Зал Собраний Большого Совета 1 часть

Зал Ханов

Окрестности Катюши

Страна Мечты

Кластер Керенского

Пространство Кланов

Января 3060 года

Перигард Залман, стоя на пороге Зала Собраний Боль­шого Совета, внимательно разглядывал вместительное помещение.

Как правило, Перигард одним из первых являлся на Собрание Совета, и этот день не был исключением.

Сегодня Хан Стальных Гадюк был, как никогда, уве­рен в себе. Настал момент, когда он доберется до этой Марты Прайд!..

* * *

Получасом раньше он навестил Натали Брин в ее не­большом кабинете. По пути туда Залман испытал при­вычный неожиданный спазм, сильную головную боль, вызванную резким переходом от яркого дневного света к мрачной темноте Зала Ханов.

Боль все еще пульсировала, раскалывая голову на час­ти, когда Перигард остановился перед дверью Натали Брин. Как обычно, он вежливо постучался.

Как обычно, из-за массивной двери послышалось столь же вежливое приглашение войти.

Переступив порог и оказавшись в затемненном поме­щении, Перигард Залман поздоровался и сразу же загово­рил о деле.

— Эту Марту Прайд ничем не проймешь, — сказал он с плохо скрытым неудовольствием. — Она словно ле­дяное изваяние Терпения. Я ее провоцирую — она оста­ется спокойной... Если кто и выходит из себя, так это только я.

Натали с пониманием кивнула.

— Она действует вам на нервы, квиафф?

— Афф, и еще какой...

— Марта Прайд стала Ханом уже после моей отставки, но когда-то давно я немного была знакома с ней... Могу себе представить, какое она может вызывать раздраже­ние.

Залман описал свои действия, имевшие целью спрово­цировать Марту.

— Такое впечатление, будто она видит меня насквозь.

— Ничего не скажешь. Марта по-настоящему опыт­ный политик.

— Для политика она слишком много ноет. Натали Брин рассмеялась:

— Действительно, такова ее тактика. Отвергай, а по­том делай то, что отвергаешь. Залман покачал головой:

— Это не совсем соответствует пути Кланов.

— Может, и так, а может, это просто одна из тех вещей, которые ты обязан делать, будучи Ханом. Кстати, быть может, вместо того чтобы упорно критиковать дело с ро­довым именем, вам стоило бы заговорить о Жеребце и его воинском подразделении?

Залман удивился:

— Но это означало бы предать огласке сведения, со­бранные нашей разведкой, и засветить источники... Натали пожала плечами:

— Выбирать вам. Хан Перигард Залман. Не могу пред­ложить ничего лучшего. Упорство — вот ключ к успеху

Все воины — тоже люди, даже Ханы. Где-то же у нее дол­жно быть слабое место, и я уверена, что вы его найдете...

* * *

После обсуждения дальнейшей стратегии и тактики поведения на Совете Перигард Залман вышел из кабине­та Натали Брин.

Тут он с удивлением обнаружил, что его головная боль утихла. Испытывая к Натали благодарность за ее веру в него, Залман очень надеялся на то, что она права...

— Простите, почтенный Хан, — раздался голос позади него, и до Залмана дошло, что он стоит, перегородив про­ход.

Повернувшись, чтобы дать дорогу, он обнаружил, что эти слова были произнесены той самой особой, которая так сильно занимала его мысли.

Марта Прайд, чтоб ее...

Хан Соколов вежливо кивнула, проходя мимо него, и направилась к своей скамье. Залман почувствовал себя слегка уязвленным. Ее вежливость была какой-то уж слишком нарочитой.

Усевшись на свое место рядом с Бреттом Эндрюсом, Перигард заметил, что Марта Прайд сидит одна в секторе Клана Нефритового Сокола. Он вспомнил, что в послед­ней разведсводке говорилось о том, что Сахан Саманта Клис проводила инспекцию на военных заводах.

Марта выглядела очень высокой, даже когда сидела. Она держала спину так прямо, словно ей казалось вообще неудобным сидеть на стуле. Вообще-то в этом не было ничего необычного для воина, который чувствует себя комфортно только в кабине пилота своего боевого Меха.

Когда Хранитель Клятвы и Ильхан вошли в помеще­ние Зала Собраний, Ханы надели свои маски и соверши­ли ритуальные действия, предваряющие все собрания. После этого началась собственно работа сессии.

Большинство Ханов маски свои сняли. Пошли обыч­ные прения.

Сегодня в основном разговор шел вокруг нюансов за­ключительного этапа подготовки к вторжению во Внут­реннюю Сферу. Порой речи выступавших были занудны­ми и скучными, и даже обычно энергичный Сахан Клана Стальных Гадюк Бретт Эндрюс, казалось, вот-вот уснет.

И тут со своего места поднялся Перигард Залман, жес­том прерывая нудное блеяние Асы Таней, Хана Ледяных Озорников.

— Мы становимся похожи на муравьев, которые спо­рят на берегу огромной, по их понятиям, лужи — обойти ли океан по берегу или пуститься напрямки, рискуя пото­нуть по пути на ту сторону...

Залман не без удовлетворения заметил, как Марта Прайд и несколько других Ханов рассерженно повскака­ли со своих мест.

Хранитель Клятвы жестом дал возможность выска­заться именно Марте:

— Высокочтимый Хан Стальных Гадюк показывает неуважение ко всем присутствующим здесь своим совер­шенно недопустимым, уничижительным сопоставлени­ем Ханов с муравьями... Возможно, ему следовало бы по­святить некоторую часть драгоценного для него времени урокам образной речи!..

Она говорит так, будто выучила слова наизусть, поду­мал Залман озлобленно. Типичный ответ — как раз та­кой, какие он ненавидел.

Вдруг он понял, как воспользоваться создавшейся си­туацией. Возможно, как и предполагала Натали Брин, удастся спровоцировать Марту, если напасть на нее ис­подтишка.

— Меня не удивляет, что вы высказываете недовольст­во по поводу моей образной речи, — ядовито сказал За­лман. — Замечания вроде этого — пустая трата времени Ханов, собравшихся в этом зале, всего лишь расточитель­ность, так свойственная Клану Нефритового Сокола.

Перигард Залман знал, что в то время, как все Кланы с отвращением относились к любому расточительству — времени, идей, ресурсов, — Нефритовые Соколы были чересчур беспечны в этом вопросе, в чем их нередко уко­ряли.

Разумеется, Марта Прайд не могла так просто пропус­тить мимо ушей подобное заявление.

— Нам свойственна расточительность?! Хан Стальных Гадюк должен отказаться от своего заявления. Я даже требую этого.

Есть!..

Марта, похоже, попалась! Всего-то-навсего потребо­валось пустить малюсенькую шпильку, затрагивающую честь Клана.

Перигард Залман почувствовал, как у него участился пульс, однако он изо всех сил постарался говорить спо­койно:

— Стальные Гадюки никогда не лгут, и я не откажусь от своих слов.

— В этом зале нельзя говорить голословно. Хан Пери­гард Залман, вы должны обосновывать свои утверждения, квиафф?

—Афф.

— Я жду доказательств.

Марта Прайд выглядела очень уверенной в себе. Она явно не сомневалась в том, что всего лишь выступает в за­щиту репутации своего Клана по пустяковому поводу

Залман внутренне возликовал.

Сейчас Хан Нефритовых Соколов угодит в ловушку!..

— Вы растрачиваете впустую воинские ресурсы, Хан Марта. Воины погибают больше вследствие неправиль­ности политики вашего Клана, чем от недостатка отваги. Этот героизм куплен дорогой ценой. Вот оно, расточи­тельство в чистом виде!

Огонь, сверкнувший в ледяном взоре Марты Прайд, испугал Перигарда Залмана до такой степени, что он по­краснел от стыда.

Остальные Ханы невольно повскакали со своих мест, словно предводители Соколов и Гадюк уже находились в своих боевых Мехах, вцепившись в рычаги, и остава­лась секунда до того момента, как прогремит первый залп.

— Мне кажется, что уважаемый Хан Стальных Гадюк немного помешался, — хрустальным голосом произнесла Марта. — Пожалуйста, уйдите с трибуны. Хан Залман.

— Ничего я не помешался! — запальчиво воскликнул Хан Гадюк. — Своей политикой в отношении вольнорож-денных руководство Нефритовых Соколов подрывает са­мые устои Кланов!

Марта сделала такое движение, будто собиралась пря­мо с трибуны прыгнуть на Перигарда.

Хан Гадюк, который еще не вполне оправился от чуть было не спалившего его взгляда, невольно дернулся, словно пытаясь уклониться от стремительного соколино­го броска.

В зале раздались смешки.

Это было уже чересчур.

Перигард Залман чувствовал, что проигрывает по всем статьям, причем на своем поле: ведь именно он, следуя советам Натали Брин, пытался вывести Марту из свойст­венного ей состояния презрительного спокойствия, а оказалось, что сам практически потерял лицо.

Эх, зачем он только снял маску...

Марта, которая с легкой улыбкой наблюдала за пере­живаниями Хана Стальных Гадюк, села на свое место.

Но Перигард не зря был Ханом Клана, воины которо­го славились не столько силой духа, сколько изворотли­востью ума.

Он собрался с мыслями и пропитался ядом.

— Неудивительно, что уважаемая Хан Марта Прайд столь трепетно относится к самой идее выдвижения воль-норожденных на руководящие посты. Ведь практически все герои Клана Нефритового Сокола имеют изъяны в ге­нетической карте, что приводило к поступкам неадекват­ным и вообще порочащим идею пути Кланов... Всем из­вестный Эйден Прайд, к примеру, имеет немало пятен в своей биографии — похоже, что он вообще в душе меч­тал быть вольнягой. Да и сама Хан Марта, похоже, зара­жена вольняжьим...

— Завтра, в Круге Равных, вы сможете продолжить свою речь — конечно, в том случае, если сумеете это сде­лать после того, как я вырву ваше сердце! — сказала Мар­та, не вставая с места.

Она говорила негромко, но в мертвящей тишине, ко­торая повисла в зале после первых слов Перигарда, все было очень хорошо слышно.

Страваг! Он добился своего... Сколько раз я говорила себе, что нельзя поддаваться на гадючьи провокации, и вот на тебе — в самый ответственный момент, когда решается судьба Соколов... Нет, это непростительно.

В зале висела тишина, тяжелая, как кулак боевого Меха, готовый вот-вот обрушиться на врага и раздавить его в лепешку.

И тут поднялся Ильхан.

С высоты своего огромного роста чернокожий элементал оглядел присутствующих Ханов, которые невольно ежились под его взглядом — пусть даже и не знали за со­бой ничего дурного. Ну а если кто-то знал...

Потом Линкольн Озис заговорил:

— Вызов, сделанный Ханом Мартой Прайд, услышан. Все по правилам. Однако, уважаемые Ханы, хочу за­метить, что поединок между двумя воинами — это одно дело, а вот схватка, да еще по такому поводу, руководите­лей двух не самых последних Кланов — совсем другое. Многие помнят, как в схожей ситуации столкнулись ин­тересы двух бойцов подобного ранга и чем все закончи­лось...

Тут присутствующие обратили внимание на Влада, не просто одолевшего самого Ильхана Элиаса Кричелла в Испытании, но и вообще убившего его. Влад самодо­вольно оглядывал зал.

— Достаточно того, — продолжал Озис, — что, разго­варивая здесь, мы имеем возможность столь резко расхо­диться во взглядах. Мне бы не хотелось видеть, как Ханы истребляют друг друга. Мы олицетворяем собою мощь Кланов, всех Кланов... Я также не одобряю того, что этот конкретный спор разрешится посредством Испытания.

Хотя все это может иметь далеко идущие последствия, особенно в вопросе участия вольнорожденных в состяза­ниях за родовое имя, я считаю, что поединок между пред­ставителями противоборствующих сторон удовлетворит всех. Поединок чести между двумя боевыми Мехами, если почтенные Ханы не возражают, квиафф?

И Марта Прайд, и Перигард Залман выразили свое со­гласие.

— Прекрасно, — заключил Озис. — Согласно обычаю, Ханы должны выбрать воинов, которые бы представляли их Кланы в этом поединке чести. Хранитель Закона, со­вершите соответствующий церемониал...

Кайл Першоу предоставил обоим Ханам возможность воспользоваться шуркаем — клановым обрядом проще­ния, позволяющим обвиняемой стороне признать свою неправоту и согласиться с решением, которое вынес бы Большой Совет. Возможность воспользоваться шуркаем была дана и тому, и другому Ханам, поскольку в споре оба нанесли друг другу оскорбления.

Марта подумала, не намекает ли хитрый глава Вахти, что обоим Ханам разрешат пойти на попятную. Однако Залман отверг это предположение столь же решительно, как и Марта.

Хранитель Закона дал возможность Марте повторить ее вызов формальным образом и изложить свои аргумен­ты. Перигарду Залману также было разрешено предста­вить свои доводы. Он кратко пересказал все то, о чем с та­ким жаром говорил только совсем недавно.

— Когда-то давно, — произнес Першоу, — воина, представлявшего своего вождя, было принято называть поборником. В данной ситуации я желаю возродить это наименование. Как сторона, которой брошен вызов, Хан Перигард Залман, вы можете первым назвать своего по­борника.

Залман откашлялся и веско произнес:

— Я разочарую многих замечательных воинов, кото­рые, уверен, горят желанием сразиться с любым из Не­фритовых Соколов... Я выбираю звездного полковника Айвена Синклера, великого героя Испытания Владения, в котором велась борьба с Нефритовыми Соколами за право оккупировать Туаткросс во время вторжения. Звезд­ный полковник проявил еще больший героизм при захва­те Высот Шредера — решающей битве, после которой Де­вятый Полк Федеративного Содружества, потерпев сокрушительное по­ражение, позорно бежал с поля боя.

Союзники Залмана согласно закивали, очевидно, до­вольные его дальновидностью — тем, что он выставил в качестве поборника воина-героя, уже однажды одолев­шего Нефритовых Соколов в честном поединке.

Залман с удовлетворением отметил, что Марта сильнее сжала губы — явный признак того, что на нее произвел впечатление этот выбор.

— Как бросившая вызов сторона, Хан Марта Прайд, вы теперь можете назвать своего поборника.

Марта поднялась со своего места, глубоко вздохнула и заговорила:

— Что ж... конечно, нелегко выбрать из такого обилия доблестных воинов Клана Нефритового Сокола, но я за­метила, что Хан Залман выбрал бойца, наиболее подходя­щего для данной ситуации. Мне следует поступить так же. Поскольку речь идет об оценке вольнорожденного воина, я назначаю одного из самых стойких и мужествен­ных воинов, рожденных во чреве Нефритового Сокола, солдата, чье упорство и мастерство снискали ему уваже­ние среди членов нашего Клана... Итак, я выбираю звезд­ного капитана Жеребца!..

Марта не предполагала, что ее заявление вызовет та­кой гвалт. Наверное, хорошо, что Саманты Клис нет здесь. Она, пожалуй, оказалась бы в одном ряду с протес­тующими.

Да и не одна она, многие воины Нефритового Сокола в этом пункте будут против меня. Риск есть, но я хочу на него пойти. Жеребец — замечательный воин, пусть даже и вольнорожденный. Он поставит точку в этом деле.

Ожидая, когда стихнет оглушительный шум, Марта не сводила пристального взгляда с Перигарда Залмана. Ей было приятно видеть явные признаки замешательства на его лице.

В затеянной Залманом шахматной партии Марта уже сделала шах, и Жеребцу оставалось только поставить мат...

Она почувствовала чье-то присутствие у себя за спи­ной. Повернув голову. Марта увидела подле себя странно улыбавшегося Влада.

— Поздравляю! — произнес он. — Вы только что стали самым ненавистным Ханом из всех.

— Жеребец победит, — надменно сказала Марта.

— В таком случае, — хмыкнул Влад, — вы станете и са­мым ненавистным воином из всех.

— И это согласуется с вашей политической линией, Влад?

Влад слегка вздрогнул, как и всегда, когда ее колкости слишком задевали его. Марта подозревала, что Владу всегда хотелось считать себя во всем первым, даже в лич­ных отношениях между ними.

— Допустить наличие в моих действиях политического подтекста значило бы слишком переоценить меня. Мар­та. Если б подобный подтекст и имелся, неприязни к вам уж точно не обнаружилось бы... В принципе, я поддержи­ваю вас. Вы обычно поступаете правильно, и, в данный момент, полагаю, унижение Стальных Гадюк могло бы сыграть на руку нам обоим.

Марта пожала плечами и направилась к своему месту, оставив в одиночестве все так же загадочно улыбавшегося Влада.

IX

Арена головида

Воинский сектор

Айронхолд-Сити

Айронхолд

Кластер Керенского

Пространство Кланов

Февраля 3060 года

Когда Диана смотрела на головидео схватки боевых Мехов, она иногда чувствовала такое раздражение, что ей хотелось сунуть руку внутрь экрана и — как это она де­лала в своих нечастых шахматных партиях с Жеребцом, когда проигрывала, — переставить все фигурки по своему вкусу. Однако, философски подумала Диана, нельзя ни изменить историю, ни манипулировать чужими машина­ми и жизнями — это, к сожалению, вовсе не шахматные фигурки.

Здесь записана последняя битва за родовое имя моего от­ца... Да, мне хотелось бы, чтобы он по-другому маневри­ровал, атаковал, действовал более решительно, без оглядки и сомнений, подобно настоящему герою. Собственно говоря, он ведь и был героем — Великим героем Эйденом Прайдом. Прокрутим-ка ее еще разок.

Диана перезапустила программу головида и снова стала наблюдать за тем, как маленькие кораблики садятся на Ри, луну Айронхолда. Сперва экран казался бесконеч­но глубоким, с медленно вращающейся луной посереди­не, планетой позади нее, а за планетой — солнцем и звез­дами.

Т-корабль вышел из-за луны. От него отделились и на­чали снижение два Меха — казалось, слишком медленно, но с учетом точности записывающих кристал­лов, спуск скорее всего воспроизводился в реальном вре­мени. Эйден был в «Summoner», а его противник, Мегаса — в «Mad Dog». Оба Меха приземли­лись на Ри в разных точках так, чтобы их пилоты находи­лись вне пределов визуального контакта.

Понажимав на кнопки, Диана переместила картинку в ту точку поверхности спутника, где голографический Эйден, расположившийся в кабине голографического же «Summoner», ждал своего соперника.

В реальном времени обоим пилотам был дан час на адаптацию к силе тяжести Ри, но бегущая строка в углу экрана сообщила, что это время было купировано в запи­си. Картинка внезапно дернулась, и Мех Эйдена исчез, моментально появившись в совсем другом месте. Он, наверное, переместился туда в реальном времени. Что там говорила Джоанна?.. Да, якобы Эйден Прайд никогда до этого не вел боя в условиях малой гравитации, и инженер, обслуживавший его боевую машину, незнако­мый с требованиями, предъявляемыми к технике слабым притяжением, не знал толком, как настроить основные параметры систем наведения и управления. Джоанна и Жеребец, наставники Прайда, тоже не зна­ли, как поступить. Они лишь сверялись со справочника­ми и уповали на удачу.

Бой начался.

«Summoner» Эйдена подпрыгнул и очень медленно опустился на землю, при этом странно дернувшись. Ко­нечно, из-за относительно слабой гравитации все движе­ния замедляются...

Интересно, что он чувствовал в тот момент... Не пред­ставляю, что это такое — перемещаться в массивном бое­вом Мехе почти в невесомости. Был ли Эйден испуган или же возобладало его знаменитое хладнокровие? Ох, как бы мне хотелось это знать! Наверное, я не должна была бы проявлять к этому делу подобный интерес только из-за того, что Эйден был моим отцом, но ничего не могу с собой по­делать...

Как всегда недовольная параметрами настройки головида, Диана изменила перспективу так, что боевой Мех Эйдена Прайда несколько увеличился в размерах, в то время как дальний план сократился. Из-за этого девушка пропустила момент появления «Mad Dog» Мегасы. Она увидела лишь возникшие вдруг словно ниоткуда вспышки лазеров, полетевшие в направлении боевого Меха ее отца еще до того момента, как он сумел принять меры предосторожности.

Вспышки исчезли из поля видимости, словно бы по­глощенные кожухом головида. Последовал немедленный ответ со стороны «Summoner». Веер SRM сошел с на­правляющих и полетел в направлении «Mad Dog», появившегося в углу экрана.

Ракеты прошли выше, не задев корпуса Меха про­тивника, — видимо, Эйден не совсем точно перенастроил баллистические характеристики управляемых ракет, не адаптировал их к условиям малой гравитации.

SRM упали чуть позади «Mad Dog», недалеко от края экрана головида. Результатом были взрывы, обре­занные краями экрана — так, что получились только по­ловинки фонтанов пыли и камня.

Внезапно Диана почувствовала на себе чей-то при­стальный взгляд.

Ее ощущения были обострены до предела. В последнее время девушку не раз оскорбляли, не однажды она полу­чала и прямые вызовы на поединок от вернорожденных, негодовавших по поводу соискания ею родового имени. Все это заставило Диану быть постоянно начеку.

Сейчас девушка решила было остановить воспроизве­дение голограммы схватки и обернуться, но вместо этого продолжила наблюдение за бегающими по экрану голо­вида крошечными боевыми Мехами.

«Mad Dog» решительно наступал, ведя непрерыв­ный огонь. Из-за малой гравитации он казался довольно подвижным, чего об этой машине нельзя было сказать в обычных условиях. Крошечные, едва различимые на эк­ране кусочки брони отлетали от «Summoner», в то вре­мя как «Mad Dog» раз за разом бил в цель. Один из снарядов угодил «Summoner» прямо в плечо, и из-за малой гравитации машину сильно отбросило назад, раз­вернув вокруг оси. Мех сразу стал уязвимым — он почти повернулся к противнику спиной.

Диана чуть было не закричала: берегись! Однако она вспомнила, что смотрит только записанную голограмму боя, который уже закончился много лет назад...

Девушка вздрогнула, услышав чей-то злобный шепот сзади, прямо у собственного уха:

— Ах ты, грязная вольняга...

Быстро обернувшись, Диана едва не столкнулась с мя­систым, но довольно низкорослым воином из Клана Не­фритового Сокола. От него изрядно несло дешевой вод­кой и жареным луком. Впрочем, «несло» — слишком сла­бое слово: от бравого вояки воняло до такой степени, что Диану, обладавшую достаточно тонким обонянием, чуть не стошнило.

Глаза достойного представителя воинского сословия, и в трезвом-то состоянии не выражавшие особых призна­ков осмысленности, были безобразно затуманены алко­голем. На небритой, само собой, физиономии, имелись полоски грязи - там, где боец вытирал после трапезы рот руками.

Судя по нашивке на рукаве его комбинезона, воин был водителем боевого Меха из 109 Ударного Кластера Галактики Зета — известного сво­им буйным поведением подразделения звездного полков­ника Хестона Шу-ли.

Джоанна пару раз упоминала в разговоре об этом са­мом подразделении. Из-за того, что солдат держали в род­ных мирах и они не участвовали вместе со всеми осталь­ными боевыми частями во вторжении, бойцы были до­вольно сильно обозлены. Сам Хестон Шу-ли слыл военачальни­ком свирепого нрава, иногда применявшим телесные показания в крайних формах.

В итоге, как сказала Джоанна, воины этой части, по крайней мере вернорожденные, были по определению за­диристы, постоянно лезли то на рожон, а то и просто в банальную драку. Сам Хестон Шу-ли был известен тем, что смотрел сквозь пальцы на подчас не соответствующие моральным нормам Клана поступки и проступки своих подчиненных, очевидно, считая, что, чем бы дитя ни те­шилось, лишь бы поточнее исполняло приказы на поле боя и вообще умело набить морду кому угодно.

Вызванный на ковер к начальству, Хестон Шу-ли, чьи внуши­тельные габариты и значительный голос на всех произво­дили должное впечатление, заявил, что его воины сража­ются тем лучше, чем чаще дерутся в ситуациях вне боя — то есть в кабаках, а то и просто в темном переулке. Так как его подчиненные в реальной боевой обстановке не раз добивались невероятных успехов, действуя именно по принципу «а вот я вам всем сейчас морду набью», что на поле боя, где друг за другом, плюясь огнем и швыряясь ракетами, гонялись стотонные боевые Мехи, выглядело довольно жутко, но для победителей очень приятно, Хестон Шу-ли отделался выговором. Благодаря своим прекрас­ным боевым качествам и доказанной на деле ценности 109-го Ударного Кластера звездный полковник удержался на своем посту, а его головорезов не разогнали, и они продолжали буянить, где только можно.

— Перед тем как спросить вас, что же вы имели в виду, уважаемый пилот боевого Меха, — проговорила спо­койно Диана, продолжая краем глаза наблюдать за за­писью боя с участием ее отца — ей особенно нравился тот эпизод, когда Эйден появился из облака пыли, созданно­го яростной ракетной атакой Мегасы, — я бы посоветова­ла вам подумать еще раз, поскольку вы явно не в лучшей форме и заслуживаете еще более сильного эпитета, неже­ли тот, что содержался в только что произнесенной вами реплике.

Пилот озадаченно таращился: было почти слышно, как напряженно скрипят его мозги. Ну да, это тебе не водку хлестать. Сухой, колкий, но достаточно вежливый тон, как поняла Диана, давал ей определенную выгоду, о которой нападавшие даже и не подозревали.

Слова помогали выиграть время и хорошенько проду­мать следующие высказывания — или хотя бы позволяли атаковать из более выгодного положения.

Было совершенно очевидно, что пилот наклюкался до такой степени, что уже с трудом различал окружающие предметы. Он то прищуривался, то выпучивал глаза, по­том попытался что-то сказать, но послышалось только невнятное бульканье.

— Может, порассуждаем? — предложила вежливо Ди­ана.

В данный момент она хотела только одного — наблю­дать за ходом сражения на экране, а этот пьяный приду­рок ей сильно мешал.

Тут нога голографического «Summoner» тяжело опустилась на поверхность луны и треснула в колене. От­ломавшаяся часть мягко шлепнулась на грунт, а мех Эйдена, потеряв равновесие, начал неумолимо падать и свалился в канаву, совсем не видную с установленной Дианой точки обзора.

Пьяный водитель боевого Меха опять забулькал, по­том нашел нужные слова и, собравшись с силами, повто­рил, на сей раз громче:

— Грязная вольняга!..

Взглянув мельком на пилота, Диана попыталась сдержать его, вытянув одну руку открытой ладонью в сто­рону вояки, а другой перемещая изображение в головиде. Девушка передвинула картинку к тому месту, с ко­торого она, подобно боевому меху Мегасы, упира­лась взглядом прямо в лежащего в канаве «Summoner».

Да, именно тогда Мегаса и совершил ошибку. Он мог йы объявить себя победителем в схватке и получить родо­вое имя, но ранее в соглашении, под которым подписа­лись все воины, дошедшие до финальной стадии состяза-чий, он поклялся, что схватка не закончится, пока не будет убит самозванец Эйден, вольняга в душе, осквернивший всю традицию тем, что состязался за родовое имя. Если бы Мегаса в тот момент объявил о своей победе, Эйден был бы спасен, а клятва — не выполнена.

— Грязная вольняга! — упрямо повторил удачно най­денные слова пьянчуга и сильно толкнул Диану.

Девушка нажала на «паузу» и, повернувшись к браво­му воину, быстро ударила его слева в скулу. Она улыба­лась, невзирая на боль в костяшках, глядя на то, как ее обидчик неуклюже громыхнулся на пол.

Нажав «пуск», чтобы снова запустить запись, Диана максимально увеличила изображение: канава, перед которой стоял «Mad Dog», заполнила более поло­вины экрана. Некоторые аналитики, разбирая эту часть поединка, указывали, что родовое имя Эйдена было запятнано тем, что ему был предоставлен еще один шанс приверженностью Мегасы данной им клятве. Они от­мечали, что Эйден находился в совершенно беспомощ­ном положении: он не мог ни катапультироваться в без­воздушное пространство над Ри, ни исправить своего меха, ни поднять его. Мегасе оставалось только вы­стрелить из любого оставшегося оружия по лежащему в канаве «Summoner», и с Эйденом было бы покон­чено.

Однако Мегаса медлил, и, видимо, по одной только причине: он упивался своей победой. Диана напряглась, ожидая, что ее отец выстрелит по врагу, но внезапно де­вушку грубо схватили за плечи и рывком оттащили от эк­рана головида.

Диана задела рукой кнопку повтора, и вся запись по­шла по новой. Тут девушка поняла, что пропустила куль­минационный момент — триумф отца, и моментально разъярилась.

Схвативший ее тоже был пилотом 109-го Ударного Кластера — Диана мельком заметила это, пока летела в руки друго­го воина Хестона Шу-ли, женщины, которая поймала ее за шею и бросила обратно — прямо в экран головида, на котором голографические фигурки Мехов снова опускались на поверхность Ри.

Диана ударилась о головид с такой силой, что, если бы аппарат не был привинчен к полу, он наверняка бы опро­кинулся.

Нападавшие явно оправдывали репутацию воинов Хестона Шу-ли, сильных и жестоких в драке. Их лица расплыва­лись в жутких гримасах, а отточенные движения ясно указывали на то, что бойцы имели немалый опыт столк­новений подобного рода.

Рука Дианы задела панель управления головида, нажав кнопку ускоренного воспроизведения. Боевые Мехи за­двигались проворнее, словно бы воспользовавшись пре­имуществами слабой гравитации.

Тут воин-мужчина схватил Диану за правую руку и дер­нул ее к себе. Нечаянно вдохнув при приближении к его лицу, девушка поняла, что и этот нарезался, хотя и не до положения риз. Глаза его были яснее и от этого еще омер­зительнее. Вояка имел вид человека, который не получал удовлетворения, если каждый день не калечил или не убивал кого» нибудь.