Оккупационная зона Нефритовых Соколов — Стальных Гадюк. Джоанна со страстным нетерпением ожидала того мо­мента, когда бросится в бой

Июня 3061 года

Джоанна со страстным нетерпением ожидала того мо­мента, когда бросится в бой.

Сомнения и тревога не оставляли ее. Каждую ночь Джоанне снились кошмары, в которых ее обвиняли в том, что она обманом пробралась на корабль, направляющий­ся к театру боевых действий, а Марта Прайд нарушила свое обещание допустить ее к участию во вторжении в ка­честве воина.

Конечно, когда воин становится таким старым, как Джоанна, и вмешательство со стороны самого Хана не га­рантирует ему сохранения воинского статуса.

Даже после того, как она обошла своих более молодых конкурентов в деле подготовки, Джоанна все равно про­должала видеть подобные сны и все еще опасалась, что может оказаться неу дел.

У Жеребца всегда наготове была шутка по поводу того, что Джоанна вполне может перейти в Клан Нова Котов, у которых преклонный возраст давал даже ка­кие-то преимущества.

— Вы могли бы даже сделаться Ханом у этих самых Котов, — скупо смеялся он.

Однако когда Коты перешли на сторону войск Внут­ренней Сферы, Жеребец сразу перестал шутить на эту тему

Эта кампания — возможно, мой последний шанс, — ду­мала Джоанна, лежа на своей койке. Ей было нипочем, что ее обиталище больше подошло бы для проживания в нем крыс, нежели человека. Чего она не могла перено­сить, так это того, что ее койка была сплошь усеяна нера­зорвавшимися минами. — Слишком сильно ноют руки и но­ги, слишком болит голова из-за шума помех в наушниках нейрошлема... Если бы я была разумным человеком, то давно подала бы в отставку, но я не умею мыслить здраво. Внутри у меня ноет каждая мышца, пусть кровь течет по жилам с перебоями, пусть голова раскалывается от боли — я все равно буду продолжать сражаться.

Она вспомнила, что когда-то Рэвилл Прайд пытался назначить ее сиб-нянькой в сиб-ясли для пестования но вовыведенной сиб-группы. Только вмешательство Кайла Першоу, спасло ее от подобной участи.

Но на этот раз я покажу, на что я способна, так что они и не посмеют сместить меня. А если попытаются, то им придется привязать меня к корпусу шаттла...

* * *

Жеребец стоял, задрав голову, у гигантских ступней своего «Summoner», принайтованного внутри ангара боевых Мехов шаттла «Звездная Птица».

Ему очень нравилось разглядывать свою боевую ма­шину. Мех, особенно если смотреть на него с такой точки, выглядел таким грозным и мощным, что даже у Жеребца перехватывало дух.

Жеребец наблюдал, как воины его тринария снуют по коридорам шаттла. Чувствовалось, что настроение у бой­цов самое что ни на есть подходящее, все готовы к бою, всем не терпится доказать, что их не совсем обычное под­разделение способно оправдать доверие Хана.

Жеребец мало бывал в своих апартаментах за послед­ние шесть месяцев, предпочитая находиться вместе со всеми остальными воинами, которых Марта называла Иррегулярными Частями Хана.

Подразделение целиком состояло из вольнорожденных бойцов, большинство из которых сражалось вместе с Жеребцом еще на Хантресс. Это были воины, которых в обычных боевых звеньях подвергали определенной дискриминации или направляли в тыловые и вспомога­тельные службы. Теперь же все изменилось.

— Звездный капитан?..

Марта временно присвоила Жеребцу звание звездного капитана, приказав отправиться на форпост Фалькон Эйри, - Гнездо Сокола, маленькое владение Соколов на столичной планете Дымчатых Ягуаров на Хантресс, чтобы прояснить тамошнюю обстановку.

После того как Хан Нефритовых Соколов решила со­здать это необычное подразделение, Жеребец сражался в Испытании, чтобы сохранить за собой этот чин. Он без труда победил и теперь ощущал прилив гордости, пони­мая, что вольнорожденные чрезвычайно редко — если только это вообще когда-либо происходило — получали чин звездного капитана.

— Звездный капитан?.. — снова услышал Жеребец и обернулся.

Его окликнула Пиджин, командир одной из звезд его тринария. Этой миловидной и на вид довольно слабой женщине гораздо чаще, чем другим воинам, приходилось доказывать свои бойцовские качества в деле.

— Да, звездный командир?

— Вы сегодня такой задумчивый, что, мне кажется, вам не помешало бы пообщаться с кем-нибудь.

Пиджин все больше и больше делалась неофициаль­ным заместителем Жеребца с момента образования Ир­регулярных Частей. Приветливая и проницательная, она стала ценным приобретением для него.

— Я думал о том, Пиджин, что нам ни в коем случае нельзя ударить в грязь лицом в готовящихся сражениях. С нас спросу больше, чем с любого обычного подразделе­ния. Даю руку на отсечение, что вернорожденные не ос­тавят без внимания ни одной малейшей нашей оплош­ности, любое неудачное действие солдат Иррегулярных Частей в бою будет сопровождаться грандиозным кри­ком. Правда, после того, как Хан официальным указом определила задачи нашей части в этой кампании, недо­брожелатели заметно поутихли, но, боюсь, только на время.

— Но у нас есть отличная возможность показать себя, квиафф?

—Афф.

— После того как Диана завоевала родовое имя, язви­тельных выпадов и колкостей в наш адрес стало явно меньше...

— Точно.

— И они так и будут помалкивать, если только мы не оступимся. Тогда они не отцепятся от нас, как изоляция с миомерного волокна.

— Диана сама в том же положении, Жеребец. Она ведь совсем недавно завоевала родовое имя. Бесспорно, это большое достижение, но зато сейчас за всеми ее дейст­виями будут пристально следить глаза злопыхателей.

— Понимаю... хотя она уже успела хорошо зарекомен­довать себя в боевых действиях, все будет словно в пер­вый раз...

Они замолчали, глядя вверх, на сверкающего в лучах прожекторов «Summoner».

— Вы когда-нибудь жалели о том, что вы — вольнорожденный? — внезапно спросила Пиджин. Жеребец удивился:

— Как можно жалеть об этом? Это ведь данность, я та­кой есть с рождения, квиафф?

— Афф. — Пиджин отвела взгляд от Меха. — Навер­ное...

Еще один воин, рвущийся в бой, исходил злобой в этот момент, сидя в своей холодной каюте на «Рапторе».

Рэвилл Прайд пытался с помощью крепкого коктейля избавиться от назойливых, беспокоящих его мыслей, но ничего не помогало. Он был довольно безразличен к вы­пивке, и сейчас алкоголь лишь усиливал раздражение.

Мой вызов по поводу родового имени Дианы не будет те­перь иметь никаких последствий. На ее стороне Марта Прайд. К тому же дело может принять совсем другой обо­рот, если эта амарисова Диана отличится в бою... Припом­нят мне этот вызов. Мой статус ристара может улету­читься как дым, и я стану самым обычным воином, каких много... Нет, этого я не смогу перенести. Уж лучше погиб­нуть в бою.

Мало кто из воинов Нефритового Сокола отличался болезненным честолюбием, но Рэвилл Прайд был не из их числа. Это отклонение, возможно, проистекало из-за внесения генов Клана Волка в его сиб-группу. Для Вол­ков в гораздо большей степени, чем для Нефритовых Со­колов, было свойственно отклоняться от прямого пути.

И все же Рэвилл понимал, что должен смириться с по­добным поворотом событий. Если бы у него появилась возможность чем-нибудь насолить Диане, но не в бою, где все должны быть заодно, он бы непременно подстро­ил какую-нибудь гадость. Если же такой возможности не представится и Рэвиллу не удастся занять более высокое положение в Клане, то делать все равно будет нечего...

* * *

Сидя в одной из орудийных турелей точечной оборо­ны — вспомогательной артустановки, которая являлась боевой единицей на тот случай, если вдруг откажет ос­новная система управления огнем «Раптора», — Диана предавалась примерно тем же мыслям, что и Жеребец с Пиджин.

Девушка смотрела на мерцающие звезды, на пугаю­щую бездонную черноту космоса, ощущая себя именно тем, чем являлась в тот момент — одиноким воином в крошечном отсеке маленького корабля, который в не­объятности огромного пространства казался чем-то абсо­лютно незначительным и несовершенным...

Диана закрыла глаза, таким манером отгородившись от вечной необъятности вселенной. В маленьком отсеке царил адский холод — не было нужды обогревать его, ес­ли не велись боевые действия: впрочем, воину, находившемуся в нем, обычно было не до личного комфорта и во время проведения огневого контакта.

Я словно бы чувствую, как мой отец, великий Эйден Прайд, смотрит на меня из какого-то места этой стравагской вселенной, где обитают души героев...

Диана снова открыла глаза: вселенная по-прежнему пребывала в величественной и насмешливой немоте.

Теперь, когда у меня есть родовое имя, многие смотрят на меня как на наследницу героизма Эйдена. Сколько места занимал героизм в твоей жизни, отец ?

Она совсем недавно стала мысленно обращаться к не­му «отец».

...Сколько места в твоей жизни по времени? Я имею в ви­ду, что ты ведь большую часть своей военной карьеры провел в тылу, выполнял второстепенную работу или нес службу в карауле... Ты проявил героизм именно в том бою, где ты был вынужден раскрыть свой вернорожденный статус. Ты довольно смело вел себя во время победной схватки за родо­вое имя, быстро и четко принимал решения в боях, отличился храбростью в последние несколько минут на Токайдо... Может, есть еще пара-другая эпизодов, не приходящих сейчас на ум. Если сложить время всех этих ге­роических деяний, сколько бы это получилось ? Несколько ча­сов ? Может, меньше часа ? Сколько у меня такого времени ?

Неожиданно Диана увидела, как в космической беспросветной темноте вспыхнула звезда. Ей подума­лось: не весточка ли это от ее отца? Нет, наверное, прос­то случайное небесное явление, а то и вовсе обман зре­ния...

XXXI