Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 18 часть

— Как ты насчет этого?

— Ого! — воскликнул Билли. — Ты в самом деле умеешь произвести впечатление.

— Женщины едва ли нас одобрят, — заметил Уолт. — Но черт возьми, и мужчинам нужны свои радости. — Он достал зажигалку, отрезал у сигар кончики и протянул одну Билли. — Я на самом деле редко этим балуюсь. Только иногда, по особым случаям.

Какое-то время они поболтали так, ни о чем. Билли сказал — как здорово видеть Джулию счастливой и спокойной теперь, когда дела с их финансами мало-мальски наладились.

— В настоящее время у нас только две потенциальные проблемы — вот они обе, за твоей спиной.

Уолт обернулся, чтобы посмотреть на два автомобиля, стоящие на подъездной дорожке. А Билли развивал свою мысль дальше:

— У меня полезный опыт работы столяром, маляром, водопроводчиком и даже электриком, но вот механизмы всегда ставили меня в тупик. А мне теперь предстоит держать эти машины на ходу несколько лет. Хотя бы четыре года.

— Машины хорошие, — одобрил Уолт. — А в чем конкретно проблема?

— В основном их возраст. У каждой длина пробега — сотни тысяч миль. Да, они хорошие, крепкие, но очень уж старые. Когда барахлят тормоза или передача, у меня руки опускаются.

Уолт улыбнулся, сжимая сигару зубами:

— Это как раз по моей части, Билл, я ведь механик. Это моя основная профессия. Если возникнет проблема с машиной, позвони мне. Уверен, что смогу помочь.

— Вот это называется на ловца и зверь… Так ты механик! Я-то думал, что ты просто продаешь байки.

— Да, этим я тоже занимаюсь. Но и люблю покопаться в моторах. Не хочу хвастать, но свое дело я знаю. И запчасти могу достать по цене производителя.

— Черт, ты мне все больше и больше нравишься, — пробормотал Билли. — Знаешь, я хотел отдельно поблагодарить тебя за то, что ты сделал для Касси…

— А что такого я для нее сделал? — спросил Уолт.

— В тот раз, когда ты впервые ее встретил. Ты спас ее из очень скверной переделки. Она тогда, вечером, приходила сюда и рассказала нам с Джулией ту историю. Она вся тряслась, и я тоже разволновался. Она мне как сестра. Если бы ты не подоспел тогда…

— Но я подоспел. Это простое совпадение, конечно. И она нисколько не пострадала, только напугалась.

— Я решил, что при встрече непременно поблагодарю тебя за вмешательство. И хочу, чтобы ты знал — я все Сакраменто и окрестности обыскал, но этот Кен Бакстер явно не был парамедиком…

— Кен Бакстер? — переспросил Уолт.

— Тот тип, с которым встречалась Касси. Который назвался парамедиком из пожарного департамента. Я нашел Кена Бакстера, им оказался пятидесятилетний капитан из северо-западного округа. Но это совсем не тот парень.

Уолт выпустил облачко дыма, помешкал немного, но все-таки сказал:

— Он не Кен Бакстер, Билли. Я тогда запомнил номер его машины и выяснил, кто он на самом деле. Я не спрашивал Касси, как его звали, а просто попросил кое-кого пробить номер. Его зовут Ральф Перкинс, и я знаю, в каком депо он работает.

Пока Уолт говорил, Билли мрачнел все больше.

— Я тоже знаю это депо, — выговорил он. — Кен Бакстер как раз там капитаном. И знаю Перкинса. Не слишком хорошо, но встречался с ним. И никогда не испытывал к нему симпатии. Ты что-то сделал с этой информацией?

Уолт посмотрел себе под ноги.

— В некотором роде. Я подъезжал несколько раз к этому депо, пока не убедился, что он увидел меня и узнал. Я хорошенько разглядел его. Решил — пусть знает, что его вычислили. Ради чего-то большего потребовалось бы связаться с полицией. Билл, я не говорил об этом Касси, она хотела поскорее все забыть. Больше она не боится его, но она ничего не сможет предъявить против него, она просто хочет спокойно жить дальше. Прими это во внимание.

— Понимаю, но…

— Ты подумай. Если захочешь с ним разобраться, он потом может отомстить Касси. И сделает это тогда, когда меня не окажется рядом. Такого мы допустить не можем.

От дома Джулии до дома Бет было рукой подать, но Бет быстро теряла силы. Джерод положил ей руку на колено.

— Не надо волноваться, это естественно.

— Только очень противно, — сказала она. — Откуда берется эта усталость? Ведь весь день я чувствовала себя отлично.

— Твой организм сейчас испытывает сильные нагрузки, — сказал Джерод. — Не надо пытаться перебороть эту усталость. Скоро ты будешь дома и сможешь поспать. — Увидев, как она начинает клевать носом рядом с ним на пассажирском сиденье, добавил: — Все в порядке, дорогая моя. Откинься назад, закрой глаза. Когда подъедем, я тебя разбужу.

Он поставил ее машину в гараж, но даже стук дверцы не заставил Бет встрепенуться. Он расстегнул ремень, осторожно поднял ее на ноги. Она просыпалась с трудом. В конце концов он взял ее на руки и понес в дом.

— Я могу идти сама, — пробормотала она, неловко задвигавшись на его руках.

— Спокойно, — сказал Джерод. — Ты совсем ничего не весишь, словно перышко. Но скоро мы тебя подкормим, и мясо снова нарастет на твои косточки.

Бет зевнула.

— Никогда не стремилась растолстеть. А сейчас не отказалась бы.

В спальне Джерод усадил ее на кровать. Она сразу же откинулась на подушки, и он засмеялся:

— Надо было мне раньше увезти тебя, а то ты совсем обессилела. — Опустившись на колени рядом с кроватью, он снял с нее туфли. — Я помогу тебе улечься. Ночная рубашка у тебя где-нибудь поблизости?

— Не важно. Мне и так хорошо.

— Глупости, в одежде спать неудобно. Где мне посмотреть?

Бет зевнула во весь рот.

— В шкафу, на крючке.

Длинная фланелевая рубашка нашлась легко. Наверное, ей холодно ночью, подумал он, она мерзнет. Такая тоненькая и одна в постели. Он принес рубашку и помог ей снять свитер и расстегнуть лифчик. Из него выпали маленькие вкладыши, и он подобрал их и положил рядом с одеждой. Стоили эти штуки недешево. Потом он натянул рубашку ей на голову, и она просунула руки в рукава. После этого он положил ее руки себе на шею, чтобы она смогла встать, и снял с нее брюки, снова посадил ее, чтобы она вытащила ноги из брючин. Потом откинул одеяло, и Бет забралась под него, благодарно вздыхая. Он наклонился, поцеловал ее в лоб и прошептал:

— Спокойной ночи.

И уже собрался уйти из комнаты, когда она окликнула его:

— Джерод.

Он снова подошел к кровати:

— Тебе что-то нужно, девочка?

— Нет. — Она покачала головой. — Хочешь прилечь со мной рядом? Я не против…

— Не хочется тебе мешать, — сказал он. — Тебе бы поспать сейчас.

— Я и посплю, — сказала она. — Все будет нормально.

Он провел рукой по ее волосам, и в ладони осталось несколько прядей.

— Я сейчас приду, — сказал он. — Только исполню вечерний ритуал.

— Угу, — пробормотала она.

Джерод смотрел, как она заснула, мгновенно и глубоко. Он прошел в душ для гостей, почистил зубы, разделся и достал пижаму из своего саквояжа с ночными принадлежностями. Вернулся в спальню Бет и лег рядом с ней. Положив руку ей на талию, проговорил:

— Это я. Я здесь.

И она с тихим стоном повернулась и прижалась к нему.

— Когда проснешься, не пугайся, это тоже буду я, — сказал он.

— Да, — ответила она. — Хорошо. Спасибо. — И прижалась теснее. — Но мне нечего тебе дать. Совсем нечего.

Он обнял ее, прижал к груди.

— Нет, есть что, — прошептал он, целуя ее лоб. — И очень много. Больше, чем ты думаешь…

Марта уложила Джейсона, надела ночную рубашку и тоже легла — в их общей с Джо спальне. Из гостиной что-то негромко бормотал телевизор, и, включив лампу, она взяла свою книгу. Но вскоре Джо выключил телевизор и вошел в спальню. Марта смотрела на страницы книги, не в силах читать, пока он раздевался и укладывался с ней рядом. Ее вещи снова висели в их общем шкафу, косметика стояла на полочке в ванной. Но до сих пор между ними так ничего и не было. Сначала Джо осторожно целовал ее в лоб и, отворачиваясь, засыпал. Потом стал засыпать лицом к ней, но по-прежнему к ней не прикасался. Иногда ночью по привычке обнимал ее, но супружеские отношения они так и не возобновили. Между ними стояла стена их недавнего отчуждения.

— Как тебе понравился Уолт? — спросила Марта, когда Джо лег.

— Вполне приятный парень.

— А доктор?

— И он тоже. Только как насчет того, что он ее онколог?

— Мне кажется, у них это случилось бы, даже если бы она встретила его при других обстоятельствах. Видно, что их влечет друг к другу.

— Да, это заметно.

Он потянулся к ней и дружески чмокнул в губы. Но не успел отодвинуться — она взяла его за щеки и удержала рядом. Он на секунду недоверчиво застыл и тут же снова жадно припал к ее губам. Его ладони легли ей на талию, и книга соскользнула на пол. Марта, не прерывая поцелуя, медленно сползла вниз по подушкам, пока он не оказался сверху. Он задышал чаще, жарче, потом оторвался от ее губ.

— Марта, — проговорил он, тяжело дыша, и заглянул ей в глаза своими пылающими глазами. — Что это с тобой?

— Я подумала… может быть, ты захочешь…

Он быстро поцеловал ее.

— Если только ты полностью уверена, — выговорил он хрипло. — Я не хочу, чтобы все повторилось. Не уверен, что в состоянии еще раз пройти через такое, если ты снова разозлишься. Я сейчас имею в виду наш брак. Он для меня очень важен.

Она вздохнула.

— Я чувствую, что сделала самую большую глупость в своей жизни, — сказала она. — Джо, в какой-то момент мы стали обыденностью друг для друга. Давай попробуем поработать над нашими отношениями, хорошо? Мы оба — ты и я?

— Ты уверена, Марта?

— Я уверена. — Она провела ладонью по его коротко подстриженному виску. — Я люблю тебя. Правда. Но одно время я в самом деле была страшно зла на тебя.

— А что тот тип из ресторана? — спросил он. — Я ведь понял, кто он такой, и хочу услышать правду.

— Да, это правда тот самый парень, с которым я порвала еще до того, как мы встретились. Это о нем я тебе рассказала перед нашей помолвкой. Но с момента нашей встречи у меня не было никакого другого мужчины, я могу в этом поклясться.

— Но почему он снова появился? Мне кажется, ты что-то недоговариваешь…

— Ты прав. — Она невесело рассмеялась. — Помнишь тот вечер, когда я рассердилась на беспорядок и грязь в доме, ушла и поехала за пиццей к Мартинелли? Но наверное, ты не помнишь — я уже года два бешусь по этому поводу.

— Нет, помню.

— Я поездила по улицам, потом приехала наконец к Мартинелли и заказала пиццу домой. И взяла в баре бокал вина, чтобы немного успокоиться и прийти в себя, и там встретила его. Это была чистая случайность. Должно быть, вид у меня был самый разнесчастный. И этот сукин сын разыграл передо мной целое представление. Он сказал именно то, что мечтает услышать всякая тоскующая женщина, — и что всегда помнил меня, и как нам хорошо было вместе, и т. д. и т. п. Я спросила про его подружку, с которой он последнее время вместе жил. Он ответил, что они расстались год назад, и если мне вдруг захочется с ним встретиться, чтобы просто поговорить…

— Тебе следовало со мной поговорить, — сказал Джо.

— До наших разговоров еще было далеко… Я тогда еще оставалась в нашей спальне, но злилась страшно. Все наши разговоры сводились к взаимным колкостям, и мы все больше отдалялись друг от друга. Только когда ты сказал мне все те вещи за ужином, месяца два спустя, тогда я взглянула на все иначе… наверное, ты и раньше говорил это же самое, просто я тебя не слышала, как и ты не слышал меня. Но тем вечером ты заставил себя услышать. И знаешь что — ты тогда меня напугал. Ты ясно дал понять — если мы не сможем жить, как настоящие супруги, в любви, доверии, понимая и прощая друг друга… стараясь совместно решать проблемы, а не расходиться по разным спальням, то ты не собирался оставаться со мной. Вот так так! — В ее голосе послышались слезы. — К такому повороту я совсем не была готова. Я-то думала, что последнее слово будет за мной.

Он убрал упавшие ей на лоб волосы.

— Марта, ты позвонила ему?

— Да… Я предложила встретиться где-нибудь и потанцевать. Мне очень захотелось, чтобы за мной поухаживали, захотелось развлечься… И конечно же он попробовал затащить меня в постель. Но, Джо, я не захотела. Я спаслась от него бегством — в буквальном смысле. Удрала. Сбежала оттуда со всех ног и больше не звонила ему. Я так жалею теперь. Мне не нужно было давать ему повода. Это было глупо… не просто глупо — я могла потерять самого важного для меня человека. — Она перевела дыхание. — Я очень испугалась. Знала, что ты такого не простишь.

— Марта… — пробормотал он потрясенно. — Вот не думал, что ты можешь выкинуть такое.

— Я и сама не думала. Я была в страшном смятении. Сама не знала, что окажусь такой дурой. Но честное слово, Джо, после этого я больше ему не звонила.

— Но тебе хотелось. Ведь хотелось?

Она усмехнулась:

— Ты же видел его тогда в ресторане, вместе с Джил, у которой на пальце сияло новенькое колечко? А ведь она могла взять трубку, когда я ему позвонила. Вот поделом бы мне! И вообще, очень удачно получилось для меня увидеть вас обоих в одном месте! Один — лживое ничтожество, изменник и притворщик, с которым я давным-давно покончила, другой — любящий, преданный муж. Эта встреча как будто пролила свет на мою жизнь, показала отчетливо, что у меня есть и чем я рискую… — Она коротко рассмеялась. — Мне вообще не стоило подходить к нему, но я не смогла удержаться. Очень захотелось, чтобы она узнала, какой он по-прежнему бессовестный эгоист и лгун, раз сказал старой подруге, что расстался со своей невестой.

— Когда ты в последний раз спала с ним? Скажи мне правду… чтобы мы могли начать все сначала.

Она быстро поцеловала его в губы.

— Больше восьми лет назад. Он, может, и разбудил старые воспоминания… в тот момент, когда я очень себя жалела, но больше он ничего не разбудил, Джо. Мне сейчас очень стыдно, что я думала о нем хотя бы пять минут.

— И ты думаешь, что сейчас точно знаешь, чего хочешь? — спросил он.

— Да. Очень хочу, чтобы мы говорили обо всем откровенно, как бывало раньше, внимательно относились к желаниям друг друга, находили компромисс и совершенствовали наш брак из года в год, вместо того чтобы злиться, обижаться, копить претензии. И очень хотелось бы, чтобы перед тем, как лечь в постель, ты мылся и брился. Так ты гораздо более увлекательный любовник.

— Я думал, женщинам нравится больше естественный, натуральный вид.

— Нет, лучше, как сейчас. Так ты, по крайней мере, не царапаешь мне кожу…

Он провел пальцами по ее щеке.

— Она у тебя такая мягкая… — прошептал он, быстро целуя ее. — Я могу доверять тебе, Марта?

— Да, Джо. И всегда мог. Я не собиралась обманывать тебя по двум причинам. Я очень хорошо знаю, что это такое, когда тебя предают. И потому что тогда ты не смог бы никогда меня простить. Для тебя это означало бы конец, а я осталась бы одна в полной растерянности, потому что не готова была разорвать…

— Я ни за что не хочу повторения прошлого, — хрипло проговорил он, — я уже решил, что потерял тебя. Ты для меня все. Но я могу продолжать нашу совместную жизнь, только если тоже что-то для тебя значу. Я очень люблю тебя.

— Ах, Джо! Как радостно это слышать. Поверь, ты для меня все на свете.

— Докажи мне, — сказал он с озорной улыбкой.

Она тоже улыбнулась в ответ:

— Нет, лучше ты докажи, Джо.

— Тогда держись…

Джулия умывалась, когда Билли подкрался сзади, обнял ее за талию и поцеловал в шею.

— Ты сегодня приготовила потрясающий ужин, — сказал он.

— Ничего особенного, — возразила она. — Всего лишь купила мясо, испекла торты и сварила кофе.

Он продолжал целовать ее в спину.

— Но для меня самое лакомое блюдо — это ты.

— Билли, — засмеялась она, — не слишком ли ты много выпил?

— Нет. Просто последнее время я изголодался по тебе…

— Вытереться-то мне дай, — засмеялась она.

— Все равно. Делай что надо, только побыстрее.

Она схватила полотенце, промокнула лицо и повернулась к нему, навстречу его требовательным поцелуям, ладоням, жадно скользящим вверх-вниз по ее спине. Когда их губы разъединились, она прошептала:

— Кажется, от тебя пахнет сигарами.

Он склонился к ее шее.

— Это мой природный, мужской, первобытный запах. Подожди — сейчас и ты превратишься в дикарку…

— Только, может быть, сперва выйдем из ванны?

— Если хочешь…

— Хочу!

Она погасила свет и потянула его за собой в спальню. И не успела опомниться, как уже лежала на кровати, а муж склонился над ней.

— Ну и ну! — пробормотала Джулия. — Можно подумать, у тебя был целый год воздержания.

— Я именно так себя и чувствую. В последнее время я хорошо высыпался, так что наверняка покажу сейчас себя с самой лучшей стороны. Испытай меня.

— Меня ты и прежний устраиваешь. Разве что постарайся не спешить так…

— Хорошо. — Он потянул за ее ночную рубашку. — Вот только раздену тебя — и сразу перестану спешить, честное слово.

Она дала ему стянуть ночную рубашку через голову и отбросить ее прочь. И начались ласки и поцелуи, сладостное и пылкое сближение, как в годы их юности. «Я и в девяносто буду так же его желать», — думала Джулия, пока прикосновения его рук вызывали в ней знакомые захватывающие ощущения, ведущие к острому блаженству, за которым следовало глубокое насыщение и покой в объятиях друг друга. Потом он еще долго будет обнимать ее и нашептывать, восхищаться ее красотой и страстностью, говорить, как сильно обожает ее.

— Подожди немного, девочка… дай я только возьму презерватив…

— Я все их выбросила, — прошептала она.

Билли так и подскочил, уронив с тумбочки ночник.

— Ты — что?

— Хочу сделать последнюю попытку зачать нашего последнего малыша…

— Господи! — Он отпрянул от нее. — О чем ты говоришь?

Джулия перекатилась на свою половину кровати и посмотрела ему в глаза.

— Прежде чем мы окончательно потеряем шансы иметь еще детей, я хочу проверить, нет ли еще последней возможности…

Какое-то время он молча смотрел на нее, только что сокрушительный, как паровой каток, а теперь скованный оцепенением.

— Ты, наверное, совсем рехнулась?

— Нет. Я как раз чувствую себя абсолютно в здравом уме. Мы впервые не сидим без гроша. Я бы подождала еще чуть-чуть, но времени нет…

— Джу, ты снова будешь дергаться…

Она затрясла головой:

— Я так мучаюсь из-за того потерянного ребенка. Так невыразимо жалею и знаю, что тебе это разбило сердце. Конечно, прошлого не вернешь, и я тоже знаю, что может ничего не получиться. У тебя всего пять-шесть попыток осталось, прежде чем вазэктомия прекратит спермообразование полностью. — Она пожала плечами. — Если вдруг получится малыш, я так буду рада. А если нет… мы все равно не станем любить друг друга меньше, да?

— Джулия, ты сумасшедшая. А если что-то пойдет не так с нашими финансами и мы снова сядем в яму?

— Я все продумала. Я даже позвонила Джону и проконсультировалась с ним.

— Ты спросила у Джона, можем ли мы позволить себе еще одного ребенка?

— Ну, не совсем так откровенно. Но я сказала ему, что мы недавно потеряли ребенка, что ты сделал вазэктомию, но есть пока время зачать еще одного малыша, если поторопиться, и что я очень хочу попробовать. Он ответил то, что я и предполагала, — что он меня понимает. У них с женой четверо, и они хотели бы еще, если бы могли. И мы совсем чуть-чуть поговорили о деньгах. И выяснили, что ситуацию оцениваем одинаково. Мы с тобой здоровы, а на ближайшие несколько лет новорожденный не потребует больших расходов. Будь это наш первенец, вот тогда он действительно перевернул бы наш бюджет. Но в том-то и плюс многодетной семьи — почти все, что требуется, уже имеется. Я даже подгузники сама делаю, а одноразовые использую только для прогулок. Наши детки, оторвавшись от груди, сразу садятся за стол, мы не покупаем детское питание. Я и сама умею варить морковь и мять картошку.

— И все-таки ты сошла с ума.

— Неужели ты против? Разве не хочешь увидеть, как я буду радоваться, ожидая его?

— Я уже видел, — сказал Билли. — Ты всегда радовалась в конце концов, даже если сначала считала это безумием.

— Как я страшно жалею, что не приложила все силы, чтобы сохранить того ребенка, вместо того чтобы положиться на случай… Билли, я была в панике. Я так виновата…

Он погладил ее по волосам:

— Девочка моя, я совсем не виню тебя. Ты сделала, что считала правильным в той ситуации… Никто лучше тебя не заботится о наших детях, даже в трудные времена. Уверяю тебя, что не держу никаких обид.

— Вот и хорошо. Значит, мы все-таки предпримем последнюю попытку, да?

— Нет, — сказал он. — Я должен обдумать это спокойно при свете дня. Но сейчас ты испортила мне всю игру, милая. Я был, как никогда, в ударе!

— Ну хорошо, — проговорила она печально. — А я в самом деле думаю, что это отличная мысль. Если бы я так не волновалась, то могла бы забеременеть прямо сейчас. Ты ведь любишь, когда я хожу с животом. — И она поцеловала его.

— Только не люблю, когда ты злишься или сходишь с ума.

— Я просто подумала, что попытка не пытка…

— Почему ты не начала этот разговор, когда была одета? — спросил он с некоторой досадой.

— Я хотела. Но мы как-то сразу увлеклись…

— Для меня это неожиданно. Я должен подумать. Не уверен, что это удачная идея.

— Но ведь если бы мы не потеряли того ребенка, ты был бы счастлив?

— Это слабость, — пожал он плечами. — Что-то есть в нас такое, отчего наши дети родятся даже в самые трудные времена. То, что происходит между нами, оживает. — Он погладил ей затылок. — Джу, не думаю, что еще у кого-то на свете есть то, что у нас. Я никогда не задумывался о том, насколько сильно мы любим друг друга. Но каждый день отдал бы за это миллион. Когда Джо рассказал мне, что Марта ушла спать в другую комнату, я почувствовал, как у меня все внутри сжалось. Если бы это случилось с нами, я бы, наверное, умер.

— Мы не допустим, чтобы такое случилось с нами! Я и сама не понимаю, почему нам так повезло, ведь мы были тогда совсем еще дети, чтобы что-то понимать…

— И все-таки нам повезло. Наверное, поэтому не стоит нам искушать судьбу. Вдруг родится у нас второй такой же неуемный сумасброд, как Клинт…

— Или это будет неуемная сумасбродная девочка…

— Джулия, Джулия, что с тобой? Я сейчас хочу только любить тебя и ни о чем не думать, а ты заговорила о детях… Почему ты такая сумасшедшая?

Она пожала плечами:

— Просто раньше у нас ни разу не было возможности зачать ребенка осознанно. Я безнадежна в этом смысле — я их люблю, люблю вынашивать их, рожать, нянчить, играть с ними, убирать за ними. Я сначала думала, что мне это скоро надоест и я захочу окончить колледж, и всякое такое. По мне, пусть у нас лучше будет еще один малыш, чем бильярд или даже яхта. Одно время я с ужасом думала, что банк отберет у нас дом или нам вырубят электричество, но я ничего не имела против, чтобы экономить. Я даже горжусь тем, как умею это делать.

— Ты ведь собиралась купить новый диван, — напомнил он.

— Я в самом деле собиралась. Но у тебя будет эякуляция с жизнеспособной спермой только еще раз пять-шесть, а потом все, конец. А после покупки дивана, боюсь, возможности зачать у нас уже не будет… Мне так нравится быть женой и матерью, по-моему, мне это неплохо удается.

— Тебе это превосходно удается.

— Не то чтобы я этим просто довольствовалась. Для меня это не только жребий, судьба, для меня это все! Десять лет уже прошло, как я с тобой, но это по-прежнему самое главное на свете.

— По-твоему, наша интимная жизнь была бы лучше, если бы мы старались зачать ребенка сознательно? — спросил он.

— Нет, — покачала она головой. — Лучше некуда, это будет уже смертельно. — Она улыбнулась. — На самом деле я их не выбросила, они так и лежат в ящике.

Надо закончить то, что мы начали. Если ты потом передумаешь, у нас еще останется маленький шанс…

Он на секунду широко раскрыл глаза. Придвинулся к краю кровати и заглянул в ящик. Потом достал один презерватив и положил его на тумбочку.

— Надеюсь, ты их не продырявила?

— Нет, — засмеялась она.

— Тормоза-то у меня не те, что прежде.

— Знаю. Это моя любимая часть…

Он мягко повернул ее на спину, отыскал губы, позволил рукам упиться волшебством ее тела, и прежний настрой мгновенно вернулся к нему. Главным для Билли всегда была реакция Джулии. Неизменно. Даже если она не была в настроении. Он ее обожал, она его боготворила. Ничто в его жизни не могло сравниться с совершенством их соединения — оно было пылким и целомудренным, необузданным и чистым. Она была его единственной женщиной, он ее единственным мужчиной. Многим ли это дано? Каждый раз в моменты интимной близости их все крепче соединяла какая-то первозданная сила. Всякий раз, как он доставлял ей наслаждение, как она полностью отдавала себя ради его блаженства, он сильнее ощущал полноту жизни. Он часто думал, что их любовь настолько близка к божественной любви, насколько это вообще возможно для смертных.

Вот он потянулся за маленьким пакетиком на тумбочке…

— Ты устала сдерживаться, малышка, — прошептал он. — Готова к развязке?

— Пожалуйста, — прошептала она в ответ, скользя руками по его груди, целуя его в шею.

Он надорвал пакетик и замер. Потом заглянул в ее затуманившиеся глаза, быстро поцеловал ее и отбросил пакетик прочь. И вошел в нее легко и естественно.

— Может, ничего и не выйдет…

— От нас это никогда не зависело, Билли, — прошептала она. — Так же и в этот раз…

Глава 13

Скоро Касси поняла, что любит Уолта, и, как ей казалось теперь, она любила его давно. Им было так хорошо, так уютно вместе. Она словно знала его с детских лет. Она все проверяла себя, вспоминала — было ли прежде в ее жизни нечто подобное? Такая уверенность в своих и его чувствах? Обычно она всегда торопила события, но в этот раз все было наоборот. Она заставила Уолта долго ждать…

Как не похоже это было на ее прежние романы! Раньше она только надеялась на доверие и верность в будущем, сейчас же они были с ней с самого начала. А вместо того, чтобы начать с пылкой влюбленности и страстного влечения, она обрела и то и другое как результат привязанности, доверительной дружбы. Уолт был чудесным, нежным, но страстным любовником. В его объятиях она не ведала сомнений. Никогда прежде не чувствовала она себя такой любимой и защищенной.

Они обсуждали приближающийся праздник День благодарения, когда ей предстояло встретиться со всеми его родственниками сразу. Они еще раз ужинали вместе с Джуди и Диком и обедали в воскресенье со старшим братом Уолта, его женой и тремя детьми. Собрать всех четверых братьев с семьями и отца с мамой в одном месте представлялось делом нелегким, ведь все они были люди занятые. Но до сих пор на Касси родные Уолта — те, кого она успела узнать, — произвели самое лучшее впечатление.

Она наконец-то побывала у Уолта дома. Домик был маленький, но очень славный, как Уолт и говорил. Построенный сравнительно давно — лет пятьдесят назад, — он был прекрасно отремонтирован, свежевыкрашен, оснащен современной техникой. Блестящий паркет в комнатах и безупречная чистота просто поразили Касси.

— Признаюсь тебе, что ради твоего первого знакомства с моим жилищем я порядком постарался, — объяснил Уолт.

— Внутри он совсем как новый, — отметила Касси, оглядываясь.

— У меня огромный опыт в ремонте старых зданий, — напомнил он. — Я впитал это с молоком матери.

Касси со Стивом провели в доме Уолта пару ночей, теперь независимо от их графика работы они уже не могли разлучаться. Ее дежурства в основном начинались рано утром. Касси приходилось вставать засветло — в половине шестого, и к тому времени, как она, одевшись, отправлялась на работу, Уолт тоже вставал, запускал кофеварку и принимал душ. Зато когда их выходные дни совпадали, спешить было некуда.

Как-то Уолт встал в непривычную для него рань и предупредил Касси, что сегодня вернется поздно — накопилось много дел, которые требуется завершить. Но в выходные он будет совершенно свободен, и проведут они их вместе.

Тогда Касси, у которой в этот день был выходной, решила, что пройдется по магазинам. Праздники неминуемо приближались, а она любила делать покупки заранее и постепенно, потому что так легче контролировать расходы. Утро она провела в «Таргете», где подыскала симпатичные подарочки малышам Джулии. Но к одиннадцати все дальнейшие идеи насчет подарков ее покинули. Ей очень хотелось подарить Уолту что-то необыкновенное, но что можно выбрать для такого простого и неприхотливого парня? Вдруг ей в голову пришла мысль завернуть в розвиллский мотоциклетный салон и посмотреть, не там ли Уолт. Она давненько туда не заглядывала, а именно там Уолт бывал чаще всего. Может, удастся оторвать его от дел, уговорить выпить с ней чашечку кофе или даже пообедать? И вызнать у него, что бы ему такое хотелось получить?

Теперь, начав с ним совместную жизнь, она узнала, что мотоциклетный бизнес многого требует. Уолт посвящал работе значительную часть времени. Не проходило выходных, чтобы Уолт не заглянул в магазин, узнать, не нужен ли он. Но он никогда не выглядел усталым после работы и явно был ею доволен. Деньги он тратил легко, значит, был уверен в завтрашнем дне. И тяжелой работы не боялся. И на Касси, которая сама много работала, производило это особенное впечатление. Уолт оказался просто редким парнем.