Но это только в поученье ей Муравей сказал, А сам на прокормление из жалости ей хлеба дал

Сам Л.С. Выготский комментирует это так: «Из­майлов был, видимо, человек добрый, который дал стре­козе хлеба и заставил муравья поступить согласно пра­вил и морали» (Выготский, 1987, с. 120).

Естественно, что Л.С. Выготский не может не оце­нить эти две басни с позиции объективной психологии искусства, полагая, что в данном случае «происходит унич­тожение всякого поэтического смысла», а сам Измайлов выступает как «весьма посредственный баснописец, ко­торый не понимал тех требований, которые предъявля­лись ему сюжетом его рассказа» (там же, с. 108).

Не вдаваясь здесь в дискуссию об эстетических достоинствах разных вариантов басни, отметим, что в рамках используемой субъективно-психологической трактовки художественного текста интерес представ­ляет именно выявление причин разной интерпрета­ции одной и той же «затекетовой» ситуации.

Вернемся к И.А. Крылову, анализируя творчество которого Л.С. Выготский пишет: «...Издавна за Крыло-

Белянин В. Психологическое литературоведение

вым установилась репутация моралиста, выразителя идей среднего человека, певца житейской практичнос­ти и здравого смысла». Он приводит, в частности, мне­ние Н.В. Гоголя, который Крылова «в целом истолко­вывал <...> как здоровый и крепкий практический ум» (там же, с. 185).

Таким образом, результаты типологизации этого текста не противоречат впечатлению некоторых чита­телей и исследователей. Достаточно часто речь идет не о понимании текста, а именно о впечатлении от текста. Сам текст несет в себе определенную оценку действи­тельности. Читатель же оценивает и описанный в тек­сте фрагмент действительности, и оценку, которую дает ей автор. Нередко читатель не соглашается с предлага­емой ему интерпретацией действительности и отно­сится иначе не только к изображаемому, но и к оценке автора. Результат восприятия текста читателями ока­зывается не таким, как его планировал автор.

«Вряд ли учитель математики и логик Льюис Кэр­ролл хотел сделать "Приключения Алисы в стране чудес" жестокой и страшной сказкой, но получилась она вовсе не доброй», — пишет об этом один из ис­следователей этой сказки Д. Урнов. «Существует мне­ние, — продолжает он, — что это совсем не детская сказка. Попробуйте <...> прикиньте, сколько раз на протяжении всего повествования Алиса вскрикивает, взвизгивает, и вы убедитесь, что это очень нервная сказка. Что мир, в котором живет маленькая Алиса, на самом деле тревожен. Сколько слез, драк, одна погоня за другой!»

«Кэрролл опасался, — пишет английский исследо­ватель Падни, — что жутковатая фантастичность "За­зеркалья" может напугать маленьких читателей» (Пад­ни, 1982, с. 94). Иллюстрации Бармаглота и героя, деру­щегося с ним, были сняты с фронтисписа по просьбе читателей, полагавших, что «чудище слишком страш­ное и может напугать нервных и впечатлительных де­тей» (там же).

Такое восприятие совершенно не противоречит тому, что многие читатели любят «Алису» за ее сказоч-

Глава 3. Индивидуально-психологические особенности... 235

ность, парадоксальность и остроумие, просто не обра­щая внимания на ее жестокости, и получают от книги огромное удовольствие.

Таким образом, на примере восприятия одного типа текстов мы показали множественность интерпретаций (смыслов), ему придаваемых, и разнобой читательских оценок.

Как отмечал А.Р. Лурия, понимание текста пред­ставляет собой «усвоение не только поверхностных значений, которые непосредственно следуют из содер­жащихся в тексте слов и грамматически оформленных словосочетаний, но и усвоения внутренней, глубокой системы подтекстов и смыслов» (Лурия, 1979, с. 47).

Поскольку замысел текста носит внетекстовый ха­рактер, понимание замысла может быть одновременно и пониманием того, что в тексте непосредственно не дано. Это понимание может оказаться неверным в смыс­ловом и коннотативном планах, что не лишает читателя права на личное отношение к произведениям.

Используя рассмотренные в данной главе концеп­ции, мы можем утверждать следующее: ядро личнос­ти, установка, акцентуация, доминанта личности в зна­чительной мере определяют направленность и изби­рательность или перцептивные искажения восприя­тия окружающего мира. Определению того, как это происходит и что в этом отношении может предло­жить анализ художественного текста, посвящена сле­дующая глава.