На камне — роз моих завянувший венок

Многие произведения Н.В. Гоголя также могут быть охарактеризованы как «печальные». «Старосветские помещики» пронизаны предчувствием смерти и кон­чаются смертью Пульхерии Ивановны. Классической стала завершающая фраза из «Повести о том как пос сорились...»: «Скучно на этом свете, господа!»' Погиба­ют оба сына Тараса Бульбы - Андрий и Остап - уби вают и Тараса («Тарас Бульба»), целиком связан с мо­тивом смерти рассказ «Вий».

Сожаление (об упущенном счастье) соположено с тяжестью (лежащей на сердце), которая связана, в свою очередь, со вздохом. Наличие в текстах компонента под чиненность можно связать с астеничностью депрессив ной личности. Крайней степенью депрессии является мутизм - отказ от общения, - именно поэтому в «пе­чальных» текстах имеется такой компонент, как немо­та. Отдельно стоит компонент запах, который почему-то является ведущим в модальностях «печальных» тек стов. Все эти семантические компоненты очень час­тотны прежде всего в «печальных» текстах, и именно они создают их эмоциональную образность

Естественно, что речь в данном случае идет не столько о самих словах, сколько о том лексическом разнообразии, которое за ними стоит. Кроме того для нас не важна грамматическая принадлежность слова Общим для слов одного класса является их психоло­гическое содержание.

Завершая описание «печальных» текстов, дадим обобщенную характеристику их лексико-семантическо го уровня, имея в виду предложенное А.Н. Леонтьевым различие значений и смыслов. Тезаурус «печального» текста характеризуется наличием ряда специфических

160 ,~ « Белянин В. Психологическое литературоведение

значений (семантических компонентов), которые при­обретают в печальных текстах следующий смысл:

РАДОСТЬ: счастье, мир; веселье, смех, улыбка, жи­вость, жизнелюбие, жизнерадостность; буря, вихрь, дви­жение, действие, борьба.

МОЛОДОСТЬ: детство, молодость, юность; душа; глаза, взгляд, губы, приятные запахи, яркий.

ДОБРОТА: понимание, любовь, смотреть в глаза, чув­ствовать родственную душу; добрый, чуткий, вниматель­ный, заботливый.

ПОДЧИНЕННОСТЬ: еле-еле, всхлипнуть, испугать­ся, усталость, грусть, покорно.

ОДИНОЧЕСТВО: один, сидеть, лежать, молчать, не­мой; печальный, тихий, вечность; море, океан, остров, звезды.

ГРУСТЬ: грустно, тоскливо, печаль, сомнения.

СТАРОСТЬ: воспоминания, холодно, одиноко; быть за­бытым, ненужным; нуждаться в заботе; желать смерти.

ХОЛОД: холод, прохлада, осень, зима.

ТЯЖЕСТЬ: тяжелый, нелегкий, (при)давить, камень, груз.

ВЗДОХ: спокойствие, усталость, дышать, дыхание, легко.

ЗАПАХ: приятный

СМЕРТЬ: вечер, ночь, бродить; умирать/умереть, уга­сать, тлеть, уснуть вечным сном, сладко спать (в сырой земле, в могиле); отпевать, хоронить, кладбище, погост, плита, камень, могила, могильный холм, крест; труп, гроб, мертвец, череп и мн. др.

Более частое употребление (по сравнению с нормой, зафиксированной в частотном словаре) и описанное выше распределение этих лексических единиц в «печаль­ных» текстах являются вербальной манифестацией деп­рессивной эмоционально-смысловой доминанты.

***

Современная жизнь человека полна ежедневных стрес­сов: и по дороге на работу, и на службе, да и отношения с близкими порой не добавляют ни здоровья, ни настрое­ния. Мировые новости не радуют, личное финансовое со­стояние не позволяет забыть о борьбе за «хлеб насущ­ный». Депрессия поражает почти 15% населения планеты. Особенно она распространена в развитых странах.

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

Но если «обычный» человек, не умея справиться со сниженным настроением, обращается к психиатрам и психотерапевтам, принимает медикаменты, то у твор­ческой личности происходит «переработка» сниженно­го настроения в поэтические образы. Как писал Байрон, «Абидосская невеста» была написана в четыре ночи' чтобы отогнать грезы. «Если бы это не было так, я бы никогда ее не написал; и если бы ничего не делал в это нремя, я бы сошел с ума, разрывая свое сердце». Не же­лая оставлять в себе ту горечь и тоску, которая привно­сится депрессивным состоянием, писатель, изливая душу, облекает свою тоску в слова, «выливая» ее на читателя! При этом отметим, что для написания текста нужна энергия, которой у истинно депрессивной личности мало.

М. Арнаудов полагает: «Счастье менее продуктив­но, чем несчастье... Несчастье сильнее потрясает, доль­ше продолжается, и формы его проявления более мно­гообразны, поэтому, с чисто человеческой точки зре­ния, оно нас интересует больше, чем счастье. ...Так и Ламартин, говоря о безмолвии и бесплодности счастья, раскрывает источник своих песен:

На этой несчастной земле...

Лира дана нам лишь для того,

Чтобы смягчить наши страдания.

В каждой песне звучат

Лишь сожаления и неутоленные желания,

А струна счастья безмолвствует».

ПРОЯВЛЕНИЕ ИСТЕРОИДНОЙ

АКЦЕНТУАЦИИ В «КРАСИВЫХ» ТЕКСТАХ

Демонстративная акцентуация

Эмоционально-смысловую доминанту «красивых» текстов составляет демонстративность (истероидность), которая связана с таким психопатологическим вари­антом развития, как истерия.

11 Литературоведение

Белянин В. Психологическое литературоведение

При всех различиях в подходе к истерии все ис­следователи отмечают, что она проявляется особым, рассчитанным на внешний эффект поведением, и осо-1 быми — истерическими — реакциями, которые обус­ловлены ситуативно.

У человека нередко возникает проблема, которую он не может решить своими силами за короткий срок (конфликт в семье, проблемы на работе, когда от чело­века требуют большего, чем он может, недостача денег, которую он хочет скрыть). Адекватным в таком случае было бы поведение, направленное на улучшение ситу­ации: объясниться с людьми, перезанять деньги, по­просить прощения. При истерической же модели по­ведения личность выбирает иной путь.

Достаточно часто им становится «бегство в болезнь». Это и сумеречные состояния, головные боли, тошнота, постоянная рвота, икота, слабость в ногах, различные припадки, параличи, не имеющие органических при­знаков, мутизм (пропадает речь). Возможна и истери­ческая слепота, глухота. Могут возникнуть патологи­ческие идеи «порчи» или одержимости. Возможен и синдром «мнимой смерти». Все симптомы имеют боль­шое сходство с реальными заболеваниями, но носят они истерический характер. Во-первых, они направле­ны на то, чтобы воздействовать на психику и вообра­жение окружающих. Во-вторых, все проявления болез­ни обусловлены ситуативно. С исчезновением угрозы состояние улучшается.

Для демонстративных личностей характерна не­большая глубина, наигранность переживаний и совер­шенно определенная ситуативная их обусловленность. Истероидная личность капризничает, манерничает, при­творяется только до тех пор, пока на нее обращают внимание, причем любое — с положительным знаком или с неприязнью. Невыносимо только равнодушие.

«Желание рисоваться, играть какую-то роль, обра­щать на себя внимание <...> проявляется в манере дер­жать себя, отличающейся вычурностью и театральнос­тью» (Портнов, Федотов, 1971, с. 363). Психиатры отмеча­ют, что «они охотно перед зрителями читают стихи,

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

танцуют, поют, и многие из них действительно обнару­живают неплохие артистические способности». Их даже называют «виртуозами тела». «Кажущаяся эмоциональ­ность, — пишет А.Е. Личко, — в действительности обо­рачивается отсутствием глубоких искренних чувств при большой экспрессии эмоций, театральности, склонно­сти к рисовке и позерству» (Личко, 1983, с. 159—160).

Остановимся на тендерных особенностях истеро-идных проявлений. Истерия гораздо чаще наблюдает­ся у женщин, чем у мужчин. Истероидные женщины инфантильны, их мышление ситуативно-эмоциональ­но, привязано к произошедшему недавно событию. Они очень внушаемы, легко поддаются уговариванию, при­нимают позицию авторитетного для них собеседника некритически. Они не умеют отвлекаться от ситуации, зависят от сиюминутных переживаний.

Основные отклонения при истерии имеют эмоци­онально-аффективный характер. При этом они чаще всего выступают в виде колебаний настроения.

Истерическое поведение характеризуется театраль­ностью, нарочитостью, стремлением представлять со­вершенные действия в выгодном свете, приписывать себе несуществующие достоинства, просто придумы­вать эффектные события, в которых рассказчик играет главную, зачастую героическую роль. Склонность к фан­тазерству, измышлениям также часто встречается при истерии.

К истероидным личностям близки псевдологи и патологические лгуны, которые обладают, «с одной сто­роны, <...> чрезмерно возбудимой, богатой и незрелой фантазией, а, с другой — выраженными моральными дефектами» (Ганнушкин, 1984, с. 273). К числу именно 1зких лиц исследователи относят, например, писателя Карла Мея, утверждавшего, что он лично знаком с пер­сонажем своих произведений — Чингачгуком.

В этой связи не будет неожиданным наблюдение, согласно которому истероидные лица предпочитают род деятельности, связанный с миром искусства. Театр, кино, выставки, оперетта, моды, дизайн привлекают к себе именно таких лиц. Если человек принадлежит к

Белянин В. Психологическое литературоведение

другому профессиональному кругу, то ему важна хотя бы возможность упомянуть о своем знакомстве со зна­менитостью, это доставляет огромное удовольствие. В одежде истероидной женщины много украшений (крупные бусы, клипсы, бантики, повязки на голове, яркие ленты), они носят яркую одежду даже в пожилом воз­расте. Предпочтение часто отдается белому цвету.

У мужчин таким средством обратить на себя вни­мание могут быть мундштук, папиросы, курительная трубка с табаком в кисете (вместо сигареты), цепочка или даже кулон, перстень, шляпа, белый шарф, трость с резьбой, яркий пиджак, значок и т.п. Нередко они но­сят усы.

В речи лиц с истероидной акцентуацией обращает на себя внимание не столько содержание, сколько форма. Они говорят преувеличенно громко, любят перебивать собеседника. Они «захватывают» пространство обще­ния, главной становится их сольная партия. При этом они обычно не умеют связно изложить собственный взгляд, поскольку их речь подчиняется ассоциациям, эмоциям, а не законам логики. Да и свой взгляд у них отсутствует. Если же собственная позиция есть, то но­сит она парадоксальный или эпатажный характер и содержит многочисленные обвинения и оскорбления. Анализ и оценка событий подменяется обсуждением лиц, в них участвующих.

Эпатажность мужчин может проявляться в бесе­дах на скабрезные темы, с пошлостями и грубостями, которые говорятся с достаточно серьезным видом. По функции их речь представляет собой вызов, оскорбле­ние, провокацию. У истероидных мужчин нередко в речи возникают паузы и останавливается взгляд после ска­занного: они словно ожидают эффекта, который долж­ны были произвести их слова.

Обилие жестов и телодвижений сопровождается особой интонацией: она прерывистая, с подъемом на каждом слове (особенно у женщин). Следует также от­метить — как очень характерную черту — смех истеро­идной личности. Он резкий, взрывной, хриплый. Доста­точно часто он сопровождает собственную шутку.

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

Говоря об особенностях жизненного пути, можно отметить, что истероидная личность описывает свою жизнь как полную унижений, измен, склок, притесне­ний и неудач. В восприятии своей жизни как унизи­тельной заложены противоречивые когнитивные уста­новки истерика: «Я хочу быть в центре внимания» и «Я заслуживаю презрения».

Истерический тип характера достаточно подробно описан в психоанализе. Согласно положениям психо­анализа, такое развитие характера закладывается в воз­расте до семи лет, когда ребенок уже сознает половые различия. Чаще всего данный тип характера встречает­ся среди женщин. Огромную роль в формировании ха­рактера играет отец. Отец любит ребенка в ранние годы и демонстрирует ему любовь, но «замораживает» свои чувства, когда ребенок достигает половой зрелости, опа­саясь и не принимая своей сексуальной реакции на него. Он отталкивает ребенка и может реагировать на него, только когда тот бывает расстроен. Тогда отец сопереживает и помогает ребенку преодолеть трудную ситуацию.

Тело у взрослой личности, по наблюдениям психо­аналитика В. Жикаренцова, «выглядит соблазняющим. Это и ребенок, и женщина одновременно, которая при­зывает, заманивает и соблазняет в одно и то же время. Это детское тело на оформившейся по-женски ниж­ней части. В нем существует раскол между верхней и нижней половинами: верхняя часть — жесткая и сдер­живающая, а нижняя — мягкая и уступающая. В верх­ней части тела существует мощный блок — защита, который делает сердце непроницаемым. Движения — катящиеся, мягкие, соблазняющие. Голову такой человек держит прямо, гордо. Челюсть твердая и решительная. Лицо может быть неподвижным и неживым. Глаза — испуганные и широко открытые (как в прямом, так и в переносном смысле). Голос у него выразительный, мо­жет быть пронзительным и визгливым; речь, как пра-пило, быстрая».

Вырастая, человек остается привязанным к состо­янию ребенка и стремится иметь родительскую опеку.

Белянин В. Психологическое литературоведение

Он легко огорчается и преувеличенно реагирует на то, что с ним происходит. Этот человек, как правило, нервный, театрально-драматичный и преувеличивает свои эмоции, когда сталкивается с проблемами. У него в любой момент готовы хлынуть слезы. Повышенная внушаемость также является одной из главных черт характера. Такую личность не интересуют детали и ин­теллектуальное понимание проблемы или ситуации. Он имеет тенденцию быть рассеянным, разбросанным, то есть он с трудом концентрируется на том, что его ин­тересует. Он непоследователен, противоречив и скло­нен к неожиданному, непредвиденному поведению или перемене эмоций. Поскольку он очень привязчив, им легко овладевает чувство разочарования.

Чувства, которые он переживает, — это чувство об­мана, поражения и чувство, что на него не обращают внимания. Он тоскует по тому, чтобы его любили и опекали, но одновременно боится глубокой эмоцио­нальной вовлеченности. В нем также живет глубокое чувство нанесенной ему раны, глубокое чувство преда­тельства. Его психологическая защита направлена на то, чтобы быть все время рядом с людьми. Он может использовать секс в качестве защиты против сложных и трудных ситуаций. При близких взаимоотношениях, сближаясь с кем-то, он может проявлять безрассудство и совершать отчаянные поступки.

Образы, которые могут мелькать перед внутрен­ним взором, — это сказочные королевы, царевны и принцессы. Кричащие журавли, светлячки, птицы с ярким оперением и яркие цветы — это то, что при­влекает его внимание. В психоанализе отмечается, что человек с истерическим типом характера обладает большим количеством энергии, но она неровная, взрыв­ная. Это означает, что он может быстро и внезапно переходить из состояния полной пассивности в со­стояние активности.

Общается такой человек, в основном соблазняя дру­гих — особенно это касается взаимоотношений с про­тивоположным полом. Отношения также могут быть покровительственными и заботливыми, как у матери,

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

или подобны детским. Он все время ищет доказательств, что о нем проявляют заботу, и не переносит, когда его отстраняют от себя. С другой стороны, он может пы­таться саботировать отношения, особенно близкие, вы­ставляя партнеру неразумные требования. В силу свое­го характера он не может объективно оценивать про­исходящее. Он также может идеализировать другого человека, но, как отмечалось выше, за этим практичес­ки всегда следует разочарование. Он стремится к люб­ви, но боится проявлять свои чувства. Другие люди при взаимоотношениях с таким человеком могут чувство­вать, что их подавляют, ими манипулируют, они ощу­щают себя пойманными в ловушку.

Основные убеждения носителя такого типа харак­тера, как полагает В. Жикаренцов, состоят в следующем:

1. Никто не понимает меня и не прислушивается
ко мне, к моему мнению.

2. Он/она/они не принимают мои чувства.

3. Я не могу получить внимание, которое мне необ­
ходимо.

С другой стороны, лица с истерическим типом ха­рактера — это очень восприимчивые люди, гибкие и тонко чувствующие. Они полны энтузиазма, спонтан­ны, и если связывают свою жизнь с искусством, то из них получаются хорошие актеры и актрисы. В них много настойчивости. Они могут потратить годы, десятиле­тия на достижение цели и добьются желаемого.

Практически все описанные особенности поведе­ния истероидной личности проявляются в литератур­ных текстах, которые мы называем «красивыми».

Психолингвистические особенности '"' «красивых» текстов

«Красивые» тексты — это тексты, которые описы­вают переживания и страдания героя, а чаще героини, оказавшейся в необычных обстоятельствах. В них боль­шое внимание уделяется внешнему выражению эмо­циональных переживаний.

168 Белянин В. Психологическое литературоведение

Они близки «веселым» текстам тем, что в них тоже большое количество действующих лиц и обилие диало­гов. Но если в «веселых» текстах герои преуспевают, не волнуясь и не переживая, то в «красивых» текстах речь идет преимущественно о страданиях и унижениях, о частой смене настроения. В них много красочных опи­саний, необычных и нередко драматических событий.

Само название этих текстов — производное от су­ществительного «красивость» (чисто внешняя красота, украшения с притязаниями на красоту, по Ожегову; в английском языке этому соответствует слово beauteous в отличие от beautiful),), нежели от слова «красота». Такой стиль описывает Л.Н. Толстой в статье «Что та­кое искусство?». Некая «не умная, но цивилизованная <...> дама» читала ему сочиненный ею роман. «В рома­не, — пишет он, — дело начиналось с того, что героиня в поэтическом лесу у воды в поэтической белой одеж­де, с поэтически распущенными волосами, читала сти­хи. Дело происходит в России, и вдруг из-за кустов по­является герой в шляпе с пером a la Guillaume Tell (так и было написано) и с двумя сопутствующими ему по­этическими белыми собаками. Автору казалось, что все это очень поэтично» (Толстой, 1985, с. 209).

Комментируя это высказывание писателя, Л.С. Вы­готский пишет, что даже если бы роман был написан художественно, если бы автор смогла нас «заставить почувствовать белую собаку и распущенные волосы и шляпу с пером <...> тем нестерпимо пошлее был бы роман» (Выготский, 1987, с. 62).

По мнению Л.Н. Толстого, одним из приемов тако­го «подобия искусства» состоит в том, чтобы описать «до малейших подробностей внешний вид, лица, одеж­ды, жесты, звуки, помещения действующих лиц со все­ми случайностями, которые случаются в жизни». Дру­гой прием — это «воздействие на внешние чувства <...> то, что называется поразительностью, эффективностью (по-видимому, имеется в виду эффектность. — В.Б.)».

Еще один прием, по мнению Л.Н.Толстого, — это «занимательность», которая состоит в том, что в «рома­не описывается египетская или римская жизнь, или <...>

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

жизнь приказчиков большого магазина». Л.Н. Толстой описывает и возможный результат восприятия таких текстов: читатель заинтересован и этот интерес прини­мает за художественное впечатление (Толстой, 1985).

Для того чтобы была яснее специфика сюжетных и образных построений данного типа текстов, приве­дем краткое содержание двух типичных текстов.

Одним из них является повесть Б. Гимараенса «Ра­быня Изаура». Написанная в сентиментальной бразиль­ской традиционной манере «слезы сердца», изданная в 1875 году, по словам автора послесловия, она взволно­вала самые широкие массы читателей.

Очаровательная и несчастная Изаура, претерпевает невероятные мучения и унижения потому, что щепетиль­ность и деликатность ее натуры, честность и искренность сердца сталкиваются со злодейством и жестоким оскор­бительным издевательством со стороны рабовладельца Леонсио. После неудачной попытки выкупить ее у име­ющего похотливые притязания развратного и разнуздан­ного ее хозяина отец уводит Изауру от него. Леонсио дает объявление в газете с описанием беглянки.

Гонимые обществом, отец и Изаура поселяются в ти­хом городе, но волей судьбы в нее влюбляется отпрыск знатной и богатой семьи с благородным выражением лица Алваро. Оказавшись жертвой гнусного предательства со стороны некоего ничтожного Мартинио, Изаура опять, словно беззащитный заяц, попадает в когти снедаемого роковой и неукротимой страстью и похожего на хищного ястреба с окровавленным клювом Леонсио. Но обладаю­щий живым воображением и впечатлительным сердцем Алваро скупает за половину цены все векселя предавав­шегося излишествам и безумствам хозяина Изауры. Вели­чественной и обольстительной рабыне даруется свобода. Леонсио обесчестен и предпочитает позору смерть.

Финальная фраза повести «Выстрелом из пистоле­та Леонсио разнес себе голову» нисколько не похожа на финалы «темных» или «печальных» текстов, она лишь усиливает мелодраматичность этого произведения.

Можно очень негативно оценивать такого рода тек­сты, но не признавать за ними право на существование

Белянин В. Психологическое литературоведение

только потому, что рассчитаны они на «непритязатель­ного» читателя, было бы, на наш взгляд, неверно. Тем более важным представляется их психологический ана­лиз, что такого рода тексты совершенно выпадают из научного рассмотрения.

В качестве еще одного примера «красивого» текста рассмотрим повесть В. Железнякова «Чучело». Повесть построена как рассказ героини (Бессольцевой Лены) своему дедушке (Николаю Ивановичу) о тех (необыч­ных) событиях, которые произошли с ней в школе. Этот прием — представление событий в жанре рассказа-исповеди — характерен для «красивых» текстов.

Лена приехала в маленький городок недалеко от Москвы и пошла в новую для нее школу. В классе объяв­ляют, что школьников во время осенних каникул пове­зут в Москву. В последний день занятий ребята реши­ли вместо урока пойти в кино. Случайно мальчик, ко­торый нравился героине (Димка), вернулся в класс, где его застала учительница (Маргарита Ивановна). Димка говорит учительнице о планах ребят — предает их. Школьники лишены долгожданной поездки. Подслу­шавшая тот разговор Лена берет вину на себя, и за это ее начинают преследовать одноклассники, всячески оскорбляют ее, насмехаются. Лена упрашивает дедушку увезти ее из города. В день отъезда дедушка дарит го­роду коллекцию картин своего предка и в том числе картину, где изображена девочка XIX века, очень похо­жая на героиню. Ребятам становится стыдно, тем более что они узнают имя настоящего предателя.

В «красивых» текстах нами обнаружены различ­ные индикаторы истероидной акцентуации.

Имя собственное

Главным персонажем в «красивых» текстах обычно бывает женщина, которая оказывается во всевозможных трагических ситуациях. Названия текстов также доста­точно часто содержат имена — «Дженни Герхард», «Се­стра Керри» у Т. Драйзера; «Приключения Тома Сойе-ра» М. Твена; «Габриэль Конрой» у Ф. Брет-Гарта; «Ле-лия» Ж. Санд.

Глава 2. Отражение черт личности в текстах 171

Внешний вид

Важной характеристикой «красивого» текста явля­ется внешность персонажа. Вот, в частности, как харак­теризуется главная героиня повести Ж.Б. Гимараенса:

Из поместья сеньора Леонсио Гомеш де Фонеска, му­ниципальный округ Кампус, провинция Рио-де-Жанейро, бежала рабыня по имени Изаура со следующими примета­ми: цвет кожи светлый, лицо нежное, как у любой белой женщины, глаза черные и большие, волосы того же цвета, длинные, слегка вьющиеся, рот маленький, розовый, кра­сиво очерченный, зубы белоснежные и ровные, нос пря­мой, талия тонкая, фигура стройная, рост средний. На ле­вой щеке маленькая черная родинка, над правой грудью след ожога, очень похожий на крыло бабочки. Одевается со вкусом и элегантно, хорошо поет и виртуозно играет на пианино. Так как она получила прекрасное образование и обладает хорошей фигурой, где угодно может сойти за сво­бодную сеньору из хорошего общества. <...>.

(Это текст объявления, которое поместил Леонсио в местной газете о своей сбежавшей рабыне.)

Характерно, что современные объявления о зна­комствах также обладают чертами «красивых» текстов.

28/163/56, красивая, стройная, темноволосая, се­роглазая, приятная, женственная, гуманитарное образо­вание, умеющая создать уют, хочет встретить порядоч­ного, делового, весьма обеспеченного, нежадного муж­чину. Москва ,113534. Пас. №...

(Газета «Из рук в руки»)

Образное воображение героев «красивых текстов» явно предшествует логическим рассуждениям.

— Вероятно, вы живете не один? В вашей хижине есть
еще кто-нибудь?

— О да! Я поселился здесь не один. Со мной...
Прежде чем мустангер закончил свою речь, в вооб­
ражении Луизы встал образ девушки ее лет, с бронзо-

Белянин Б. Психологическое литературоведение

вым оттенком кожи, с миндалевидным разрезом глаз. Зубы у нее, должно быть, белее жемчуга, на щеках алый румянец, волосы как хвост Кастро (лошади. — В.Б.), бусы на шее, браслеты на ногах и руках, замысловато вышитая короткая юбочка, мокасины с бахромой на маленьких ножках. Таким представила себе Луиза второго обитате­ля хижины мустангера.

<...> Мой молочный брат очень общительный человек.

— Ваш молочный брат?

(М. рид «Всадник без головы»)

Гонения

Героиня часто испытывает унижения, страдания. По ходу развития сюжета ее оскорбляют, издеваются над ней, но и без этих проявлений плохого к ней отноше­ния она чувствует себя несчастной, страдающей, гони­мой.

Одним из немногих русских писателей, писавших «красивые» тексты, был Н.С. Лесков. О его поведении (как человеческом, так и писательском) Д.С. Лихачев писал, что «он был оскорблен и оскорблял сам», что вполне укладывается в модель поведения истероиднои личности.

Герой «Левши» — неубранный и в пыли тульский мастер становится известным государю за то, что смог подковать блоху. Попав в Лондон, он также оказывается в центре внимания. По возвращении без тугамента <здесь: без документа, паспорта. — В.Б.У в Россию он как человек неведомого сословия оказывается ограблен­ным и избитым и умирает в коридоре больницы. Фрейм 'незнатного рода, но благородный человек страдает от оскорблений' проявляется в этом тексте в полной мере.

Как правило, с героями происходят трагические со­бытия, которые меняют их жизнь в худшую сторону (ав­томобильная катастрофа в начале карьеры Клайда Гриф-i фитса из «Американской трагедии» Т. Драйзера; попа­дание в плен путников дилижанса в повести Г. де Мопассана «Пышка»). Но иногда они могут и улуч­шать положение (заболевание певицы, вместо которой выступает героиня в кинофильме «Мое последнее тан­го» — частое начало оперетт).

Глава 2. Отражение черт личности в текстах 173

Манерности поведения героини сопутствует про-вокационность ее сексуального поведения. Быстрая перемена настроения не позволяет ей, однако, оста­ваться последовательной, а лишь превращает в ее со­знании истолкование адекватной (для мужчины) ре­акции как домогательство и преследования.

Мало кто из читателей, прочитав нижеследующий отрывок, сможет угадать его автора.

— Мадемуазель, — обратился к ней чрезвычайно по­чтительным тоном Роден, — вы, несомненно, обманыва­ете меня, представившись мне как ищущая место служан­ки. Это никак не вяжется ни с вашим прекрасным сложе-• нием, ни с вашей нежной кожей, ни с вашими сияющими глазами, ни с вашими великолепными волосами. Ваша бе­зупречная манера общения безусловно превосходит то, что необходимо особам, идущим в услужение. Нет, ма­демуазель, столь щедро одаренная природой, вы не мо­жете быть жертвой роковых обстоятельств, вы не из тех, кому пристало выслушивать приказания, скорее я могу ждать от вас распоряжений и с готовностью исполнить их.

Несмотря на явную принадлежность к «красиво­му» тексту, такому на первый взгляд нежному и роман­тичному, данный отрывок взят из романа Донасьена Альфонса Франсуа де Сада «Новая Жюстина». Не оста­навливаясь на вопросе об эротике в литературе, отме­тим, что тексты маркиза де Сада носят явно эпатаж-ный характер.

Эмоциональность

В «красивых» текстах имеется значительное коли­чество метафор и эпитетов со значением большой сте­пени выраженности признака.

С детских лет она проявляла полную независимость. Ей свойственна была смелость, граничащая с безрассуд­ством, едва ли можно было надеяться, что она посчита­ется с обычаями своей среды.

(М. Рид «Всадник без головы»)

Белянин В. Психологическое литературоведение

При этом не обязательно даются описания самих действий, может быть только предположение об их воз­можности.

В «красивых» текстах огромное количество прила­гательных и наречий с семой 'необыкновенный': На словообразовательном уровне необходимо отметить частое употребление превосходной степени имен при­лагательных: сочнейший, сильнейший; самый совершенный. Приведем основные группы с достаточно близкими значениями, которые мы обнаружили в повести «Чу­чело»:

НЕОБЫЧНЫЙ: интересная паутина, интереснейшие истории о разных людях, необыкновенное лицо, редкостные люди, особенный город, особенные люди, причудливые кос­тюмы, сказочный дворец.

ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ: замечательные истории; заме­чательный человек; чудная, восхитительная бабушка.

ИНТЕНСИВНЫЙ: ошеломляющее впечатление, чу­довищная история, предельная преданность.

Оценка в тексте, как известно, представляет собой функционально-семантическую категорию, передающую отношение к действительности. Оценки могут быть интеллектуальными, рациональными или эмоциональ­ными (иррациональными). В «красивых» текстах они преимущественно эмоциональные, логические встре­чаются очень редко.

Герои «красивого» текста ведут себя очень импуль­сивно, спонтанно, эмоционально. Их чувствам присуща быстрая переменчивость:

И наконец, веселая и оживленная, она уехала. Но ее оживление было мимолетным. Приподнятое настроение, вызванное новизной впечатлений, исчезло. Снова она глу­боко задумалась. И вдруг у нее мелькнула мысль, кото­рая обдала ее сердце мучительным холодом. Печаль, омрачившая ее лицо, была вызвана <...> (тем, что. — В.Б.) весь день Морис Джеральд был с ней только веж­лив и корректен.

(М. рид «Всадник без головы»)

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

I

Причина для смены настроения самая простая: на героиню недостаточно обратили внимания. Обычная смена настроения от печали к радости и от нее к доса­де дается через внешнее выражение.

Казалось, ни ясное утро, ни пение птиц не радовали ее — тень печали лежала на прекрасном лице. <...> Из зарослей появился всадник <...> Воображаю, как возмутились бы наши пуританские мамаши (если бы героиня также ездила верхом. — В.Б.). Ха-ха-ха! можно представить себе их ужас!

Но смех сразу оборвался. Выражение лица креолки мгновенно изменилось, словно кочующая тучка заволок­ла диск солнца. Но это не была грусть, которая перед этим омрачала лицо девушки, хотя, судя по внезапно по-. белевшим щекам, ею овладело не менее серьезное чув­ство. <...> Тень набежала на лицо креолки. <...> Эта '* тень была вызвана не удивлением, нет, — совсем иным Ч чувством, мыслью гораздо более неприятной. <...> «Не-1 ужели же, неужели это она?»

Быстрая смена эмоций мотивируется как проис­ходящими вокруг событиями, так и «чисто внутрен­ним» состоянием персонажа:

Пока больной чувствовал, что ему грозит смерть, он был как будто мягче к окружающим. Но это длилось не­долго. Как только Колхаун почувствовал, что начинает выздоравливать, к нему сразу вернулась вся его дикая необузданность, усиленная горьким сознанием недавне­го поражения (во время дуэли. — В.Б.).

(М. Рид «Всадник без головы»)

Нередко герой/героиня домысливает чувства, ко­торые могут стоять за тем или иным внешним прояв­лением (так сказать, чтение мыслей).

Что промелькнуло в его взгляде? Гнев? Замешатель­ство? Одобрение? Сначала он нахмурился, потом лицо его просветлело. Какой-то груз упал у него с души, когда он

Белянин В. Психологическое литературоведение

смотрел на Эван, идущую по больничному коридору, и с улыбкой типа «будь я проклят» Линк направился следом.

(Кэрол Дин «Мечты не ждут»)

Сами мысли героев «красивых» текстов достаточ­но размыты:

У мустангера было три мысли — вернее, три чувства, когда он следил за этим прыжком (героини. — В.Б.). Пер­вое из них — изумление, второе — преклонение, третье не так просто было определить. Оно зародилось, когда прозвучали слова: «Мой мустанг мне слишком дорог» (а он был подарен ей мустангером. — Б.Б.).

(М. Рид «Всадник без головы»)

В целом чувства и эмоции импульсивных героев группируются вокруг нескольких смыслов:

БЕСПОКОЙСТВО: ужас, страх, тревога (встрево­женный, настороженно, испуг(анный), (охваченный испу­гом), паника, отчаяние, угнетать, (угнетающе, гнетущий), возбужденно, нетерпение, нетерпеливо, напряженно, изне­можение; волнение, озабоченность, беспокойство, замеша­тельство, рассеянность, недоумение (недоумевать), расте­рянность (-ный, -но), задумчиво(сть), колебаться, сомнение, оцепенение, поражать, взволнованно (-ый).

СПОКОЙСТВИЕ, которого гораздо меньше и ко­торое очень показное: беззаботно, непринужденно, успо­коение, утомленный.

ИЗУМЛЕНИЕ: удивление (удивитъ[ся]), изумление, ин­терес, подозрение, любопытство, озадачен(ный), поражать (поразить).

ОБИДА: досада, обида, стыд, стыдно, позорный.

УВЕРЕННОСТЬ: самообладание, уверенность, верить, уверенный, бодрость, надежда.

Происхождение

Миропонимание героини во многом определяется ее сословной принадлежностью. Как правило, она при­надлежит к классу «униженных и оскорбленных»: жи­вет в провинции, в грязном районе города, работает

Глава 2 Отражение черт личности в текстах 177

прислугой или по найму. Но в душе она полна благо­родства и самоуважения. Если же она родилась в знат­ной семье и ее окружает роскошь, то она, в свою оче­редь, может воспылать страстью к представителю не столь именитой семьи (Д. Лоуренс «Любовник леди Чаттерлей» и «Дева и цыган»).

Характерно, что герои как бы возвращают другим то презрение, которое они сами получают. Так, герой романа Ч. Диккенса «Большие ожидания» Пип посто­янно слышит «Подмастерье кузнеца далеко не уйдет от наковальни». Но при этом отношение Эстель к Пипу с постоянным подчеркиванием его низкого социально­го происхождения аналогично невыраженному отно­шению Пипа к бывшему каторжнику, благодаря кото­рому он и стал джентльменом.

— Да, Пип, милый мой мальчик, это я сделал из тебя джентльмена! Я, и никто другой! <...> А для того я это гово­рю, чтобы ты знал: загнанный, шелудивый пес, которому ты жизнь сохранил, так возвысился, что из деревенского маль­чишки сделал джентльмена, и этот джентльмен — ты, Пип!

Отвращение, которое я испытывал к этому человеку, ужас, который он мне внушал, гадливость, которую вы­зывало во мне его присутствие, не были бы сильнее, если бы я видел перед собой самое страшное чудовище.

Упоминание о происхождении людей может всплы­вать в «красивых» текстах и совершенно немотивированно:

Пусть платит (за разбитые во время дуэли бутылки и зеркала. — В.Б.) тот, что заварил кашу, а не вы, потомок Джеральдов из Баллибалаха!

(М. рид «Всадник без головы»)

Порой упоминается и происхождение предметов:

Как только стрелка голландских часов, нежно тикав­ших среди разноцветных бутылей, подошла к 11-ти, в бар один за одним стали заходить посетители .

(М. Рид «Всадник без головы»)

Литературоведение

Белянин В Психологическое литературоведение

Можно отметить наличие как минимум трех типов профессий. Первый — обычная профессия (адвокат, чиновник, почтальон, письмоносец, курьер, стрелок, охот­ник, повар), причем это может быть общее обозначение: пехотинец, колонист, земледелец, плантатор. Второй — начальник: король, надсмотрщик, хозяин, хозяйка. К это- ^! му типу можно отнести и военные должности: капи­тан, офицер, комендант, сержант, интендант, драгун, май­ор, полковник, лейтенант. Третий тип профессий при­надлежит героям, находящимся в самых низких слоях общества" раб(ыня), пленник(ца), слуга, служанка, (негр) невольник, лакей, горничная, сборщик (хлопка), бармен, трак­тирщик, торговец.

Мысли героини о том, что ей необходимо унижать­ся, постоянно терзают ее, она чувствует иное предназна­чение. Именно поэтому героиня «красивого» текста нередко является графиней, княгиней или принцессой (М. Твен «Принц и нищий»), а действие разворачивается в замках или поместьях. Отнесенность событий к стари­не также выполняет функцию романтизации пережи­ваний (как в многочисленных романах Б. Картланд).

Тайна родства

Для героини «красивых» текстов характерен конф­ликт между спонтанностью, эмоциональностью ее на­туры и социальными требованиями общества, в кото­ром она вынуждена находиться, но без которого она не может жить.

Это противопоставление чувственности и соци­альных ограничений создает когнитивный фрейм 'тай­на родства'. Многократно осмеянное в литературной критике неожиданное (для окружающих) раскрытие высокого происхождения героини (голубая кровь) со­ставляет главный (и нередко финальный в нарратив- \ ном плане) «козырь» героини, словно доказывающей этим свое право на своенравие и высокомерие по от­ношению к тем, кто не ценил ее, не обращался с ней достойно.

Примеров тут можно привести много: Р. Хаггард «Дочь Монтесумы»; Ф. Брет-Гарт «Габриэль Конрой»;

______ Глава 2 Отражение черт личности в текстах 179

В. Скотт «Айвенго»; Ч. Диккенс «Большие ожидания»; В. Гюго «Отверженные»; Э. Берроуз «Тарзан — при­емыш обезьяны» и мн. др.

Связан с ним необычный с точки зрения обыден­ного мышления фрейм 'появление ребенка, о рожде­нии которого отцу неизвестно' (А. Риплей «Скарлетт»; К. Маккалоу «Поющие в терновнике»; Б. Босуэл «Двой­ная игра»).

Ложь

В «красивых» текстах нередко присутствует ложь, которая сближает их с «веселыми», но не носит харак­тера значительного преувеличения своих достоинств, а лишь служит средством создания романтического мира, который противопоставляется миру обыденному.

Молоденькая девушка работает в парикмахерской, но делает вид, что она утомилась от балов и вечеринок, которые она обязана посещать (О'Генри «Пока ждет автомобиль»). Бедный мальчик Том разыгрывает из себя принца Англии, мечтая о богатой одежде и слугах (Марк Твен «Принц и нищий»). Рабыня Изаура характеризу­ется ее владельцем следующим образом: «Так как она получила прекрасное образование и обладает хорошей фигурой, где угодно может сойти за свободную сеньору из хорошего общества».

Тело человека

Огромное внимание в «красивых» текстах уделяет­ся частям тела человека. Трудно назвать такую часть гела, которая бы не упоминалось в них. Отметим, что это не физиологичная телесность, которая характерна для «темных» текстов.

Вот примеры из повести В. Железнякова «Чучело»: лицо покрылось бледностью, и голова упала на грудь; он обнял ее за шею; она закрыла лицо руками; подняла гла-ш; вскинула брови; распустила волосы; надул губы; щеки покраснели; у нее был приоткрыт рот и дрожали губы; она махнула рукой; сжала пальцы, ладонь; толкнул в грудь; повернулась спиной; он упал на колени у ее ног; он бежал, сверкая пятками.

12*

180 Белянин В. Психологическое литературоведение

Нередко даже злодей обладает в таком тексте кра­сивой внешностью и аристократическим происхожде­нием, впрочем, в его внешности часто бывает какой-нибудь изъян, отражающий его ущербность по сравне­нию с положительными персонажами:

Я увидела теперь впервые его открытое умное лицо, его большие ясные голубые глаза, блестящие волнистые волосы светлого каштанового цвета, длинные нежные белые руки, стройную шею и грудь. Уродство, унижав­шее и портившее мужественную красоту его головы и ту­ловища, было скрыто пестрым покрывалом в восточном вкусе, накинутом на его кресло. Его рот <...> был мал и изящен, его нос, самой правильной греческой формы, был, может быть, слишком тонок в сравнении с полными щеками и с высоким, массивным лбом. Глядя на него <...> я могу только сказать, что это был замечательно краси­вый человек <...> молодая девушка, увидев его и не зная, что скрывалось под восточным покрывалом, сказала бы про себя: вот герой моих мечтаний.

Для автора большое значение имеют пластика пер­сонажа, его телодвижения, жесты, мимика. В целом уро­вень внешней выраженности эмоций — ведущий для «красивого» текста.

Эротизм

Многие «красивые» тексты пронизаны эротизмом. Любопытно, что это встречается и в религиозных текстах. Основу сюжета таких текстов может составлять описа­ние встречи героини (чаще всего создательницами и пер­сонажами таких текстов выступают женщины) с каким-либо «трансцендентным» явлением. Ей являются ангелы, путем усиленной медитации или молитвы она встреча­ется с небесным Женихом, открывающим ей ее избран­ничество. Особое внимание уделяется ярким пережива­ниям, которые испытывает при этих встречах героиня.

Наиболее показательным примером могут служить воспоминания католических визионерок Средневеко­вья (хотя тексты, созданные не в XX веке, не являются

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

объектом данного исследования, приведем отрывки из этих трудов exempli gratia):

Однажды взирала я на крест с Распятием на нем, и когда взирала я на Распятие телесными очами, вдруг за­жглась душа моя такою пламенною любовью, что даже члены моего тела чувствовали ее с великою радостью и наслаждением. Видела же я и чувствовала, что Христос обнимает душу мою рукою, которая пригвождена была ко кресту, и радовалась я величайшей радостью. И иног­да от теснейшего этого объятия кажется душе, что вхо­дит она в бок Христов.

(«Откровения блаженной Анжелы», 1918, 150—151)

Любовь, которую испытывает визионерка к небес­ному другу, не остается без взаимности:

Дочь Моя, сладостная Моя, очень Я люблю тебя. Был Я с апостолами, и видели они Меня очами телесными, но не чувствовали Меня так, как чувствуешь ты; Дочь Моя, сладостная Моя, дочь Моя, Храм Мой, дочь Моя, услаж­дения Мое, люби Меня, ибо очень люблю Я тебя, много больше, чем ты любишь Меня».

(там же, 96)

Святой Терезе Авильской после многочисленных своих явлений Христос якобы сказал: «С этого дня ты будешь супругой Моей. Я отныне не только Творец твой, Бог, но и Супруг» (Тереза Авилъская, 1985, 154). Оценивая ее мистический опыт, известный американский пси­холог У. Джеймс писал, что «ее представление о рели­гии сводилось, если можно так выразиться, к бесконеч­ному любовному флирту между поклонником и его бо­жеством» (Джеймс, 1993, с. 337).

Эротический, чувственный компонент ярко выра­жен в текстах цитируемых писательниц. Особенно на-1лядно он выступает в таких, например, отрывках:

Часто Христос мне говорит: «Отныне Я — твой и ты — Моя». Эти ласки Бога моего погружают меня в несказан-

182 Белянин В. Психологическое литературоведение

мое смущение. В них боль и наслаждение вместе. Это рана сладчайшая... Я увидела маленького Ангела. Длинное золотое копье с железным наконечником и небольшим на нем пламенем было в руке его, и он вонзал его иногда в сердце мое и во внутренности, а когда вынимал из них, то мне казалось, что с копьем вырывает он и внутренно­сти мои. Боль от этой раны была так сильна, что я стона­ла, но и наслаждение было так сильно, что я не могла же­лать, чтобы окончилась эта боль. Чем глубже входило копье во внутренности мои, тем больше росла эта мука, тем была она сладостнее.

(цит. по Мережковский, 1988, 72—75)

Тут очевидна аналогия копья с фаллосом. Еще пример:

Когда богатейший супруг желает обогатить ее <душу> и ласкает ее еще больше, Он так вовлекает ее в себя Самого, что подобно человеку, который лишается чувств от чрезмерного удовольствия и радости, она ощу­щает себя как бы несомой на этих Божественных руках, прилепившейся к этому священному боку, к этим боже­ственным сосцам.

(Тереза Авильская, 1985, 154)

В последнем примере выступает такой характерный для «красивых» текстов семантический компонент, как части тела. Как правило, они нередко упоминаются в текстах подобного типа, в религиозных текстах, а также в художественных. Например, блаженная Анжела «уви­дела Христа, склоняющего голову на руки мои. И тогда явил Он мне Свою шею и руки. Красота же шеи Его была такова, что невыразимо это. Он же не являл мне ничего, кроме шеи этой, прекраснейшей и сладчайшей» («От­кровения блаженной Анжелы», 1918, с. 137); «Видела же я и тело Христово часто под различными образами. Ви­дела я иногда шею Христову, столь сияющую и прекрас­ную, что исходящее из него сияние было больше сия­ния солнца <...> Хотя дома в той шее и горле видела я еще большую красоту, такую, что не утрачу, как верю, радости об этом видении впредь» (там же, 159).

Глава 2. Отражение черт личности в текстах 183

Таинственная болезнь

Одним из способов обратить на себя внимание яв­ляется какая-нибудь таинственная болезнь героини. Это может быть и амнезия в результате автокатастрофы.

Деньги

В «красивых» текстах деньги приходят неожидан­но. Так, герой по имени Пип из романа Ч. Диккенса «Большие ожидания» постоянно жалуется на тупое однообразное существование. Неожиданно он получает крупное состояние для того, чтобы получить воспитание, соответствующее джентльмену. Отметим, что героини не любят жадных, но сами денег зарабатывать не умеют.

Чужая речь

Спонтанность, порывистость и противоречивость чувств героини словно требуют и обсуждения, и осуж­дения со стороны окружающих. Само сознание герои­ни словно наполнено другими людьми, что проявляет­ся, в частности, в постоянной имитации, передразнива­нии, пересказе речи других лиц.

Повествование в «красивых» текстах при этом ве­дется от лица героини в форме воспоминания о про­изошедших с ней событиях. В кинофильмах этого типа герой (героиня) комментирует происходящее с ним (ней) в сторону, как это бывает иногда на театральной сцене. Такое комментирование создает эффект театраль­ности и эффект присутствия наблюдающей публики.

Родственники

Эта же несамодостаточность приводит и к тому, что у героини «красивых» текстов есть сестры, братья, кузины, дяди, тети, бабушки, дальние родственники, под­руги и, конечно, недоброжелатели.

Цвет

В «красивых» текстах высока частотность слов с обозначением цвета предмета.

Так, в повести «Чучело» очень частотны светлые тона (светлое пальто, светлая фигура, белые глаза, зайка

184 Белянин В. Психологическое литературоведение ;

беленький, белая стена); очень светлые (прозрачно-белая • рубаха, шрам на щеке вспыхнул ослепительно белой поло- I сой, ослепительно светлая фигура, ослепительно белые мун- '"' диры) и близкие к нему (золотые горы, сапоги с золоты- ¹ ми и серебряными шпорами, королева с раззолоченного трона, сверкающие диадемы). Часто упоминается красный цвет и его оттенки (ярко-красные угли, ярко-красные пятна на лице, красноватые лучи солнца, красновато-синий цвет неба, новое красиво-красивое розовое платье, серовато-розовый цвет угасающего дня).

Другие цвета встречаются реже (синие глаза, мерца­юще-синие угли, зеленая кошка). В целом же во всем тек­сте видение мира цветное (веселая, нарядная толпа; ве­селые, многоцветно раскрашенные домики).

Именно это — яркость, нетусклость предметов — является отличительной чертой колористики «краси­вых» текстов.

(На стойке. — Б.Б.) красуются полочки, уставлен­ные графинами и бутылочками, содержащими жидкость не только всех цветов радуги, но всевозможных их соче­таний.

(М. Рид «Всадник без головы»)

Скорее всего эту функцию яркости выполняет и прилагательные с семой 'блестящий' и даже 'свет', ха­рактерные, прежде всего для «светлых» текстов:

Лед, вино и вода, переливаясь из стакана в стакан, искрятся и создают что-то вроде радужного сияния за его плечами или же ореол, окружающий его напомажен­ную голову.

Он был под огнем двадцати прекрасных глаз — неко­торые из них сияли как звезды. Вспомните, что среди них были глаза Луизы Пойндесктер, и едва ли вы будете удив­ляться желанию мустангера блеснуть.

(М. Рид «Всадник без головы»)

Белый цвет проявляется в следующих оттенках: ослепительно белый, белоснежный, белее жемчуга, бледный,

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

бледнолицый серебряный, серебристый, седой, чистый, кри­стальный.

Красный — ярко-красный, рыжий, порыжевший, баг­ровый, розовый, бронзовый, алый, смуглый.

Оранжевый не обнаружен.

Желтый — желтоватый, пожелтевший, золотой.

Зеленый — изумрудный, бутылочно-зеленый, зелень.

Голубой — голубой, небесно-голубой, лазоревый, лазурь.

Синий — синева.

Фиолетовый — не обнаружен.

Что касается реализации таких категорий, как вре­мя и пространство, то можно сказать следующее.

Нередко действия в «красивых» текстах происходят в необычных местах, Так, пьесы А.В. Луначарского редко называются просто пьесами — обычно они носят на­звания «мистерий», «драматических сказок», «идей в мас­ках» и т.д. Действие его произведений происходит в сред­невековых замках с романтическими названиями. Так, пьеса «Василиса Премудрая» разыгрывается в замке Меродах Романа, «Медвежья свадьба» в замке Медин-тилтас, «Три путника и оно» в замке Шлосс-ам-Флусс. Иногда действие перебрасывается в «платановые сады», на «высокие скалы с глубокими провалами», в «высокую черную лодку, которой управляют два ассирийца», на «ку­рящуюся предутреннюю гору», на «лестницу о бесчисленных ступенях», в «Монастырь Святых Терний на острове Пре-зоо, в «страну Аэ-Bay, где всегда голубой, даже синий свет», в «черную бездну о рваных краях» или совсем просто в «иные пространства, в безбрежность». Одна идея в маске разыгрывается даже у Божьего престола.

Здание

События в «красивом» тексте происходят, как пра­вило, в двух местах: в красивом (замок, вилла, курорт) и/ или некрасивом (хижина, провинция, маленький городок).

Особенно большое место уделяется зданию.

Это и общее НАИМЕНОВАНИЕ: здание, усадьба, форт, жилище, хижина, замок, король, каземат, построй­ка, архитектура, казарма, крепость, поместье, квартира,

Белянин В. Психологическое литературоведение

монастырь, гостиница, таверна, постройка, клуб, биржа, площадь, кабачок, бар, гарнизон, бивуак, палатка.

НАЗЫВАНИЕ ЧАСТЕЙ ДОМА: навес, крыша, ме­бель, пол, утварь, кухонный двор, порог, фундамент, фасад, труба, фонтан, стиль архитектурный, расположение.

Описание того, что ВНУТРИ ДОМА: лестница, ко­ридор, столовая, гостиная, мозаика (мозаичный), помеще­ние, буфет, стойка, полочки, внутри.

ОПИСАНИЕ КОМНАТЫ: табурет, ковер, кровать, стол, постель, полка, сундучок, подстилка, сиденье, одеяло, кресло, зеркало, диван, обстановка, убранство.

Вспомнив о том, что называл 3. Фрейд «женской комнатой», отметим, что важное место в «красивом» тексте занимает преграда, ограда, ограждение, по-види­мому, выполняя функцию социального запрета на им­пульсивные действия.

Так, несчастного принца сразу отбросили за ограду, куда он потом с трудом попадает (М. Твен «Принц и нищий»), «Том Сойер» начинается с покраски забора. Мустангер окружает себя от змей веревкой (М. Рид «Всадник без головы»).

В тексте при описании зданий постоянно упоми­наются преграда, ловушка, вход, дверь, решетка, ограда, парапет, стена, ворота, загон, жерди, изгородь, овраг; да­ются глаголы окаймлять, окружить.

Важно также отметить, что, когда героиня переме­щается в пространстве, акцент делается не на движе­нии, а на изменении ее социального статуса (напри­мер, при ее переезде из столицы в провинцию или наоборот). Говоря метафорически, основное измерение «текстового» пространства «красивого» текста — это ситуация. Она, в свою очередь, либо необычная, либо трагическая.

Время

Изменения во времени в «красивом» тексте не ак­центируются. Даже если события отделены временны­ми промежутками («Прошло 6 лет»), то акцент делает­ся не на этом, а на изменении психологического стату­са героини; либо упоминается, что она повзрослела,

Глава 2. Отражение черт личности в текстах 187

либо говорится, что все это время глубоко страдала. Тем самым «текстовое» время «красивого» текста — это время волнений, переживаний и страданий герои­ни. В философии время определяется как промежуток между разными состояниями объекта. В «красивом» тек­сте — это промежуток между разными психологичес­кими состояниями субъекта («Возникшие было у него подозрения, для которых, надо сказать, имелись основания, начали рассеиваться». — М. Рид «Всадник без головы»). И все события текста развиваются на основе тех эмо­ций, которые героиня переживает.

Итак, реальное время как бы стоит; пространство находится как бы за окном поезда, в котором едет ге­роиня. Образно говоря, в «красивом» тексте простран­ство не протяженности, а пространство эмоций, время не внешних изменений, а время субъективных пережи­ваний.

Животные

Животные в «красивых» текстах играют особую роль. Они часто оказываются вовлечены в события, с ними сравнивают героев, названия животных используются для выражения эмоций по отношению к человеку. Рас­смотрим это на примере образа лошади — одного из наиболее часто встречающихся в «красивых» текстах животных. Встречаются слова из следующих темати­ческих групп:

— единичные животные: лошадь, конь, кобыла, жере­
бец, мустанг;

— и прилагательные, к ним относящиеся, — лошади­
ный, конский;

— группы животных: табун, караван, кавалькада, вожак;

— тело лошади: копыто, хвост, спина, лопатки, грива,
шкура, конина;

— действия, производимые лошадьми: пастись, (по)ска-
кать, (по)ехатъ, затрусить; верхом, галопом, во весь
опор, рысцой, аллюром, брыкаться; топот, ржание (от­
рывистое), след, отпечаток;

— характеристики лошадей и их действий: отрывис­
тый, быстроногий, быстрый, выносливый;

188 Белянин В. Психологическое литературоведение

— сопутствующие лошадям предметы: седло, седель­
ный, сбруя, стремя, шпора, уздечка, лука, поводья;

— обозначение действий человека по отношению к
лошади: езда; пришпорить, подковать;

— предметы, которые использует человек: кнут, шпо­
ра, лассо, петля; карета, фургон;

— слова, несущие дополнительное эмоционально-оце­
ночное, чаще негативное, значение: кляча (в отно­
шении тощей лошади), колымага (в отношении раз­
битой телеги).

Довольно обычным для речевого поведения пер­сонажей «красивого» текста является использование имени животного для сравнения с человеком или в качестве оскорбления человека.

— Собака! — свирепо прошипел «благородный
южанин». — Проклятая ирландская собака! Я отправлю
тебя (обращается он к мустангеру. — В.Б.) выть в твою
конуру! Я...

Достав нож, он швырнул его в противоположный угол и сказал:

— Для этой расфуфыренной птицы он мне не ну­
жен — я покончу с ним (с мустангером. — В.Б.) первым
же выстрелом.

Что является характерологическим, так это:

— очень большая населенность мира именно живот­
ными, выбор темы, связанной с животными и мес­
тами их обитания;

— отношение к ним как к людям.

Объяснения тому, что сравнение с животными осо­бенно частотно именно в «красивых» текстах, в психи­атрической литературе мы не нашли.

По опушкам лесных зарослей скрывается тощий те­хасский волк, одинокий и молчаливый, а его сородич, трусливый койот, рыщет на открытой равнине с целой стаей своих собратьев. В этой же прерии, где рыщут сви­репые хищники, на ее сочных пастбищах пасется самое благородное и прекрасное из всех животных, самый

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

; умный из всех четвероногих друзей человека — лошадь.

|' Здесь живет она, дикая и свободная, не знающая капри­зов человека <.„> Но даже в этих заповедных местах ее не оставляют в покое. Человек охотится за ней и ук­рощает ее.

Эти же характеристики применяются и к людям. Люди и их поступки нередко сравниваются с живот­ными и их действиями: Перескочив через овраг, они с мустангером поскакали рядышком; совсем спокойно, как два барашка (М. Рид). Пажи, нарядные, словно бабочки, <...> По коридорам пронеслось пчелиное жужжанье: — Принц! Смотрите, принц идет!(М. Твен).

Стиль «красивых» текстов приподнятый, изыскан­ный и нарочито красивый; он словно копирует уст­ную возбужденную речь истерички, полную инверсий.

Жанры

«Красивые» тексты, занимая свое особое место в культуре, очень часто составляют основу для театраль­ных и киносценариев, являются текстовой основой для оперетт и водевилей. Они очень распространены в виде «мыльных опер» и сценариев для индийских кино­фильмов. В публицистике «красивые» тексты существуют преимущественно в жанре рецензий на театральные постановки и репортажей с художественных выставок, с конкурсов красоты, с показов мод. И конечно же, их много в художественной литературе. Это всевозмож­ные «душещипательные» романы, написанные женщи­нами и преимущественно для женщин. Особого вни­мания, с точки зрения психолога, заслуживает распрос­транение «дамских» романов в разные эпохи и в раз­ных культурах (Белянин, 1995).

Говоря о роли жанрообразования в порождении тек­ста, следует отметить, что жанр выступает как когнитив­ная модель, в которую вписывается тот или иной текст.

В лингвистике существуют ряды, обозначающие от­ношение абстрактной единицы и ее реализации в язы­ке: фонема — звук, морф — морфема, лексема — слово, синтагма — словосочетание. Следующим уровнем язы-

Белянин В. Психологическое литературоведение

ка является текст, но традиционно считается, что тек-стемы не существует (А.А. Леонтьев). Мы же полагаем, что представленные нами модели реализуются в боль­шом количестве текстов и являются текстемами — еди­ницами плана содержания, получающими обобщенное выражение в единицах акцентуированного сознания.

ПРОЯВЛЕНИЕ ШИЗОИДНОЙ

АКЦЕНТУАЦИИ В «СЛОЖНЫХ» ТЕКСТАХ

Из числа литературных текстов следует особо вы­делить тексты с усложненной семантикой и синтакси­сом, содержание которых составляет описание теоре­тических положений, умозрительных концепций и те­орий. Такие тексты встречаются достаточно часто в сфере науки, прежде всего в философии и логике.

На наш взгляд, порождение многих из них обус­ловлено шизоидностью.

Шизоидная акцентуация

Шизофренические расстройства в целом характе­ризуются фундаментальными и специфическими рас­стройствами мышления и восприятия, а также неадек­ватным или сниженным аффектом. Как правило, со­храняются ясное сознание и интеллектуальные спо­собности, хотя с течением времени могут появиться некоторые когнитивные нарушения. Расстройства, свойственные шизофрении, поражают фундаменталь­ные функции, которые придают нормальному челове­ку чувство своей индивидуальности, неповторимости и целенаправленности. Зачастую наиболее интимные мысли, чувства и действия как будто становятся изве­стными другим или ими разделяются. В таких случаях может развиться разъяснительный бред, будто суще­ствуют естественные или сверхъестественные силы, которые воздействуют, часто причудливым образом, на мысли и действия человека. Такие люди могут рас-

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

сматривать себя как центр всего того, что происходит. Нередки слуховые галлюцинации, комментирующие поведение или мысли человека. Восприятие также ча­сто нарушается: цвета или звуки могут казаться нео­бычно яркими или качественно измененными, мало­значащие черты обычных вещей могут казаться более значимыми, чем весь предмет в целом или общая си­туация. Растерянность также часто встречается на ран­них стадиях заболевания и может привести к мысли, что повседневные ситуации обладают необычным, чаще зловещим, значением, которое предназначено исключительно для данного человека. Характерным нарушением мышления при шизофрении является то, что незначительные черты какой-либо концепции (ко­торые подавлены при нормальной целенаправленной психической деятельности) становятся преобладаю­щими и заменяют те, которые более адекватны для данной ситуации. Таким образом, мышление стано­вится нечетким, прерывистым и неясным, а речь иног­да непонятна.