Если кто-то кое-где у нас порой

В том случае, если в «светлом» тексте появляется кт с отрицательными чертами характера, то воз-слабая оппозиция между положительным и от-рннитсльным персонажами. Отрицательному герою Mtu vi быть приписаны следующие характеристики: i '-'мищийся все объяснить, планирующий жизнь, ищущий i 'с)у, делающий карьеру, копающий под себя, не видящий i иты жизни, недобрый, злой.

)то в полной мере относится к произведениям i i ((йдара, которые несут не только лексически под-i жденное ощущение «светлости», но и призывают к ^!f i.fic за идеалы. Анализируя творчество этого «ак-i к>го участника жизни», С. Маршак писал, что он • i • несходно умел сливать воедино светлую романти-i подвышенную мечту с самой сущностью нашей дей-t i шсльности. Он умел увлечь юного читателя разго-I гчм на <...> "взрослые" темы — о защите Родины, о i пшисти к врагам, о добрых людях <...> Но разговор Ни Пыл особый — необыкновенно ясный, поэтический, ИЦвмь близкий ребячьим сердцам».

Вышеизложенное свидетельствует о сходстве про-

t ним этих двух типов отношения к миру в художе-

i иной литературе и позволяет отнести тексты А. Гай-

' к «смешанным» текстам «светло-активной» разно-

t)t! IIIOCIH.

Белянин В. Психологическое литературоведение

«Активные» тексты

как разновидность «светлых»

В качестве примера переходного текста от «све лого» к «активному» приведем начало романа Ю. Tpi фонова «Обмен».

В июле мать Дмитриева Ксения Федоровна тяже/ заболела, и ее отвезли в Боткинскую, где она пролежа-] ла двенадцать дней с подозрением на самое худшее. В сентябре сделали операцию, худшее подтвердилось, но Ксения Федоровна, считавшая, что у нее язвенная] болезнь, почувствовала улучшение, стала вскоре ходить,; и в октябре ее отправили домой, пополневшую и твер- ] до уверенную в том, что дело идет на поправку. Вот имен­но тогда, когда Ксения Федоровна вернулась из боль­ницы, жена Дмитриева затеяла обмен: решила срочно! съезжаться со свекровью, жившей одиноко в хорошей, 1 двадцати метровой комнате на Профсоюзной улице.

Разговоры о том, чтобы соединиться с матерью, Дмит­риев начинал и сам, делал это не раз. Но это было давно, во времена, когда отношения Лены с Ксенией Федоровной еще не отчеканились в формы такой око­стеневшей и прочной вражды, что произошло теперь, после четырнадцати лет супружеской жизни Дмитри­ева. Всегда он наталкивался на твердое сопротивление Лены, и с годами идея стала являться все реже. И то лишь в минуты раздражения. Она превратилась в пор­тативное и удобное, всегда при себе, оружие для мел­ких семейных стычек. Когда Дмитриеву хотелось за что-то уколоть Лену, обвинить ее в эгоизме или в черствос­ти, он говорил: «Вот поэтому ты и с матерью моей не хочешь жить». Когда же потребность съязвить или на­давить на больное возникала у Лены, она говорила: «Вот поэтому и я с матерью твоей жить не могу и никогда не стану, потому что ты — вылитая она, а с меня хватит одного тебя».

<...> Он упрямо пытался сводить, мирить, селил вме­сте на даче, однажды купил обеим путевки на Рижское взморье, но ничего путного из всего этого не выходило.

Глава 2. Отражение черт личности в текстах 73

Кякая-то преграда стояла между двумя женщинами, и преодолеть ее они не могли. Почему так было, он не по­нимал, хотя раньше задумывался часто. Почему две ин­теллигентные, всеми уважаемые женщины <...> горячо любившие Дмитриева, тоже хорошего человека, и его дочь Наташку, упорно лелеяли в себе твердевшую с го-дпми взаимную неприязнь?

Мучился, изумлялся, ломал себе голову, но потом привык. <...> И успокоился на той истине, что нет в жиз­ни ничего более мудрого и ценного, чем покой, и его-то нужно беречь изо всех сил. Поэтому, когда Лена вдруг 4йюворила об обмене с Маркушевичами <...> Дмитриев испугался. Кто такие Маркушевичи? Откуда она их взя-ла? Двухкомнатная квартира на Малой Грузинской. Он понял тайную и простую мысль Лены, от этого понимания испуг проник в его сердце, и он побледнел, сник, не мог поднять глаз на Лену.

Сюжет романа разворачивается вокруг попытки * * мм лирического героя съехаться с его больной раком Мим'рмо и тем самым поступить нечестно, аморально.

Выделенные в тексте слова могут быть разбиты на •ледуюище группы: 'я' (Дмитриев, тоже хороший чело-ie*),'близкие люди' (мать Дмитриева — Ксения Федо-{ч'нна, жена Лена)', 'единство' (соединить, мириться}',

• |м!жда' (вражда, сопротивление, стычки, перепалки, оз-
чпение, преграда, неприязнь, обвинить, оружие); 'зло' (эго-
>н, черствость); 'идея' (идея, истина, в жизни, ценного);

• •Оман' (обмен*), с подозрением, уверенную, затеяла, тай-
ч\т мысль, испуг проник в сердце, не мог поднять глаза).

«Активные» тексты — это такие тексты, которые описывают борьбу положительного персонажа и его ц1иномышленников с противостоящими силами. Стиль «ак-ТИйных» текстов энергичный, динамичный и местами р*1кий. Содержание эмоционально-смысловой доми­нанты «активных» текстов связано с тем, что все собы­тии (реальные или вымышленные) описываются как

* Связь названия романа «Обмен» со словом «обман» Неоднократно подчеркивал и автор.

Белянин В. Психологическое литературоведение

борьба честного человека, любящего свою родину и объеди­нившего вокруг себя друзей, с людьми нечестными, кото-^ рые предали идеалы добра, честности и справедливости.

В «активном» тексте герой, обладающий рядом до­стоинств, пытается реализовать свои идеи, которые представляются ему чрезвычайно ценными и важными для всех членов общества. Он собирает вокруг себя еди­номышленников, друзей, помощников, которые верят в его идею, в его бескорыстие и честность. Враги же, по его мнению, это — злые, подлые, коварные люди, которые не только мешают ему, но и часто пользуются его наивнос­тью, доверчивостью и неосведомленностью во многих тем­ных и грязных делах, которые творятся вокруг него.

В «активных» текстах возможны два финала. Пер­вый — «победа добра над злом» и развенчивание врагов и предателей. Другим возможным финалом активных текстов является смерть главного героя от рук убийц.

Эта эмоционально-смысловая доминанта реализо­вана в большом количестве детективов. Вот, к примеру, как начинается книга 3. Каменкович и Ч. Хачатуряна «Его уже не ждали»:

Из темноты, в клубах белого пара, словно разъярен­ный буйвол, преследуемый роем оводов, под высокую стеклянную аркаду ворвался локомотив. <...> Из откры­того окна вагона второго класса настороженно выглянул Кузьма Гай.

Даже локомотив — это разъяренный буйвол, пресле­дуемый роем оводов.

В аннотации к этому детективу сказано, что это произведение о людях, «чья жизнь полна тревог и опас­ностей, о самоотверженной борьбе <...> любви и вер­ности». Все в романе пронизано идеей борьбы, движе­ния, активности. Героев преследуют за их убеждения предают те, кто притворялся верными друзьями.

Роман максимально реалистичен и политизирован.^ Все эпитеты, метафоры и сравнения подчинены имен­но этой, «активной» доминанте, в основе которой ле­жит паранойяльная акцентуация.

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

Нн мотиве подозрения всех действующих лиц в со-'ршснии убийства построены многие романы А. Кри-• И («Десять негритят», «Убийство в Восточном экс-• itit'ce», «Азбука убийств»).

Детектив Р. Макдоналда с характерным названием Иокруг одни враги», где лейтмотивом звучат слова о шшмчельстве и изменах, о совести и порядочности, 14 и мается так:

Как всегда ранним утром, машин на Сепульведе было немного. Когда я миновал по шоссе нижний перевал, из-«я синих гор <...> поднялось пылающее огнем солнце. Минуту-другую, пока не начался обычный день, все вы­глядело таким новым, свежим, вызывающим чувство бла­гоговения, словно только что сотворенный мир.

Как отмечает литературный критик, главные чер-

частного детектива Арчера при этом — «предель-(йи честность и бескорыстие» (Анджапаридзе, 1987).

Счастье в соответствии с эмоционально-смысло­вой доминантой «активного» текста заключается в слу­шании идее, в борьбе за счастье. Смерть героя «активно-hi» текста — это, с одной стороны, победа зла над доб-Ј»ш, но, с другой стороны, это символ тя тех, кто будет продолжать борьбу за правое дело борца, погибшего от fH'fiM элодея.

Прошлое является чередованием светлых и тем-ны\ периодов, в нем много несправедливости. В насто­ящем — борьба. Будущее представляется светлым и спра-

И качестве «активного» текста рассмотрим роман . Войнич «Овод». В этом тексте две доминанты (в числе «темная»), но преобладает доминанта «ак-tH иного» текста.

Чдесь две параллельно развивающиеся темы — по­ли 1 и ка и религия. Обе они характерны для «активных» пкс'гов. Содержание романа заключается в том, что мо-лпдой человек по имени Артур Бертон, обучаясь в ду-Минной семинарии, заинтересовался политикой и всту-ПИЛ в организацию «Молодая Италия». Его идеалы —

Белянин В. Психологическое литературоведение

честность, откровенность, доверие и порядочность. Ложь, обман, недоверие, предательство и клевета неприемлемы: совесть должна быть чиста.

В организации «Молодая Италия» Артур знакомит­ся с девушкой по имени Джемма и ревнует ее к друго­му члену кружка — к своему соратнику по борьбе Бол-ле. Во время отъезда его наставника Монтанелли Ар­тур на исповеди признается в своей ревности и упо­минает об обстоятельствах, при которых он встречает­ся с девушкой. Священник сообщает полиции о тай­ной организации, и Артура арестовывают. Из тюрьмы Артура отпускают, но как информатора. После того как он узнает, что Монтанелли приходится ему отцом, Ар­тур исчезает, сымитировав самоубийство.

Через несколько лет он появляется. Под псевдони­мом Овод будет писать колкие статьи в адрес церкви. За время его отсутствия Джемма выйдет замуж за Боллу.

Во время операции по перевозке оружия Овода снова арестовывают. К нему в камеру приходит Монта­нелли. Овод призывает его убежать с ним за границу. Он говорит: «... Я уведу вас в светлый мир <...> Зар>, близко <...> неужели вы не хотите, чтобы солнце вышло и над вами?». Священник отказывается. Тогда Овод пытается бежать из тюрьмы, но болезнь подкашивает его и побег не удается. Овода расстреливают.

Герой романа обладает высоким представлением о ценности человеческой жизни. Это представление про­тивостоит пониманию человека как машины или как игрушки и орудия в чьих-то руках. Благоговение перед жизнью и вера в высокие нравственные идеалы пронизы­вают мысли героев романа.

Вокруг Овода обилие подслушивающих, выслежива­ющих врагов и шпиков. Это делает его очень подозри­тельным: «Постоянное напряжение этой борьбы начина­ло заметно сказываться на нервах Артура. Зная, как зор­ко за ним наблюдают <в тюрьме. — В.Б.У, и вспоминая страшные рассказы о том, что арестованных опаивают незаметно для них белладонной, чтобы подслушать их бред, он почти перестал есть и спать. Когда ночью мимо него пробегала крыса, он вскакивал в холодном поту, дрожа

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

ужаса при мысли, что кто-то прячется в камере и

f/iyuiueaem, не говорит ли он во сне».

Опод постоянно испытывает тревогу, недоверие и 1<и\ перед опасностью. Появляются даже неприязнь, раз-i вечность и ярость, вызванные необходимостью борь-

щютив несправедливости.

При этом в тексте постоянно звучат чистые звуки, nii/i', серебристые и красивые голоса героев, лица героев , «н/и<(7» вдохновение.

При том, что в порождении текста первичны имен­ии иуоьективные переживания, в книге в качестве пер-1м тричины выступают обоснования «внешнего» (сю-**tliom) характера: «Жандармы старались поймать его hi* слове и уличить <...> И страх попасть нечаянно в опушку был <...> велик...»

Такого рода ссылки на реальность делают текст >П|ди1ельным и достоверным для читателя, а художе-i темность достигается описанием психической реаль­ное I и, «верного перевода языка чувств на язык слов». (Иражение этой психической реальности выступает как Ив реализация типологических черт личности.

Интересным в этом плане является вопрос о при­роде описываемых в тексте психологических состоя­ний. Слова Э.Л. Войнич, как нам представляется, про-тшают свет на это: «Если бы меня спросили, почему я решила <писать. — В.Б.> <...> моим единственным от-HiroM было бы, что я не могла иначе <...> Я знаю толь­ко, что на протяжении всей моей долгой жизни <...> (Неплотные создания моего духа, некоторые в челове-Ч«жом образе, другие в форме музыкальных звуков, при­водили и уходили, не спрашивая моего разрешения, и мие оставалось лишь одно — по мере сил своих поспе-mn ь за ними» (Войнич, 1945).

Многие другие писатели произносили очень похо­жие слова на эту тему. Подобные высказывания гово­ри! о том, что процесс художественного творчества Может быть обусловлен бессознательными психичес­кими процессами. Видимо, многое из того, что тради­ционно относится к эстетике художественного текста, определяется построением текста по законам индиви-

Белянин В. Психологическое литературоведение

дуальной психологии. Индивидуальное семантическое \ пространство, авторское мироощущение диктуются лич- i ностной акцентуацией писателя.

2.2. ПРОЯВЛЕНИЕ ЭПИЛЕПТОИДНОЙ АКЦЕНТУАЦИИ В «ТЕМНЫХ» ТЕКСТАХ

Еще Ц. Ломброзо полагал, что в целом «мания пи- i сательства есть не только своего рода психиатричес­кий курьез, но прямо особая форма душевной болез­ни» (Ломброзо, 1892, с. 6). По его мнению, вся художе­ственная литература создается людьми упорными, на­стойчивыми, способными на длительное и подчас мно­гократное переписывание своего текста, людьми, гото­выми к мелочной и детальной проработке каждого аб­заца, каждого своего написанного предложения (там же, с. 21). А это, в свою очередь, коррелирует с опреде­ленной мрачностью и угрюмостью характера, с некото­рыми другими характерологическими чертами лично­сти, которые часто сопутствуют эпилепсии.

Мы не можем согласиться с тем, что в основе всего литературного творчества лежит только одна личност­ная особенность. Разнообразию типов литературных направлений, жанров и школ соответствует такое же разнообразие психологических типов личностей писа­телей.

Опишем тексты, которые можно атрибутировать как вербализацию эпилептоидной акцентуации. Их мы на­звали «темными». По нашим наблюдениям, в современ­ной культуре они встречаются чаще всего, поэтому в данной работе им уделено особенно много внимания.

Эмоционально-смысловая доминанта «темных» текстов базируется на психических состояниях, схо­жих с теми, которые возникают при эпилепсии. В пси­хиатрической литературе отмечается, что при этом за­болевании возможны изменения как в церебральных процессах, так и в общесоматических. Приступообраз­но возникающие расстройства сознания сопровожда­ются зрительными, слуховыми и обонятельными гал-

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

|цииациями (Жариков и др., 1989; Портнов, Федотов, I; Практический..., 1981; Справочник..., 1985). Рассмотрим коротко сущность эпилептоидной ак-

ритуации.

Эпилептоидная акцентуация

Эпилепсия — тяжелое психическое заболевание, ,ним из главных проявлений которого являются су-9ожные припадки с потерей сознания, тогда как эпи-иоидность — комплекс личностных особенностей, (иентуация. Но в том и в другом случае говорят об щлептоидном характере.

Эпилептические припадки протекают следующим M. Человек внезапно падает, начинает биться в [Циннульсиях, затем замирает, происходит мышечная цпшксация (вплоть до мочеиспускания), затем возмо-*гн сон. Именно эта готовность к судорожным при­манкам и дала старое название болезни — «падучая». При эпилептическом припадке происходит помра­чите сознания, возникают сумеречные состояния, со-i мшние спутанности сознания. Оно характеризуется ык'дующими признаками: оторванностью от реальнос­ти, дезориентацией в месте и времени и утратой спо-щиности к абстрактному мышлению (Сараджишвили, lewdx, 1977).

Возможны неосознаваемые автоматические действия, И частности, такая их разновидность, как фугизм (от лат. Jliga — бегство, бег), которая проявляется в форме стре­мительных движений и действий: человек сдирает с себя олгжду, куда-то бежит. По окончании эпизода расстро­енного сознания отмечается амнезия (Блвйхер, 1994).

Перед припадком человек может ощущать различ­ные предвестники или ауры (от греч. aura — ветерок): луповение ветерка, он может слышать смех, различные шорохи, ему может казаться, что все вокруг стало либо мпменьким, либо, наоборот, большим. Вызвать припадок может нахождение в темноте, яркий свет, вспышки, по-и имение низкочастотного гула либо определенного ритма,

Белянин В. Психологическое литературоведение

нахождение человека в воде — различные внешние при-| чины. Кроме того, судорожную готовность усугубляют) нарушения водного и солевого обмена организма.

Для эпилептоидной личности характерны тяжелые) расстройства настроения, которые выражаются в раздра-; жительности, вспышках гнева и ярости, приступах злобы, i Когда они заканчиваются, возможно раскаяние, обеща-j ния исправиться, угодливость, слащавость, льстивость. «От-' сюда, — пишет Д. Е. Мелехов, — определение старых учеб­ников эпилептика как человека с камнем за пазухой и молитвенником в кармане» (Мелехов, 1992, с. 72).

Это скорее стеничная, чем астеничная, личность с направленностью на конкретное дело. Люди этого склада часто занимаются физическим трудом, счетом мелких предметов (например, фишек, денег), работой руками (печатание на машинке, вязание и т.п.); организуют чужую работу. Среди них встречаются воспитатели и преподаватели.

Что касается творческих видов деятельности, то здесь преобладают «вторичное» творчество и трансля­ция результатов чужого умственного труда. Нередки использование чужого сюжета, пересказ известных про­изведений.

Когнитивная установка эпилептоидной личности основана на противопоставлении «Я» — человека про­стого, природного, делающего свое дело, и «Он» — ум­ного и потому опасного.

Психолингвистические компоненты «темных» текстов

Приведем пример типичного текста, порожденно­го лицом с эпилептоидной акцентуацией (начало по­вести Валентина Катаева «Сын полка»):

Была самая середина глухой осенней ночи. В лесу было очень сыро и холодно. Из черных лесных болот, заваленных мелкими коричневыми листьями, поднимал­ся густой туман.

Глава 2. Отражение черт личности в текстах

Луна стояла над головой. Она светила очень сильно, однако ее свет с трудом пробивал туман.

Лес был смешанный. То в полосе лунного света пока-аынался непроницаемый черный силуэт громадной ели, похожий на многоэтажный терем; то вдруг в отдалении появлялась белая колоннада берез; то на прогалине, на фоне белого, лунного неба, тонко рисовались голые вет­ки осин, уныло окруженные радужным сиянием.

И всюду, где только лес был пореже, лежали на зем­ле белые холсты лунного света.

В общем, это было красиво той древней, дивной кра­сотой, которая и заставляет воображение рисовать ска-Яочные картины: серого волка, несущего Ивана-цареви-ча, огромные лапы лешего, избушку на курьих ножках — да мало еще что!

Но меньше всего в этот глухой, мертвый час думали о красоте чащи три солдата, возвращавшиеся с разведки.

Больше суток провели они в тылу у немцев, выполняя боевое задание. А задание это заключалось в том, что­бы найти и отметить на карте расположение неприятель­ских сооружений.

Работа была трудная, очень опасная. Почти все вре­мя пробирались ползком. Один раз часа три подряд при­шлось неподвижно пролежать в болоте — в холодной, вонючей грязи, накрывшись плащ-палатками, сверху за­сыпанными желтыми листьями.

Обедали сухарями и холодным чаем из фляжек.

Но самое тяжелое было то, что ни разу не удалось покурить. <...>

Луна тоже сильно мешала. Идти приходилось очень медленно гуськом, метрах в тринадцати друг от дру­га, стараясь не попадать в полосы лунного света, и че­рез каждые пять шагов останавливаться и прислуши­ваться.

Необходимо отметить следующее. При всем сход-Ciiic с «активными» текстами, где герои также должны Проявлять осторожность, эмоциональный ореол «тем-Иых» текстов оказывается значительно более «мрач­ным». Сопутствующая тексту 'озлобленность' является

ft Мигературоведение

Белянин В. Психологическое литературоведение

производной от иного психологического состояния^ нежели 'конфликтность' «активного» текста.

В тексте нами подчеркнуты слова следующих мантических категорий:

1) БОЛЬШОЙ (громадный, огромный, многоэтажный, боль\
мая точность, не больше двух километров)',

2) МАЛЕНЬКИЙ (мало, словечко, ножки, меньше всего\
думать о)',

3) ДЕЛО (выполнить задание, опасный);

4) ЗАМИРАНИЕ (останавливаться, замирать, мертвый лес);\

5) НИЗ (ложиться, лежать, неподвижно пролежать, полз-]
ком, пробираться, земля, леший);

6) ВОДА (сыро, болото, чай, грязь);

7) ЛУНА (лунное небо, лунный свет);

8) СУМРАК (туман, осенняя ночь, черный, уныло).

9) ЗАПАХ (вонючая грязь).

Каждый из этих элементов закономерен для «тем ных» текстов и имеет свое объяснение.

Смысл жизни для героя «темного» текста состоит в том, чтобы делать свое дело и бороться с врагами, которые умны и опасны. Жизнь тяжела и неприятна, человек в ней нередко становится игрушкой в руках враждебных сил.

Для «темного» текста характерно наличие более жесткой, чем в «активном» тексте, оппозиции добра и зла. Если в «активном» тексте враг — это бывший друг, предатель, то в «темном» тексте враг — чужой человек, умный и опасный. Враг несет зло, которое может со­стоять в том, что он обижает маленького, соблазняет; невинную, изобретает смертоносное оружие, проводит | опасные опыты над людьми и т.п. Добро состоит не только в том, чтобы делать свое дело, но и убить умно­го и опасного врага. В «темном» тексте могут быть и антигерои — существа без памяти, марионетки, зомби, подвластные чужой (как правило, злой) воле.

Время в «темных» текстах «импульсивно»; про­странство обладает способностью сжиматься.

Среди «темных» текстов можно выделить несколь­ко подвидов: «собственно темные», «простые», «жесто­кие», «вязкие», «щемящие», «вычурные», «разорванные».

^В Глава 2. Отражение черт личности в текстах 83

К,

^•М несколько отличаются друг от друга, однако не

^р жичительно, как от других типов текстов.

В I¹ целом же описанная выше эмоционально-смыс-

• доминанта в «темном» тексте реализуется с по-
В к» следующих ключевых компонентов: 'простой',
В .', 'враг', 'дело' и др.

В -мантический комплекс ПРОСТОЙ получает ре-

В < ншю в следующих лексических единицах: обыкно-

В '/, обычный, делающий свое дело, незамысловатый,

В 1'йливый, неприметный и др.

В I' >СКА: бсмь, беспомощность, гнев, грусть, злоба, нена-

В , одиночество, страх (смерти); дождь, мрак, сумерки,

вуиио//ш.

В Н1'ЛГ: непонятный, опасный, умный (очень умный, за-

BfMMf'/J, чужой; замышляющий зло, затаившийся; ненави-

Bffib, окружить со всех сторон, погибнуть, убить.

В 1»( )РЬБА: бороться (за справедливость/с опасными пла-

•Мш/ в защиту обездоленных/ сирот/ маленьких), высту-

mjiiu, против угрозы человечеству/мирному труду, стремиться

• i щмиедливости, сопротивляться злу/несправедливости.
Ш Д1ЛО: делать (свое) дело, знать, просто, уметь.

р Кроме того, для «темных» текстов характерна лек-1-И1Ш, связанная с сенсорными ощущениями (слуховы­ми, зрительными, осязательными) и биологическим ^ншнсм человеческого существования (физиологичес­ки! отравления, голод, боль, смех).

Героями «темных» текстов, как правило, бывают '1кщи гак называемых опасных профессий. Это погра­ничники и разведчики (В. Богомолов «Момент исти-ны»); солдаты (Б. Лавренев «Сорок первый») и доста-п)Чно часто моряки (Вс. Вишневский «Оптимистичес-hin трагедия»; В. Пикуль «Моонзунд»).

Действие происходят, как правило, в суровых при-(чщных условиях — на море, на корабле (Ю. Крымов I анкер "Дербент"»), в тылу у врага (В. Тельпугов «Па-I'iiiiiKvmcTbi»), в шахте, на севере, в замкнутом простран-. то одной комнаты (пьеса П. Шено «Будьте здоровы»), i мимического корабля (М. Пухов «Семя зла») или пси-»имтрической лечебницы (К. Кизи «Над кукушкиным i незлом»; W. Blatty «The Exorcist») и т.п. Тем самым

Белянин В. Психологическое литературоведение

«темные» тексты описывают действия простого челе века в трудных условиях.

«Темные» тексты достаточно часто встречаются i публицистике (например, документальная повесть Л. Як> шенко «Линия напряжения», посвященная строителям высоковольтной линии напряжения, написана снижен ным языком с обилием бранной лексики); они Moryi быть также посвящены политической тематике (Ф. Ни бел, Ч. Бейли «Семь дней в мае»; Л. Уайт «Рафферти» Н. Велтистов «Ноктюрн пустоты»), что делает их близ кими «активным» текстам.

«Темные» тексты существуют и в жанре научно художественной литературы. В центре их вниманим находится описание конкретных, приносящих польз действий. Примером могут служить книги для детеп Б. Житкова («Очерки») и А. Маркуши («А.Б.В...», «А и сам...», «Мужчинам до 16»).

Много «темных» текстов среди произведений < животных (Э. Сетон-Томпсон «Рассказы о животных» Ф. Зальтен «Бемби»; Б. Житков «Мангуста»), а такж< среди сказок для детей (Б. Брагин «В стране дремучи> трав», братья Гримм, Р. Киплинг, Я. Корчак, С. Лагерлеф, Н. Носов, Д. Свифт, К. Чуковский, С. Маршак и мн. др.).

Жанры, в которых достаточно распространены «тем- ] ные» тексты, — это детективы (А. Конан Доил «При-) ключения Шерлока Холмса», С. Жапризо «Ловушка для] Золушки»; П. Буало, Т. Нарсежак «Волчицы») и науч-j ная фантастика (Г.Дж. Уэллс «Машина времени», «Че- \ лове к-невидимка», А. Толстой «Аэлита», «Гиперболоид 1 инженера Гарина»).

Опишем ситуацию, которая могла бы служить мо- | делью, базовой основой «темного» текста.

Граница между двумя государствами. С одной сторо­ны «наши ребята», с другой — хитрый и опасный против­ник. Противник строит коварные планы, он в любой мо­мент готов напасть на нас, захватить нас врасплох, а затем превратить нас в своих рабов, оболванить, одеть в одина­ковую форму, заставить нас забыть свою историю, заста­вить выполнять только ему понятную работу. Что мы дол-

liwna 2. Отражение черт личности в текстах

делать, чтобы избежать плена, захвата, порабоще-¹ Понимая, что противник может оказаться умнее 1Р1И даже в чисто физическом плане выше нас мы МШ быть готовы к неожиданному нападению. Пусть нмшачительным, мелким деталям, но мы должны раз-сю возможные шаги, наблюдая за противником, догадаться о готовящемся нападении. А уж если |ц*аение совершено, то мы должны противопоставить lvппкчные действия и, конечно, уничтожить врага.

Именно такова «референциальная основа когнитив-|И мнюрпретации» (Дейк, 1989, с. 141) ряда ментальных нунций в «темных» текстах. В данном случае это соот-rinyei «наиболее рациональному <...> поведению <...> силовом задержании», называемому контрразвед-|Цими приемом «качание маятника» (В. Богомолов iiimchi истины»). Эта базовая ситуация может обрас-Ц. (тльшим количеством подробностей и деталей. Ифимер, противника можно угадать по различным (по шороху листвы под ногами, по шуршанию |жды, по скрипу обуви и т.д.). Противник может уда-|1ii нас по голове или даже в пах, у защитника может 1§мнеть в глазах, он может упасть, при этом против-|ь засмеется злобным смехом.

Рассмотрим более подробно характеристики геро-|, систему образности и стилистические особенности рмных» текстов.

Персонажи «темного» текста

Простой герой

Как правило, положительный герой «темного» тек-— это простой человек, который хорошо знает свое 1, а еще лучше делает свое дело. Он нормальный, ес-етис'нный человек, с простыми желаниями и устрем-1МПЯМИ. Он звезд с неба не хватает, «академий не кон-w», но при этом он не глупый: когда надо, он может wnnn>,a самое главное— сделать. Этот простой человек хмает, как правило, своими руками в большей степе-1|И| чем головой, он занят ежедневным физическим тру-

Белянин В. Психологическое литературоведение

дом, что подчеркивает его простоту и естественности обыкновенность.

Часто герой «темного» текста бывает маленько роста или ниже других персонажей. Это своего ро, «психологический комплекс» главного героя, которь все время хочет вырасти, стать большим и взрослым. П{> этом он страшно не любит, когда с ним обращают как с маленьким, не проявляют к нему должного уваж< ния, не уважают его человеческого достоинства.

Вот как, например, характеризуется героиня повее> Б. Лавренева «Сорок первый» Мария Басова — Марютк

Круглая рыбачья сирота Марютка, из рыбачьего п< селка <...>. С семилетнего возраста двенадцать год| просидела верхом на скамье, вспарывая серебрян< скользкие сельдяные брюха. А когда объявили набор добровольцев в Красную гвардию, встала и пошла запи сываться в красные гвардейцы. Сперва выгнали, после видя неотступно ходящей каждый день, погоготали и при няли красногвардейкой.

Марютка — тоненькая тростиночка прибрежная <...>

Главное в жизни Марюткиной — мечтание. Очень^ мечтать склонна и еще любит выводить косо клонящими» ся в падучей буквами стихи.

Несла стихи в редакцию <...> (В редакции стихи 4k тали. — В.Б.) и рот (секретаря. — В.Б.) расползался несдерживаемого гогота, и сотрудники (тоже. — В.Б.\ <...> катались по подоконникам.