Зал Собраний Большого Совета

Зал Ханов

Окрестности Катюши

Страна Мечты

Кластер Керенского

Пространство Кланов

Января 3060 года

Порой даже тогда, когда вы готовы к схватке, пути к отступлению уже отрезаны и глубоко в горле кипит ярость, на какое-то мгновение становится страшно.

Хан Клана Нефритовых Соколов Марта Прайд про­чувствовала подобное в тот момент, когда облаченный в парадные одежды Хан Клана Стальных Гадюк Перигард Залман встал со своего места и направил колючий взгляд глубоко посаженных глаз на верхний ярус, где находилась Марта.

Никогда еще высеченная из гранита скамья, на ко­торой сидела Хан Нефритовых Соколов, не казалась ей такой жесткой и неудобной. Никогда еще большой, от­деланный мрамором стол не был таким ледяным. Да­же знамя и то выглядело как-то зловеще — стяг, обо­значающий Клан Нефритового Сокола, с патетичес­ким по замыслу стилизованным изображением летящей птицы.

Никогда еще Марте так сильно не хотелось протя­нуть руку и снова надеть красиво расписанную эмалью маску Хана, которая скрыла бы игравшие на ее лице чув­ства...

Непривычно громкий гул, царивший в зале, казалось, еще более усиливался акустикой этого просторного поме­щения, которое предназначалось для собраний Ханов. С откровенной неприязнью разглядывая резко очерчен­ные черты некрасивого лица Хана Стальных Гадюк, Мар­та захотела, чтобы он тоже надел маску и перестал раздра­жать ее видом своей гнусной физиономии.

Я знаю, что замышляет Залман, — подумала она. — Я даже знаю, что он скажет. Представляя это выступле­ние, я продумывала ответные реплики. Наверное, в этом и состоит судьба политика, но мой гнев постоянно находился у меня внутри и сегодня он вспыхнет искренне. Я так обозле­на в данную минуту, Что могла бы не слушать, как того требует обычай, речь этого савраши Стальных Гадюк, а сразу обрушилась бы на него. Но обычай требует терпели­во ждать, пока этот отвратительный мерзавец делает свои лживые заявления.

Сидевшая рядом с Мартой Сахан Саманта Клис бес­покойно ерзала на своем месте. Нервозность Саманты была ее главной, и притом неприятной, чертой. Эта жен­щина могла бы прошагать, не останавливаясь, отсюда до Внутренней Сферы...

В отличие от Марты, Саманта не обладала запоминаю­щимся обликом. Марта поймала себя на том, что раз за разом посматривает на нее, просто чтобы напомнить се­бе, как Сахан выглядит.

Среднего роста и телосложения, Саманта весила не­сколько больше, чем было нужно, на взгляд обычных лю­дей, но вполне нормально для воина. У нее были сильные руки и мускулистые ноги — ноги, которые сообщали ее движению по дорогам Кланов просто бешеный темп.

Голова Саманты тоже была велика: на ней в беспоряд­ке размещались коротко остриженные каштановые воло­сы: впрочем, цвет волос для этой женщины не имел осо­бого значения — в конце концов, она не собиралась ох­мурять кавалеров, размахивая пышными кудрями перед их носом.

Лицо Сахана Саманты Клис находилось в полной гар­монии со всем остальным ее обликом, то есть тоже было никаким. Оно не было изуродовано жуткими боевыми шрамами, но его и не отметила печать страшной красоты. Скорее здесь было что-то кулинарно-постное. Так себе. Блинолицая Сахан Клис.

Однако у блинолицей Саманты все-таки имелась изю­минка — лучистые светло-карие глаза. Это была та глав­ная особенность ее внешнего облика, которая запомина­лась людьми. Клис в этом сильно походила на Марту.

Чаще всего в глазах Саманты сквозила притягательная нежность, и только те, чьи поступки и высказывания вы­зывали у нее немедленный гнев, знали, насколько огнен­ным может сделаться ее взор.

Вспышки гнева у Саманты были редки, но уж если по­добное случалось... Буря, ураган, смерч, тайфун, торна­до — вот что видели перед собой полные ужаса подчи­ненные и все те, кому не посчастливилось попасться под горячую руку в роковой момент!..

Кроме того, всем была известна ее отвага пилота Меха, умение воевать. Саманта прошла через Вой­ну Отказа и в течение десяти лет занимала пост команди­ра галактики Гирфалкон. То, что именно ее выбрали на должность Сахана, было вполне логичным, когда Марта Прайд неожиданно оказалась в роли Хана. Марта была очень довольна, что Саманта Клис работает с ней в одной упряжке. Они вместе воевали на Ковентри и продолжали поддерживать друг друга во всех важных вопросах...

Перед тем как заговорить, Перигард Залман окинул взглядом темное, с полукружиями ярусов, просторное помещение. Этот большой зал был построен так, чтобы вместить сорок Ханов, но теперь их число сократилось до тридцати двух. Сегодня все были в сборе.

Ее взгляд проследовал к центру скупо освещенного помещения, где на вращающемся подиуме стоял Кайл Першоу — необычный образчик искусства протезирова­ния. Рядом находился Ильхан, элементал Линкольн Озис, который сделал знак Першоу начинать.

Загадочный Першоу был когда-то воином, а теперь исполнял обязанности Лоремастера - Хранителя Закона в Большом Со­вете. Хотя он и не видел сражений, начиная с ранних эта­пов вторжения, но все-таки сохранял за собой звание звездного полковника и пользовался уважением среди Ханов.

Старый воин, имевший искусственные конечности и маску, скрывавшую невосстановимо изуродованное ли­цо, возглавлял также Вахту, секретную службу Клана Не­фритового Сокола. Хотя Марта и считала шпионаж заня­тием бесчестным и недостойным настоящего воина, она, став Ханом, пришла к пониманию ценности скрупулезно собираемых Першоу разведывательных данных, в особен­ности тогда, когда ее коллеги-Ханы занимались интри­ганством, более свойственным планетам Внутренней Сферы, нежели родным мирам Кланов.

На увечья Першоу нельзя было смотреть без эмоций. Три глубоких шрама шли от края полумаски по щеке и исчезали в волосах.

Перигард произнес ритуальную формулу, испросив разрешения Хранителя Закона предоставить ему трибуну. Разрешение было дано сдержанным взмахом металлической руки Першоу.

— Ильхан Озис, Хранитель Закона Першоу, мои кол­леги-Ханы, — заговорил Залман. — Я обращаюсь к вам сегодня, в гневе и горечи, негодуя и протестуя против на­несения позорного пятна на наследие Керенского, про­тив постыдного явления в истории Кланов, против по­прания тех идеалов, за которые Кланы, невзирая на все имеющиеся между нами разногласия, единодушно рату­ют...

Саманта наклонилась к Марте и прошептала:

— Первый снаряд готов к запуску.

Марта кивнула и на какое-то мгновение ощутила на себе всю тяжесть церемониальных одеяний, в которые Ханы должны облачаться на собрание Совета. Она была готова продать свою боевую машину за одну возможность быть одетой в удобный камуфляж перед надвигающейся атакой.

— Я буду говорить без обиняков, — продолжил Пери­гард. — Вопрос, который я намереваюсь поднять, касает­ся решения Хана Нефритовых Соколов позволить вольнорожденному воину бороться за прославленное и почи­таемое родовое имя — Прайд. Вы все помните героизм Эйдена Прайда в битве при Токкайдо. Все Кланы воссла­вили подвиги этого великого воина Нефритовых Соколов и с похвальным единодушием приветствовали помеще­ние генетических материалов Эйдена Прайда в хранили­ще генов Клана Нефритового Сокола. Эта награда за бес­предельное мужество не имеет аналогов, но совершенно соответствует титаническому значению подвигов этого доблестного воина...

— Он без ума от своего краснобайства, квиафф? — про­шептала Саманта.

Марта знала, что еще один из недостатков Саманты заключался в том, что она не выносила подобных собра­ний, да и вообще всякого рода официоза. Стальные Га­дюки были, так же как и Дымчатые Ягуары, непреклон­ными адептами пути и убеждений Кланов и превосходи­ли Ягуаров в том, что касалось вызывающего раздраже­ние упорства.

Залман сделал небольшую паузу и бросил взгляд в сто­рону Марты. Эта явная уловка была предпринята для то­го, чтобы вызвать у нее желание прервать выступающего, перебить выкриками с места и вообще повести себя поли­тически некорректно. Любое проявление несдержаннос­ти получило бы неодобрение со стороны Хранителя Зако­на, поскольку Залман попросил слова и его нельзя было прерывать, пока он не закончил.

Марта твердо решила не попадаться в ловушку, хотя Залман верно угадал ее желание потопать ногами и вооб­ще устроить громкий шум.

Каждая частичка ее существа понуждала Марту пере­скочить через отделанный мрамором стол и налететь на Хана Стальных Гадюк подобно могучему соколу...

Нелепая мысль. В этом жутком одеянии я едва ли сумела бы забраться на стол, не то что перепрыгнуть через него.

Залман, по-видимому, разглядел в решительно сомк­нутой линии рта Марты, что она не взорвется, и потому с легким вздохом продолжил.

Распахнув объятия, словно бы призывая всех Ханов в свои союзники, он произнес с патетическим надрывом:

— Я прошу, чтобы Большой Совет осудил Хана Марту Прайд за нарушение ею обычаев Кланов, поскольку она позволила вольнорожденному воину, мехварриору Диане, состязаться за родовое имя!..

Последовавшие за этим вопли со стороны как Ха­нов-Смотрителей, так и Крестоносцев, указывали на то, что большинство скорее одобряло, нежели было против предложения Залмана.

Саманта вскочила и заорала во всю силу многолитро­вых легких. Ее голос был отчетливо слышен сквозь крики собравшихся Ханов:

— Страваги! Это право Клана Нефритового Сокола... Марта схватила Саманту за руку и притянула ее обрат­но на место.

Саманта, горя глазами, нагнулась к Марте и спросила:

— Почему вы это сделали?

— Вы собирались сказать, что единственный способ, посредством которого любой другой Клан мог бы отме­нить наше решение в отношении Дианы, — это вызвать нас на Испытание?

— Разумеется, собиралась. Так оно и есть.

— Но именно теперь этого не стоит делать! Они хотят, чтобы мы вызвали их первыми, это же очевидно! Нет, мы должны выждать время.

Марта знала, что день сражения со Стальными Гадю­ками непременно настанет, но это произойдет на поле на­стоящей битвы, а не в Круге Равных. И только тогда, ког­да все будет полностью готово.

Когда волнение улеглось, слово взял Хранитель Зако­на Першоу. Он говорил суконным языком, а голос был почти бестелесным, поскольку звук шел из какого-то ме­ханического устройства, помещенного внутри его горла.

Першоу спросил, не желает ли Хан Залман уступить трибуну кому-нибудь из других Ханов, которые в этот мо­мент наперебой рвались выступать. Перигард кивнул и, гордо подняв голову, сошел с трибуны,

Марта спокойно сидела и слушала, как один за другим Ханы выражали либо резкое неприятие ее идеи о возмож­ности допущения вольнорожденных к состязаниям, либо поддержку ее стремления усилить Нефритовых Соколов любыми средствами, традиционными или нетрадицион­ными.

Единственным Ханом, не принявшим участия в дис­путе, был Влад Уорд из Клана Волка. Марта не совсем по­нимала, почему он отмалчивается, но потом догадалась, что Влад, вероятно, чувствовал себя столь же уязвимым в этом вопросе.

Много лет назад связанный из Внутренней Сферы по имени Фелан Келл завоевал родовое имя, несмотря на вольно-рожденный статус. Этот связанный не только сделалсяФеланом Уордом, но и Ханом Клана Волка. И вот Фелан Уорд возвратился во Внутреннюю Сферу, став предателем в глазах Клана из-за того, что внес раскол в лагерь Вол­ков, уведя с собой стольких воинов, что это едва не унич­тожило Клан.

Владу Уорду потребовалось пойти на большие уступки в плане нейтрализации своих противников, чтобы вер­нуть Клану Волков его прежнее положение. Он не мог позволить себе сделаться объектом нападок за явную поддержку заявки Дианы на получение родового имени. И все же Влад имел для Марты немаловажное значение как в политическом отношении, в качестве ее временного союзника, так и на личном фронте — он был ее любовни­ком. Они редко вступали в связь, да и то только тогда, когда, как подозревала Марта, это было каким-то обра­зом выгодно Владу с дипломатической, так сказать, сто­роны.

Она не возражала против такой неопределенности и даже находила некоторое удовольствие в том, что пыта­лась понять, какой же именно политический мотив ее не­постоянный поклонник преследует за своим желанием встретиться и покувыркаться в койке.

Хорошо, наверное, что Влад сейчас помалкивает. С та­ким другом, как он, как говорится в старой терранской по­говорке, не будет недостатка во врагах. А у меня их и так слишком много, да и кто сказал, что у Хана легкая работа ?

Тем временем так называемая дискуссия между Хана­ми приобрела настолько сумбурный характер, что Ок-тавиан сделал знак Першоу прекратить прения, что тот и сделал, широко взмахнув своей механической рукой и едва не уронив при этом кого-то из зазевавшихся.

После этого Першоу и Октавиан о чем-то зашепта­лись. Першоу посмотрел на Марту и отчетливо произнес своим клацающим голосом:

— Не желает ли достопочтенный Хан Нефритовых Со­колов высказаться?

Марта кивнула и встала.

— Разбейте их, мой Хан, — шепнула Саманта.

— Я действительно одобрила заявку воина Дианы на получение родового имени, — громко сказала Марта. — Ее кандидатура была по всем правилам выставлена звезд­ным полковником Дома Прайда. Я выслушала доводы различных сторон и решила вопрос в пользу соискателя.

Это, однако, было не совсем правдой. Марта сама уст­роила так, чтобы Рэвилл Прайд выставил Диану. Он было заупрямился, но Хан в случае необходимости умеет ока­зать давление. Диана настойчиво доказывала свое право на соискание родового имени, приводя в свою пользу ве­ские аргументы. В конце концов, она была дочерью зна­менитого Эйдена Прайда, чье имя Залман так ловко ввер­нул во время своего выступления.

На Ковентри Марта использовала воинов, только что вышедших из сиб-группы и еще не прошедших Испыта­ний. Это не согласовывалось с традициями Кланов, но Марта знала одно: она должна восстановить силы Соко­лов, чтобы Клан не попал под Поглощение. Если она од­нажды уже нарушила одно правило, что могло ей поме­шать нарушить остальные?

Марта Прайд знала не хуже других, что вольнорожденные не имеют права бороться за родовое имя, но сегодня соискательница не была обычной вольнягой. Однажды допустив мысль, что претензии Дианы могут заслуживать внимания. Марта решила, что игра стоит свеч. Каким бы ни был конечный результат, было ясно, что воин с потен­циалом и амбициозностью, подобными тем, что имелись у этой девушки, навряд ли скоро появится.

Еще на Ковентри Марта приняла решение в пользу Дианы. Она даже пошла на то, что силой заставила Рэвилла Прайда выставить девушку на состязания. Зайдя так далеко. Марта не собиралась идти на попятную, даже сейчас, стоя перед Большим Советом Ханов.

Тем не менее, несмотря на все ее достоинства, я не верю в окончательный успех. Эта Диана так похожа на Эйдена Прайда, что всем очевидно — у нее немалая толика героиче­ских генов, но все же вряд ли я поверю, что какая-то воль-норожденная из Нефритовых Соколов сможет завоевать родовое имя. Когда она потерпит неудачу, весь этот шум вокруг моих предложений постепенно стихнет. Если же, что весьма маловероятно, девица достигнет желаемого, тогда никто не посмеет указывать мне, что делать и чего не делать, когда я буду возрождать величие Клана Нефри­тового Сокола, даже если это будет означать отход от пу­ти Кланов.

— Как Хан Нефритовых Соколов, я пользуюсь правом определять стратегический курс моего Клана, — загово­рила Марта, вперив взгляд в собравшихся. — Особенно в военное время, когда многие решения продиктованы требованиями текущего момента. Сегодня сложилась именно такая ситуация. Я полностью отдаю себе отчет в этом. Сожалею, что некоторые из моих коллег-Ханов вы­ражают неодобрение моим действиям, но традиция Кла­нов всегда разрешала каждому Клану в отдельности само­стоятельно определять для себя направления развития. Я признательна всем вам за вашу искренность, но Не­фритовый Сокол поднимается в небо в гордом одиноче­стве, рассчитывая только на свой ум, силу и бесстрашие. И пусть никто не указывает, куда ему лететь, когда и как. И да будет так!.. Таким образом, я не отступаюсь от свое­го решения, которое позволяет этой родственнице Эйдена Прайда участвовать в состязании за родовое имя. Хо­рошо известно, что некоторые Кланы не допускают вольнорожденных в свои воинские формирования. Однако Нефритовыми Соколами признается полезность вольнорожденных, со знанием дела внедренных в боевые под­разделения. У нас даже есть свои вольнорожденные герои. Ценность вольнорожденных воинов была доказана — особенно во время вторжения во Внутреннюю Сферу. Я не скажу ничего более. На планете Айронхолд состяза­ния за родовое имя идут уже полным ходом. Приглашаю вас всех отправиться туда, и, возможно, вы увидите же­лаемое — унижение вольнорожденного... а может быть, и нет. Благодарю вас. Хранитель Закона, за возможность обратиться к Совету.

Марта села на свое место и обвела гордым взглядом присутствующих. Ханы начали возбужденно переговари­ваться, большинству явно не понравилась решительность ее речи.

Тут по знаку Озиса, повторенному Хранителем Зако­на, прения были временно приостановлены.

Когда Першоу объявил, что дальнейшей дискуссии не последует, Перигард Залман принялся о чем-то оживлен­но переговариваться со своим Саханом, внушительного вида широкоплечим Бреттом Эндрюсом. Эндрюс, види­мо, настаивал на том, чтобы Залман снова вышел на три­буну, но Перигард отрицательно качал головой. Ильхан недвусмысленно дал понять, что намерен блокировать любое дальнейшее вмешательство в ход собрания и зада­вить в зародыше интриганские поползновения со сторо­ны Хана Стальных Гадюк.

— Совет переходит к следующим пунктам повестки дня, — объявил Хранитель Закона. — Обсуждаем проблемы Испытания Сбора и вопросы, которые касаются заключительного этапа подготовки к возобновлению вторжения во Внутреннюю Сферу.

Заседание продолжалось. Сахан Саманта прямо извертелась от скуки на своей каменной скамеечке, а Марта без удовольствия рассматривала на экране своего вделанного в стол компьютера бегущую информационную строку. Согласно последним данным, среди всего прочего имелись свидетельства о серьезном провале Стальных Гадюк в Войнах Сбора.

VI

Соколиные Пещеры