Как я по Вашим узким пальчикам

Водила сонною щекой,

Как Вы меня дразнили мальчиком,

Как я Вам нравилась такой..

Роман достиг наивысшей точки в первой половине следующего года Любовь к Цветаевой в конце концов вдохновила Парнок, чья муза молчала уже почти год, на написание новых стихов, и впервые со времен отрочества она начала проставлять даты на своих стихотворениях. Это свидетельствует о творческом возрождении, об обращении к исторической определенности и к фактам автобиографического характера, которые всегда были плодотворным источником вдохновения для ее лучших стихотворений.

В 1915 — 1916 годах Парнок продолжала находиться как бы на перепутье, выбирая между собственными, свойственными только ей источниками жизни и ощущений и — чуждыми, книжными, но с точки зрения вкуса безупречными эстетическими нормами, которые сужали ее возможности, не давая им выразиться. Цветаева тоже чувствовала себя скованной теми же эстетическими нормами и негласной цензурой русской культурной традиции, не допускавшей изображения реальной жизни и, в частности, враждебно настроенной против лесбийской тематики в серьезной поэзии. Ее стихотворения, посвященные этим взаимоотношениям, были в значительной степени более откровенными, чем стихи Парнок, потому что она писала их не для издания, тогда как Парнок всегда имела в виду публикацию.40

Возможно, что именно в компенсацию за вынужденную покорность пуританским литературным нормам Парнок и Цветаева получали удовольствие, выставляя напоказ свою любовь в литературной среде. Один современник вспоминал:

«Два раза я был приглашен [к Римским-Корсаковым] на такие очень странные сеансы. Марина Цветаева тогда считалась лесбиянкой, и там, на этих сеансах, я два раза ее видел. Она приходила с поэтом Софьей Парнок. Обе сидели в обнимку и вдвоем, по очереди, курили одну папиросу».41

Гордясь подругой-поэтом, Парнок знакомит ее со своими друзьями, в том числе с Чацкиной и Сакером. С января 1915 года стихи Цветаевой публикуются главным образом в журнале «Северные записки». Поскольку она не хочет получать деньги за свои стихотворения, Чайкина и Сакер расплачиваются с ней подарками и своим гостеприимством.

Зимой 1915 года сестра Парнок, Лиза, приехала к ней в Москву. Они снимали две комнаты в доходном доме в Хлебном переулке, за углом от дома, где жила Цветаева Цветаева часто навещала их. Она и Парнок, иногда вместе с другими женщинами-поэтами, читали друг другу свои стихи, гадали. По мнению сестры Парнок, высказанному в неопубликованных «Воспоминаниях», когда она уже была пожилой женщиной, Цветаева не уделяла большого внимания мужу и дочери.42

Иногда она брала с собой двухлетнюю дочь, как вспоминала Ариадна Эфрон спустя годы:

«У мамы есть знакомая, Соня Парнок, — она тоже пишет стихи, и мы с мамой иногда ходим к ней в гости. Мама читает стихи Соне, Соня читает стихи маме, а я сижу на стуле и жду, когда мне покажут обезьянку. Потому что у Сони есть настоящая живая обезьянка, которая сидит в другой комнате на цепочке».43

В январском выпуске «Северных записок» публикуются три стихотворения Парнок, но ни одно из них не касается темы ее новой любви. Самое значительное из них — стихотворение «Словно дни мои первоначальные / Воскресила ты, весна». Это обобщенный поэтический взгляд на жизненный путь поэта, и лирическое я обращается к теме своей расточительности, но, несмотря на нее, верит: стихи ее расскажут Богу, «что Единым Им дыша, / Никуда от этой тихой пажити / Не ушла моя душа» (№2). В этом стихотворении поэт как будто проецирует трагически незавершенные взаимоотношения с отцом на свое отношение к Богу.

Что касается Цветаевой, то и в творчестве она полностью была погружена в свое чувство к Парнок и только в январе посвятила ей три восторженных стихотворения. В восьмом стихотворении из цикла «Подруга» она всем в ней восхищается, сосредоточив внимание на своеобразных чертах внешности. Это шея «как молодой побег», «извилина неярких губ капризна и слаба», «ослепительный уступ Бетховенского лба» и, особенно, ее рука:

До умилительности чист

Истаявший овал,

Рука, к которой шел бы хлыст,

И — в серебре — опал.

Рука, достойная смычка,

Ушедшая в шелка,

Неповторимая рука,

Прекрасная рука

(Подруга, №8).

Четыре дня спустя Цветаева написала девятое стихотворение из цикла «Подруга», в котором сильнее всего выражается ее страстная любовь и влечение к Парнок

Сердце сразу сказало: «Милая!»

Все тебе наугад простила я,