Всегда предвещает какому-нибудь злодею большую беду

(Конан Доил «Собака Баскервилей»)

С одной стороны, смех снимает напряженность у персонажа: «Опять сильная, едва выносимая радость <...> овладела им (Раскольниковым после преступления. — В.Б.) на мгновенье <...>. Все кончено! Нет улик!— и он засмеялся. Да, он помнил потом, что засмеялся нервным, мелким, не­слышным долгим смехом, и все смеялся, все время, как прохо­дил через площадь» (Ф. Достоевский «Преступление...»).

С другой стороны, появление и этого компонента не случайно в «темных» текстах. Его можно связать с явлениями физиологического уровня — с судорогами в лицевых мышцах во время эпилептических припадков, со слуховыми галлюцинациями со смехом, с возможно­стью возникновения припадка под влиянием смеха (Са-раджишвили, Геладзе, 1977; Портнов, Федотов, 1971).

Говоря об этом, необходимо отметить, что сам по себе смех как выражение удовольствия или радости возникает, когда человек видит какое-либо несоответ­ствие и это несоответствие не представляется ему опас­ным, то есть не связан ни с какой личностной акцен­туацией (Белянин, Лебедев, 1991). М.М. Бахтин в своей книге «Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса» (Бахтин, 1990) посвятил первую главу проблеме смеха, назвав ее «Рабле в исто­рии смеха». Эпиграфом к этой главе он поставил слова А.И. Герцена: «Написать историю смеха было бы чрез­вычайно интересно». Придерживаясь культурологичес­кого подхода, исследователь пишет: «Отношение к смеху в Ренессансе можно предварительно и грубо охарактеч] ризовать так: смех имеет глубокое миросозерцатель­ное значение, это одна из существеннейших форм прав-, ды о мире в его целом, об истории, о человеке; это; особая универсальная точка зрения на мир; видящая' мир по-иному, но тем не менее (если не более) суще­ственно, чем серьезность; поэтому смех так же допус-

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

гим в большой литературе (притом ставящей универ­сальные проблемы), как и серьезность; какие-то очень существенные стороны доступны только смеху» (там ж-с, с. 78).

М.М. Бахтин справедливо подчеркивает «неразрыв­ную и существенную связь» смеха со свободой. Он пи­шет, что средневековый смех был абсолютно внеофи-киален, и предполагает преодоление страха (о страхе смерти в «темном» тексте см. ниже).

Возвращаясь к «темному» тексту, отметим, что смех и нем связан с высвобождением физического, природ­ного в человеке. Смех призван проявить такие каче-с гва, как простота, естественность героя, его погружен­ность в быт, приземленность. Указание на связь смеха и физического начала есть и у Бахтина: «Смех на празд­нике дураков <в средние века. — В.Б.> вовсе не был, конечно, отвлеченной и чисто отрицательной насмеш­кой над христианским ритуалом и над церковной иерархией. Отрицающий насмешливый момент был i нубоко погружен в ликующий смех материально-те­лесного возрождения и обновления. Смеялась "вторая природа человека", смеялся материально-телесный низ, не находивший себе выражения в официальном миро-ноззрении и культе» (Бахтин, 1990, с. 88).

Такая интерпретация категории 'смех' вполне ук-мадывается в предлагаемую здесь концепцию в той ча­сти, которая относится к «темным» текстам.

Автоматизмы

Во многих «темных» текстах встречается описание повторяющихся действий. Так, постоянно играет на пианино (до изнеможения) герой кинофильма «Shine», бегает герой фильма «Forest Gump», считает предметы герой фильма «Rain Man».

Не случайно появление жевунов в сказочной пове­сти А. Волкова «Волшебник Изумрудного города». Есть ткая разновидность эпилептического припадка, кото­рая характеризуется ритмическими жевательными дви­жениями и слюноотделением на фоне нарушенного сознания (Блейхер, 1994).

Белянин В. Психологическое литературоведение

Пространственные ощущения

Семантические группы слов, содержание которьгл связано с проприоцептивными ощущениями (обеспе-' чиваюшими сигналы о положении тела в простран­стве), занимают значительное место в создании образ­ности «темных» текстов. В них можно выделить ряд подгрупп.

Размер

Такие характеристики персонажей, как большой, крупный, высокий, громадный, с одной стороны, а с дру­гой — маленький, короткий, невысокий, небольшой, тон­кий, чрезвычайно частотны в «темных» текстах.

Приведем пример из повести «Приключения Али­сы в стране чудес» Л. Кэрролла, одной из доминант которой мы считаем эпилептоидность. В этом произ­ведении очень много жестокостей. Алиса периодичес­ки проваливается в ямы, колодцы, она постоянно не узнает никого из окружающих, в тексте неоднократно появляются призывы отрубить кому-либо голову. Кро­ме того, сама Алиса то уменьшается, то увеличивается в размерах:

Вот самое первое уменьшение Алисы:

— Какое странное ощущение! — воскликнула Али­
са. — Я, верно, складываюсь, как подзорнаятруба.