. Присутствие Беллы рядом, её внезапный визит ко мне, измена с Розали. Можно ли расценивать это как предательство и случилось ли это на самом деле? Я не мог с уверенностью утверждать, что это произошло, помня о лживой, гнилой натуре Роуз, но и отрицать был не в состоянии, думая о той боли, что успел причинить единственной девушке, которую люблю. Время стремительно убегало, лишая возможности добраться до Неаполя сегодня. Нужно ли сообщать Белле о своих намерениях, как она отреагирует на известие о моей поездке туда, согласится ли сопровождать меня и стоит ли вообще брать её с собой?

Найдя девушку на том же месте с чёрной пластиковой папкой в руках, поставил большую сумку на тумбу в холле, и, прикрыв за нами дверь, предложил пройтись. От увиденной картины она на секунду замерла в изумлении, едва ступив на задний двор особняка. Я знал, что ей понравится такая милая, умиротворённая обстановка, и без зазрений совести воспользовался этим. Пейзаж сада был схож с тем парком в Нью-Йорке, где гуляли в один из погожих дней, сами верша свою судьбу. На огромной залитой ярким солнечным светом площадке росли красивые, идеально ровно подстриженные кроны деревьев, ярко-зелёные кустарники и миллион шикарных благоухающих роз, высаженных во всех клумбах вдоль дома и на территории участка. Эта романтичная, парящая атмосфера сильно напоминала идиллию, царившую на берегу озера под тенью раскидистых ветвей винограда. Лёгкий ветерок потревожил бархатные бутоны цветов, лаская их мимолётным прикосновением, когда я чуть подтолкнул Беллу в спину, всё это время неподвижно стоявшую передо мной. Подчинившись, девушка сделала несколько неуверенных шагов, погружаясь в сказочную дымку блаженства и природной красоты. Поддержав её за талию, прошёл следом, позволяя танцующим теням скрыть нас от палящего послеобеденного солнца. Повисло долгое молчание, пока мы продвигались вглубь роскошного сада, скрытые под кронами деревьев. Белла рассматривала красивый ландшафт парка, иногда спотыкаясь, крепко прижимала папку к груди, а я не мог оторвать от неё взгляда, придерживал под локоть, любуясь единственным чудом во всей этой сказочной неуловимой притягательности живой природы.